«Коренная структурная реструктуризация производства», « это каждый сам себе должен четко понимать», « я удивлен на Ваш вопрос» – подобные шедевры чиновничьего косноязычия буквально переполняют сегодня отечественный телевизионный эфир и газетные полосы, становясь едва ли не главными темами для творчества сатириков. Новейшая российская история знает даже одного спикера парламента, который прославился такими изречениями, обращенными к депутатам, как « Если вы будете здесь выступать, я вас всех сейчас удалю из зада!» и « Я прошу оградить меня от этих депутатов!» Но неужели же косноязычие является характерной чертой речи российских политиков – ведь известно, что еще Петр I рекомендовал государственным деятелям не читать речи по бумажке, а свободно произносить их, чтобы, как значилось в одном из его указов, « дурь каждого была наружу видна». Однако, еще задолго до петровских реформ на Руси уже сложились свои традиции и своя культура политической риторики, у истоков которой стоял не кто иной, как святой благоверный великий князь Андрей Боголюбский, которого гораздо чаще вспоминают в связи с попытками создания им единого Русского государства со столицей во Владимире, сопутствовавшим этому процессу строительством выдающихся архитектурных сооружений, частично сохранившихся и посей день, и, возможно чуть реже вспоминают в контексте почитания его Православной Церковью за труды во имя укрепления государства и мученический подвиг – а ведь именно Церковь негласно именовала Андрея Боголюбского « вторым Соломоном». Вопрос о том, какую роль сыграл Андрей Боголюбский в становлении отечественной политической риторики, несомненно, заслуживает особого исследования, и столь же несомненно то, что в наше время, когда государство все чаще обращается к осмыслению собственного исторического опыта, та или иная точка зрения на данную проблему может показаться многим интересной. Отправной же точкой для небольшого исследования данной проблемы, конечно, должны послужить немногочисленные сохранившиеся до нашего времени тексты речей, произнесенных Андреем Боголюбским в связи с различными общественно значимыми событиями, обращенные к его дружине и жителям города Владимира. Как уже было упомянуто выше, до наших дней дошло лишь несколько таких текстов – конечно, можно достоверно утверждать, что писал их не сам князь, и даже не какой-нибудь придворный скорописец: запись текстов относится к временам чуть более поздним, чем правил Андрей Боголюбский, однако, из разных летописных источников известно, что такие речи князь публично произносил, носили они всегда характер свободной импровизации, и по ряду обстоятельств, несомненно, нет причин отказывать записям речей Андрея Боголюбского в подлинности. Следующим важным вопросом, на который в связи с этим следует обратить внимание, является тематика княжеских посланий: так, одно из них посвящено различным аспектам почитания Пресвятой Богородицы в Православной Церкви, другое развивает тему предыдущего и посвящено истории установленного Андреем Боголюбским праздника Покрова Пресвятой Богородицы, который был известен только на Руси, но никогда не праздновался., например, греками.Еще одно воззвание Андрея Боголбского было посвящено праздновавшемуся 1 августа празднику Изнесения Древ Честного и Животворящего Креста Господня из Иерусалима в Константинополь – по свидетельству « Повести временных лет», в этот день в 988 г. было совершено крещение двух тысяч киевлян в Днепре, положившее начало распространению христианства по всей Руси. И в это же время в 1165 г. князь Андрей Боголюбский со своей дружиной совершил поход в угрожавшую его владением Волжско-Камскую Булгарию, одолел противника и штурмом взял его столицу – город Булгар: правда, в этом походе погиб один из старших сыновей князя, Изяслав, и в память о нем Андрей Боголюбский распорядился построить белокаменный храм Покрова на Нерли, ставший первым в истории Православия храмом в честь Покрова Пресвятой Богородицы и одним из главных архитектурных символов времен Андрея Боголюбского. Кроме этого, князь после возвращения из похода обратился к дружине с речью – любопытно, что эта речь начисто лишена высокопарной, характерной для полководца и победителя патетики, п также грозной военной лексики, а, напротив, проникнута мягкими и лиричными чувствами. И в связи с этим, конечно, не может не возникнуть вопрос о том, как же следует кратко сформулировать основные особенности риторики Андрея Боголюбского, и каковы же были те основные источники его деятельности как политического оратора. Ко времени правления Андрея Боголюбского в культуре древней Руси, в том числе, и в культуре языковой, конечно, в немалой степени ощущалось еще влияние Константинополя – однако, даже самый поверхностный взгляд на ораторскую прозу Андрея Боголюбского свидетельствует о том, что свое ораторское искусство он пытался строить, лишь отчасти опираясь на эллинскую традицию. И причина этого, несомненно, состояла в том, что все существовавшие ко временам Андрея Боголюбского греческие традиции риторики были тесно связаны с античностью, т.е. с античной философией, отражавшей мировоззрение язычников, что было неприемлемым на Руси, где христианство уже окрепло и начинало вступать в пору своего расцвета. Только одна традиция риторики, существовавшая прежде в Греции, могла удовлетворить Андрея Боголюбского как политического оратора, ставшего фактически основоположником всей отечественной политической риторики – это была риторическая традиция, основанная на евангельских текстах. Но, говоря об этом, конечно, нельзя не обратить внимание на то, как много существует разночтений между греческим,славянским и русским текстами Евангелия (конечно, русский текст рассматривается в Синодальном переводе). И впервые с этим явлением приходится сталкиваться уже в главе 1 Евангелия от Матфея в стихе 11 говорится о том, что, согласно Синодальному русскому переводу, «Иоаким родил Иехонию и братьев его перед переселением Вавилонским». Но при этом церковнославянский тест этого же стиха гласит о том, что «Иоаким роди Иехонию и братьев его перед переселением в Вавилон». Латинский текст этого стиха употребляет здесь хорошо известный всем европейским языкам предлог «ин» - «в», и, таким образом, вся фраза переводится несколько иначе – « в переселение Вавилонское». Греческий же текст употребляет здесь предлог « эпи», дословно переводящийся как «под», что, несомненно, способно вызвать затруднения даже у достаточно опытного переводчика. Но для правильного перевода этой фразы, конечно, нужно учесть философскую образность и многозначность древних языков, особенно, греческого, а также то обстоятельство, что древние языки с самого начала их существования в значительной мере подпитывал фольклор. Некоторые подтверждения данному наблюдению можно найти и в русском языке: так, когда современные старожилы говорят в своих воспоминаниях о том, что какой-то их родственник пострадал от Советской власти в революцию, то это совсем не означает, что произошло это именно в 1917 г. – и древнее переселение евреев в Вавилон, и октябрь 1917 г. служат здесь своеобразными зловещими символами. Рассмотрим еще один аналогичный пример: в стихе 7 2 главы Евангелия от Матфея в Синодальном переводе Евангелия на русский язык, говорится о том, что « Ирод, тайно призвав волхвов, выведал от них время появления звезды». На самом же дословный текст этого стиха в переводе с греческого языка должен звучать так: «Тогда Ирод, тайно призвавший к себе магов, узнал у них время звезды, когда она явилась». На первый взгляд, здесь мы имеем дело с типичной довольно безграмотно построенной фразой, но следует учитывать, что, по распространенному богословскому толкованию этого фрагмента, под «временем звезды» следует, прежде всего, подразумевать не странное астрономическое явление, происшедшее в Вифлееме более двух тысяч назад, а весь период существования христианской цивилизации. И видимая безграмотность сразу же приобретает здесь глубокий смысл – с помощью неверно, по формальным признакам, построенной фразы Евангелие от Матфея раскрывает глубину и историческую значимость события Рождества Христова. Подобно этому, глубину и значимость другого евангельского события с помощью, казалось бы, неправильно употребленного слова раскрывает другой фрагмент Евангелия от Матфея – речь идет о повествовании о Крещении Христа на Иордане в 16 стихе 3 главы Евангелия от Матфея. В Синодальном переводе Евангелия на русский язык начало этого стиха звучит так: «И, крестившись, Иисус тотчас вышел из воды…» Греческий и латинский тексты этого же фрагмента существенно отличаются от русского, если переводить их дословно: во-первых, и в греческом, и в латинском языках отсутствуют такие глагольные формы, как деепричастия, во-вторых, древние языки употребляют вместо довольно прозаического слова « вышел» глагол « спустился», что вообще-то не очень соответствует реальности, поскольку человек, выходя из воды на берег всегда поднимается, а не спускается, но в данном случае речь идет о Боговоплощении., поэтому вполне естественно, что это явление способно нарушить некоторые физические законы. Список аналогичных примеров можно продолжить – так, например, в стихе 19 главы 2 Евангелия от Матфея, Синодальный перевод которого на русский язык начинается со слов» По смерти же Ирода…» в греческом и латинском текстах отсутствует слово «смерть» – здесь употреблено достаточно эмоционально резкое и даже немного хлесткое выражение, которого Ирод, по мнению апостола Матфея, вполне заслуживал, поскольку то, каким путем завершил свой жизненный путь Ирод, и то, сколько он причинил зла людям, явно шло вразрез с этическими нормами, исповедовавшимися в учении Христа. Андрей Боголюбский, несомненно, не мог строить свое ораторское искусство ни на основе внешне привлекательной для кого-то, но, на самом деле, тесно связанной с античной философией и выражавшей порой разрушительные идеи, античной риторики, ни на основе поощрявшейся при дворе царя Ирода фарисейской морали, фактически поощрявшей нравственное разложение личности. Гораздо больше князя привлекала порой простая и бесхитростная , а иногда даже казавшаяся со стороны косноязычной речь первых последователей Христа – однако, как наглядно убеждают приведенные выше примеры, за видимыми косноязычием и безграмотностью евангельских текстов всегда скрывалась глубочайшая мудрость, а тот факт, что евангельские тексты кажутся, на первый взгляд, грубоватыми, порой слишком эмоциональными и не всегда совершенными, с точки зрения, стиля, объясняется тем, что апостолы были простыми рыбаками и сборщиками податей, не всегда искушенными в различных науках: блестящее образование во времена, когда началось « время звезды», было, в основном, привилегией язычников. И Андрей Боголюбский, несомненно, строил свое ораторское искусство с учетом этого обстоятельство: помимо евангельской традиции, другим важнейшим источником риторики Андрея Боголюбского был русский фольклор. Но это, конечно, было совсем не то, что сегодня часто, не понимая сути явления, называют этим словом: это был лишенный пошлости и грязи бескрайний образный мир былин, сказок, песен и преданий, полностью сформированный не языческой, а христианской традицией. А потому ораторское искусство Андрея Боголюбского, несомненно, следует рассматривать в контексте всех его политических преобразований как неотъемлемый их элемент. А еще речи Андрея Боголюбского, несомненно, представляют собой оригинальные и самобытные литературные произведения, которым суждено занять свое достойное место в истории древнерусской книжности: с одной стороны, правление Андрея Боголюбского и его деятельность как оратора завершили начальный этап развития книжного дела и письменности на Руси, с другой стороны, именно с этого времени была открыта дорога новым поколениям книжников, новым книжным жанрам, прекрасным литературным произведениям и, конечно, ярким личностям, чьи труды прославили Русь в веках.

Андрей Торопов (г. Владимир)

Поиск

Искомое.ru

Приглашаем обсудить этот материал на форуме друзей нашего портала: "Русская беседа"