Старичок был маленьким, худым и жалким: желто-зеленое лицо плохо выбрито, на маленьком, совершенно лысом черепе множество пигментных пятен. И сидел он на стуле, рядом с Николаем Николаевичем, скрючившись, говорил слабым голосом, морщился от боли.
Чуть в стороне от них, у топчана, накрытого светлой плотной клеенкой, стоял давний приятель Николая Николаевича программист Артем Забусов и негромко, но быстро рассказывал о проблемах старичка.
– У него с печенью проблемы, камни в почках и в желчном пузыре. В районной больнице не решаются браться за операцию, вот я и решил дядьку своего к тебе притаранить.
– Нужно сначала анализы сдать, тогда и говорить о чем-то можно будет.
– Так ведь делали анализы в районной больнице, вот они, – Артем протянул Николаю Николаевичу кипу бумажек.
– УЗИ в нашей, областной больнице, нужно сделать, а это все филькина грамота.
Николай Николаевич уткнулся в изучение медицинской карты старичка.
– Иван Антонович, так вы, оказывается, мой бывший сосед?
Николай Николаевич улыбнулся и с еще большим интересом стал оглядывать старичка.
Старичок, в свою очередь, стал подслеповато всматриваться в доктора.
– А ты не иначе, как Зинки Новожиловой Колька?
В голосе старичка были слышны нотки недоверия.
– Вот так фокус! Вот так раз! – Артем даже присвистнул. – Сроду не думал, что вы друг друга знаете.
– Знаем, и еще как знаем, – усмехнулся Николай Николаевич и, не желая больше говорить на эту тему, сказал Артему:
– Вот список кабинетов, которые вы должны сегодня пройти… Я позвоню, предупрежу, чтобы вас без очереди пропустили.
Едва за Артемом и старичком захлопнулась дверь, как в кабинет уролога зашел новый больной.
День был не операционный. Николай Николаевич сделал утренний обход больничных палат, побыл на летучке у заведующего отделением, время до обеда пролетело незаметно.
Пообедав в столовой, он заперся в своем кабинете, расстелил на топчане старое домашнее одеяло, прилег вздремнуть. Но сна не было ни в одном глазу, зато вспомнились первые утренние посетители – Артем Забусов и дядька его Иван Антонович.
С Артемом Николай Николаевич в юности вместе играли в футбол за юношескую городскую команду «Прометей», защищали честь своей школы на различных олимпиадах, хотя учились в разных классах. Затем Артем закончил Белгородскую технологическую академию, а Николай Николаевич – Курский медицинский университет. Начали работать: Артем нашел «хлебное место» в Москве, а Николай Николаевич сначала семь лет трудился в своей районной больнице, а потом ему предложили перейти в областную.
Дом Ивана Антоновича когда-то почти впритык стоял с домом, в котором жил Николай Николаевич с родителями и двумя младшими сестрами. Располагались дома на самой окраине райцентра, метрах в трехстах от всех остальных жилых строений и почти на таком же расстоянии от железнодорожного полотна, за которым расстилался огромный луг, посередине которого пробегала неширокая, но достаточно глубоководная речушка. Ранней весной, в период весенних паводков, речушка выходила из своих берегов, затопляла луг, иногда талая вода бежала через железнодорожное полотно и подходила под самое крыльцо двух стоявших на отшибе домов.
Долгие годы деревянный домик родителей Николая Николаевича ничем особенным не отличался от домишки Ивана Антоновича, который был крыт серой тяжелой черепицей, состоял из кухни и двух небольших комнат. Отапливалось жилье дровами и углем, все остальные «удобства» были на улице.
Все постепенно стало меняться после того, как отец Николая Николаевича ушел из семьи, уехал на заработки на Север и не вернулся домой. Маме Николая Николаевича, которая работала страховым агентом, дабы прокормить семью, пришлось устраиваться еще в две организации уборщицей. Дома она днями не бывала, и потому вся забота о присмотре за младшими сестрами легла на плечи семилетнего Коли.
У Ивана Антоновича, наоборот, дела пошли в гору: он отдал единственную дочь замуж, обложил дом кирпичом, сделал к нему пристройку, и вместо старой черепицы на крыше у него красовалось цинковое железо.
Паводок в ту весну оказался как никогда сильным, речка разлилась так, что вода буйным потоком горного водопада перевалилась через железнодорожное полотно, подошла к двум сиротливым домам, ее становилось все больше и больше.
Самое страшное, что это все происходило ночью, когда в доме Николая Николаевича все спали, и никто ничего не слышал. Лишь когда вода сквозь щели окон и дверей стала проникать в помещение, проснулась мама, все поняла, и они всей семьей почти сразу же через специальный ход в сенях поднялись по лестнице на чердак.
Откровенно говоря, Коле не было тогда страшно, наоборот, он с удовольствием смотрел через слуховое окно чердака на мутную воду, на небольшие льдины и всякий бытовой мусор, которые несла вода, и представлял себя на необитаемом острове. Зато по лицу мамы было заметно, что она очень испугана, а средняя Колина сестра, Валя, даже плакала.
Когда Коля заметил, что со стороны города в сторону их дома направляются две лодки, он тут же радостно оповестил об этом маму и закричал в окошко.
– Эй, на румбе, так держать!
Когда лодки подошли почти вплотную, Коля с мамой увидели, что в лодках находятся Иван Антонович и его зять Евгений.
– Дядя Женя, мы здесь! – вновь радостно крикнул Коля и помахал рукой из окошка.
Однако ни Евгений, ни Иван Антонович никак не отреагировали на голос с чердака соседей. Они подогнали лодки вплотную к своему дому, достали раздвижную пожарную лестницу, поставили ее на дно одной из лодок, и Евгений полез по этой лестнице на крышу сарая. Лез он очень осторожно, потом долго снимал черепицу на сарае, пока, наконец, не забрался на чердак. Его не было видно очень долго, а потом Коля с мамой увидели, как в проеме крыши показалась сначала рогатая голова козы, а потом и вся коза выползла наружу и, опутанная веревками, поползла вниз по лестнице в лодку Ивана Антоновича.
Так по лестнице, при помощи веревки спущены были с чердака в лодки три козы, а потом еще и кот.
Коля с мамой ждали, что и до них очередь дойдет совсем скоро, что и они по лестнице будут спускаться, но Евгений и Иван Антонович начали отплывать в сторону города.
– Иван, ты хоть детей моих забери!
В голосе мамы было отчаяние.
– Лодки переполнены, куда мы их возьмем? Ждите, за вами приплывет кто-нибудь, – крикнул натужно Иван Антонович, выправляя веслами лодку по нужному ему курсу.
– Да побойся ты бога! Скотину взял, а детей бросил.
Мама рыдала навзрыд.
– А ты как думала? От коз польза: молоко, мясо.
Иван Антонович еще что-то сказал, но на чердаке его слов не было слышно.
Маму, Колю и двух его сестер через полтора часа забрали приплывшие на тех же лодках, что и Иван Антонович с зятем, милиционер и двое военных, поместили их на временное проживание в старой, теплой конторе бывшего хлебозавода, а через четверо суток, когда вода сошла, они вернулись домой…
Николай Николаевич вышел уже из своего кабинета, когда ему по мобильному телефону позвонил Артем и поинтересовался, где его можно найти.
– Я тебя буквально на две минуты отвлеку, – пообещал Артем.
Встретились они в коридоре.
– Столько лет общаемся друг с другом, а я и не знал, что Иван Антонович твой дядька, – сказал Николай Николаевич.
– Двоюродный он мне. Жена и дочь его умерли, внуков нет, зятю он не нужен, вот и приходится мне с ним возиться… Я хотел тебе вот что сказать: УЗИ показали: у него с печенью все более или менее, а вот в почке левой не камень, а целый булыжник, да еще аденома простаты солидная. Что делать будем с ним?
– А разве у нас имеется выбор? Нет? Значит, будем пытаться делать из него жениха.
Николай Николаевич обнял Артема за плечи, и они пошли вместе дальше по коридору.
Александр Тарасов
Приглашаем обсудить этот материал на форуме друзей нашего портала: ""
