Минувшим летом я подарила себе замечательное путешествие: впервые побывала в Турецкой земле. О нет, не затем, чтобы погреть бока где-нибудь в Бодруме либо в Анталии. Хотя и неплохо было бы поваляться на старость лет на горячем песочке, да вот дурная голова ногам покоя не даёт.
Маршрут этот я задумала давно, но турфирмы отправляли куда угодно, но только не туда. И вот минувшим летом, наконец, якобы нашлись желающие… Меня банально «пидманули». По прилёте в аэропорт Ататюрк оказалось, что желающих всего три человека. Дали нам гида – турка, и мы отправились в путь на его личном автомобиле. Я бы предпочла поездку на автобусе – из него гораздо больше и дальше видно, но, увы… пришлось смириться.
Нам предстояло девять дней колесить по незнакомой стране, про которую мы, трое немолодых путешественников, если что и знали, то накрепко забыли. Я знала только то, что Турция – осколок Османской империи была когда-то отметившейся коварством Троей, а ещё то, что была она частью великолепной, но окончательно погибшей в 1453 году Византии. Единственное, что я знала твёрдо, – мне надо обязательно добраться до Каппадокии. Ради этой фантастической «страны прекрасных лошадей» я и пошла на сокрушительные финансовые траты, в неделю поглотившие все мои годовые пенсионные сбережения, скопленные за счёт спартанского образа жизни.
Стамбул, Босфор, Айя София… они яркими бабочками мелькнули в наших глазах и остались позади. А ещё были античный Эфес, Троя, Пергам, спрятавшиеся под другие, турецкие, имена; Турция оказалась далеко не маленькой: Карс, Эрзерум, озеро Ван – это всё она, граничащая на востоке с Арменией. И ещё глубже на юго-восток – междуречье Тигра и Ефрата, вытекающего от самой границы с многострадальной Сирией… Ну разве не фантастика эта нынешняя Турция, казавшаяся такой малозаметной на карте мира! А если сказать вам, что по количеству населения она уступает нам всего лишь в половину с небольшим, то невольно зауважаешь.
Мы неслись по Турецкой земле от одного туробъекта к другому, проводя каждую ночь в новом отеле. Вот и столичная Анкара позади. Вот и таинственный Хаттуш – развалины города-крепости богатырского и таинственного народа – хеттов. (Наш гид Шифад явно имел к Хаттушу пристрастие, видимо, ощущая в себе бег горячей хеттской крови. Кстати, о прародине хеттов ничего конкретного сказать нельзя, но наш многознающий гид-самоучка не скрыл от нас, что якобы пришли они сюда от подножия Южного Урала.)
Дороги здесь хорошие – не придерёшься: три тысячи километров с лишком мы миновали без сучка – без задоринки. Удивляло лишь малолюдье срединной части страны, да и то недолго. Ведь турецкая республика лежала в объятиях четырёх морей, и подавляющая часть населения давным-давно вросла корнями в приморские территории, оставив эти полупустынные земли скотоводам да служилым людям при нередких здесь караван-сараях. Да-да, мы проехали немало километров вдоль Шёлкового пути, с его мечетями, медресе, дервишами, сметливыми потомками Ходжи Насреддина… А вот почему мы почти нигде не видели птиц, я так и не поняла.
Я, конечно, могла бы рассказать много экзотического и про город поэта и суфийского монаха Руми – Конию, и про километры вишнёвых садов и розариев, ведущих к городу Ак-Шихир, где родился и жил Ходжа Насреддин… Но у меня не было и нет задачи написать путёвой очерк. Моя задача – добраться вместе с вами до Каппадокии, куда позвало меня великое в христианском мире имя – Василий Великий. Он там, в Кесарии Каппадокийской, родился (330 г.) и весь свой век проповедовал слово Господне, там и упокоился. Там же, в той же полупустыне, возвеличился и его земляк Григорий Богослов, рождённый совсем рядом, в городке Невшехир (или по-местному Неса). И ещё немало прославленных Церковью великих имён связаны с этой областью Малой Азии (по– старому – Анатолии). По сути дела Каппадокия – истинная родина христианства: здесь был рождён Символ веры. Здесь начало Божественной службы, известной нам как литургия Василия Великого. Отсюда пошли во все концы Ближнего Востока: на египетский Синай, в Сирию и Палестину ученики Григория и Василия. Недаром же их называют первоотцами, первосвятителями. Святитель Григорий позднее будет служить в Константинополе, друг его Василий станет архиепископом Кесарии – Капподокийской столицы. Сюда, к ним, бывал Ефрем Сирин, написавший затем «Похвальное слово иже во святых отцу нашему Василию Великому», а ещё многие отшельники египетской пустыни. Знал эти святые места ныне прославленный в лике святых Паисий Святогорец, два года отшельничавший совсем недалеко, на горах Синая….
Слава об угодниках Божиих легко проникала во все чистые сердца, жаждущие благочестивой жизни в христианской любви. Особенно ложились на чистое сердце простые поучения Василия, умевшего сказать проповедь ярко, внушительно, богомудро.
Люди передавали из уст в уста его страстное, исполненное чудес Житие, неизбежно перевитое с житием Григория Богослова. И эти отцы древней церкви стали учителями жизни и для моих северных предков, о чём я расскажу чуть ниже.
В древние времена Каппадокия была провинцией Римской империи со своей столицей, известной учёностью и чуть ли не поголовной образованностью населения. Это сейчас она рядовая область Турецкой республики, где внутри мусульманского мира чудесным образом остаётся нерушимым древний островок христианства, пусть и в таком, музейном, виде. Но всякий, однажды ступивший на эту землю, не может не выделить её из множества других увиденных земель. Ландшафт Каппадокии неповторим, нет больше подобных затейливых вывертов земной коры нигде в мире, так утверждают специалисты. И я не берусь описывать этот ландшафтный феномен. Фотографии расскажут об этом много ярче меня. Нет, не заигравшиеся в куличики гномы слепили все эти остроконечные башенки-ульи, не вырыли сурки и не нарыли гигантские кроты. Это слепила, а вернее, выдула мощным подземным выдыхом сама Земля, будучи явно во вдохновенном настрое. Искавшие одиночества анахореты облюбовали эти забавные архитектонические объекты, приспособив под кельи и скиты. Так, наверное, и образовались первые монастырьки. В один из них, теперь уже целый монастырский комплекс Гёреме, с десятками вырубленных в скалах церквушек и привела нас дорога. Вот здесь в четвёртом веке нашей эры и прозвучало это имя – отче Василий.
…Сбылось! И что гадать, так ли представляли мои предки и родину, и церковь Василия Великого... или не так? Я – здесь, мои милые, мои суровые предки, поборники истинного православия! И я донесу до вас дух этих благих мест. На имя Василия Великого молились мои прадеды по крайней мере с семнадцатого века, ежеутренне служили самую древнюю литургию (литургию Василия Великого), его Житием зачитывались, несокрушимости его веры подражали и следовали. Доказательством этому – старинная книга-фолиант с утраченной кожаной створкой, которую мне однажды показали в районном музее родного архангельского села Верхняя Тойма. На ней были каллиграфически выведены фамилии моих северных предков. Вникая в церковно-славянский текст, я почти мгновенно поняла, чьё это житие. Книга передавалась из поколения в поколение и была, значит, семейной реликвией, пока волей судеб не оказалась в музейном хранилище (спасибо тогдашнему директору музея Анне Синицыной!). Сногсшибательная турбулентность прошлого века разнесла в куски нашу крепкую фамилию. Мои вершинские предки до самых 30-х годов мужественно держались прадедовской веры, ни в чём ей не изменив. Чему и научал их своей жизнью во Христе отче Василий из таинственной и недостижимой Каппадокии.
Именно туда и стремилась я мысленно с тех пор, как узнала об этой заветной книге и тем более, когда подержала её в своих руках. Но прежде предстояло подготовить себя, разгрести авгиевы конюшни прошлой жизни…
И вот желанная встреча произошла. Едва наш проводник отпустил нас самостоятельно осмотреть Гёреме, как я оставила спутников и поспешила к церкви святого Василия. Она нашлась быстро – там было обозначение на небольшой плакетке. Но был и страж, строго следивший за шустрыми туристами. Узкая струйка-очередь из японцев и китайцев степенно проникала внутрь и что-то там, в вечной полутьме, пыталась разглядеть. Задерживаться и фотографировать не разрешалось. В скудном пространстве каменного конуса без окон и дверей была вырыта одна-две ниши: алтарь? Или уголок для сна? Ещё там были поздние, довольно своеобразные и даже уникальные фрески на библейские темы, и больше ничего: вот идеальная обстановка для творения молитвы! Я улучила момент и незаметно для постороннего взгляда положила в дальний, совсем тёмный уголок ниши небольшую просфорку, привезённую из московского храма, где я причастилась перед поездкой. Теперь моё приношение будет там находиться частицей меня неведомо сколько, невидимое для входящих после ослепляющего наружного солнца.
Совершенно счастливая, я мысленно прочитала молитовку, что была со мной на небольшом образке святителя, и в душе воцарилось светлое веселье. Лёгкие мои ноги, спасибо Вам, что привели-таки меня сюда – я словно бы встретилась, наконец-то, с никогда не виденными мной боголюбивыми предками! И это они улыбались во мне…вместе со мной…радовались редкостной радостью и за меня, и за себя. И пели ангельскую песнь о том, чтоничто доброе и истинное не умирает… о том, что вера движет, спасает, возвышает и, наконец, соединяет разведённых самой смертью.
Время, данное нам для осмотра монастырской святыни заканчивалось. Нам надо было возвращаться из высокого мира Духа вниз, в мир железа, жестокости, брюха…вниз, в тленный мир. Автостоянка была далеко внизу, под монастырским взгорьем, словно бы в преисподней. И тут… казалось бы безоблачное, мирное небо взорвалось невероятно воинственным грохотом. Яростный ливень обрушил на нас свой неподдельный протест… Вниз понеслись не потоки воды, а целые реки. Туристы метались, ища где укрыться. Мы моментально потеряли друг друга. Но ливень не думал кончаться. И мне пришлось брести босиком до самой автостоянки, а потоки воды едва не сбивали с ног.
Потом, чуть обсохнув, я спрошу у много видавшего гида Шифада, бывало ли что-то подобное здесь прежде, чтобы так разгулялась стихия? Шифад был и сам весьма удивлён происшедшим.
И что могла я подумать после такой вот небесной атаки? Не на меня же… не на моё же здесь появленье взъярилась стихия?! Так что же тогда причиной? Какие силы и чьи легионы столкнулись там, в Поднебесной, в непримиримой схватке?
Нет мне ответа. Но схватка всё же была. И этот день – 24 июня 2015 года мне не дано забыть.
17.08.2015
Мария Аввакумова
Приглашаем обсудить этот материал на форуме друзей нашего портала: ""
