Буквально через полчаса во всех сельских храмах, примыкающих к Дивееву, вспыхнет молитвой имя преподобного Серафима Саровского, и заулыбается оно крохотными огонечками свечей.
31 сегодня, последний июльский вечер – начало праздника прославления Серафима в лике святых.
С этим именем нам, рожденным в Присаровье, жилось неровно, тяжеловато, как и многим на Руси, но спокойно, уверенно, надежно. В каждом деревенском доме вместе с фотографиями родственников обязательно находился образ преподобного Серафима, и мы с раннего детства, еще и не ведая ничего о святом монахе, знали, что этот серьезный, пытливый, проникающий в душу своим глубинным взглядом человек – наш сродник и заступник.
Так получалось, что мы без него не могли. Мы знали, что и Серафим Саровский без нас не может. Потому и сегодня все придут к нему с благодарением и просьбами заступничества.
Приду и я и попрошу здравия моим друзьям и близким – Олегу, Любови, Марине, Сергею, Татьяне, Артуру, Владимиру, Людмиле, Ольге, Максиму, Павлу, Евгению...
Батюшка услышит.
А я вместе со своими друзьями пройду по Царской дороге. И вы можете вместе с нами… В двух верстах от моего родного села – бескрайнее небо, удивительно яркая зелень и ровная аллея столетних берез, спешащих к горизонту. Поют соловьи, и зацветает давно не паханое поле. Зацветает ромашками и люпином место, предназначенное для хлебной нивы.
Тишина и раздолье, будто и не существует рядом Сарова, куда ведет некогда живая, а теперь знакомая только историкам и краеведам Большая посольская дорога, прозываемая с 1903 года Царской. Дорога эта, бойкая когда-то, говорливая, нынче поросла высокой травой. Березы, посаженные специально к приезду царя, дали молодую поросль (и не раз), а та оставила свою, запутав местами явно просматриваемый ровный луч рукотворного пути, ведущего и царя, и разноплеменный народ в лоно Саровского монастыря, чтобы навечно прославить имя монаха и сподвижника Серафима, а вместе с ним и будущий город.
Чуть ниже осталась полоска нетронутой насыпи – дорогу для царя выравнивали, поднимали в низинных местах. Эта старая березовая аллея не сама собой выросла: крестьяне из близлежащих деревень вместе с монахами и паломниками выкапывали в лесу уже большие деревья и сажали их в специально прорытые канавы, обильно поливая землю. Благо, речка рядом, и в двух шагах звенят несчетные родники.
Сотрудник музея "Саровская пустынь" Алексей Подурец, весьма сдержанный на эмоции, даже не пытался скрыть волнение. Оказалось, о Царской дороге он знает все или почти все, и не первый раз здесь, а поди ж ты – волнуется. Это с его помощью и помощью его друзей из музея мы сегодня узнаем еще об одном удивительном месте саровской округи.
Дорога эта известна с шестнадцатого века, по ней мчались послы из Москвы в Казань и обратно. И хотя ей пятьсот лет, народ о ней помнит, только как о Царской.
Действительно, такое большое стечение народа на дороге было только в 1903 году, хотя она не пустовала с того самого дня, как только в России узнали – из газет ли, по слухам ли, что готовится канонизация Саровского чудотворца, и в этом торжестве примут участие сам царь и его семья.
Для этого случая в короткое время решено было улучшить Посольскую дорогу. На всем пути следования Николая II от Арзамаса до Балыкова, а там уж и Саров, путь приводился в порядок: устанавливалась специальная железнодорожная платформа в открытом поле, чтобы царь ненароком не утоп в арзамасской грязи. По Кременкам укладывался белый камень, чтобы государь оценил состояние своих деревень. Срывались бугры и пригорки, делалась высокая насыпь, чтобы путь был ровен и прям. Всюду у дороги строились бараки, походные кухни – кипятка и хлеба хватало всем. Даже медицинские пункты дежурили круглосуточно.
Никто сегодня не знает имени инженера, вызвавшегося за короткий срок построить дорогу к приезду высочайшего гостя, а то, что он предложил самым примитивным образом выровнять ее, помнили многие. Рубились большие сучкастые сосны, крепились к лошадям, и такой пучок и лошади, и мужики тащили по чуть-чуть вспаханной земле. А затем деревом же, но только ровным и гладким, укатывали участок, густо смачивая его водой.
На всем пути царского следования устанавливали крепкосколоченные резные, нарядные арки. Они тоже требовали затрат, и из потаенных холщовых мешочков доставались деньги. Народ нес их в общий котел, не жалея. Особенно красивой была арка у Балыкова – места последней остановки царя, где кончалась Нижегородская губерния и начиналась Тамбовская, где открывались владения монастыря.
Николай II в своих дневниковых записях оставит: "Прокатились легко, дорога была не утомительна... Особенно были красивы крестьянки, мордовки тож". Конечно, эти крупные высокие бабы были на голову выше помазанника. Они, собственно, определяли основной народ, к которому ехал царь, определяли настроение людей, которые конкурс выдерживали только для того, чтобы побыть в охранных подразделениях и одним глазком посмотреть на царя-батюшку.
Среди тех, кто встречал царя на описываемой сегодня дороге, была девочка из села Кременки. Память недолговечна, тем более, рассказывала она об этой встрече уже будучи глубокой старухой, когда жизнь перевалила за девяносто. Но на старость забывчивость многих деталей и подробностей списывать не стоит: и в такие лета баба Поля Савосина рассудка не потеряла. Она оставалась умна и памятлива.
Так вот, именно эта бабушка, устроившись поудобнее на завалинке, в один из праздников вспоминала, как она вместе со всеми жителями села сначала готовилась, а потом встречала царя и его окружение, как сначала робко, а потом "бёгом бежала" за царской каретой. И не столько ей хотелось смотреть на царя, сколько на царского кучера.
Вообще, царскому кучеру стоило бы посвятить отдельную новеллу, ведь именно он открывал праздничную кавалькаду, и тысячи глаз его первым выхватывали из свиты высоких гостей, а только потом царствующую семью.
Высокого роста, огромных размеров, с интересной фамилией Коньков, его на козлы усаживало несколько здоровенных мужиков – сам он в силу своего веса не мог подняться на законное место. Прекрасно отутюженная ливрея, как влитая, сидела на Конькове. И один его вид буквально завораживал взгляды, которые должны были достаться царю и царице.
А село гремело церковным колоколом, играло разноцветными сарафанами и рубахами, перекинутыми через огородные заборы. Не было еще такого, чтобы перед каждым домом на лужайке стоял стол, а на нем дулся и парился самовар, окруженный сахаром, медом и ватрушками. Смотри, как живем!
Одних денег набрали уйму, чтобы в центре села, где вымостили камнем настоящую площадь, поднять памятник царю-освободителю. Именно здесь кучер и натянул вожжи, и растроганный такой встречей царь подарил прекрасного письма икону Серафима Саровского. Долго береглась она в местной церкви, да жаль, проспали такой дорогой подарок – пять лет назад украли ее неизвестные под покровом дождливой ночи.
Запомнила Поленька Савосина, как всем селом вели царя к Явленному роднику и поили его из деревянного ковша хрустальной водой. Интересно было, выйдя за околицу, идти по такой привычной и такой сегодня незнакомой дороге: ровная черная лента, окруженная с обеих сторон березками. И поди ж ты – листья не завяли, как будто век тут росли. А навстречу плыли праздничные звуки монастырских колоколов.
К аждое лето отправляются местные жители на Царскую дорогу по грибы-ягоды. Благо, белых и груздей здесь растет видимо-невидимо, а уж крупнее и слаще земляники, чем тут, во всем свете не найти.
Иван Чуркин (Саров)
Приглашаем обсудить этот материал на форуме друзей нашего портала: ""
