Из детства памятно: 22 марта наступает особый праздник. Имя ему «Сороки» или «Жаворонки». Ещё его называли «птичьим днём». В истории этого дня множество фактов переплелось, языческие поверья с христианской традицией. Считалось, что именно в этот срок прилетают из тёплых стран сорок птиц, и первыми из них появляются жаворонки. День с ночью равняются, а затем приходит настоящая весна.
Это потом уже, будучи совсем взрослым, я нашёл, что слово «сороки» не имеет к птицам никакого отношения. 22 марта Православная Церковь поминает сорок погибших от римлян воинов-христиан, которые не отреклись от своей веры, несмотря на мучения. Души их превратились в жаворонков, которые появляются по весне в родных краях.
А ещё этот день помнится особой хлебной стряпнёй, которая так и звалась – жаворонки. И чем дальше катится жизнь, тем всё явственней и зримей жаворонковое утро в нашем уютном деревенском доме…
…Только бы не проспать, только бы не проспать – приказывал я себе и уговаривал себя накануне, а утром расклеивал ресницы только тогда, когда нос щекотал вкусный запах.
– А что, бабунь, уже всё готово?
– Дрыхни больше. Не маленький лежебокой жить. Ты что вчера шептал, а что вышло?
– И жаворонки уже испеклись? И крестики готовы?
– Если тебя дожидаться, ни один праздник не настанет. Давай поднимайся, только тебя и ждём.
Верка с полотенцем пристаёт:
– Если по тебе равняться, весны нам точно не видать.
Она сбрасывает с меня одеяло, и я мчусь к рукомойнику. Бабушка в холодную воду подлила кипяченой, и вот уже руки мои готовы к празднику.
– Ну, начинай.
Жаворонки, жавороночки!
Прилетите к нам,
Принесите нам лето тёплое!
Нам зима надоела,
Весь хлеб у нас поела.
Каждый раз перед жаворонками мы учим с бабушкой эту закличку, а за лето-зиму слова забываются. Да не столько забываются, сколько мне лишний разочек хочется услышать бабушкину веснянку. Она редко поёт, а мне хочется, чтобы часто. Она поёт только по настроению, по особому настроению, вот перед жаворонками всегда.
– Ты чего же так редко поёшь? – пристаю я к ней.
– Господь голосом обидел, а перед таким праздником не захочется, да заголосится. Весна же на дворе.
А праздник-то и взаправду нарядный – первый весенний. За окошком ещё снега не меряно, а всё равно он уже не зимний – по краям сугроба, что на солнечной послеобеденной стороне, развешены грибатки. Похожие Верка вяжет крючком из ниток разноцветных и пришивает их к домотканым полотенцам. Загляденье получается.
Вроде бы и нет в них ничего особенного, а всё равно от сугробов весной веет. Редкие такие, сосулистые получаются кружева. В руки возьмёшь – колючие, холоднющие, но радостные, улыбчивые.
Таким полотенцем на столе поднос прикрыт, а под ним жмутся друг к другу, лезут в горку жаворонки и крестики. Их бабушка стряпает из обыдённого теста.
– Это как же из обыдённого?
– А обыдёнкой замешивается, – сеет через сито пшеничную муку бабушка. – Без дрожжей, без молока, на воде. В воду муки добавлю, соли туда, сахара, замесим вот сейчас, и будут у нас жаворонки.
Только один раз я подглядел, как бабушка из пресного теста сначала верёвки плетет, а потом каждую верёвочку накручивает на большой и указательный пальцы и конец сдобной веревочки пропускает через образовавшееся колечко. Нажмёт на бока – крылья получаются. А хвостик из теста вдруг под бабушкиными руками в уютную птичью головку превращается, а ещё с клювом, с глазками. Ну, точно жаворонок, хотя вблизи я ни разу не видел этой птички-невелички. Вот как она поёт, знаю. Заливисто, без перерыва, откуда-то с небес льётся на землю звонкая, радостная песенка, а запрокинешь голову, нашаришь глазами чуть заметную точечку и догадываешься: это и есть жаворонок.
Бабушка мне много раз говорила, что в этот праздник сорок птичек домой с теплых краев возвращаются. Целых сорок, и ни одной не видно, ни одной не слышно, кроме этого звонкого махонького комочка.
– Я сегодня первым не буду брать крестик, вы меня всегда обманываете, и мне всегда попадается крестик с денежкой, – запротивился я в это утро впервые. – Ты вот иди, бабуня.
Вместе с жаворонками бабушка печет ещё и крестики, обязательно с секретом – то копеечку вовнутрь спрячет, то нитку, то ржаное зёрнышко. И уж как все боялись, если вдруг кому попадётся крестик с щепочкой. Копеечка – к богатству. Колечко – к замужеству. Нитка – к неурожайному году, а ржаное зёрнышко – к полному амбару муки. А вот щепочка к смерти.
Каждый раз, как только к столу подходила бабушка, я закрывал глаза и просил: «Господи, только не щепочка. Господи, помоги».
В этот раз я так и стоял с закрытыми глазами, пока не раздался дружный хохот.
– Ну, Верка, опередила я тебя, – смеялась бабушка и доставала из крестика кольцо. – Вот на старостях замуж соберусь, у Поленьки что ли Тараса отбить – не иначе, другой-то ровни мне нет.
А Верке зёрнышко досталось.
– Не печалься, с хлебом будем, только вот работы побольше, а так ничего.
На подносе всё еще грудились жаворонки и крестики, и был среди них самый румяный.
– Эх, вы, а всё про меня – розиня, а как же вы этот не заметили, – выбирал я самый крайний и поджаристый крестик. Он аж светился в лучах солнца, что заглядывало в боковое окошко. – Ты гляди-ка, с денежкой.
Копеечку зажал в ладошку и потянулся за жаворонком.
– Нет, ты уж скажи, как у Капровых будешь весну славить.
Я высоко над головой поднял жаворонка и звонко запел:
Мороз-Красный нос,
Вот тебе хлеб и овёс,
А теперь убирайся подобру-поздорову.
– Что ни говорите, а как хорошо, что зима проходит. Сегодня даже день с ночью в догонялки играет.
– Кто победит, бабунь?
– Аль не знаешь – конечно же, день. Вон как солнышко сегодня светит, по-мартовскому, аж глаза слепятся.
Я достаю заранее приготовленную палку с острым наконечником, приделываю на него жаворонка, и нога уже за дверью.
– К Капровым?
– К Катеньке! – кубырем из дома и прямо в весну, в солнце.
Жаворонки, прилетите!
Студёну зиму прогоните!
Тёплу весну принесите!
Зима нам надоела,
Весь хлеб у нас поела! – несутся ребячьи голоса со всех улиц.
Катенька Капрова уже стоит на крыльце и кричит:
– Тебе с чем крестик попался?
– С денежкой!
– И мне тоже. Вот же богатеями станем!
Так хотелось в этот светлый и вкусный праздник, когда день перебарывает ночь, а весна побеждает лютую зиму, верить в правдивость Катенькиных слов.
Не случилось: богатства не нажили, а вот дружбу сохранили, чему несказанно рады.
Иван Чуркин
Приглашаем обсудить этот материал на форуме друзей нашего портала: ""
