Вяткин Георгий Андреевич, сибирский поэт и прозаик. (1885-1937) родился в городе Омске. Здесь он окончил церковно-учительскую школу и пятнадцать лет проработал в газете «Сибирская жизнь» – сначала корректором, затем репортером и фельетонистом; здесь издал свои первые поэтические книги, здесь стал одним из ярких и деятельных участников литературно-артистического кружка. Его стихи печатали столичные журналы «Русская мысль», «Русское богатство», «Вестник Европы», «Современник», горьковская «Летопись»; они входили в коллективные сборники. О них высоко отзывался Максим Горький: «Вот Вяткин у вас поэт! Читаю его стихи, и так хорошо на душе. Очень родные стихи».
Бобырган
Как привратник, стоит с незапамятных пор
Бобырган у подножия гор,
Одинок и угрюм, величав и могуч,
Он вознесся вершиной до туч.
Перед ним — неоглядная ровная степь,
А за ним только горная цепь.
Только горы одни — и вблизи и вдали -
Как застывшие вздохи земли.
Он нахмурил чело, зорко смотрит вокруг:
"Кто ты, странник? Наш недруг иль друг?
Если друг — будет путь твой и светел, и тих
В беспредельных скитаньях твоих.
Если недруг — от гроз, от дыхания бурь
Над тобой почернеет лазурь".
Дик и чуден Алтай. Справедлив и суров
Бобырган, повелитель ветров.
Горное озеро
Горное озеро, с тёмной прозрачной водою –
Синий, огромный, невиданный в мире цветок.
Горное озеро – дивная синяя чаша,
Полная радости, чистая сердцем, для вас.
Справа и слева, как верные давние стражи,
Острые пики овеянных маревом гор.
Сзади – высокие травы и тёмные кедры,
А впереди – золотые от солнца снега.
День угасает и нежною дышит прохладой.
Солнце уходит, темнеют долины внизу,
Падают росы... Вставайте, лучистые звёзды,
В небе далёком и в озере тёмном, как ночь.
Катунь
Царица рек в немеркнущей короне,
Рождённая неведомо когда.
В снегах вершин, в их непорочном лоне,
Светла Катунь, быстра её вода.
Меж диких скал в несокрушимой броне,
Под шум лесов, не молкнущий года,
Летят её бесчисленные кони
И отдыха не знают никогда.
Вспенённые, с мятущеюся гривой,
То тяжело, то ласково-игриво,
Сбежав к степям, шумят у берегов.
А там, вверху, там новые родятся,
Вздымаются и прыгают, и мчатся
В алмазах брызг и в пене жемчугов.
***
Мне кажется, что я когда-то жил,
Что по земле брожу я не впервые:
Здесь каждый камень дорог мне и мил,
И все края давно-давно родные.
Вином любви я душу опьянил,
И в ней не меркнут образы былые.
И вечен в ней родник грядущих сил.
Да будет так! Да здравствуют живые!
Пройдут часы, недели и года,
Устану я, уйду во мрак, истлею,
Но с миром не расстанусь никогда.
Могильной тьме моя душа чужда,
Влюбленный в жизнь, я вновь воспламенею,
Мне кажется, я буду жить всегда.
СКИТАНИЯ
Сонет
Там, на моей суровой стороне
Леса шумят певучим нежным шумом,
И в полусне, печальном и угрюмом,
Поют, поют о солнце, о весне.
Я в них бродил.
Отдавшись смутным думам,
В таинственной и хрупкой тишине
Не раз внимал я их незримым струнам,
И нежность их теперь поет во мне.
О, Север мой, люблю тебя — до боли,
Но даль зовет, но сердце жаждет воли
И новых стран, где ярче жизнь и свет.
Немало мук, немало испытаний.
Но счастлив я, — я знаю боль скитаний.
И радость встреч, которой слаще нет.
***
В море унынья и пошлости,
В безднах страданья безбрежного
Все мы — искатели жемчуга,
Чистого, светлого, нежного.
К грезам безумным прикованы,
В радость исканий влюбленные,
К Острову Счастья несемся мы,
Лаской зари осененные.
В море унынья и пошлости,
В безднах страданья безбрежного —
Слава искателям жемчуга,
Чистого, светлого, нежного.
Дерзающим
Враги мертвящей тьмы,
враги унылых буден,
Борцы за вечный свет,
пророки новых дней,
Они приходят в жизнь.
И властвуют над ней
Мгновение одно.
И быстр их путь, и труден
И даже в тех, чей сон
был мертв и непробуден,
Они вливают яд порывов и скорбей.
Они влекут туда,
где мощно, без цепей,
Цветет и блещет мир,
свободен, горд и чуден.
О, строгие жрецы тоски и мятежа,
Горящие в огне божественных страданий
На алтаре стремлений и исканий!
Я верю, будет жизнь,
как в первый день, свежа,
Как в грезах юности,
свободна и прекрасна.
Кто дерзновенен был —
тот вспыхнул не напрасно.
В вечно-юной книге жизни
много радостных страниц
В ней и солнце, в ней и море,
в ней и взлеты вольных птиц,
И борьба, и вдохновенье,
и стремленье — без границ.
***
Мир богат и беспределен.
Мир — для нас, и жизнь — одна.
Грусть и радость, мысль и сердце —
все исчерпайте до дна,
Пусть огнем живых исканий
будет даль озарена.
***
Только б детски-мудрым сердцем
верить песням и цветам,
Быть, как чайка, быть, как парус —
нынче здесь, а завтра там,
Отдаваясь светлым зовам,
как нахлынувшим волнам…
***
В вечно-юной книге жизни
много радостных страниц
Но всего, всего прекрасней,
даль морей и влеты птиц,
А всего позорней — стены
и молчание темниц.
Из письма
Да, позабылось многое…Но странно!.. —
Как дивный сон, все помнится одно:
Осенний вечер, гаснущий багряно,
В осенний сад открытое окно.
На столике — дочитанная книга,
У пианино — свечи в полумгле,
Ваш силуэт…и «Песня Сольвейг» Грига,
Нежнейшая из песен на земле.
***
Мы все — как будто в маскараде,
Бесцельно кружимся и лжем…
И — каждый в маске,
каждый — в маске,
В наряде странном и чужом…
Глядим в глаза. И ловим мысли.
И тайно думаем: поймет…
И ждем, когда душа чужая
Другую душу позовет…
Но каждый в маске, каждый в маске…
И долго, долго не поймешь:
Где радость, истина и вера
И где безумие и ложь…
Уходят годы — сердце верит.
Мелькают маски — сердце ждет,
И даже, кровью истекая
Гимн жизни радостно поет…
Женщине
Прости, но зноем жаркой страсти
Ты не сожжешь моей мечты:
Я весь — в иной, нездешней власти
Иной, нездешней красоты.
Вчерашний раб безумной ласки,
Над ней я завтра рассмеюсь
И от обмана бледной сказки
К лазурным далям вознесусь.
Сегодня твой, я завтра буду
У ног другой, но ни на миг
Не веря призрачному чуду,
Что, вот, желанного достиг.
Я весь — порыв. Я весь — исканье.
Далек мой бог. Суров мой путь.
И страшно вечное алканье.
Пойми. Прости. И позабудь.
***
Верую!
Верой нетленной
Верую в нежность небес голубых,
В это солнце горячее — радость живых —
Золотую корону вселенной.
Верую!
Верую в щедрую силу земли.
Как ничтожны утраты земные,
Если даже в темницах,
в камнях и пыли
Расцветают цветы полевые.
Под напевы метелей,
в ненастье, во мгле
Разве можно не верить весеннему чуду?
Ах, ведь тысячи, тысячи зерен в земле
Незримые зреют повсюду!
Верую!
Верую, с каждой минутой сильней,
В крепкий ветер,
в кипящие брызги прибоя,
В беспредельные дали морей,
В буревестника — вестника боя.
Все темней, все грозней небеса,
Значит, буря не минет…
Эй, крепи паруса!
Наше Мужество нас не покинет.
Верую!
Верую в святость вечерней зари, —
Алый свет на воде, тишина,
камыши и осока…
Будь, как птица, душа,
и до солнца замри,
Чтобы утром подняться высоко.
Будет ночь.
Встанут звезды, и Вечность седая
Темный лик свой
Приблизит к безмолвной земле, —
О, не бойся, душа, и раскройся во мгле,
Вся весенняя, вся огневая,
Вся, как алый цветок на заре.
Верую!
Верую в радость любви,
В эти добрые, милые, светлые руки,
Что врачуют страданья и скорби мои.
О, любовь, и в блаженстве, и в муке
Позабуду ли звоны твои?
Верую, верую в благость любви.
Верую!
Верую в ясный младенческий смех,
В нежные детские взоры…
Верую в радость и счастье для всех,
Верую в эти земные просторы.
Верую: силой твоей, Человек,
Жизнь безотрадную, пошлую, серую
Преобразишь ты навек…
Верую!
***
Потушила свечи на рояле,
Подняла усталое лицо
И бесшумно, мимо сонной детской
Бледной тенью вышла на крыльцо.
Ночь давно. Огни в домах погасли,
С поля веет сыростью ночной.
Сад и тих, и темен. На деревьях
Лист не дрогнет. Пахнет резедой.
Села на ступеньки и вздохнула:
Хорошо в полночной тишине
Под высоким темно-синим небом
Отдохнуть с мечтой наедине.
Было много слез. Душа устала,
Как цветок пред бурей, замерла,
Но не надо думать о минувшем:
Светят звезды, ночь тиха, тепла.
Манит вдаль прохладная аллея:
Хорошо под пышною листвой.
Тихо встала и дошла до клумбы,
Сорвала цветок, потом другой,
И, взглянув на небо, улыбнулась…
Ночь ясна и радостно чиста,
Как любовь, омытая слезами,
Как в тоске расцветшая мечта.
***
Все непреложней, все печальней
Склоняются к закату дни,
И где-то там, на грани дальней,
Горят прощальные огни.
Но всходят весны — как лилеи,
Но нежатся в росе поля, —
И с каждым годом мне милее
Моя родимая земля.
О, пожелай, чтоб в час последний
Мне снова грезилась весна:
Мои ребяческие бредни,
Моя апрельская луна.
И холодок лесной опушки,
Зазеленевшейся едва,
И на столе, где мудрый Пушкин,
Письмо со штемпелем «Москва».
* Бобырган — гора, одиноко стоящая в преддверии Алтая со стороны Бийской долины.
Георгий Вяткин
Приглашаем обсудить этот материал на форуме друзей нашего портала: ""
