На первую страницу сервера "Русское Воскресение"
Разделы обозрения:

Колонка комментатора

Информация

Статьи

Интервью

Правило веры
Православное миросозерцание

Богословие, святоотеческое наследие

Подвижники благочестия

Галерея
Виктор ГРИЦЮК

Георгий КОЛОСОВ

Православное воинство
Дух воинский

Публицистика

Церковь и армия

Библиотека

Национальная идея

Лица России

Родная школа

История

Экономика и промышленность
Библиотека промышленно- экономических знаний

Русская Голгофа
Мученики и исповедники

Тайна беззакония

Славянское братство

Православная ойкумена
Мир Православия

Литературная страница
Проза
, Поэзия, Критика,
Библиотека
, Раритет

Архитектура

Православные обители


Проекты портала:

Русская ГОСУДАРСТВЕННОСТЬ
Становление

Государствоустроение

Либеральная смута

Правосознание

Возрождение

Союз писателей России
Новости, объявления

Проза

Поэзия

Вести с мест

Рассылка
Почтовая рассылка портала

Песни русского воскресения
Музыка

Поэзия

Храмы
Святой Руси

Фотогалерея

Патриарх
Святейший Патриарх Московский и всея Руси Алексий II

Игорь Шафаревич
Персональная страница

Валерий Ганичев
Персональная страница

Владимир Солоухин
Страница памяти

Вадим Кожинов
Страница памяти

Иконы
Преподобного
Андрея Рублева


Дружественные проекты:

Христианство.Ру
каталог православных ресурсов

Русская беседа
Православный форум


Православная ойкумена  
Версия для печати

Вербное Воскресение. Страстная Седмица

Фрагменты книги

Таким же образом в течение с небольшим месяца удалось мне обходить все святые места, и с половины шестой недели великого поста решился я остаться в Иерусалиме до моего отъезда, тем более, что приближались Страстная и Святая недели, которые по воспоминанию совершившегося в эти дни особенно важны в Святом Граде.

Пасха приходилась у нас в том году в один день с католиками. Поклонников набралось в то время, пока мы странствовали, очень много; сказывали мне, что их было до 10.000 одних православных, до 5.000 армян, да около 1.000 человек других исповеданий, всего до 16.000 человек, и в том числе более 2.000 нас, русских. Куда бывало ни пойдешь по Святому Граду или его окрестностям, только и слышишь русский говор, точно у себя в уездном или губернском городе.

С шестой недели начинают и православные, и армяне, и католики убирать храм Гроба Господня к предстоящим торжествам. Когда я по приходе пошел ко Гробу Господню, так почти его не узнал, так его разукрасили, да и правду сказать, что же и украшать в эти дни, как не то святое место, где совершилось наше спасение. Вся часовня Гроба Господня была завешана драгоценными тканями и заставлена иконами в богатых ризах. А паникадил и лампад и счету нет. Говорили мне, что их более 3.000 на это время навешивают. В пятницу вечером, где в это время Хвалу Пресвятой Богородице празднуют, пошел я на всю ночь в Гефсиманию к Ее Гробнице. Пришел я с некоторыми поклонниками еще засветло вечером к пещере, нас впустили и заперли за нами дверь на всю ночь. Тут, у Гробницы Пресвятой Владычицы, и провел я всю ночь, и так отрадно было, точно чувствуешь, что находишься под Ее Святым Покровом. Во всей пещере всю ночь горели сотни лампад. Утреню и обедню служил Патриарший наместник, а из четырех отделений Акафиста Богородице, ладно читали по-русски.

Когда после обедни, приложившись к Святой Гробнице, вышел я из пещеры, то вся Елеонская гора покрыта была тысячами народа, все это шло к часовне Вознесения, где в этот день совершается служба. По всей горе, по потоку Кедрскому, по противоположной горе из Иерусалима точно муравьи двигался назад. Пошел и я с ними и выслушал еще обедню на Елеонской го е. В ограде, где стоит часовня Вознесения, поставлена была большая палатка и в ней греческое духовенство совершало обедню. Кругом же по всей площади внутри ограды толпился народ.

После обедни приложился и я с другими к следу стопы Спасителя и пошел с народом в Вифанию к Лазаревой пещере, так как в этот день праздновалось его воскресение. До пещеры дойти-то дошел, а внутрь ее на этот раз, за многолюдством, не попал. Оттуда все возвратились назад и целый день, как этот, так следующий, но потоку Кедрскому да по Елеонской горе народ расхаживает, точно у нас в деревне в престольный праздник.

На ночь под Вербное воскресение пошел я в храм Гроба Господня. Великую вечерню служили собором в храме Воскресения, в котором тоже зажжены были все лампады, а утреню служат на Голгофе, причем все стоят с вайями, которыми запасаются на площадке храма еще с утра этого дня. А вайи - это ветви от финиковых дерев, их там особенно искусно заплетают, иные прямые, а иные в виде крестов, и я себе такую купил стоит она у меня в киоте, как знак моего паломничества, обедню же одну раннюю служили, по обыкновению, в полночь а Гробе Господнем, а другую, позднюю, торжественную, сам патриарх, в храме Воскресения. Во время обедни весь народ стоит с вайями и горящими свечами, и в предшествии греческого духовенства крестным ходом обходит три раза часовню роба Господня, причем впереди крестного хода несут большую вайю. После же обедни, которая оканчивается около 8 асов утра, весь народ расходится или гулять, как я уже сказывал, по потоку Кедрскому или по Елеонской горе, в воспоминание встречи Спасителя при въезде в Иерусалим, или приготовляется к странствованию на Иордан, куда почти все поклонники, и отправляются вместе рано утром в понедельник Страстной недели.

Пошел и я с ними, чтобы во второй раз обмыться во связи реке. Было нас тысяч пять народу, шум, гам, суета, и рад я был, что еще ранее сподобил меня Бог увидеть Иордан в тиши не. Путь туда я вам уже рассказал, теперь шли мы прямою дорогою через Вифанию и мимо колодезя Апостолов и вышли к Иерихону там же, где мы в первое наше странствие вышли на Иорданскую долину. Значит, большая половина этого пути вам знакома, скажу только, что немного не доходя до того места, где мы вышли на дорогу, идя от монастыря Св. Иоанна Хозевита, в диком ущелье стоят развалины, говорят, на месте гостиницы благого Самарянина, как написано в Евангельской притче. Вернулись мы с Иордана в Иерусалим тою же дорогою в середу к обеду.

Вечером того же дня пошли мы опять в храм Гроба Господня на ночь. Перед обеднею в храме Воскресения совершается одним из архиереев елеосвящение, а затем этим елеем помазуются все предстоящие - в воспоминание грешницы, помазавшей миром Христа в доме Симона Прокаженного. На другой день после обедни выходят на площадку перед храмом Гроба Господня, где все устроено для обряда умовения ног. Подле входных в храм врат устроен амвон и на нем поставлено прямо кресло, а по бокам две скамейки. А у стены Авраамьевского монастыря приделано возвышенное место, а под ним же большая палатка с иконами, а кругом все зеленые ветки и цветы. Вскоре из Патриархии вышел крестным ходом сам Патриарх, а за ним 12 архиереев и архимандритов, изображающих апостолов. Когда они пришли и встали на свои места на амвон, то архидиакон стал читать с возвышенного места Евангелие, а читалось Евангелие так: что в оном говорится о действиях Иисуса Христа или апостолов, то читал архидиакон, а что по Евангелию следует, чтоб говорили Иисус Христос или апостолы, то в действительности на амвоне говорит Патриарх или кто-либо из архиереев или архимандритов, соответственно тому, которого из апостолов он изображает. Потом Патриарх встал с своего седалища, разоблачился и, подвязавшись полотенцем, взял в левую руку лоханку, а в правую умывальник и стал умывать ноги сидящим рядом с ним на амвоне и обтирать их полотенцем, а когда кончил, то опять облекся в ризы и продолжалось священнодействие до конца. После того все духовные таким же крестным ходом удалились в Патриархию. Долго еще не мог разойтись народ с площадки, так его было много и на крышах и на колокольнях.

На ночь опять пошел я в храм Гроба Господня, там на Голгофе около полуночи читают 12 Евангелий на разных языках и так было умилительно и вместе с тем страшно слышать Страстные Евангелия на том самом месте, где все читанное действительно случилось. Крест, стоящий за Голгофским престолом, казался мне не только одним изображением, но действительным Крестом, а шум арабов внизу казался действительным шумом народа Иудейского, требующего смертной казни Иисуса Христа. Много раз слышал я это Евангелие, много раз сам его читывал, но никогда не поражало оно меня так, как в эту ночь на Голгофе. Тут впервые ясно понял я всю милость к нам Создателя, который не отступился смерти, смерти же крестной для нашего спасения. После службы успел я приложиться в последний раз на Страстной неделе к Животворящему Гробу.

На другой день, то есть в Страстную пятницу, когда я днем пришел в храм, то в нем была уже такая толпа, что с трудом можно было протолкаться. Однако же ночью я все-таки пошел туда на вынос плащаницы. У нас в России это делается, как известно, днем, а в храме Гроба Господня ночью. Из алтаря храма Воскресения Патриарх и духовенство, подняв плащаницу, понесли ее боковым ходом на Голгофу и положили ее на престол пред Крестом, причем наш архимандрит Антонин сказал проповедь по-русски. Потом сошли к Камню Помазания, у всех в руках были зажженные свечи. Тут греческий архимандрит говорил опять проповедь на турецком языке. Затем подняли плащаницу и обнесли ее три раза вокруг часовни Гроба Господня, внесли в самую пещеру и положили на Гроб Господень. Во все это время греческие певчие пели, как мне сказали, всю 17 кафизму. После пения была у часовни Гроба Господня греческая проповедь, а когда она окончилась, то Патриарх и духовенство взяли плащаницу и внесли обратно в алтарь храма Воскресения и положили на престол. Вся служба длилась более 6 часов и кончилась, когда уже совсем светло было.

Василий Хитрово


 
Поиск Искомое.ru

Приглашаем обсудить этот материал на форуме друзей нашего портала: "Русская беседа"