С утра на площади, перед княжеским теремом, на кострах жарились туши баранов, кипела в огромных котлах рыбная похлёбка, стояли корзины с хлебом и жбаны с мёдом, вином и пивом. Нынче всякий смерд мог прийти на княжеский двор и принять участие в грандиозном пире, который устраивал Новгород – северский князь Игорь по случаю предстоящего похода на половцев. Народу собралось не мало, площадь была наполнена громким говором и весёлым смехом.
Князь, в окружении друзей, пировал в громадном зале, украшенном деревянными колонами и фресками. Он восседал за отдельным столом, который благодаря специальному помосту, чуть возвышался над остальными. Ложе под ним было убрано пышными пуховиками и дорогими персидскими коврами. Князь – настоящий богатырь с голубыми глазами, светлой, пушистой бородкой, полными чувственными губами. На нём длинная, вышитая жемчугом рубаха, стянутая в талии кожаным поясом, голову украшала золотая диадема с драгоценными камнями. Почти вплотную со столом князя стол, за которым сидел наместник, знатные воины, чуть дальше от них – столы мечников, вирников, княжеских дружинников, которые покрыты грубыми скатертями и уставлены большими и малыми блюдами с мясом домашних и диких животных, рыбой, овощами, фруктами, сладостями, чашами и кубками с вином и мёдом. Пирующие брали руками нарезанные куски баранины, свинины, лосятины, хлебали уху из огромной братины, смачно хрустели солёными огурцами, квашеной капустой, грибами, но более всего налегали на ягодный мёд.
В зале шумно от разговоров и весёлого смеха. Многие знатные воины прибыли на пир со своими наложницами, бряцающими ожерельями из золотых и серебряных монет.
Князь Игорь одобряюще глядел на пирующих, которые в честь него произносили здравицу за здравицей, поднимали высоко над головой кубки, наполненные вином, ас упившись вдрызг, целовали друг друга, не сильно били чашей по голове, спали на лавках и прямо за столами, уткнувшись лицами в мисы с остатками еды, возились с полуголыми девками. Князь Игорь пил не меньше других, принимал участие в шутках и разговорах о подвигах и приключениях. Он ведал: каждый из этих воинов, от безбородого юнца до убелённого сединами богатыря, готовы пожертвовать за него своей жизнью. И он готов был умереть вместе с ними…
Три дня и три ночи длился пир: отроки едва успевали наливать вино и менять закуски, музыканты дудели в свои дудки, били в бубны, паребирали струны гуслей, выводя разухабистые мелодии. А на четвёртый день, с раннего утра, князь Игорь явился в полном вооружении и сказал очень короткую речь
– Братья и дружина! Хочу переломить копьё своё на конце Полоцкого поля! Или с вами, Русячи, голову сложить, иль испить златым шлемом Дону! Так сядем же на коней борзых да посмотрим синего Дону!.
Слова его дружина встретила одобрительным гулом и звоном оружия. Князю подвели прекрасного вороного коня, он вставил ногу в стремя и легко вскочил в седло с высокими луками.
– В путь!
***
Откормленные за зиму кони шли не торопко. Княжеская дружина продвигалась по заросшим берегам рек, наполненным весенними запахами трав и таинственными звуками голосов лесных обитателей, прошла обезлюденный от слишком частых набегов Половцев пограничный город, который зарос высокой травой, в тёмной густоте которой, то тут, то там, попадались обломки стрел, черепа и скелеты павших людей и лошадей.
Князь ехал впереди обоза, окруженный небольшим отрядом. На нём золотой шлем с шишаком, серебристая броня из стали, поверх которой шёлковый плащ с красно – фиолетовым отливом, застёгнутый у ворота жемчужной застёжкой – фибулой. В левой руке князя – круглый, обтянутый красной кожей щит, в правой – роскошно убранные золотом удила. Внушительных размеров меч из булатной стали и тяжёлое копьё были приторочены к седлу.
Почти все всадники, сопровождавшие князя Игоря, были в латах и железных колпаках с кольчужной сеткой, защищавшей лицо, шею, плечи, и вооружены мечами, копьями, луками со стрелами в колчанах. Пешие воины – в плотных суконных тегиляях, обшитых кольчужной сеткой, в треухах со вшитыми в них металлическим пластинами. Их вооружение составляли луки, рогатины, топоры, длинные ножи.
Вдоль рек Ворскла, Оскол, Северский Донец, их многочисленных притоков, тянулись на многие вёрсты массивные вековые дубы, которым, казалось, не будет конца. Но, вдруг, лес распахнулся, и князь увидел на правом, высоко, меловом берегу Донца развалены неизвестного ему до селя каменного поселения.
– Что за град? – спросил он у Черниговского воеводы Ольстина Олексича, который покачивался в седле рядом.
– Это Белая Вежа. В старое время сей град назывался Саркел. Его возводили хазары для защиты торговых дорог.
– Да, да, слышал, – кивнул Игорь, – Сказывают, что это была очень сильная крепость.
– Лет двести тому назад войска Князя Святослава разгромили Хазарию. Саркел сдался лишь после долгой осады, когда в городе закончились вода и продовольствие
– Крепкий орешек! – сказал Игорь, и дал команду разбить лагерь. Именно здесь он решил ждать своего брата Всеволода, шедшего другой дорогой из Курска.
В течении трёх дней воины охотились на лебедей, огромных чёрных вепрей, ловили рыб.
Когда пришёл Всеволод со своей дружиной, устроили пир. С ними пировал сын князя Игоря Владимир, его племянник Святослав, Ольстин Олексич и другие военачальники. Пили вино из турьих рогов, вяло переговаривались. Гусляры, опустив на грудь седые бороды, перебирали струны и пели о подвигах князя Мономаха, , который тоже воевал с половцами и наголо их разбил где – то недалеко от этих мест.
В эти минуты князь Игорь с печалью думал о том, что силы его не очень велики, но крепко надеялся на внезапность своего появления в степи, на то, что разгромленные в минувшем годе объединённым Русским войском половцы не только не залечили раны, но и себя толком не смогли прийти.
Всеволод, в отличие от брата, был более оживлён, радовался тому, что он снова в походе, что идёт добывать себе славу, а заодно и наделы свои увеличивать.
– Один ты у меня брат, один свет светлый, Игорь, Оба мы – Святославовичи!– сказал он. обнимая брата одной рукой, а другой держа рог с вином…
И опять пили.
***
Для половцев не остался тайной поход князя Игоря. По всей степи у них были разбросаны заставы. Предупреждённые своими разведчиками , они тотчас начали посылать гонцов во все концы своего государства, начали спешно собирать войско. Пришло в движение всё их кочевье: они вооружались, запрягали лошадей, убирали юрты, увозили на двухколёсных, с крытым верхом кибитках, женщин и детей. Не большие отряды, не мешкая, отправлялись навстречу неприятелю, чтобы хоть на время, необходимое для основной части кочевников, задержать его.
Когда русское войско подошло к броду через реку Сальницу, то многие сразу увидели на другой стороне выстроившихся у самой воды половецких лучников.
– Братья! – громовой голос князя Игоря разрушил гробовую тишину. Он привстал на стременах и снова обратился к своим воинам: – Братья! Этого мы искали, , так дерзнём же, возложа на бога надежды свои! – И, взмахом меча двинул дружину вперёд.
Переправа через реку далась не легко, стрелы половцев градом летели в сторону наступавших, которые, закрываясь щитами, всё же выдвинулись на другой берег и бросились в атаку. За пешими воинами через реку перебралась и конница. В первых рядах, сверкая серебряными латами, мчался на вороном коне князь Игорь, окруженный княжескими отроками и воеводами. Звенели мечи, трещали сломанные копья, всхрапывали кони, отчаянно кричали раненые.
Сильным натиском русские смяли первые конные ряды половцев и посеяли среди них панику, Беспорядочно отступая, половцы неслись сломя голову, в глубь степи.
Русские, достигнув половецких веж, так и не успевших отойти подальше, захватил там большой полон и богатые трофеи. А ещё захватили красный стяг с серебряным древком, с алой чёлкой, белой хоругвью, который Игорь оставил себе. Некоторые воины, с захваченными пленниками и пленницами, возвратились к своим полкам лишь к вечеру..
На месте побеждённого кочевья был устроен пир, на котором то и дело слышался громкий смех, похвальба.
– Братья наши ходили со Святославом, великим князем, и бились на нашей земле под Переяславлем, – весело говорил Игорь,– а мы избили половцев на их же земле. Жёны их полонены и дети их у нас. А нынче пойдём на них за Дон и до конца изобьём их – там, где наши деды не ходили, и возьмём до конца свою славу и честь!..
Пьяная оргия длилась до глубокой ночи. Пресыщенные победители падали где придётся и засыпали, забыв даже выставить караулы. За это они потом горько поплатились.
При первых лучах солнца князь Игорь и его дружина были окружены кочевниками, которые успели собрать большое войско и теперь стояли перед русскими, как лес.
_– Думаю, что собрали мы тут всю орду Половецкую – Кончака и Козу Бурновича, и Токсобича и Колобича, и Етебича, и Тертробича, – говорил с тревогой Игорь – Если поскачем назад, спасёмся сами, но воином в беде оставим, то это нам перед богом большой грех. Сойдём же с коней и, сражаясь, дойдём до Донца. Либо спасёмся, либо все вместе останемся…
После беспорядочной перестрелки из луков, русские6 и половцы сошлись врукопашную. Зазвенели мечи и сабли. На Игоря бросились сразу несколько человек, содрали корзно, сбили шлем, ранили в левую руку, но подоспевшие вовремя отроки отбили князя.
Русские ожесточенно сопротивлялись, всеми силами старались дойти до реки. Там спасение! И ещё очень ждали ночи. Перевалило далеко за полдень. Казалось, степняки тоже выдыхаются. Но, ночь наступила, а сеча всё продолжалась
Перед рассветом вышли из повиновения ковуи Олстина Олексича: они в страже повернули коней и, удирая от кривых половецких сабель, смяли ряды пехоты, не успевшей расступиться. Не большое число простых воинов и кое – кто из боярских дружинников, бросив оружие, тоже стали искать спасение в бегстве.
– Стойте! Стойте! Вернитесь! – в отчаянии закричал раненый Игорьи, вскочив вновь на коня, поспешил к ним, пытаясь возвратить назад. Но никто его не слушал, не возвращался, только Михайло Юрьевич, узнав князя, повернул коня.
Заметив, что Игорь слишком далеко отдалился от своих, несколько половцев помчались ему наперерез и захватили на расстоянии одного перестрела от его воинов. Схваченный Игорь увидел своего брата Всеволода, который ожесточенно рубился с наседавшими на него половцами.
– Вот вам, собаки, получайте! – страшно кричал Всеврлод, быстро опуская на право и на лево тяжёлый топор , от которого, как снопы от бури, валились половцы…
Силы были явно не равными, русских воинов теснили со всех сторон многочисленные степняки. Всего лишь пятнадцать русских мужей спаслись бегством, остальные погибли или попали в полон. Князя Игоря забрал к себе хан Кончак, который жил в богатом щатре на берегу реки Тор. Учитывая княжеское происхождение Игоря и некоторое родство с Кончаком, никто не заставлял его пасти скот или прислуживать на пирах, он ходил и ездил верхом куда хотел, охотился с ястребами, даже имел персонального священника. Но, куда бы он не пошёл, за ним неотступно следовали несколько стражников.
***
Река сияла и переливалась в лучах полуденного солнца. Воздух был горяч и неподвижен. Игорь сидел на берегу и думал о свих грехах перед богом. Не мало убийств и кровопролития совершил он на земле христианской. « Не пощадил я христиан, а предал разграблению города Глебов и Переяславль. Тогда не мало бед испытали безвинные христиане: разлучены были отцы с детьми своими, брат с братом, друг с другом своим, дочери с матерями своими, подруга с подругой своей. И все были в смятении: тогда были полон и скорбь, живые мёртвым завидовали, мёртвые радовались, что они как святые мученики, в огне очистились от скверны жизни. Старцев я пинал, юные страдали от немилосердных побоев, мужей убивали, женщин оскверняли. И всё это сделал я.– Игорь горестно и громко вздохнул, стражники насторожились.– Нет, не достоин я остаться жить! Я теперь ясно вижу отмщение от господа бога моего… Где ныне возлюбленный брат мой? Где ныне брата моего сын? Где чадо, мною рождённое? Где бояре и советники мои? Где мужи – воители? Где строй полков? Где кони и оружие драгоценное? Не всего ли этого я лишён теперь! Связанного передал меня бог в руки беззаконников. Это всё воздал господь за беззакония мои и за жестокость мою, и обрушились содеянные мной грехи на голову мою. Не подкупен господь, и всегда справедлив суд его»
***
На огромном пустыре, окружённом огромными двухколёсными половецкими кибитками и шатрами богатых воинов, уже несколько дней шумел праздник. Рекой лился кумыс, жарилось мясо. Степняки состязались в стрельбе из луков. Могучие батыры боролись на ковре, под барабанный грохот. Молодые, едва прикрытые тонким, прозрачным муслином красавицы, танцевали под незамысловатые мелодии и ритмы флейт и бубнов .
Кончак и другие половецкие ханы, среди которых находился их высокородный пленник, сидели на почетном месте на груде подушек и одеял, пресыщено взирали на смуглых танцовщиц.
– Бери любую, русский князь, – сказал Кончак.
Игоря не интересовали танцовщицы, он украдкой поглядывал на юную дочь Кончака, которая тоже не сводила с него глаз. Затем она встала и медленно пошла прочь. Пройдя несколько шагов, она обернулась и, едва заметным движением головы, поманила пленника за собой.
Игорь поднялся. Тот час поднялся один из стражников и хотел последовать за ним, но ему дорогу преградил длиннобородый половец, слуга дочери Кончака. От самого Кончака ничего не укрылось. Когда Игорь ушёл, он сказал хану Гзаку: – Люб моей дочери русский князь, мечтает выйти за него замуж. Нужно отдать её, туже самой крепкой цепи будет его держать.
– Опутай, опутай, – усмехнулся Гзак, – но потом не видать нам ни сокола, ни девицы. Через время их дети будут бить нас в нашем поле.
Промолчал хан Кучук.
У красных, украшенных резьбой и покрытым плотным китайским лаком дверей большой юрты из белого войлока прекрасная половчанка ещё раз обернулась и исчезла внутри…
В юрте, разгороженной пополам, скупо освящённой светом из круглого отверстия, среди узорных сундуков, пёстрых подушек, одеял, ковров, сосудов и курильниц, она страстно ласкала непривычное для неё тело любимого, познавая его и радуясь тому, что он такой же, как и все, из плоти и крови, хоть и княжеского роду. Потом она гладила его по волосам и горячо шептала: – Я знаю, ты мечтаешь уйти от нас. Беги, любимый мой, в землю Русскую; если будет на то воля твоих богов – спасёшься.
– Я страшусь бесчестия, – отвечал Игорь, – не бросил я тогда дружину свою, и теперь не могу бежать бесславным путём.
– Знаю, ты ищешь возможности бежать с батырами твоими. А что же об этом не подумаешь: вот кончится праздник и, как слышала я, собирается хан Гзак перебить и батыров твоих, и тебя, и всех русских. И не будет тебе ни славы, ни самой жизни.
– Нельзя мне бежать. Днём и ночью стерегут меня пятнадцать стражей.
– Сегодня самое удобное время для побега. На заходе солнца, когда воины опьянеют от кумыса, мой верный слуга Лавр будет ждать тебя на том берегу реки с конём поводным. Лавр пойдёт с тобой в Русь…
Солнце уже клонилось к закату, зажигая западный край неба, когда Игорь в страхе и в смятении кланялся образу божьему и кресту честному.
– Господи, в сердцах читающий, – шептал он, – О, если бы ты спас меня, владыка, недостойного!..
Взяв с собой крест и икону, он поднял стену шатра. Стражи его забавлялись и веселились неподалеку, думая, что он спит. Игорь вылез на животе из шатра, быстро пробрался к реке и переплыл на другой берег, где в зелёной стене высокого тростника его нетерпеливо ждал Лавр. Не мешкая, Игорь вскочил на коня и вдвоём они помчались через Дикое поле к реке Донцу…
Эпилог
В 1191 году князь Игорь ещё дважды ходил на половцев, один раз вновь дошёл до Северского Донца. Половцы были оповещены, успели объединить свои силы. Сражение не состоялось. Не повторилась история 1185 года, князь Игорь успел увести своё войско в целости.
Александр Тарасов (г. Шебекино)
Приглашаем обсудить этот материал на форуме друзей нашего портала: ""
