Святитель Тихон когда жил, был у него Кузьма-старик. Хорошо. Как-то Кузьма идет в церковь. Пост Великий, перед Вербным воскресеньем. Рыбак идет, Ванька:
– Отец Кузьма, вот я судака поймал!
Он говорит:
– Дай тебе, Господи, здоровья!
Отдал ему судака, на Вербное воскресенье наварим ухи. Вота, Кузьма не съел судака-то. А идет Филипп, другой старик, двадцать годов не видалися. Говорит:
– Кузьма, мне 80 годов. Пришел с тобой проститься, помирать буду.
Дак ну, Кузьма:
– Господи, пост еще будет, дак он, может, еще не доживет до будущего года. Сейчас сготовлю судака.
Домой принес в келью, велел наготовить, наварить, нажарить. Огромный судак тот был. Ладно, обедня отошла. Пришли, а дверь-ту не заперли. Вдруг открывается дверь, входит святитель Тихон, а они судака едят, жареного. Те в ноги святителю. А он говорит:
– Братие, любовь превышает пост.
Ты молоко-то пей, а из людей кровь не пей.
Родные мои! Не особо давно позвали меня в-на Борок:
– Отец Павел, приди мамку причасти.
Пришел. Интеллигентный дом. Что ты! Пироги – вакса: ешь и пачкайся! Живут – страсть! Палку не докинешь – богачи ради своих трудов. Женщину причастил, напутствовал. Этот мужчина говорит:
– Отец Павел, знаешь что? Ты к нам никогда так не зайдешь, а вот я, пользуясь случаем, пригласил тебя к мамке-то. Погляди, как мы живем.
Как распахнул дверь-ту, а на столе-то, робята! Нажарено, напекено.
– Отец Павел, на любое место!
Я говорю:
– Парень, ведь пост.
А он и головушку повесил, говорит:
– Недостоин, недостоин посещенья твоего.
А жена-то все вздыхает. Я думаю: «Господи, а пост будет».
– Парень! Режь пирога, давай рыбы, давай стопку!
Господи, робята! Напился, наелся на две недели. И домой пришел с радостью, и парню благотворил. Дай ему, Господи, доброго здоровья! А пост-то! Поститеся, да молитеся, когда люди не видят. Верно? Верно! Вот так-то.
Слушай, вот старуха была. Постилася, молилася всю жизнь. Старость пришла – наша старуха аух! Ослепла. Сидит на завалинке. Сын ее не обижал, внучата не обижали. Ну, что есть, то и ешь! Сердобольная соседка идет:
– Михайловна! Вот я тебе с грибами похлебки принесла. Сёдни постный день-то.
– Ой, да спасибо, Оля!
Идет сын:
– Что тебя, зараза, не кормят?
Как эту каструлю взял, этой Оле пендаля дал. Оля через дорогу летела, каструля летела незнамо куды в крапиву. Мать – за шиворот домой. Долго Михална стонала.
Ты молоко-то пей, а из людей кровь не пей. Верно? Верно! Вот так.
Знали старуху, она умерла, постница была страшная. Вдруг шла старуха, упала, а мужик-пьяница Васькя ехал, подобрал ее и в больницу привез – вон, в Марьино. Говорят:
– Отец Павел, Дуня Предтеченская в Марьине в больнице.
Пришел, доктору говорю:
– А чё?
– Дак и чё – упадок сил. Видишь, испостилася.
Когда она вышла из больницы, я ей говорю:
– Ты постилася только, а Васька, который тебя привез, он Божью заповедь исполнил – «да болен был, и вы посетили Меня».
А пост – да, хорошо поститься, но в настоящее время лучше не поститься, чем без ума поститься.
Еще пример. Мужик умный-умный, жена у него умная-умная и дети умные. Как-то за мной:
– Отец Павел, маму надо причастить.
– Приду.
Прихожу. Мать лежит – другая комнатка, в чистоте. Поисповедовал. Ну, и домой. Он говорит:
– Нет, отец Павел, я знаю, что не придешь к нам никогда. Тебя никогда не зазвать. Да погляди-то, как мы живем-то.
Господи! Зашел. Стол. А на столе пироги – вакса: ешь и пачкайся. Всего на столе. Я говорю:
– Родной мой! Ведь пост!
А он говорит:
– Слушайте, я отпросился с работы, отпустили. Жена ночь не спала, попекушки да папушники пекла. А ты вот от нас и куска хлеба…
Думаю:
– Господи! «Согреших на Небо и пред Тобою»! Давай!
Сам за стол.
– Отец Павел, бахнем маленько?
– Дак давай.
Родные мои! Попил, поел. Он говорит:
– Дак спасибо тебе, родной батюшко! Всех детей принесу крестить.
А вот домой-то пришел – хватит, ты там наелся. Не кажите себя перед Богом праведником, ни перед людями. Не делай въяве, а делай втайне. И Господь тебе воздаст.
Так, родные мои! …
Архимандрит Павел (Груздев)
Приглашаем обсудить этот материал на форуме друзей нашего портала: ""
