Братии Борисоглебского монастыря (Ярославская митрополия)
Давно закрылись монастырские ворота, закончилась ночная служба, монахи разошлись по своим кельям. Монастырь спал. И только одно окно светилось слабым светом.
В келье был полумрак. Огонек лампады, какая висела у позолоченного образа Богородицы «Взыскание погибших», подаренного духовными чадами, отражался в окладе и становился еще сильнее, и казалось, сама Божия Мать отдавала свой свет бесконечной любви.
За небольшим столом, на каком стояла свеча, у образов, сидел старый монах. Он читал Псалтирь. У него сильно болели ноги и ему было дано послабление: молиться сидя. Закончив чтение, он закрыл священную книгу. Перекрестился.
– Господи, благодарю тебя за прожитый день, – тихо сказал он, – прости меня грешного.
Его взгляд остановился на свече.
«Как ровно горит пламя, – подумал, – не поколеблется. Только один фитилек медленно вращается по часовой стрелке, слева направо, по круги жизни».
– Так и наша земная жизнь вспыхивает огоньком, горит, а потом гаснет, – вздохнул монах.
«Свеча, как книга жизни человека при рождении вспыхивает огоньком, а потом ее фитилек медленно, сделав круг по спирали, переворачивает страницу. И так круг за кругом, день за днем отчитывает недели, годы до самого конца. Только надо стараться, чтобы пламя не колебалось, не затухало, а горело ровно. Кончилась земная жизнь, потухла свеча, закрылась книга этой жизни. Да и на панихиде, свеча – это жизнь усопшего. Закончилась панихида, закончилась жизнь на этом свете. А дальше все зависит от того, какое было пламя твоей жизни, многим ли оно помогло, многих ли оно согрело».
– Прости меня, Господи! Очисти душу мою от грехов.
Отец Сергий, так звали старика-монаха, часто, в тишине, как и сейчас, разговаривал с Богом. Глядя на вращающийся фитилек, стал вспоминать, переворачивая страницу за страницей, свою жизнь.
Вспомнил отца и мать.
– Царствие им небесное.
Вспомнил, как он, маленький мальчик, плакал, у него болело ушко. Мать взяла его на колени. Прижав ухо к своей груди, гладила ласково по головке, и тихим голосом рассказывала сказки. И боль стала утихать. Василек, так его звали в детстве, подумал, что его мама – самый хороший доктор на свете.
«Мам, как ты смогла вылечить мое ушко? – спросил.
«Я вылечила его своей любовью», – ответила она. –«Любовь может сделать все. Надо только любить всех и все. Не даром Боженька призывал нас: «Да любите друг друга, как самого себя!» Ведь ты же не желаешь себе делать плохое, значит и другим людям, каких ты любишь, не будешь делать плохо».
«Эту заповедь, услышанную первый раз от матери, Господи, я пытался пронести через всю свою жизнь. У меня, к сожалению, не всегда получалось, но я очень старался. Боже, прости меня грешного. Освети мое сердце, чтобы оно питало любовь».
Вспомнил: отдыхая летом в деревне, он с другом увидел, как их соседка, баба Валя, с трудом несла от колодца ведро с водой. Они решили взять над ней шефство. Старая женщина часто ставила пустое ведро на крылечко, и они с Витяхой, тихонько подкрадывались к нему, хватали и бежали к колодцу. Ведро было тяжелое, им приходилось нести вдвоем. Полное возвращали на место и, спрятавшись, ждали, когда бабуля выйдет из дома и увидит воду. Баба Валя выходила из дома, всплескивала руками и громко спрашивала, хваля: «Кто же это сделал? Слава тебе, Господи! Слава тебе, Пресвятая Богородица! Прошу Вас, благословите моих помощников за их доброе сердце!»
Мы сидели в кустах и, улыбаясь, переглядывались. А она все благодарила Бога, что он послал ей помощников. И так было каждый раз. Но скоро нам показалось, что ведро стало легче. И только рассказывая эту историю своему маленькому сыну, я понял: она знала о нас с Витяхой, и ведро подменила, чтобы было легче, и хвалила так громко, чтобы мы слышали, как она благодарна нам. Это был один из первых уроков доброты.
– Благодарю тебя, Господи! Укрепи слабые силы души моей, – сказал отче, кладя на себя крест.
Он продолжал смотреть на фитилек. Ему казалось, что страницы оживают, и он видел себя в школе, в армии, в институте. Перед ним проходила его жизнь. Воспоминания цеплялись одни за другие, как петельки, одна за другую, создавая узор жизни. Как важно, чтобы кружево, плетенное тобою, было ровным, без изъянов.
Он вспомнил первую встречу со своей женой. Увидел и сразу влюбился в самую красивую, самую лучшую девушку из всех на свете. А потом свадьба. Рождение их сына, их колокольчика, их Ромашки. Роды были тяжелые. И когда он услышал, что стал отцом, у него родился сын, ему хотелось кричать на весь мир, чтобы все знали: «У меня родился сын!».
Счастье переполняло его душу, казалось, что она не выдержит, она разорвется.
Он побежал в церковь заказать Благодарственный молебен, сказать Господу, Пресвятой Богородице спасибо!
Он стоял перед иконами, благодаря, что Они услышали его, раба божьего, что совершилось таинство рождения нового человека, его маленького сынишки. Слезы радости текли по его щекам.
«О, всемогущий Боже! Матерь Твоя Богородица, Дева Мария! Благодарю вас за рождение моего сына. Господи, ты знаешь, какое счастье переполняет мое сердце! Господи, я вручаю в твои милостливые руки сына. Прошу Тебя, храни его на пути жизни, руководи им, вразумляй его, направляй его! Пошли ему Ангела-хранителя, служителя Твоего, чтобы он научил узнавать Твою волю и помогать ему исполнять ее. Благословен еси Господи, Боже отец наш, прославляю имя твое и прославляю имя Твоей Матери Девы Марии».
А потом в его памяти возник страшный день. День, отобравший у него счастье, перевернул всю его жизнь. Монах смотрел на свечу. Фитилек продолжал переворачивать страницы медленно, слева направо.
О свеча! Ты должна начать плакать, плакать с его душой о тех страшных днях. Он потерял своего сына. Еще днем разговаривал с ним, а через два часа произошел тот несчастный случай, какой отнял его у них с женой. Что они пережили, может понять только родитель, потерявший своего ребенка.
Это самое страшное! Жизнь остановилась, стала безразличной, не хотелось жить, хотелось спрятаться ото всех, никого не видеть, быть одним с женой, со своим горем.
– Прости, Господи, ибо я не знал твоего промысла.
И только слова батюшки в церкви, сказанные на сороковой день, привели в чувства. «Ты не знаешь, почему Бог забрал его? Может, он нужен в его небесном воинстве? Может, забрал раньше тебя, чтобы ты мог о нем молиться? Или отвел его от чего-то страшного, что даже и в голову не приходит. Кто знает? Знает один Господь. Смирись и молись. На все его воля».
– Прости меня, Отец наш! Я вверил его в руцы твои, исполнить волю твою, избавить от опасности, угрожавшей ему. Ты знаешь, почему в 24 года забрал сына. Прости, Боже, усопшего раба твоего, чада мое Ромашка!
Сердце матери не выдержало. Жена таяла на глазах. И через три года – преставилась. Он остался один. Почему так говорят: тает на глазах, угасает? Откуда взялись такие выражения? Наверное, в давние времена жизнь на земле сравнивали с горением свечи, свечи, которая служит Богу. Значит, и наша жизнь должна гореть ярким пламенем, служить тебе, Боже! Прав ли я?».
Вот и еще одна страничка перевернулась. Монах смотрел на горевшую свечу, продолжал вспоминать. Как он, приехав в монастырь, сразу почувствовал в нем благодать. Могучие монастырские стены защищали, спокойствие царило тут. Вспомнил, как он подошел к иконе «Взыскание погибших» и стал молиться за усопшую жену и чадо свое.
Чем больше молился, тем умиротвореннее становилось на его душе. Вдруг он почувствовал около себя Матушку-Заступницу. Чувствовал ее физически, каждой клеткой своего тела. Она тихим, ласковым голосом, полного любви и нежности, как только может мать говорить своему сыну, повторяла ему. «Все будет хорошо! Все будет хорошо!». И ее любовь, ее голос окутывал, успокаивал его измученное терзающее сердце. Чувство стало переполнять его. Ему хотелось прижаться к ней, как в детстве к своей матери, поплакать на ее груди, рассказать ей о всей боли, накопившейся в нем. Он упал на колени, он не смог сдержать свои рыдания. «Матерь Божия, я вверяю Тебе мою душу и мое тело, печали и мои скорби, мою жизнь!». А Матерь Божия продолжала его успокаивать: «Все будет хорошо! Все будет хорошо!» Никогда в жизни он не слышал такой любви, такой ласки, такой нежности в голосе! Это невозможно передать словами! Его стонущая, плакавшая вместе с ним душа, стала вслед за ней повторять: «Все будет хорошо! Все будет хорошо!».
– Пресвятая Матерь Божия, Царица неба и земли. Внемли моему молению. О Ты, спасение, призывающего Тебя, прибежище грешных, заступление христиан, утешение скорбных, – внемли мне и яви милосердие свое: спаси грешника. Ты, Матерь сирых и убогих, услышь меня! Прими и принеси Господу мою смиренную молитву: умоли Его простить мне грехи жития моего», – прошептал, осеняя себя крестным знамением, отец Сергий.
Он остался в монастыре навсегда. И вот он, монах Сергий, уже более 35 лет здесь молится за сына, за жену. Здесь его душа оживилась и ободрилась. Здесь он состарился. Ему трудно ходить на службы, вставать на колени, но ему помогают три молодых монаха, – и среди них чувствует присутствие своего Ромашки. Он здесь в монастыре, он с ним. Это чувство не проходит у него с того момента, как стоя у иконы, молился Богородице.
«Матерь Божия, Царица небесная, я прибегаю к твоему милосердию. Храни меня под Святым покрывалом во все дни живота моего».
За окном падал снег. Снежинки, перегоняя друг друга, искрились в свете фонаря. Наконец свет погас, и только в окне был виден огонек лампады.
Тишина окутала все вокруг. Ночь обнимала обитель, оберегая от суеты. Спи, монастырь, спи, набирайся сил для моления о православных, о грешных людях живых и мертвых, о том, чтобы Господь простил их, чтобы Божья Мать не оставила обитель, чад своих, чтобы вечно жила Православная Русь.
Солнце вставало над монастырем. Выпало много снега. Он был ослепительным, искрился, как будто с ним играет солнце, перебирая его своими лучами. Казалось, ночью здесь была Пресвятая Царица Небесная, и своим покрывалом накрыла эту тихую обитель.
Золотой купол с крестом горел ярким светом, отдавая, как свеча, тепло людям, приглашая к себе.
Монастырь стоял величественный, спокойный, и в нем чувствовалась благодать Божья.
На белом снегу была протоптана тропинка к храму, где молились монахи. Из храма доносилось тихое благостное пение, как будто пела единая, смиренная душа.
Оставалось несколько дней до Рождества Христова.
Раба Божия Наталия Буданцева
Приглашаем обсудить этот материал на форуме друзей нашего портала: ""
