В мире православных людей издавна всенародно отмечают церковный праздник Введение во Храм Пресвятой Богородицы. По всей Руси создавались Введенские храмы, усваивались соответствующие празднику чтения и службы, благоговейно вслушивались в проповеди и собеседования. Наши духовные писатели создавали проникновенные рассказы о Евангельских событиях, о вселенском их значении. Особенно плодотворно поработал на духовной ниве крупный мыслитель и богослов Василий Сергеевич Арсеньев (1829 – 1915), который целых 35 лет бессменно публиковал в отечественных церковных изданиях свои замечательные очерки и статьи, насыщенные полезным содержанием. Предлагаем вниманию читателей его очерк о празднике Введения Пречистой Девы в Иерусалимский Храм, впервые напечатанный в 1900 году в журнале «Радость Христианина».
Подготовили библиографы М.А. Бирюкова и А.Н. Стрижев.
Прежде зачатия чистая, освятилася еси Богу, и рождшися на земли, дар принеслася еси ныне Ему, исполняющи отеческое обещание, в Божественнем же храме, яко сущо божественный храм от младенства чисте, со свещами светлыми, отдана бывши, явилася еси приятелище неприступнаго и божественнаго света. Велико, воистинну предшествие твое, едина Богоневесто и Приснодево.
(Службы Введению Пресв. Богородицы на утрени, на Бог-Господь, седален по 2-м стихословии).
Живый храм, предуготовлявшийся воплощению Вечного Слова, вводится в храм, служивший прообразованием сему, в котором, по пророчеству Аггея, имел явиться Мессия. Пречистая Богоневеста предшествует явлению Слова воплощенного, и вступлением Ея в Иерусалимский храм символизируется вступление Христа Господа в открытое служение роду человеческому, а также и вечное вшествие Искупителя «во внутреннейшие завесы нерукотворенного Святого Святых» (Евр. 6, 20. 9, 12) Его Она предъизображает ближайшим образом, нежели ветхозаветные символы скинии, ибо сама является в храме Божием в качестве предначинания исполнения вечного плана Божия или домостроительства о роде человеческом. И вот, стали тогда рядом: образное и существенное, – по введении Приснодевы в храм, где Она возводится Самим Духом Господним прямо в Святая Святых, куда мог вступать один первосвященник единожды в году с кровию окропления; потому что предназначено было вочеловечиться от Нея истинному, вечному Первосвященнику, единою Себя принести благоизволившему с пречистою Своею кровию, излиянною в мир и приобретшею для нас падших вечное искупление (Евр. 9, 12. 7, 27). Ангелы узрели во внутреннем святилище, пред кивотом завета, устроенным из древ и золота и служившим хранилищем заповедей закона, стамны с манной и расцветшего Ааронова жезла, – одушевленный Божий кивот: благодатную Приснодеву, пречистый сосуд истинного хлеба жизни сходящего с небес и процветшую, от неплодной ветви, Богородительницу вечного Первосвященника. И пребывала Она во Святая Святых как истинный ковчег завета пред Богом, на котором имело воссиять само сияние славы Бога и образ Ипостаси Его (Евр. 1, 3). Ея непорочность была подобна нетленному дереву кивота завета, ея совершенства духовные, уподобляясь чистейшему золоту, которым обложен был кивот завета изнутри и снаружи, превосходили эти внешние подобия. Церковь именует Ее: «кивотом одушевленным» , «и ковчегом Божественным, позлащенным от Духа Святаго, носившим не скрижали закона, но Самого Законодателя, предвозвещенного законом и пророками»[i] [1]. В лице Ее, поистине, соединились прообразованное с прообразовавшимся, а потому и подобало Ей, подобно кивоту, пребывавшему не вне храма, но во Святом Святых храма, – пребывать во внутреннем его святилище до времени исполнения смотрения Зиждителева в Ней, – как во своем истинном святилище живом.
Ко введению Пресвятой Девы во храм относится и следующее, по-видимому, близкое символическое уподобление. – С алтаря кадильного, находившегося в святилище храма пред второю завесою, отделявшею от него Святое Святых, возносился фимиам священный и проникал и за вторую завесу, в самое Святое Святых. Подобно тому и Пресвятая Дева, поистине благоухание Богу и фимиам от всего человечества, поднялась к внутреннему святилищу и проникла в него. Молитвы же Ее возносились к Богу подобно фимиаму кадильного алтаря, поднимавшемуся в высоту, как известно из библейской археологии, прямо к верху, подобно стройной пальме, и опускавшемуся на предстоявших в храме; так и молитвы Пресвятой Богородицы, и ныне, прямо возносятся к Богу и низводят на верующих благодать и благословением нисходят на них.
Пресвятая Дева вступила в храм, имевший три части, – а именно: двор, где приносимы были жертвы, святилище, где находились алтарь курений, с седмосвещником и хлебами предложения, и наконец Святое Святых. Чистые уста Ее, впоследствии, проглаголали о прославлении Бога всем существом человека, всею его тройственностью, состоящею из тела, души и духа (Лук. I, 45, 47 и I Солун. 5, 23 и Евр. 4, 12). «Величит душа моя Господа, – рекла она, – и возрадовался дух мой о Боге, Спасителе Моем, ибо призрел Он на смирение рабы своей». – Тричастный храм Иерусалимский и соответствовал человеку по телу, душе и духу; а потому от нас не требуется ли сперва принесения в жертву Богу нашей плотской воли, потом освящения души молитвою, а наконец и жизни всецело духовной? Или скажем лучше словами почившего в Боге приснопамятного святителя Филарета Московского [ii] [2]:
«По подобию ветхозаветного храма прообразовательного, в котором приносились в жертву животные во дворе, курение во святилище и неугасимым хранившийся низшедший с неба огонь, – должны мы воздвигнуть в себе и алтарь внешний, дабы пожертвовать Богу чувственностию, и алтарь внутренний, дабы принести Ему дух сокрушен, и совершить всесожжение ветхого человека, так, чтобы в душе остался один небесный огонь чистой Божественной любви!»
Из предметов Иерусалимского храма упомянем ещё о приличествующем, к уподоблению с Пресвятою Девою, таинственном седмисвещнике, состоявшем из цельной массы золота, с семью лампадами. – Цельностью седмисвещника изображается высшая чистота Ее, а семи лампадам подобны седмь даров Духа Божия, которыми сияла Пресвятая Дева, как невеста Духа Святаго, и была сама как бы седмосияющим свещником, от которого просиял миру, погруженному во тьму, свет Христов, просвещающий всех.
Вступление Пресвятой Девы во храм исполнено небесных чудес, о которых свидетельствует нам священное предание, сущность которого преизящно приведена в слове Св. Димитрия Ростовского в Минее на Введение Пресвятой Богородицы во храм и которыми одушевлена Церковная служба Введению. Оставленная, по Божию указанию, во внутреннем святилище храма, Пресвятая Дева посвящает девство свое Богу, получает пищу и наставления от Ангела, пребывает в непрестанной молитве, поучении в Слове Божием и рукоделиях (между прочим есть предание, что Ее руками исткалась завеса для храма пред Святым Святых). – Поучается в Св. Писаниях Та, Которая Сама предуготована была, как чистый свиток, к тому, чтобы в Ней написалось Ипостасное Слово Вечного. – Церковь, в службе другого праздника, именует Ее: книгою Слова жизни [iii][3].
Благоговейно преклонимся пред сокровенною жизнью Пречистой Девы в святилище, а немотствуя в восхвалении Ее, произнесем устами Церкви эти полные помазания Духа слова: «Днесь храм одушевленный святыя славы – Христа Бога нашего, едина благословенная, чистая, приводится в храм законный, житии во Святых, и радуются с Нею Иоаким и Анна духом и девственнии лицы Господеви поют, псаломски воспевающее и чтуще Матерь Его»[iv] [4].
[i] [1] Служба на Введение во храм Пресв. Богородицы песнь 9, утрени. И Октоих, глас 4, Богородичная песнь канона Спасителю.
[ii] [2] Слово, произнесенное 17 сентября 1811 года по освящении в С.-Петербурге Казанского Собора (придела во имя Рождества Пресвятой Богородицы), тогда ещё архимандритом Филаретом.
