Корова была с огромным выменем и длинными острыми рогами. Вся коричневая, но с белой звездочкой на лбу и белым фартуком на груди, она выглядела величественно и гордо. Казалось, что она абсолютно не обращала ни на кого внимания, в том числе и на шмыгавшие туда–сюда машины. Она шла по тротуару неспеша, изредка останавливалась у газонов и клумб, щипала все, что считала нужным, пока ее не прогоняли. И тогда она, все также не спеша, шла дальше.
Валентина Ефремовна заметила с балкона буренку тогда, когда та остановилась у соседней пятиэтажки и громко замычала.
– Господи, кормилица моя, откуда ты здесь появилась?
Валентина Ефремовна испуганно перекрестилась и быстрее закрыла балконную дверь: в квартире спала четырехлетняя внучка, и Валентина Ефремовна боялась, что шум машин или очередной рев коровы ее разбудит.
Корова и впрямь снова заревела. Потом еще раз, потом еще. Редкие прохожие с удивлением таращились на нее, другие опасливо обходили стороной, а Валентина Ефремовна стояла на балконе, и сердце ее готово было выскочить из груди от жалости к буренке.
– Да чья же ты такая? Как ты сюда попала? – в который уже раз задавала она сама себе одни и те же вопросы.
Окно на первом этаже, под которым стояла корова, распахнулось, и Валентина Ефремовна увидела, как пожилой мужчина в майке чуть высунулся из окна и ударил корову по хребту шваброй.
– Пошла вон отсюда! – крикнул мужчина и еще раз ударил корову по хребту.
– Ты что творишь! Разве так можно с коровой?
Валентина Ефремовна заскочила в квартиру, оделась и побежала на улицу.
В это время корова была уже достаточно далеко от прежнего места, и в нее двое мальчишек лет десяти швыряли камни.
– Я вот вас, бесенят, сейчас поймаю! Кто вас учил в корову камни бросать?
Мальчишки дали стрекоча.
Валентина Ефремовна подошла к буренке, дала ей кусочек хлеба, погладила по блестевшей на солнце горячей холке.
– Красавица ты моя, да у тебя вымя, глянь, какое раздутое, тебя, наверное, доить пора? Откуда ты здесь? Чья ты?
Буренка благодарно тыкалась мокрым носом в грудь Валентины Ефремовны, ее огромные черные глаза были полны грусти.
– Что же с тобой делать?
Словно отвечая на вопрос Валентины Ефремовны, корова взмыкнула.
– Правильно! Прежде всего нужно тебя подоить… Только стой здесь, не уходи никуда.
Но корова и не собиралась никуда уходить, наоборот она пошла следом за Валентиной Ефремовной.
Как ни старалась Валентина Ефремовна не шуметь в квартире, чтобы внучку не разбудить при поиске нужной посуды, этого ей сделать не удалось.
– Тем лучше, поможешь мне вот ту кастрюлю нести и тряпочку, пойдем сейчас коровку доить.
– Какую коровку, бабушка? С рогами коровку? Я боюсь.
– Коровку не надо бояться, коровка–кормилица.
Валентина Ефремовна скормила буренке еще половину булки хлеба, отвела ее под огромный росший в конце двора тополь, тщательно помыла ей теплой водой вымя и попробовала ее доить. Не всякая корова в чужие руки молоко свое отдаст, но незнакомка легко пошла навстречу Валентине Ефремовне.
– Вот красавица, вот умница, – тихонько приговаривала Валентина Ефремовна и радовалась.
Молоко звонкими струями из–под коровы летело в полиэтиленовое ведерко, его становилось все больше и больше, и Валентина Ефремовна начинала уже бояться, что ведра может оказаться мало.
Однако все обошлось, когда посудина стала почти полной, вымя коровы оказалось пустым.
– Вот это дает!
Валентина Ефремовна обернулась и увидела, что пока она занималась доением буренки, за ее спиной собралось приличное количество народу.
– Откуда это диво дивное?
– Говорят, эта корова почти весь день по городу гуляла.
– И еще говорят, что это корова из Волчанска, с Украины, пограничники видели, как она речку переплывала.
– Запросто может быть: от границы до нашего города менее пяти километров.
– Так она, может быть, шпионка?
В толпе засмеялись.
– Женщина, это случайно не ваша корова? Иначе, почему вы ее доите?
– Потому что у нее молоко может перегореть, – сказала Валентина Ефремовна. – Коровка может испортиться.
– А если вдруг найдется у этого животного хозяин и предъявит счет за то, что вы похитили его законную продукцию, молоко? – строго спросил Валентину Ефремовну полный пожилой мужчина в сером плаще и шляпе.
– Хохлы, например, обратятся в международный суд или Организацию Объединенных Наций с претензией к России?
В толпе вновь засмеялись.
– Ничего смешного в этом нет!
– А давайте, у кого имеется какая–нибудь подходящая посуда, я вам молочка налью? – предложила Валентина Ефремовна. – Или, может, кто по близости живет, сходите за посудой.
– Не надо нам чужого, – сказал строгий мужчина. – И вообще, это не гигиенично, вот так вот руками молоко добывать, для этого специальные приспособления требуются. И еще: чтобы вы знали, молоко должно быть в пакетах или в бутылках.
– Но это ведь натуральное, парное молочко, – попыталась возразить Валентина Ефремовна.
– Не надо нам такого, мы лучше из магазина… Я вот в милицию сейчас позвоню…
Милиция приехала, на удивление, очень скоро. Все внимательно выслушав, один из милиционеров, молоденький сержант, тут же принял решение:
– Я сейчас фермеру знакомому позвоню, пусть он приедет и заберет эту красавицу, пусть она у него побудет, пока настоящий хозяин ее не объявится.
Толпа одобрила решение.
– А молочко куда?– спросил мужчина в шляпе.
– Кто доил, тот пусть и забирает, – улыбнулся сержант и пожал Валентине Ефремовне руку. – Спасибо вам.
Вечером, когда вернулись с работы дочь и зять Валентины Ефремовны, внучка сразу же, как могла, рассказала «о коровке, которая шпион с молочком», и даже показала молочко, которое находилась в холодильнике. Пришлось и самой Валентине Ефремовне кое-что дополнить к внучкиному рассказу. Зять был в восторге, а дочь сразу же сделала замечание, что Валентина Ефремовна неисправима.
– Здесь не деревня, – назидательно сказала дочь, – здесь совсем другие правила игры, другие нравы, здесь тебя просто не поймут с твоей открытостью и добрыми, как тебе кажется, порывами души. Запомни это.
Валентина Ефремовна слушала дочь молча, а потом сказала с печальной улыбкой:
– И в кого ты у меня такая? Продуманная слишком, холодная… Человек везде должен человеком быть….
– Но ты же понимаешь…
– Поздно мне к городу привыкать, кончилось мое гостевание у вас, домой я через три дня уезжаю.
– Бабушка, я тоже с тобой в деревню поеду, – внучка обняла Валентину Ефремовну за шею.
– Конечно, моя родная, ты ко мне приедешь летом, начнутся у тебя в детском саду каникулы, и ты приедешь.
Обиженная дочь ушла на кухню, загремела там посудой, зять подошел сзади к сидевшей в кресле Валентине Ефремовне и приобнял ее за плечи.
Александр Тарасов
Приглашаем обсудить этот материал на форуме друзей нашего портала: ""
