Государство без идеологии – корабль без компаса; народ без осознания себя командой, без ощущения общности судьбы с теми, кто у котлов в нижнем трюме и кто на капитанском мостике в бинокль смотрит – сброд курортников, классический Корабль дураков, влачимый в ад…
В 1939 году, в канун планетарной войны, на вопрос, что является русской идеологией, святитель Серафим (Соболев) в известной своей книге отвечал: «Русская идеология состоит в православной вере и основанной на ней жизни русского человека во всех её проявлениях». Этот ёмкий ответ – ответ по инерции, взгляд в прошлое, из горькой эмиграции. Мы в ту пору уже плотно вошли в мясорубные шнеки ХХ века. И в ХХI-м веке вновь встал вопрос о русской идеологии, вновь прошелестело пушкинское: «Куда ж нами плыть?» За ним следует другой вопрос, связанный с первым, вопрос о русской идентичности: «Кого считать русским?» Кажущаяся простота ответа на второй вопрос не должна вводить в заблуждение, а очевидная сложность первого – не должна ставить в тупик. Обнадёживает, что нашей публицистике свойственно почти твёрдое понимание, что прививаемая русскому уму либеральная идеология токсична и что чем скорее из Русского мира будет выдран чип с плесневидной матрицей разложения, тем вероятность восстановления русской цивилизации, а с нею и выживание всего человечества, окажется выше. Если будут на то воля Божия.
1. К сумме правильных идей
Св. Иоанн Кронштадтский в 1905 в проповеди предвестил: «Россия, если отпадёшь от своей веры, как уже отпали от неё многие интеллигенты, то не будешь уже Россией или Русью Святой». Пророчество исполнилось: слово Русь (Россия) исчезло из названия государства. Сначала оно выветрилось вместе с топонимом Малороссия, из названия корневой Руси, территории, на которой в 1917 году возникла «автономная Украина»… несколькими годами позже Троцкий с Лениным, придумывая название покорённой территории, народу которой надлежало стать хворостом для мирового майдана, решали ту же задачу. Лейба Давидыч справился, придумал плохо произносимое «СССР»; из названия русскость исчезла. Но Русь в своём глубинном подполье при этом не отпала от веры Православной, осталась Святой (если этому требуется доказательство, ниже мы предложим простейшее, но неоспоримое). На поверхности взамен государственнической идеологии «Православие, Самодержавие, Народность» миру была явлена марксистско-ленинская идеология, которая своей конечной целью провозглашала установление коммунистического строя во всём мире.
После осознания отсрочки, если не отмены, мировой социалистической революции, в 1961 году на XXII съезде КПСС была провозглашена советская идентичность; в энциклопедию вошло: «Советский народ – это историческая, социальная и интернациональная общность людей, имеющих единую территорию, экономику, социалистическую по содержанию культуру, союзное общенародное государство и общую цель – построение коммунизма». Последний утопический пункт погубил всё вышеперечисленное, рукотворный рай не состоялся, всё это рухнуло.
Православный мыслитель Геннадий Шиманов (1937-2013) в «Слове к читателю» (2004) формулировал: «Национальная идеология есть сумма идей, организующих нацию в одно взаимосочувствующее и взаимопомогающее целое... Без национальной идеологии взаимопонимание членов нации невозможно, она распадается на разрозненные индивидуумы и исчезает. Именно в таком разрушенном состоянии находится сегодня русский народ. Идейный каркас, объединявший когда-то русских хоть как-то (советская общность. – О.М.), теперь уничтожен, и на его месте образовался идейный хаос, в котором русский народ вымирает физически и духовно…» Г.М. Шиманов предложил алгоритм обретения идеологии: «Задача сегодняшнего дня: начать работу по претворению идейного хаоса в русском самосознании в идейный космос, т.е. в высший порядок и гармонию». Как это сделать? И сам отвечает: «Для этого надо выделить из этого хаоса правильные идеи и систематизировать их на правильной основе, обличив при этом ложные идеи как ложные…» http://www.rpnp.ru/pnp/autors/shimanoff/shimanoff_main.htm
Полемика по поводу русской идеологии ни шатко, ни валко длилась годы. Каждая группа готова была сочинить свою. Носители коммунистического, монархического, либерального, языческого и, вероятно, иных воззрений «оставались при своих». Но правильные идеи, как самородки, отбирались. Через десять лет XVIII-й Всемирный русский народный собор (ноябрь, 2014), подбирая общий знаменатель для всего комплекса правильных идей, в своём Соборном слове сформулировал: «Перед лицом попыток противопоставить друг другу различные периоды нашего прошлого мы констатируем единство и непрерывность русской истории. Призываем соединить все самое лучшее и ценное из различных эпох нашей истории в великом синтезе религиозных идеалов Древней Руси, государственных и культурных достижений Российской Империи, социальных императивов солидарности и равенства, провозглашенных в советском обществе, справедливое стремление к осуществлению прав и свобод граждан в постсоветской России. Подобную идеологическую модель можно описать формулой «вера — справедливость — достоинство — солидарность — державность».
Заметим, здесь не конкретизируются религиозные идеалы, вероятно, подразумевается православие (и другие традиционные верования).
Но процесс на этом не завершился. Это и понятно. Нет нужды обсуждать работу компаса, если он есть. Но державная идеология в России отсутствует как бы на законной основе. Конституция России нацеливает статьёй 13.2 на то, что «Никакая идеология не может устанавливаться в качестве государственной или обязательной». По большому счёту от этого и дурная болезнь разделённости Русского мира внутри России и за её красно-зелёными пограничными столбами. В лучшем случае под идеологией каждый волен понимать своё, причём в разное время разное. Президент Путин, например, (своим лидером его считают не только лишь проживающие в бывшей РСФСР), в 2004 говорил, что национальной идеей России является конкурентоспособность, в 2011 — «сбережение народа» (цитируя А.И. Солженицына), в феврале 2016: «У нас нет никакой и не может быть никакой другой объединяющей идеи, кроме патриотизма». При этом патриотизм, любовь к отечеству, что печально, иные понимают, как в том анекдоте грузин понимает любовь к помидорам («кушать люблю, а так – нет»). То есть, исходя от противного, Конституция признаёт законность идеологии шайки шкурников и барыг.
Высказывание Путина о патриотизме как объединяющей идее, было косвенным ответом на факт возникновения организации «Комитет 25 января». Если бы в этой организации на первой позиции не значился Игорь Стрелков – национальный герой России, первым приступивший к сборке исторической Руси «снизу» с оружием в руках, об организации и её идеологии можно было бы не говорить. Внутренне неустойчивый «Комитет 25 января», почти фантом, в мае 2016 был переименована в «Общерусское Национальное Движение под руководством Игоря Стрелкова» (ДИС). Это группа национально ориентированных общественных деятелей, имеющих «не диванный» опыт войны за Новороссию.
В качестве примечания можно заметить, что подобные движения непременно возникают на Руси через паузу после движения «сверху», после того как Россия достигает значительного геополитического успеха, который создателям движения кажется недостаточным, за которым должен последовать следующий шаг. В числе предшественников ДИС, со всеми оговорками, следует назвать Декабристов (рождённых успехом 1812-1815) и Жертв «ленинградского дела» (рождённых Великой Отечественной 1941-1945). Хорошо бы ДИС, рождённое «Русской весной – 2014», не вошло в трагический ряд несостоявшихся политических инициатив, но было актуализировано в эпоху, которой рождено. ДИС декларирует: «Целью нашей деятельности является возрождение России в качестве русского национального государства, служащего интересам русской нации».
И тут встаёт вопрос об идентичности: кого всё-таки считать русским?
2. Кто же русский?
В памятном 1905 году был опубликован принципиально важный идеологический документ – Устав Союза Русского Народа (СРН), организации, которая став всенародной, сломала Первую революцию (1905-1907). СРН декларирует: «Русский народ – народ православный». В примечаниях Устава: «Союз не делает различия между великороссами, белороссами и малороссами». Очевидно, что инославные и безбожники, по мнению СРН, не могут считаться русскими людьми – исходя из анализа причин надвинувшейся в 1905 катастрофы. Такого же взгляда за 40 лет до СРН придерживался, как принято думать, Ф.М. Достоевский, а через 30 лет после СРН – святитель Серафим (Соболев), собственно, как и определённая часть нашей эмиграции.
Через сто лет после Первой русской революции, в 2007 году, Геннадий Шиманов, давая ответ на вопрос «Кто русский?», сказал замечательную вещь: «Правильный ответ, на мой взгляд, возможен при соблюдении следующих условий:
1. Русский это тот, кто сам сознаёт себя русским. Это главный признак, но не единственный.
2. Русский это тот, кто подтверждает свою принадлежность к русскому народу своими делами на его благо.
3. Русский это тот, кого сами русские признают своим. Ибо нельзя принадлежать к тем, кто тебя не признаёт своим.
4. И, наконец, последнее. Чтобы иметь право судить о том, кто русский, а кто не русский, надо быть самим полноценными русскими. Т.е. обладать развитым национальным сознанием. Ибо невежды не могут быть судьями». Он понимал сложность восприятия последних двух пунктов, но их обозначил.
Ещё через семь лет на ХVIII-м Всемирном русском народном соборе (ВРНС, 2014) была принята Декларация русской идентичности: «русский – это человек, считающий себя русским; не имеющий иных этнических предпочтений; говорящий и думающий на русском языке; признающий православное христианство основой национальной духовной культуры; ощущающий солидарность с судьбой русского народа».
Замена чеканной формулы 1905 года («русский народ – народ православный») на обтекаемую формулу ВРНС-2014 («русский – человек, признающий православное христианство основой национальной духовной культуры»), вероятно, отвечает духу и правде времени и не вызовет протест даже в сердцах «красных». Скажут: да, исторически сложилось, в основе, если копнуть, православная культура. Но другие заспорят: «Глубже, глубже копнуть – тысячи лет красочного язычества!» А третьи в иную сторону кивнут, укажут на язычество и коммунизм как на ложные идеи. К слову, Шиманов понимал, что в ходе обретения Русской идеологии «возникнут два варианта (или даже больше) национальной идеологии: не только на православной основе, но и на языческой или какой-то ещё…» http://www.rpnp.ru/pnp/autors/shimanoff/shimanoff_main.htm
Декларация «Комитета 25 января 2016» трактует русскость шире, чем ВРНС-2014: «Членом русской нации может стать каждый, вне зависимости от этнического происхождения, кто владеет русским языком, знаком с русской культурой, считает своей Родиной Россию и лоялен интересам России и русского народа». ДИС в своей Политической Декларации достигает почти предельной широты. Как видим, здесь нет уже упора ни на православие, ни на православную культуру. Люди, рождённые Русской Весной, не приемлющие захват Украины – исконной Руси – Западом, придерживаются разных мировоззренческих традиций. И замах широк: «Мы выступаем за объединение РФ, Украины, Белоруссии, а также иных русских земель в едином общерусском государстве и превращение всей территории бывшего СССР в безусловную русскую зону влияния. Мы поддерживаем любые усилия русских людей по объединению, откуда бы они ни исходили…» Между тем, усилия могут исходить и от тех, кто не вполне владеет русским языком и кто не может назвать своей Родиной Россию, но лишь Святую Русь – духовной Родиной.
3. Москва – Третий Рим?
Когда теперь говорят о русской идеологии, почти не слышно о мессианской формуле «Москва – Третий Рим». Ни со знаком «+», ни со знаком «-». Словно бы стеснительным и неуместным стало воспоминание о давнем откровении преподобного Филофия (ок. 1465–1542), старца псковского Спасо-Елеазарова монастыря. Во всяком случае в ноябре 2014 точно не до того было, в документах ВРНС-2014 мессианская идея никак и не актуализирована. Но вот и в летней-2016 заметке «О национальной идее и государственной идеологии» (12.06.2016) http://nk.org.ua/obshchestvo/protoierey-andrey-tkachev-o-natsionalnoy-idee-i-gosudarstvennoy-ideologii-58826 протоиерей Андрей Ткачёв также никак о ней не упоминает.
Действительно, многим совсем не очевидно, что «два Рима пали, а третий стоит». Исторически – да: Первый Рим пал в 410 году под ударом войск короля вестготов Алариха I; Второй Рим Константинополь – в 1453 году под ударом армии османского султана Мехмеда II… Так ведь и Москва выгорала дотла множество раз, в том же 1453 году, например, «выгоре Москва, Кремль весь», и от набегов выгорала, и от памятных нашествий… Историк Н.И. Ульянов в работе «Комплекс Филофея»
http://www.ukrhistory.narod.ru/texts/ulianov-1.htm , полемизируя с русофобией эмигрантов 1950-х, опровергая миф о захватнической сущности русских, показал, каким образом могла возникнуть сама идея «Москва – третий Рим, а четвёртому не бывать». Гибель столицы всемирной империи Рима означала пришествие конца Вселенной. И, как пишет Ульянов, «понадобилось всё напряжение богословской мысли, чтобы рассеять ужас и внушить людям надежду на продление жизни <…> Так было после 410 года, так было на Руси и после 1453 года, когда пал «второй Рим — Царьград» <…> Объявление Москвы третьим Римом означало такое же избавление от апокалиптического страха, как учение Августина о граде Божием, грядущем на смену Риму, как высказывания византийских авторов о священной миссии Царьграда».
Исторически – да, пали. Но нынешний владыка Фанара – патриарх Варфоломей официально именуется: «Архиепископ Константинополя – Нового Рима и Вселенский Патриарх». Он «первый среди равных», его официальное титулование (которое, впрочем, употребляется не везде) «Его Божественное Всесвятейшество»…
Философ Вл.С. Соловьёв (1853-1900), которого принято называть выдающимся религиозным мыслителем, в 1884 году справедливо полагал, что «Святая Русь требует святого дела» http://rozamira.org/lib/names/s/soloviev_vs/letter_to_aksakov.htm. Но в чём он видел это дело? Видел его духовном примирении Востока и Запада, православия и католичества. Соловьёв утверждал, что это единственно возможное для Святой Руси дело, которое будет совершено «только в том случае, если православие и католичество не будут исключать друг друга, если можно будет, оставаясь православным, быть вместе с тем католиком, и оставаясь католиком – быть православным». Через 10 лет Владимир Соловьёв ту же мысль отольёт в устрашающее стихотворение «Панмонголизм» (1894), известное всем благодаря Александру Блоку, который взял из него начальные строки эпиграфом в свои «Скифы». (Эти строки, и эти скифы оставались волнующей загадкой для нескольких поколений советских школьников…) Апокалипсис Соловьёвым предсказывался из Азии. В ту пору «у стен поникшего Китая» примечалось некое движение пассионариев: «Готовит новые удары рой пробудившихся племен». Предполагалось, что это выльется в нечто подобное Чингисхану, если «Судьбою павшей Византии мы научиться не хотим». То есть, если Союз христианского Востока и христианского Запада не случился, вопреки научению мыслителя, то и грядёт: «О Русь! забудь былую славу: орел двухглавый сокрушен, и желтым детям на забаву даны клочки твоих знамен. <…> И Третий Рим лежит во прахе, а уж четвертому не быть». Финиш. Точка в истории. Блок через годы (в янв. 1918, когда продолжалась ещё Великая Война), взяв как обломок каменя в пращу соловьёвские полстрофы («Панмонголизм! Хоть имя дико, Но мне ласкает слух оно»), выдвинул Западу «ультиматум», взывая: «Пока не поздно – старый меч в ножны, Товарищи! Мы станем – братья!» В противном случае «мы – отныне – вам не щит, отныне в бой не вступим сами!» В бой с новым чингизидами, которые рано или поздно вновь двинутся на Европу... Мол, не встанем щитом, как в ХIII веке, «меж двух враждебных рас – монголов и Европы», отступим перед Западом за Урал и, объединившись с жёлтыми, «обернемся к вам своею азиатской рожей!»... И это блоковское стихотворение, как и соловьёвское, пока не стало пророческим.
Владимир Соловьёв, чающий, что «православие и католичество не будут исключать друг друга», оказался плохим пророком. Расторопный ХХI век со всей резкостью сфокусировал наш взгляд, показал, что никак нельзя «оставаясь православным, быть вместе с тем католиком», несмотря на все экуменистические искушения. И дело не только в догматических расхождениях, дело в последствиях, порождённых древними европейскими ересями. Папа Римский летом 2016 оказался на «высоте», почему-то в самолёте заверив журналистов, что «мы должны извиниться… не только перед геями». Не только?.. Утеснения однополых браков, третьего-пятого полов, эвтаназии, легализации наркотиков, законной проституции, тихой сатанизации, конечно, требуют извинений. Всё это указывает на не случайность эпохи порнократии в Риме в первой половине X века, когда блудливые женщины из одного аристократического семейства «сажали на папский престол своих друзей, любовников, родственников» http://svany.narod.ru/popes/gergey/ch04.htm , а строптивых убивали. И на справедливость слов св. Владимира-Крестителя, обращённых к латинянам при выборе веры: «Идите, откуда пришли, ибо и отцы наши не приняли этого». Отцы не приняли. На Руси и своего блуда хватало. Чистоты и святости русская душа хотела; Русь хотела.
События вокруг пресловутого Критского собора 2016 года дают повод вспомнить и заявить со всей твёрдостью, что пышный титул Фанарионо-Стамбульского владыки Варфоломея является самоназванием. Константинополь – Второй Рим, пав 1453 году под ноги магометан, в 2016 году духовно пал под ноги мировой Закулисы (которую православные на Руси понимают как исполнительницу воли Антихриста). Ныне стало явностью, что нет на Земле другого государства, кроме Руси-России и иной столицы, кроме Москвы, какие были бы в силах противостоять антихристову напору, насаждающему планете откровенно сатанинский порядок. Пророчество преподобного Филофея исполнилось ныне: «Все христианские царства пришли к концу и сошлись в едином царстве нашего государя, согласно пророческим книгам, это и есть римское царство: ибо два Рима пали, а третий стоит, а четвертому не бывать. – И Филофий напоминает о вселенском значении откровения: — Много раз и апостол Павел упоминает Рим в посланиях, в толкованиях говорится: «Рим — весь мир» http://lib.pushkinskijdom.ru/Default.aspx?tabid=5105 .
Полагают, — не случайно лидера России Владимира монахи Святой Горы, духовного центра мирового православия, воодушевлённые его приездом в 2016, принимали как императора. Философ и богослов Виктор Тростников по этому поводу остроумно заметил: появляются верноподданные – появляется и монарх.
4. Шубарт
Но взгляд был бы слишком поверхностным, если бы непринятие христианства от первого Рима и принятие от второго – Царьграда-Константинополя – объяснялось какими-то частностями. Немецкий философ Вальтер Шубарт (1897–1942) в своей дивной книге «Европа и Душа Востока» (1938) говорит: «Грек чувствует мир органически, римлянин стремится к механизации. Римское правовое мышление и строгость законодательства совершенно не соответствуют греческому духу. Греческий полис и римскую империю нельзя привести к одному знаменателю… Римляне, в отличие от греков, не создали никакой философии: даже философствуя, они остаются юристами. У них нет своей истории богов, нет трагедии, нет собственного эпоса. Это лишенный фантазии народ государственных чиновников и солдат – пруссаки античного мира. Мы унижаем греков, называя их предшественниками римлян… Противоположность между римской и греческой сущностями – фактор первостепенного значения в мировой культуре. Он разделил Римскую империю, а затем и христианскую Церковь на две части, каждую со своей собственной судьбой. Этот фактор действует и сегодня в антитезе России и Европы…» http://www.universalinternetlibrary.ru/book/6097/ogl.shtml
Шубарт говорит о четырёх архетипах, «которые сменяют друг друга и в зависимости от своего доминирования создают гармоничного, героического, аскетического и мессианского человека… Эти четыре архетипа можно определить следующими ключевыми положениями: согласие с миром, господство над миром, бегство от мира и освящение мира».
Интересно, что Шубарт в красной России (в 1938!) видит доминирующим мессианского человека, не героического, преобразующего мир. Через несколько десятков лет после него и Геннадий Шиманов пришёл к пониманию, что красная идея «это не только безбожие и величайшая в мире гроза, это также и некая тайна и орудие Божьего Промысла».
Не менее интересно, что Шубарт в известном смысле был продолжателем (но не вполне последователем) Соловьёва. Вот Соловьёв пишет в упомянутом письме Аксакову о национальных идеалах европейцев: «француз говорит о прекрасной Франции и о французской славе; англичанин с любовью говорит: старая Англия; немец поднимается выше и, придавая этический характер своему национальному идеалу, с гордостью говорит: немецкая верность… [Русский] говорит только о «святой Руси». Вот идеал: и не либеральный, не политический, не эстетический, даже не формально-эстетический, а идеал нравственно-религиозный». Шубарт, словно бы оттолкнувшись от Соловьёва, уточняет: «англичанин смотрит на мир как на фабрику, француз как на салон, немец как на казарму, русский как на храм. Англичанин жаждет добычи, француз — славы, немец — власти, русский — жертвы. Англичанин ждёт от ближнего выгоды, француз стремится вызвать у него симпатию, немец хочет им командовать, и только русский не хочет ничего. Он не пытается превратить ближнего в орудие. В этом суть русской идеи братства. Это и есть Евангелие будущего. Это – великая нравственная сила, направленная против латинских идей человека насилия и государства насилия».
И: «Быть может это и слишком смело, но это надо сказать со всей определенностью: Россия — единственная страна, которая способна спасти Европу и спасет ее, поскольку во всей совокупности жизненно важных вопросов придерживается установки, противоположной той, которую занимают европейские народы. Как раз из глубины своих беспримерных страданий она будет черпать столь же глубокое познание людей и смысла жизни, чтобы возвестить о нем народам Земли. Русский обладает для этого теми душевными предпосылками, которых сегодня нет ни у кого из европейских народов».
Тем удивительнее всё это слышать от европейца. Наш И.А. Ильин в 1940 году был поражён и восхищён книгой Шубарта: «И когда это сказано, когда увидено? Во время третьего десятилетия нашего национально-государственного крушения. Когда казалось бы о национальной России перестали и говорить, и думать... Но мы по-прежнему верим в Россию и в будущее нашего народа. Но что увидел его, уверовал в него и провозгласил его человек иной земли и иной крови – это событие волнующее и требующее от нас прямого отклика». Что мы сейчас и продемонстрировали.
Русская идеология не может быть сочинена, она может быть обретена, открыта, как незримое созвездие или залежи драгоценных ископаемых, как великая песня, как сокровенная данность. Или, если угодно, как Таблица Д.И. Менделеева, которая год за годом приоткрывалась людям, пока не предстала во всём своём гармоничном великолепии.
5. «Пропустите меня да на Святую Русь!»
Митрополит Иоанн (Снычев) сформулировал – как в золоте отчеканил: «Спасение души – смысл жизни человеческой. Этой главной цели подчиняется, в идеале, вся народная жизнь. Русь не потому “святая”, что живут на ней сплошные праведники, а потому, что стремление к святости, к сердечной чистоте (“Блажени чистии сердцем: яко тии Бога узрят” (Мф. 5:8) и духовному совершенству составляет главное содержание и оправдание её существования» http://www.rusinst.ru/articletext.asp?rzd=1&id=4143 .
В наших былинах, древних сказаниях, духовных стихах россыпь выражений «святорусский» и «Святая Русь»: «Володимир, князь земли Святорусския!», «…Чтобы ехать вам на Святую Русь»; «Выходил Егорий на Святую Русь», «Если ты богатырь святорусский…», «Пропустите меня да на Святую Русь!» Множество раз. Возникло это имя нашей земной стороны, понимание-удивление, что Русь – святая, в глубинах самого простого народа; не по гордыне рождено, но от любви это чувство. За то и спрос с нас особый, ибо «Всю тебя, земля родная, В рабском виде Царь небесный Исходил, благословляя»… На святорусского имперца Тютчева мы ещё потом оглянемся.
Протоиерей Андрей Ткачёв в упоминавшейся заметке «О национальной идее и государственной идеологии» упрощает идеологическую модель, сформулированную двумя годами ранее Всемирным русским народным собором, разделяя историю Отечества только на три периода. Впрочем, цель его, кажется, просто напомнить о конституционной нелепости, фактически возбраняющей установление «государственной или обязательной» идеологии. Нелепость в том, что запрет –идеологичен, этим фактически утверждается либерализм в качестве обязательной доктрины. Итак, три ландшафтных пространства русской истории, три периода, у каждого из которых, так видит Ткачёв, своя идеология: 1) допетровская Русь, где идеалом была святость, это – Святая Русь; 2) петровская – с государственнической идеологией, позже отформатированной графом С.С. Уваровым в триаду: «православие, самодержавие, народность» и её лозунгом: «За Веру, Царя и Отечество». «Это очень хорошо ложилось на сознание человека, – говорит о. Андрей. – И до сегодняшнего дня греет нашу душу». Разумеется, но заметим: святость, как идеал доимперской Руси, не отметается Уваровской триадой «Православие + Самодержавие + Народность» и лозунгом «За Веру, Царя и Отечество». Более того, смысл дарования народу огромных территорий как раз только и может быть в спасении как можно большего числа людских душ… Нет принципиальной разницы между духовными стихами, где "по Святой Руси" скитается Богородица в поисках распятого Христаhttp://rus-sky.com/history/library/samoderj.htm#2.5 и строками Фёдора Тютчева, это даже словно бы один сюжет: Всю тебя, земля родная, в рабском виде Царь небесный исходил, благословляя. Написано словно бы в одном пространственно-временном измерении. Российская империя, как давно уже было замечено, – вовсе не империя в традиционном «кровососущем» понимании. Мы создаём алфавиты бесписьменным народам, содействуем развитию литератур, учреждаем университеты, защищаем от истребления и спасем от вымирания, создаём промышленность, присоединяем к мировой культуре и выводим в космос – и вовсе не в обмен на золото или лояльность, а порой точно в ущерб себе – русскому народу… Начиная со святителя Стефана Пермского (†1396), который был одного духа с Сергием Радонежским и его современник (в 1372 году он придумал азбуку для зырян (коми), приобщив языческие племена к христианству), Русь стала превращаться в светоносную империю. Православие распространялось на восток, преодолевая порой самые неожиданные искушения. Вражий глас, например, иронизировал над Стефаном: прожили зыряне тысячи лет без азбуки, проживут и оставшиеся 120-ть: пасхалия митрополита Зосимы была рассчитана до 1492 года, семитысячного со дня творения, когда ожидался конец света. Святитель преодолел, перевёл основные церковные сочинения, спас сколько сумел душ вчерашних язычников. Грядёт ведь ещё и христианизация Китая…
В своём абсолютном значении Российская империя это Святая Русь, перемноженная на Земной шар.
И 3) Третий ландшафт: «Советская Россия, которая поставила своей целью социальную справедливость во главу угла, равенство человека и человека, запрет на эксплуатацию человека человеком». Это локальные цели, а глобальная – построение общества, «которое бы было аналогом некоего рая». Это ложная цель, говорит о. Андрей, она и рухнула.
Увидеть Святую Русь в Советской России, вероятно, сложнее, чем в России имперской. Очевидно, что в советской идеологии не могло быть места святости как цели, такое и подразумеваться не могло. Декларировалась высшая цель общественного производства при социализме – наиболее полное удовлетворение растущих материальных и духовных потребностей людей. Духовным, разумеется, именовалось то, что таковым не является. Как эрзац святости подразумевалось некое счастье: Человек создан для счастья, как птица для полёта. (Афоризм безрукого героя очерка В.Г. Короленко «Парадокс», – несчастного хохотуна-афориста. А был бы писатель не революционной крови и не почти меньшевик – назвал бы рассказ «Искушение». Школяры в свой час афоризм переделали, как это водится, когда насаждается что-то с неразумным усердием, заменив в последнем слове литеру «л» на «м».)
Но не стоит село без праведника, а город без святого. Церковь в кровобойные годы обрела огромное число исповедников и мучеников, небывалое прежде; Русь – себе молитвенников…
В метафизическом видении Святая Русь – это как бы базальтовая континентальная платформа. Трагические разрывы в верхних её плодородных слоях, растягивание их или даже счистка до каменного блеска решающего значения не имеют. Её вещественные проявления очевидны во все эпохи. Более того, История СССР без присутствия в ней Святой Руси (если не наоборот) не вся полная. Собственно, доказательств тому множество, как доказательств у теоремы Пифагора… Но есть и простейшее. Это любопытно.
История в Комсомольске
На отшибе села Дмитровка, что на речке Псёл, близ молодого города Комсомольск на Днепре, жил дед Андрей. Как он жил – неведомо, но прожил свой век без серой краснокожей книжицы, потому как не признавал власти безбожников и считал грехом расставлять свои подписи в их документах. Таких людей после 1932-го, когда на время ввели единую паспортную систему, было немало. Люди отказывались от паспортов именно по религиозным убеждениям – как теперь от кодов и биопаспортов. На Колыме, например, памятен случай расстрела в 1941году группы таких отказников. Дед Андрей избежал мученического конца, при этом уклонился он от получения паспорта и в 1974-м, когда уже и колхозники ими разжились. Шутили: холодильник и пылесос с паспортом, а мы без. Бытовал дед Андрей без пенсии. На излёте советского века, когда в Комсомольске появился священник отец Роман (ныне он владыка Филипп, митрополит Полтавский и Миргородский) и начал воцерковлять народ, дед Андрей стал приходить к нему на службы – сначала в сарайчик, где было не разогнуться и где Святая Святых отделялись верёвочкой, потом в новый храм. Морозными зимами от него пахло печной гарью. Причина – житейская. К вечеру в своей хатёнке он протапливал печь, чем Бог пошлёт, и на ночь забирался в золу. Когда дед Андрей отошёл ко Господу, в его хате обнаружили книжку – учебник «История СССР». Поля и пространства под картинками, как и междустрочья были заполнены рукописным текстом – Православным молитвословом. Залп «Авроры», броневик, Чапай, Паша Ангелина, Стаханов, Победа и Гагарин, БАМ и Перестройка в его убогой лачуге наполнилась Божиим присутствием. Вспоминают, что в час отпевания исповедника в воздухе осязаемо ощущалась благодать – радостное тихое волнение коснулось душ. Многим это знакомо…
Но есть другие…
6. Liberalis и красные
Но есть другие, они не воспринимают…
Русское православие как абсолютная определённость не по сердцу либеральным умам. Поскольку запрос на государственную идеологию «вопреки конституции» существует, носители либеральной идеи (претендующей, как известно, на всемирность; уже почти и добившись своего) проявляют обеспокоенность. Эта тревога ощутима и в патриотическом сегменте публицистики. Политолог Ростислав Ищенко в статье «Вопросы идеологии» https://topwar.ru/98708-voprosy-ideologii.html (в чётком соответствии с колебаниями текущей линии известной пропаганды) остроумно, как ему кажется, вышучивает «разномастных патриотов», которые не видят «смысла жизни без ежеутренней политинформации». Политолог уверяет, что «попытка определить «единственно верное учение» и всей мощью государства причесать всех под одну гребёнку – абсолютное зло». Иначе, мол, «15-20 миллионов сторонников либералов… не смирятся с таким насилием над их совестью… они будут активно протестовать и это дестабилизирует ситуацию». Ищенко встраивает в головы причудливую мысль: вместо дружного единства, которого нет, воцарится полнейший разброд… Здесь упомянем статью Фёдора Папаяни, который в ответке «Идеологии нет и не надо?! Об идеологических заблуждениях Ростислава Ищенко» http://ruskline.ru/news_rl/2016/08/08/ideologii_net_i_ne_nado/, как бы расслаивает статью «популярного отечественного политолога» на тонкие лепестки, рассматривая их словно бы в микроскоп. В клеточный состав углубляться не будем, лишь вспомним, что политинформации вообще не в нашей традиции. В нашей традиции, как научает своих наследников, — а значит и нас всех, — благоверный великий князь Киевский Владимир Мономах: «Если вам Бог смягчит сердце, пролейте слезы о грехах своих, говоря: "Как блудницу, разбойника и мытаря помиловал ты, так и нас, грешных, помилуй". И в церкви то делайте и ложась. Не пропускайте ни одной ночи, — если можете, поклонитесь до земли; если вам занеможется, то трижды. Не забывайте этого, не ленитесь, ибо тем ночным поклоном и молитвой человек побеждает дьявола, и что нагрешит за день, то этим человек избавляется». Вот и вся политинформация – живи внутри Церковного круга, пространство которого вся Вселенная, другого и не надо.
Кроме либеральной есть у нас идеология, которая тоже сливаться в Лету не собирается, «несмотря на конституцию», коммунистическая. Писатель Захар Прилепин в 2016 звонко провозгласил: «Коммунизм – это наша традиция, и наша единственная надежда на прорыв в будущее!» http://svpressa.ru/politic/article/150631/
Увы, мессианская задача стать могильщиком капитализма, действительно пожирающего Земной шар, коммунизмом не могла быть выполнена. Технология по уничтожению монстра, отважно заявленная в «Манифесте» лозунгом «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!», была как бы прицелом, наведённым на цель лишь с учётом двух координат, без фокусировки с чувства трёхмерности пространства. Русский коммунизм (а вместе и мировой) начал зримо сдуваться в тот момент, когда Советы отказались от идеи Мировой революции. По сути, ещё раньше, изначально, когда антилиберальный переворот ноября 1917 во враги себе назначил историческую Россию – Церковь, царя и верующих. Вопрос: «Могло ли быть иначе?» — оставим на рассмотрение ценителей альтернативной истории.)
***
В сноске скажем. Восторженность «красного» Прилепина основана на некоем соцопросе, согласно которому, «если в 1995 году к Ленину относилось негативно 48% россиян, то спустя двадцать лет ситуация изменилась ровно наоборот: теперь выше половины взрослого населения страны воспринимают Ленина позитивно». Не иначе, в состоянии эйфории сказано. Арифметика такова, что «позитивных», если верить соцопросцу, 52%? А с учётом понимания, что есть статистическая погрешность, можно ли сказать, что и теперь фифти-фифти, 50 на 50? Ещё бы! Во-вторых, тоже занятный пассаж: «Не важно, какое это имеет отношение к реальному историческому Ленину». Нет, очень даже важно, как соотносятся разговоры «под пиво» во дворе с реальностью и в какой мере русские люди солидарны с конкретным ленинским постулатом: «на Россию мне плевать» (ПСС, т.36). У него в повестке дня стояла Мировая революция. Впрочем, песнь о Ленине Захар исполнил, похоже, для того, чтобы понадёжнее привинтить тень Владимира Ильича к железным подошвам фигуры Сталина, популярность которого теперь основана на той крутости, с какой он проводил чистки управленческого аппарата, на его некоторой адекватности эпохе в критический момент, когда он, обращаясь к русскому народу, произнёс в 1941-м кодовые слова: «Братья и сестры!» и когда в 1943, исходя из внешнеполитической расклада, допустил восстановление Патриаршества. При этом упуская, что «братья и сестры» в благодарность за Победу должны были удовлетвориться тостом «За русский народ», оставаясь на селе в «беспаспортном состоянии» ещё много-много лет, утратив после войны ещё 32 тысячи этнических русских – самых умных, талантливых и храбрых, выведенных жуткими фронтовыми дорогами во властные структуры, репрессированных к 1950-му по «Ленинградскому делу», упуская национальную политику с перспективным расчленением исторической России на ворох сочинённых государств… Взял все, да и поделил. Исполнил то, что на Западе сотворила Реформация. Впрочем, по грехам нашим, как понимали русские ещё и во времена Нестора-летописца: «По Божьему повелению принимаем наказание за грехи наши». А по сути: не пожелали русские люди жить при святом Царе, имея мысль о горнем, пожили при горце по упрощённой схеме – без Бога. В той онтологической картине нет Ему места. Заметим, — это картина упрощенная, почти плоская; так мир воспринимает улитка, ползущая по виноградному листу, она не знает неба. Почему так? Почему благодать Святого Духа одних приводит, других не приводит в Церковь?.. В этом тайна высшей свободы.
7. К идее Святой Руси как концепции преображения мира
Вальтер Шубарт, говоря в 1938 году о России с любовью, полагал: «Мессианской является русская национальная идея от Священного Союза Александра I – до большевистской пропаганды освобождения мирового пролетариата. – Уточняя: – Правда, меняются формы ее проявления, но для острого взгляда очевидна ее неизменная сущность». Надо сказать, что с подобным острым взглядом Запада у нас было много спорщиков, когда русофобский западный агитпроп распространял страшные рассказы «о захватничестве московитов» (поляки, владея половиной русских земель, запустили эту сплетню в том момент, когда Иван III (1493 г.) принял на себя титул «государя всея Руси»). Нет, не «захватнический империализм» был наше всё, а «отзывчивый». В достоевском смысле этого слова. В Пушкинской речи Фёдор Достоевский говорил о склонности русских к всемирной отзывчивости и к всепримирению… Так же чувствовал и немец Вальтер Шубарт, напитавшись русской религиозной философией: «Россия не стремится ни к завоеванию Запада, ни к обогащению за его счет (тому доказательство 1814 и 1945 годы. – О.М.) — она хочет его спасти. Русская душа ощущает себя наиболее счастливой в состоянии самоотдачи и жертвенности. Она стремится ко всеобщей целостности, к живому воплощению идеи о всечеловечности…» Немец-русофил чувствовал в себе русскую душу, иначе бы не понял. И если мы чувствуем перехлёст в его эмоциях, то прав он, а не мы: со стороны виднее. «В очистительном огне страданий рождается мессианство», — утверждал философ, и он сам стал каплей этого страдания, обретя бессмертие на Святой Руси.
Современником философа Вл.Соловьёва был другой известный Соловьёв – преподобный старец Алексий Зосимовский (Фёдор Алексеевич Соловьёв; 1846-1928), который в 1917 году вынул жребий, определивший избрание митрополита Московского Тихона на Патриарший престол. Не философ Соловьёв, но старец оказался пророком. Иеромонах Серафим (Роуз) в потрясшей нас когда-то лекции «Будущее России и конец мира», прочитанной в Сан-Франциско в 1981 году http://www.portal-credo.ru/site/print.php?act=lib&id=80 , передал: «Старец Алексий Зосимовский, находясь в Чудовом монастыре при выборах Патриарха, слышал, как люди плакали, и кто-то громко воскликнул: "Пропала, значит, наша Россия, пропала Русь Святая!" И вдруг громким голосом он спрашивает: "Кто это тут говорит, пропала Россия, что погибла? Нет, нет, она не пропала, не погибла и не погибнет, не пропадет, но надо через великие испытания очиститься от греха русскому народу. Надо молиться, горячо каяться. Россия не пропадет, и не погибла она»…
При этом Святая Русь, — как бы исчезнув с лица земли, поверхностный слой которой разлетелся в Гражданскую по свету осколками, — расширила свои границы. Вразумлённые изгнанники строили храмы по всему лицу земли, куда ни заносила судьбина, — в Европе, Китае, Австралии, на Севере Африки, позже на Юге, в обеих Америках, ещё на одном необитаемом Филиппинском острове, через который дважды в год проносятся сокрушительные ураганы…
Разумеется, границы Святой Руси не очерчиваются красно-зелёными пограничными столбиками РСФСР, нынешней Российской Федерации. Они описываются скорее в художественно-образном дискурсе, нежели в географических терминах. Но: где православный храм – там святая Русь, где икона страстотерпцев, где русский человек с молитвою перекрестился – там Русь святая.
8. Русский фокус
Россия, по счастливому слову Валентина Распутина, переварила коммунизм. Но доваривали коммунизм всё те же, кому в 1991, как и большевикам в 1917, было «на Россию плевать», у которых была цель встроить «нерентабельную северную страну» в систему либерального миропорядка – дабы высосать из неё жизненные соки, а белые кости перемолоть, доведя всемирную её отзывчивость до издевательской пародии.
История подводит Россию к идее Святой Руси как концепции преображения мира.
Святая Русь – это русский Ноев ковчег, Корабль умных.
Мессианская русская национальная идея от первых её зачатков при св. Владимире Мономахе http://ruskline.ru/news_rl/2016/06/01/zolotaya_cep_monomaha/ до Священного Союза Александра I, до Коммунистического интернационала и вот до идеи Святой Руси как концепции преображения мира – всё время как бы фокусировалась, обретая чёткость и многомерность Божьего промысла.
Нет, не в качестве «мировой бензоколонки», не в качестве «холодильника», забитого «консервами» с полезными ископаемыми замысел Божий о России. Уготовлены эти безмерные пространства для тех, кто желает стать соработником Богу и спасти свою душу. В Псалтыри Песнопевца есть стих: «Изыйдет человек на дело свое и на делание свое до вечера» (Пс.103.23). Дело и делание трактуются иногда как два различных вида трудов. Дело – работёнка, которая обеспечивает хлебом, одеждой, гаджетами и пр. — для прокорма и социальной адекватности. Делание – задача, которую должен человек выполнить как высшее установление, как акт сотворчества, для чего и явлен на свет. При этом труд по спасению свой души не может быть заменён ни деланием, ни тем более делом, как христианская любовь «чувством справедливости».
Что?!! — кто-то воскликнет. Но другой подтвердит: христианская любовь воспитывается в людях, как и другие качества. А третий вспомнит афонскую пословицу: «Справедливость топчет могилу Любви». А иеромонах Алипий (Светличный) прояснит: «Кто требует справедливости, сначала убивает любовь и милосердие». Это взгляд через плечо на эпоху Реформации, которая, отказавшись от христианской любви, стала ратовать за справедливость и через пятьсот лет вывела западноевропейский мир на радужный парад, «парад равенства».
Аксиомы:
— Россия – не рай;
— Русские люди – не лучшие люди на свете: лучшие жили в раю до грехопадения;
— Святая Русь – не романтико-фольклорная придумка, но неизменяемая во времени матрица народного и государственного идеала;
— Святая Русь – достижимый идеал земной жизни, ступенька к спасению в вечности, ступенька к воротам в рай Божий.
Последнее чувствуют люди, находясь, порой и на другой стороне планеты.
Дух сильнее крови. Дух Святой призывает своих откуда угодно. Юджину Роуз, рождённому в США в протестантской семье, суждено было стать новым просветителем русского народа. Книги иеромонаха Сарафима (Роуз), который не бывал в России, есть во многих русских домах. Англичанин, уроженец Лондона Джеймс Эванс рассказывал о своём духовном преображении: «… я знал: меня Россия как будто зовет. Не знаю почему, но было такое ощущение, что без России жить не буду». Иеросхимонах Симон (Гаджикасимов) родился ближе, чем Роуз, – в Азербайджане, но в духовном смысле – намного дальше (Онегин Юсиф оглы Гаджикасимов в 1970-1980 был в Союзе популярным поэтом-песенником). И это уже не единицы. При этом мы слышали и муфтия Талгата Таджутдина: «У нас этот "халифат" называется Святая Русь». Муфтий, отметая от традиционного ислама идеи радетелей ИГИЛ, говорил об уже существующем уникальном государственном образовании, внутри которого мирно и славно живут «193 народа – православные, правоверные, иудеи, буддисты и даже коммунисты».
Военное время понятие русскости расширяет. Ныне – военное время. Люди, умирающие за Святую Русь, владеют русским языком не всегда в совершенстве. Николай Карлович Стюрлер (участник Бородинского сражения), смертельно раненый на Сенатском майдане, неважно владел русским языком. Но на вопрос убийцы, на чьей он стороне, хорошо ответил и по-французски: «Я присягал императору Николаю и остаюсь ему верен».
Так кого считать русским?..
Украина, отказавшись от имени «Русь, Малороссия», променяла своё первородство на чечевичную похлёбку закулисы США и ЕС. Надо признать, в своём особом отдельном – на время – существовании у Украины был бы смысл, если бы она заявила, скажем, в 1990-е, что является преемницей Исторической России – Святой Руси и призывает весь Русский мир объединиться на фундаменте святого православия вокруг неё. Но и слов таких в лексиконе не было. Впрочем, мысли у кого-то точно были. Для этого и соблазнили, памяти лишили, чтоб не заявила. И вот стала она врагом всего русского. Однако, как в песне поётся, ещё не вечер, есть ещё и Новороссия – росток будущего сада.
Мы знаем, кого можно считать русским. Скажем, кого можно считать насельником, соработником Святой Руси (чтобы не произносить слов «гражданином», «членом»). Соработником Святой Руси является каждый, вне зависимости от этнического происхождения и места проживания, кто своей духовной Родиной считает вечную Святую Русь. Русская идеология состоит в исполнении мессианской задачи спасения как можно большего числа людей в лоне православия вне зависимости от их расы, национальности, места проживания, гражданства; в создании для этого условий, какие Богу угодно будет нам дать.
Может ли всё это быть как-то оформлено в нормативных документах? Разумеется. Для этого нужна политическая воля и здравый смысл народа. Вероятно, понадобятся и ещё какие-то потрясения и страдания, чтобы подтолкнуть.
Выскажу небывалую мысль. Самодержавие (абсолютная власть Помазанника Божия) – есть единственно вменяемая форма демократии. Доказать не сложно. Спасителю мира внятно желание каждого человека, внятна молитва его; она исполнима – порой даже и мгновенно, если полезна душе человека, его деланию и ещё по какой-то причине. При этом Государь Помазанник, стоящий над народом и элитами, партиями и людскими законами, управляет державой, руководимый своею христианской совестью – волей Бога. Воля Бога (ведома Ему и «суммарная воля масс») доносится до царя, до его совести. Триада: Бог, царь, народ – замыкается в треугольник. Никто не противостоит никому, всё связано.
И – из области видений!
В Киеве кончается Хунта, салют в честь дорогих освободителей. Главный герой в приветственной речи на площади перед Великой Успенской церковью Киево-Печерской лавры вносит предложение учредить в воссоединившейся Руси монархию. В русские цари он предлагает избрать кого-то из высшего священноначалия; ибо за тысячу лет Русь прошла разное, всё, кроме теократии; а наступает время небывалого прежде подвига – трудов и молитв. Впрочем, всё это на суд люда Святой Руси. Собравшиеся на площади вдруг расступаются в стороны, становятся как бы незримыми, прозрачными, и на фоне Троицкой надвратной церкви остаётся один худенький человек в чёрном, нестриженная клочковатая бородка кривенька, чёрный клобук на голове, тусклая панагия на груди. Глаза его закрыты, веки с голубыми жилками подрагивают, он молится. Толпа вновь смыкается, скрывая его своими хоругвями, автоматами, иконами. Народ задумчиво безмолвствует.
Лето 2016
Олег Мономах
Приглашаем обсудить этот материал на форуме друзей нашего портала: ""
