Преподобный Иринарх родился в крестьянской семье в 1547 году. В 1578
году принял монашеский постриг в Борисо-Глебском монастыре. Тринадцать лет, приковав себя трехметровой цепью,
не выходил никуда из кельи.
Скончался 13 января 1616 года.
Память 13 января (26 января)
22 октября 1612 года загудели колокола в
московских церквях…
Это двинулись на штурм Китай-города ратники князя
Дмитрия Пожарского.
Единым приступом были взяты стены и поляки
укрылись в Кремле, чтобы через три дня сдаться на милость победителей.
На этот день установлен Русской Православной
Церковью праздник Казанской иконы Божией Матери.
Чудотворный образ сопровождал ополчение Кузьмы
Минина и Дмитрия Пожарского на всем его пути до Москвы.. Перед последним
штурмом русские ратники молились у Чудотворной Иконы, прикладывались кресту,
которым благословил князя Пожарского на поход затворник Иринарх...
1.
Близко, уместившись в пространство двух лет,
сошлись три даты…
В 1578
году родился Дмитрий Михайлович Пожарский, будущий освободитель Москвы.
В этом же 1578 году в Ростовском Борисо-Глебском
монастыре принял постриг тридцатилетний Илия, нареченный в монашестве именем
Иринарх...
А на следующий год случился в Казани большой
пожар, после которого была обретена на пепелище Чудотворная Икона Божией
Матери, получившая название Казанской...
Самое первое и судьбоносное чудо, совершенное
Казанской иконой Божией Матери, -
преображение священника, отца Ермолая, поднявшего с земли чудотворный
образ. Разве не чудо, что немолодой - ему было около пятидесяти лет - ничем не
примечательный батюшка, превращается вдруг в грозного святителя - патриарха
Гермогена...
Три даты...
Три события, из которых предстоит произрасти спасению нашего Отчества от разрушительной
смуты, в которую ввергли его властолюбие, алчность, разврат и своеволие...
Оглядываясь сейчас, четыре столетия спустя,
на те события, в самой одновременности их различаем мы образ
русского спасения. Вот три необходимые составляющие его…
Воинская доблесть, смирение и
подвижничество, Божия Помощь.
О преподобном Иринархе, в бытность его Илией, известно, как ни странно, довольно много.
Родился он в июне 1547 года в селе Кондакове близ
Ростова.
Отца будущего святого звали Акиндин, мать -
Ириной. Старших братьев - Андреем и Давидом.
О
предстоящем подвиге Илия
начал задумываться рано.
Однажды он услышал рассказ священника о житие преподобного Макария
Калязинского чудотворца.
Близок по времени был преподобный Макарий
(он почил в 1483 году)… Близок он был и
в пространстве (Калязинский монастырь в сорока верстах от села Кондакова)… И
эта близость чрезвычайно возбудила мальчика.
- И я
буду таким же! - сказал он.
- Чадо! -
укорил его священник. - Как ты осмелился молвить такое слово?!
Ответ мальчика поразил всех.
- Кто тебя не боится, тот это и говорит!
Мать тотчас же припомнила, что уже не первый раз слышит от сына такие речи.
Еще совсем несмышленым ребенком, говорил он, что когда вырастет, станет монахом.
- Зачем ты монахом хочешь стать? - спросила тогда
мать. - Спастись и в миру можно.
- Нет! - ответил Илия. - Я монахом стану. Буду
железа носить.
Впрочем, тут, наверное, не вполне правильно
говорить о каком-то сознательном выборе будущего пути.
Скорее это были неосознаваемые самим Илией
прозрения. Провидческий дар был развит в нем уже с детства.
Каким-то образом с этим чудесным даром связано,
вероятно, и предание о чудодейственной силе источника преподобного Иринарха,
близ села Кондаково.
Утверждается, что юный Илия любил сидеть здесь в
молитвенном уединении, и один из земляков, узнав о желании юноши построить часовню, дал ему кирпича. Предполагается,
что первая часовня над источником из этих кирпичей и была выстроена...
До революции
дважды в год совершался крестный ход от стен Борисоглебского монастыря
до источника в селе Кандаково…
Во время Крестных ходов, как свидетельствует
жительница села Ивановское, Людмила Михайловна Елкина, одна деревня встречала
другую…
Все участники Крестного хода старались бежать или
шли впритруску, как Иринарх, когда был пастухом и бегал из Борисоглеба, где
клал стену, в Кондаково пасти скот...
28 июля 1997 года, спустя восемьдесят лет,
Иринархов Крестный ход вернулся на Борисоглебскую землю.
И снова зазвучали у источника вечные слова
молитвы:
- О,
великий угодниче Христов, добропроизвольный страдальче, предивный затворниче, преславный
чудотворче, преподобный отче наш Иринарше! С верою и любовию к тебе припадаем и
молимся прилежно: яви нам, смиренным и грешным, молитвенное твое заступление.
Се бо, грех ради наших, не имамы свободы
чад Божиих просити о потребех наших Господа и Создателя нашего, но тебе
предстателя благоприятного к Нему предлагаем, и просим со усердием многим...
Удивительные слова...
Увы...
Грех ради наших, не имеем свободы
чад Божиих просить у Бога о том, что надобно и нам, и нашему
Отечеству. И хотя и знаем мы, что не бывает свободы большей, чем христианское
смирение, но разве многие из нас готовы
принять эту свободу?
И потому и поучителен для нас Путь преподобного Иринарха, сумевшего обрести свободу
чад Божиих, и распорядиться ею для спасения нашего Отечества.
В 1567 году, когда «глад на Руси бысть велик»,
Илье пришлось отправиться на заработки.
Работал он у крестьянина, недалеко от нижнего
Новгорода.
Однажды – это было на Успенский пост – без всякой
видимой причины, разразился Илья рыданиями.
- Что с тобой? – спросил удивленный хозяин.
- Отец мой представился! - ответил сквозь слезы
Илия. - Вижу светлых юношей… Несут моего родителя на погребение.
Когда Илия вернулся домой, отца уже не было в
живых. Мать рассказала, что похоронили его еще в Успенский пост…
Отметим еще одну особенность жизни Илии в миру.
Хотя и знал он о предстоящем ему служении,
однако, приступать к нему не спешил.
Возможно, он и тяготился мирской жизнью, но
никаких попыток «умереть
для мира» не предпринимал. Вот и после смерти отца,
когда хозяйство, очевидно, перешло к старшему брату, Илия не уходит в
монастырь, а переезжает со средним братом Андреем в Ростов, где покупает дом и
начинает заниматься торговлей…
Здесь, в Ростове, как сказано в Житии, «он
познакомился с одним человеком, купеческого звания, по имени Агафоником, любившим
читать книги, подружился с ним и стал постоянно беседовать о
Божественном писании, ища душевного спасения».
Появление купца Агафоника в Житии святого, на
первый взгляд, странно... Ведь Жития упоминают имена лишь тех людей,
которые свидетельствуют о чудесах,
совершенных святыми, или сыграли чрезвычайно важную роль в духовном становлении
будущего святого...Между тем все заслуги купца Агафоника лишь в том, что он
любил читать книги и беседовал с Илией о Божественном писании. Но на Руси тогда
очень многие любили читать книги и беседовать о Божественном Писании…
В чем же
дело?
Святитель Дмитрий Ростовский в Житии Иринарха не
сообщает, учился ли преподобный грамоте… Но по ряду косвенных свидетельств
можно предположить, что книжная
премудрость будущему подвижнику была неведома. Не будем забывать, что вырос он
в крестьянской среде, где грамотность была явлением редким ....
И как только мы осознаем этот факт, так сразу
делается понятным появление в житии Преподобного купца Агафоника, промедление с
вступлением в монастырь самого Илии.
Жития святых, которые читал Агафоник, беседы с
ним, помогли увидеть Илие Путь, который он прозревал и раньше, но не знал, как
приступить к осуществлению его.
«Подготовившись таким образом, - пишет святитель
Дмитрий Ростовский, - Илия взял святой крест, благословился им и собрался в
путь...»
Но это и не важно: знал или не знал грамоте
Иринарх.
Важно, что и не достаток образования - не
препятствие в устроении Божественного Промысла...
2.
На пути между Ростовом и Угличем стоит монастырь
святых страстотерпцев Бориса и Глеба, основанный по благословению преподобного
Сергия Радонежского.
В этот
монастырь и пришел тридцатилетний Илия.
- Зачем, чадо, пожаловал к нам? - спросил игумен
Антоний.
- Желаю, отче, ангельского образа! - ответил
Илия. - Постриги меня Бога ради, невежду и селянина, причти к избранному Христову стаду и ко святой
дружине твоей.
«Игумен, - пишет святитель Дмитрий Ростовский, -
сердечными очами узрел, что юноша пришел от Бога и принял его с радостью
постриг в ангельский образ и нарек ему в иночестве имя – Иринарх».
Узловой момент в истории начального периода иноческого
служения Иринарха связан опять-таки с Агафоником.
Он пришел в монастырь, когда Иринарх уже нес
послушание на монастырской пекарне и «немало дней» провел у него.
Проводив друга и возвращаясь назад, Иринарх
усиленно размышлял, «как бы ему спастись, и давал обещание идти в Кириллов
Белозерский монастырь, или в Соловецкий».
Почему у Иринарха возникли такие мысли после
прощания с Агафоником?
В Житии преподобного не сообщается ничего о
содержании бесед, но понятно, что Агафоник, привыкший поучать Илию, продолжал
держать себя с Иринархом, как учитель.
Но дело, конечно, не в ущемленном тщеславии
святого...
Просто мирская мудрость Агафоника не
соответствовала постигаемой Иринархом мудрости смиренного иноческого бытия.
Обидеть своего прежнего наставника Иринарх не хотел, но и оживать для мира на
пути стяжания Святого Духа тоже не собирался.
И сейчас, на лесной дороге, вспоминая радостное волнение, испытанное во
время встречи с другом, скорбел душою Иринарх о нарушении монастырского
затвора.
Чтобы избежать в дальнейшем подобных искушении,
он и принимает решение уйти в далекий монастырь, где уже не будет никого, кто
смог бы напомнить о прежней жизни в миру, где ничто не помешает заниматься
спасением.
- Уйду... - перекрестившись, проговорил Иринарх,
и тут же раздался Голос:
- Не ходи ни в Кириллов, ни на Соловки. Здесь
спасешься!
Оглянулся Иринарх, но никого не было на лесной
дороге. И тут второй раз прозвучало:
- Здесь спасешься'
Страшно стало, задрожал Иринарх... И снова, в
третий раз, явственно услышал Голос.
- Здесь спасешься! - упали
слова.
Напомним, что Откровение было даровано Иринарху
на дороге из Ростова в Углич, когда еще бушевало грозное царствие Иоанна IV.
Учитывая, что Иринарх провел в монастыре уже
несколько лет - он прошел начальное послушание и уже мог принимать в монастыре
своих знакомых - можно предположить, что случилось это в начале восьмидесятых
годов XVI века.
А 1581 год памятен в истории России…
Это год - знаменитого похода Ермака, положившего
началу присоединения к России Сибири… Это год, когда в припадке гнева Иван Грозный убил своего сына Ивана…
Дорога,
где находился Иринарх, вела из Ростова в Углич, где многие годы спустя под
ножом убийцы закончится жизнь царевича Дмитрия - последнего прямого наследника
Ивана Калиты. Тогда и начнется на Руси
Смута.
Невидимо, неощутимо для современников ткется
гибельная сеть, что будет накинута на Святую Русь...
Но так же невидимо выковывается и духовный меч,
чтобы отразить погибель...
Иринарх мог трудиться Богу и на Соловках, и в
Кирилло-Белозерском монастыре, но он нужен был здесь...
3.
Из пекарни Иринарха перевели в пономарскую
службу.
Его обязанностью стало звонить в колокола.
И Иринарх звонил.
Звонил в 1584 году, когда, собравшись поиграть в шашки, умер царь Иван
IV Васильевич, и на престол взошел Федор Иванович женатый на Ирине Годуновой…
Сильно возвысился тогда Борис Годунов.
И закипели на Москве боярские смуты. Составлялись
заговоры, чтобы развести царя Федора с Ириной Годуновой.
Но Борис Годунов крепко стоял.
Жестокой была его расправа со своими соперниками.
Свели с престола и сослали в Хутынский монастырь
митрополита Дионисия…
Многих князей Шуйских удавили...
И все строже, все беспощаднее смирял свое тело
борисоглебский звонарь.
По ночам предавался молитве и бдению, спать укладывался
прямо на землю.
Ветхой стала одежда, а новую Иринарх не хотел
брать.
Однажды он увидел в церкви босого странника. Была
зима, и Иринарх пожалел нищего.
- Дай, Господи, теплоту ногам моим, чтобы я мог
отдать сапоги свои несчастному... - взмолился Иринарх и, разувшись, отдал свои
сапоги страннику.
Господь даровал Иринарху теплоту, о которой
просил он, но дьявол воздвиг против него ропот братии.
- Монах - босой и в рубище! - наговаривали они
настоятелю. - Это гордыня в нем!
Игуменом Борисо-Глебского монастыря был тогда
Гермоген.
Не сумел он, подобно Антонию, «сердечными очами»
узреть, что юноша пришел от Бога, посчитал подвиги Иринарха проявлением
диавольской гордыни.
Пытаясь смирить Ирннарха, настоятель посылал его
в морозы благовеститъ на открытой колокольне, но ничего не помогало. Иринарх
продолжал ходить босиком, благодушно снося нападки братии.
Игумен отослал Иринарха на прежнюю службу в
пекарню, но и это не помогло. Иринарх продолжал ходить босой по морозу, не
чувствуя холода.
И все же однажды Иринарх обморозил ноги.
Случилось это, когда в Ростове попал на правеж
«один христолюбивый человек». Житие не называет имени несчастного, но по
косвенным сведениям, это был тот самый Агафоник, которому столь много обязан Иринарх, или же брат Андрей... Известие
о правеже чрезвычайно огорчило Иринарха, и он решил отправиться в Ростов, чтобы
помочь несчастному.
Вот тогда-то, отойдя от монастыря на семь верст,
Иринарх обморозил пальцы ног и вернулся в монастырь.
Три года после этого болел Иринарх.
Три года не заживали на ногах раны...
Ничего случайного не включается в Жития
подвижников, подобных Иринарху. Поэтому не будем приписывать эту болезнь необычайной силе мороза, а попробуем
отыскать другое объяснение, почему Всемогущий Господь лишил вдруг святого дарованной
теплоты.
Вероятно, хотя и самыми лучшими побуждениями было
продиктовано решение Иринарха, идти в Ростов, чтобы выручить несчастного
должника, но чем-то неугодным оказалось оно Богу. И Господь вразумил святого.
Великие подвиги назначено было совершить
Иринарху, но еще не пришел час этих подвигов...
Через три года ноги зажили, и снова вернулась в
них необыкновенная теплота. Снова начал Иринарх ходить босиком и летом, и
зимою.
Отчаявшись смирять его, Гермоген отослал Иринарха
на работы вне монастыря. Никакие насмешки, никакие суровые послушания не
опалили Иринарха «уныния пламенем», но отлучения от храма Божия он снести не
смог.
С печалью на сердце покидает Иринарх
Борисо-Глебский монастырь и направляется в Авраамиев Богоявленский монастырь,
на озере Неро.
4.
В этом монастыре, основанном преподобным
Авраамием еще во времена крещения Руси, Иринарха приняли с радостью.
Архимандрит
монастыря назначил его келарем.
Иринарх трудился для братии, не оставляя никакой
церковной службы.
Сам Иринарх не нуждался в земных богатствах, но скорбно было наблюдать ему, как братия и
монастырские служители «без меры и без воздержания берут всякие потребы,
истощая монастырское достояние».
И не мог Иринарх образумить братию. Только вздыхал
и молился он.
- Преподобный Аврамие! – повторял он. – Не я твоему
монасты-рю разоритель.
И вот однажды, во сне, явился Иринарху преподобный Авраамнй и
сказал:
- Что печалишься, избранное и праведное семя? Что скорбишь о
монастырских выдачах? Ты алчешь и наготуешь, а они захотели здесь жить
пространно... Давай им безвозбранно и не скорби о монастыре. По воле Всевышняго
Творца он будет неоскуден потребами алчущим.
Слова преподобного утешили Иринарха.
А однажды на литургии, во
время Херувимской песни, заплакал Иринарх.
- Что ты
рыдаешь так, старче? - спросил у него изумленный архимандрит.
- Мать моя
преставилась, отче... – утирая слезы, сказал Иринарх.
И еще не закончилась
литургия, как появился в храме Андрей, брат Иринарха, и сообщил скорбную весть.
Вскоре, после
кончины матери, Иринарх оставляет Авраамиев Богоявленский монастырь и переходит
в ростовский монастырь святого Лазаря.
Здесь, в уединенной келье, провел он три
с половиной года...
Существуют различные лики святости.
Современник Иринарха, будущий патриарх Гермоген, приняв в эти
годы монашеский постриг, сразу становится архимандритом Ка-занского
Спасо-Преображенского монастыря, а в 1589 году занимает Казанскую кафедру. Он
возводит монастыри, отстраивает церкви, управляет епархией... Его служение Богу
- святительское, деятель-ное. Оно всегда на виду.
Совершенно другой лик святости взращивал
в себе Иринарх. Для этой святости
требовалось молитвенное сосредоточение, отшель-ническое уединение.
Он мог заниматься и
организаторской работой, но как бы хорошо ни исполнял ее, любая такая работа –
была только помехой в глав-ном труде...
Среди немногих посетителей
Иринарха в монастыре святого Лазаря, был Иоанн юродивый, по прозвищу Большой
колпак.
Иоанн Юродивый
пришел в Ростов из Вологды, с соляных варниц. Как и Иринарх, даже в самые
сильные морозы Иоанн ходил босым. На голове носил тяжелый железный колпак; на
теле, под одеждой вериги, состоящие из железных крестов.
Это он, отправившись из
Ростова в Москву, скажет Борису Годунову:
- Умная голова, разбирай
Божие дела. Бог долго ждет, да больно
бьет!
Иринарху
блаженный, Христа ради юродивый, Иоанн Большой колпак, тоже пророчески
предсказал будущее.
- Бог даст тебе коня, и на
том коне никто, кроме тебя, не сможет ездить. И сесть никто не сможет на коне
вместо тебя! - сказал он.
Смутны, неясны для окружающих
были слова юродивого Иоанна, но Иринарху, который тяжелыми и долгими подвигами
очистил духовное зрение, они были ясны так же как и нам, знающим из истории,
что тогда случилось с Россией...
- За беззаконное же пьянство и разврат Господь Бог нашлет на
Русскую землю иноплеменных! - пророчествовал Иоанн. - И они почудятся и
подивятся твоему великому терпению и подвигам. Меч их тебе не повредит, и они
прославят тебя более верных... А я теперь иду на Москву, просить у царя земли,
потому что столько у меня в Москве будет видимых бесов, что едва уставятся
хмелевые тычины. Но их Святая Троица Своею силой прогонит!
Еще, прощаясь, юродивый Иоанн, посоветовал
Иринарху носить, как и он, железные кресты.
И ушел.
Торопился святой юродивый.
Надобно было еще калужан предупредить о пожаре, в
котором погибнут жилища, надо было наступить на ногу обезножившему Григорию,
чтобы смог ходить тот… Годунову надобно было рассказать, что ожидает его род...
Мало ли дел у Блаженного юродивого?
Везде поспеть требуется...
А Иринарх после прощания с Иоанном загрустил о
оставленном монастыре святых и праведных мучеников Бориса и Глеба.
Там в монастыре назначено было спасаться ему.
Там предстояло ему потрудиться для Бога.
- Святые страстотерпцы Борисе и Глебе! - молился
он. - Есть у вас в монастыре много места, а мне, грешному, и уголка нет!
За молитвою и задремал Иринарх, и в тонком сне
увидел святых братьев Бориса и Глеба, подходящих к Лазареву монастырю.
- Далече ли собрались, святые страстотерпцы? -
спросил Иринарх.
- За тобой, старец, идем! - отвечали братья. -
Пора тебе возвращаться в наш монастырь!
На этом сон прервался.
Разбудила Иринарха молитва, звучащая под окном
кельи. Отворив оконце, Иринарх увидел старца Ефрема из Борисо-Глебского
монастыря.
- Отче! - сказал Ефрем. - Послал меня строитель
Васьян спросить у тебя: в монастырь-то пешком пойдешь или подводу прислать,
чтобы вериги твои везти...
- Сам приду... - ответил Иринарх.
5.
С веригами на плечах и оковами на ногах вернулся
Иринарх в Борисо-Глебский монастырь.
Первым делом приковал себя трехметровой цепью в
келье и тринадцать лет не выходил никуда.
7 января 1598 года, не оставив наследника, умер
последний отпрыск великой династии.
Перед смертью Федор Иоаннович отказался от
пострига, который принимали все государи в роду Калиты.
Земский собор избрал царем Бориса Годунова....
Начались расправы нового царя со своими врагами.
Богдану Бельскому выщипали, по волоску бороду и сослали в Нижний Новгород, а в 1601
году пришел черед и бояр Романовых…
Ночью 26 октября, стрельцы подожгли их дом.
Федора Никитича Романова (будущего патриарха
Филарета) постригли в монахи. Александра Никитича - сослали на Белое море,
Михаила Никитича - в Пермскую землю, Ивана Никитича - в Пелым, Василия Никитича – в Яренск.
Ближние слуги были казнены.
Один из них - Отрепьев! - принял постриг и стал
чернецом Григорием в Чудовом монастыре.
На Успенье в том году мороз побил хлеб, рожь,
овес. Только в Москве померло от голода
полмиллиона жителей.
По всей стране прокатились голодные бунты.
В 1603 году разразилось восстание
Хлопко-Косолапа. Взбунтовавшиеся крестьяне грабили дома богатеев, а хозяев
сжигали или топили...
Ушел из Чудова монастыря чернец Григорий,
пробрался в Польшу и в Кракове объявил себя царевичем Дмитрием...
13 октября 1604 года начался его поход на
Москву...
Все перемешалось на Руси.
Утеснения, предательства и жестокости рождали в
ответ еще большие измены и жестокости.
Недобрым гулом докатывалось эхо этих событий и до
монастыря святых страстотерпцев Бориса и Глеба, где сидел в келье закованный в
цепи отшельник Иринарх.
Все время Ирннарх пребывал в непрерывной работе –
вязал одежду для братии.
Сам же одевался в рубище и вериги.
С каждым днем, приносящим новые известия о новых
убийствах и клятвопреступлениях, прибавлял он груза, чтобы отмолить новой
тяжестью и этот грех.
Уже и на плечах висели вериги, и на груди. На шее
- железное путо, на ногах - цепи, на голову одет был тяжелый обруч. Ожерельями
висели на груди медные кресты...
И наступил 1605 год....
13 апреля от апоплексического удара - кровь
хлынула изо рта. носа, ушей - умер царь Борис Годунов. Через три дня была
принесена присяга новому царю - юному Федору Годунову, но Басманов, командовавший войсками, осаждающими запертого в Кромах самозванца,
предательски объявил войску, что самозванец - истинный царь.
Войска присягнули Лжедмитрию.
Прошло еще несколько недель и изменники удавили
на подворье Годуновых царя Федора и его мать.. А патриарха Иова свели с
престола, прокляли и увезли в Старицкий Успенский монастырь.
И вот уже опекун сыновей Ивана Грозного Богдан
Бельский, осеняя себя крестным знамением, клянется, что он сам и спас, укрывая
на своей груди, царевича Дмитрия.
А вот и 18 июля... Марфа Нагая - мать царевича
Дмитрия, встречается с самозванцем и, обливаясь слезами, обнимает его, как
родного сына.
21 июля 1605 года Лжедмитрий - первый из дома
Романовых! - венчался на царство в Успенском соборе Кремля.
Романовы были возвращены из ссылки. Филарет -
назначен ростовским митрополитом.
Тогда же на всякий случай казнили монахов Чудова
монастыря, помнивших чернеца Григория...
И как тут было не вспомнить пророчества юродивого
Иоанна о беззаконном пьянстве и разврате, воцарившемся в Москве,
за которые и пошлет Господь Бог на русскую землю нашествия иноплеменных…
Никаких приличий, никаких границ не желает знать
московское бесстыдство. Клятвопреступления становятся настолько обычным делом,
что сама Правда как бы и не существует уже, навсегда перечеркнутая окружением
самозванца...
Когда казак Илейка объявит себя сыном царя Федора
Ианновича и Ирины Годуновой, Лжедмитрий сразу «признал» его своим племянником...
Меньше
года длилось правление первого царя из дома Романовых.
Раздувшаяся до необъятных размеров ложь лопнула
сама, в один день, в одночасье... Посреди медового месяца Лжедмитрия и Марины
Мнишек, толпа москвичей выволокла самозванца из Кремля и, растоптав ногами,
бросила труп в грязи посреди рынка.
Вместе с самозванцем был убит и главный изменник
- Петр Басманов. И в тот же день «опамятовшая» Марфа Нагая назвала Лжедмитрия
вором.
1 июня 1606 года на царство венчался Василий
Шуйский.
К правлению Василия Шуйского относится хождение
преподобного Иринарха в Москву.
В тонком сне между молитвами, увидел преподобный
затворник объятое огнем Московское царство. Смотрел на юг - на юге полыхали
города и села, смотрел на север - на севере бушевал огонь, неслись из дыма
голоса православных, зовущих на помощь. На востоке горело и на западе... Всю
страну охватывал взглядом святой Иринарх, и вся страна была пленена Литвой и
пожжена....
Заплакал Иринарх, ужаснувшись видению разорения
Божиих церквей. Так и проснулся в слезах.
И облистал его свет, заполнил сиянием тесную
келью, и раздался Голос:
- Поди к Москве и поведай, что все так будет!
Крестным знамением осенил себя Иринарх, сотворил
молитву, и снова раздался голос:
- Так будет!
- Господи Иисусе Христе, сыне Божий! –
перекрестившись, сказал Иринарх. - Помилуй меня грешнаго от искушения: я - раб
Отца и Сына и Святого Духа и не желаю ничего на свете сем видеть!
- Не ослушайся и делай по сему гласу! - в третий
раз прозвучал Голос. - Все будет так роду сему непокорливому!
И тогда, впервые покинул затвор Иринарх.
С благословения игумена вместе с учеником своим
Александром отправился в Москву, чтобы возвестить царю Василию Шуйскому
страшное будущее, которое ожидало Русское царство...
Очевидно, что видение Иринарха можно датировать от второй половиной 1606 года
(начало правления Шуйского) до весны
1608 года, когда началось широкое наступление отрядов Лжедмитрия Второго.
Еще
вероятней ограничить этот промежуток времени - июлем 1607 года. Это
тогда в Стародубе объявился «тушинский вор», и пророчество преподобного
Иринарха, уже переставало быть пророчеством…
Учитывая, что, прощаясь со святым Иринархом, царь
Василий Шуйский, как утверждает Житие, приказал дать старцу свой возок,
понятно, что речь идет в зиме 1606-1607 годов…
В Москве Иринарх провел всего один день.
Его ученик Александр свидетельствовал, что
прибыли они в Москву до рассвета. Пошли в Успенскую церковь и дали знать
государю, что хотели бы беседовать. Государь приказал Иринарху быть в
Благовещенском соборе.
Там и
состоялась встреча.
Царь был поражен великими «трудами», что нёс на
себе Иринарх.
- Откуда ты, старче? - поцеловав Иринарха,
спросил он. - Какая ко мне надобность?
- Господь Бог открыл мне, грешному старцу,
страшное видение. Видел я Москву, плененную ляхами, и все Российское
государство... И вот, оставя многолетнее сидение в темнице, пришел к тебе
возвестить это. Стой за веру Христову, государь, мужеством и правдой...
«Сказав сие, - говорится в Житии. - Иринарх
направился вон из церкви. Царь Василий Иоаннович взял старца под руку, а ученик
его Александр под другую».
Житие ничего не говорит, присутствовал ли при
беседе Иринарха с царем патриарх Гермоген.
Ничего не говорится и о последствиях, которые
имела эта беседа. Впрочем о всех
последствиях мы можем узнать, взглянув на хронологию зимы 1606-1607 года.
2
декабря 1606 года. В сражение под Коломенским разгромлены повстанцы
Болотникова. Болотников отступает к Калуге.
14
февраля 1607 года. В Москву из
ссылки возвращен патриарх Иов.
16
февраля. Патриархи Гермоген и
Иов обратились к народу с возванием.
«А что вы
целовали крест царю Борису и потом царевичу Федору и крестное целование
преступили, в тех во всех и нынешних клятвах я, Гермоген, и я, смиренный Иов,
по данной нам благодати вас прощаем и разрешаем, а вы нас Бога ради также
простите в нашем заклинании к вам и если кому какую-нибудь грубость показали».
Никак не сближая эти события духовной жизни России
с посещением Москвы Иринархом и его пророчеством о будущих испытаниях, тем ни
менее не замечать связи мы не можем.
Зима 1606-1607 годов очевидная, но - увы! - не
удавшаяся попытка вырваться из-под тяжкого бремени клятвопреступлений,
освободиться от сжигающего души властолюбия, алчности и злобы.
И, возможно, потому и было столь кратким пребывание
Иринарха в Москве, потому и заспешил он, хотя и был обласкан государем,
покинуть Кремль, что слишком ясно прозирал своим духовным зрением, всю
безуспешность предпринятых попыток.
Еще слишком круто бродила закваска порочных
страстей, еще слишком слаб был в людях страх Божнй, еще не выпила Русь
положенную ей чашу испытании, еще слишком много требовалось молитв, чтобы
спасти Русь...
6.
Весною 1608 года, спустя несколько месяцев после
разгрома войск Болотникова и взятия Шуйским Тулы, началось наступление
Лжедмитрия Второго.
Ему удалось разбить при Болхове царские войска.
Появились вблизи Москвы и польские отряды Яна Сапеги и
Александра Лисовского.
И снова заколебалась Русь.
Пробравшаяся в стан самозванца Марина Мнишек
объявила, что выкрест Богданко и есть ее супруг - царь Димитрий. Признали в
Богданко прежнего самозванца и недовольные Шуйским сановники - Д.Т. Трубецкой и
Д.М. Черкасский, М.М. Бутурлин и Р.П. Шаховский.
В
октябре 1608 года
Ян Сапега стремительным маршем
вошел в Ростов.
Цель похода - захватить митрополита Филарета.
Дальше начинается темная и запутанная история, в
результате которой захваченный поляками Филарет принимает из рук самозванца сан
патриарха.
Поскольку в дальнейшем Филарету предстояло стать
основателем династии Романовых, момент этот в исторических исследованиях
всячески затушевывался.
Но факт остается фактом.
Митрополит Филарет, который в свое время не сумел
узнать в Лжедмитрии Первом своего
дворового человека Гришку Отрепьева, теперь сумел узнать в еврее
Богданко - убитого Лжедитрия Первого.
И сейчас новоявленный патриарх совершал
клятвопреступление не только против России, не только против царя Василия
Шуйского, но и против святого царевича Димитрия, нетленные мощи которого сам
перевозил 3 июня 1606 года в Москву из Углича.
И еще одну трехсаженную железную цель повесил на
себя Иринарх.
Келья, где сидел он, мала была. От стены до стены
- рукою достать можно. В одном конце кельи - за монастырскую стену - оконце, в
другом - дверь, И ни постели, ни печи в келье…
Когда Сапеге доложили, что в монастыре, скованный
цепями, старец сидит, решил поляк поглядеть на него.
В накинутой на плечи шубе встал в дверях кельи.
Мерзлым холодом дохнуло на него от закованного в
тяжелые цепи босого старца.
Поежился Сапега.
- Как терпишь ты, старче, такую муку в темнице? -
спросил он. - Лютый холод у тебя.
Мог бы ответить Иринарх, что молитва согревает,
но не слышал польский пан его молитву.
- Для Бога терплю... - сказал Иринарх. - А ты,
пан, попадай домой. На смерть замерзнешь, коли на Руси задержишься.
Осторожно тронул Сапегу за рукав подручный.
Прошептал, докладывая:
- Сказывают,
что сколько не принуждали, не хочет молиться этот старец за короля
польского. Говорит, я на Руси рожден, на Руси крещен, за русского царя и Богу
молюсь.
- Правильно говорит... - думая о своем, сказал
Сапега. - В какой земле жить, тому царю и прямить.
- Так он и за царя Дмитрия молиться не хочет! -
не унимался доносчик.
- За царька? - раздраженно спросил Сапега. - За
которого?
- За обоих не молиться царьков... - начал было
доносчик и осекся. Оттолкнув его плечом, вышел Сапега из мерзлой кельи,
Не оглядываясь, зашагал к саням. Остановился.
Поманил проходившего мимо монаха, сунул пять рублей.
- Велика правда в батьке! – сказал он. – Передай
это ему…
Не исполнил совета Иринарха Ян Сапега.
Долго и удачливо
воевал он на Руси.
В 1611 году сумел прорваться с обозом в
осажденный московский Кремль, и уже там занемог и умер...
7.
Прикованный цепями, безвыходно сидел Иринарх в
убогой келье, а вера в силу его святых молитв распространялась по всей Руси.
Шли к Иринарху нищие и убогие, всесильные князья присылали за благословением…
Весной
1609 года, когда совсем тяжко стало на Руси, прислал за благословением к
Иринарху, собирающийся выступать в поход на самозванца князь Михаил
Скопин-Шуйский.
Благословение и свой крест послал юному князю
затворник Иринарх.
И вот в многолетней череде измен и предательств,
бездарной нерешительности и себялюбивой мешкотни, как будто из совсем другого
времени - блистательный поход князя Михаила Скопина-Шуйского…
17 июня
1609 года. Разгром тушинцев под
Торжком.
11-13
июля. Разгром Тушинцев у Твери.
9 октября.
Войска М.В.Скопина-Шуйского освободили Алек-сандровскую слободу.
12 января
1610 года. Войска Скопина-Шуйского разгромили поляков и сняли осаду с
Троице-Сергиевой лавры.
Конец
февраля. Бегство Лжедмитрия
Второго и Марины Мнишек.
Первые
числа марта. Михаил Ружинский
поджег стан в Тушино. Русские тушинцы разделились. Одни поехали с повинной в
Москву, другие - в Калугу, к Лжедмитрию.
12
марта. Торжественный въезд М.В.
Скопина-Шуйского в освобожденную Москву.
О, как ликовала Москва!
Наконец-то, явился среди погрязших в трясине
интриг и клятвопреступлений бояр, юный герой,
незапятнанный предательством, осиянный славою победителя...
И не вынесли этого завистливые боярские сердца.
23 апреля на крестинах у
князя Ивана Михайловича Воротынского дочь Малюты Скуратова поднесла юному
освободителю Москвы кубок с отравленным вином. Прямо на пиршестве полилась из
носа князя кровь. Его отнесли в
постель, с которой он уже не вставал.
Две недели умирал князь…
В эти дни и пришел присланный Иринархом инок
Александр.
- Вороти крест, княже... - передал он просьбу
Иринарха. - Другому теперь потребен этот крест будет.
Князь Михаил вернул крест и просил Александра
отвезти отшельнику Иринарху даров от него...
8.
Крест, возвращенный умирающим князем Михаилом,
Иринарх снова поставил в келье.
Некому было нести этот крест.
Никому не по силам.
Еще долго надо было молиться, чтобы появился
герой, способный взять этот крест...
После гибели Скопина-Шуйского снова погрузилась Русь в пучину смуты.
Все новые и новые самозванцы восставали повсюду…
Предательством и боярской изменой удалось свести
с престола царя Василия Шуйского… Отослали его полякам, требуя на царство
королевича Владислава,
Снова приходили поляки в Борисо-Глебский
монастырь.
Десять недель стояли тут.
Сын воеводы Яна Каменского зашел в келью старца.
- Благослови, отче! – попросил он.
- А чего пан Сапега не приходит? - спросил Иринарх.
- Убит Сапега, как и говорил ты...
Тяжело звякнули кресты, загремели цепи, когда
поднимал для благословения руку святой Иринарх.
- Благословляю, - сказал он. - Иди домой в Польшу, а то и тебя, как Сапегу,
судьба ждет...
И сам воевода Ян Каминский пришел благословиться
у старца.
И его благословил Ирннарх возвращаться в Польшу…
Как утверждают исследователи, преподобный Иринарх
носил на себе, не снимая, 161 килограмм «праведных трудов».
Духовной силе его и святости поражались все
видевшие его.
И никто, даже злые иноплеменники, не осмеливались
обидеть святого.
Обиды терпел Иринарх только от своей монастырской
братии.
И это еще одно свидетельство высокой святости
Иринарха.
Увы… Людей несовершенных святость обжигает, как
жжет грешников огонь Божественной Любви. Грешным людям лучше наблюдать святость
издалека, только на короткое время прикасаясь к ней, а жить рядом со святым -
не под силу грешнику.
Так и было с братией Иринарха.
Новые гонения воздвиг на него новый игумен
Симеон.
Он приказал Иринарху являться вместе с братией в
церковь на службу. Но, нося «железные труды» старец и по келье передвигался с
трудом, день и ночь иссушал плоть в посте и молитве.
И тогда «жестокосердный Симеон» превзошел
лютостью и неверных. Первым делом он отобрал у старца все его скудные припасы.
Когда ученик сказал Иринарху, что все перерыли, а
мед - вот радость-то! - не углядели, старец велел идти к игумену и сказать об
этом.
Игумен послал человека забрать и мед,
Но это было лишь начало гонений...
На следующий день снова явились мучители в келью
Иринарха.
Четверо из них схватили отшельника под руки и
поволокли на улицу, а игумен с пятью помощниками потащил следом тяжелую цепь,
которой был прикован Иринарх.
Когда волокли Иринарха, выломали ему руку, а
потом в цепях бросили возле церкви. Здесь Иринарх пролежал девять часов, молясь
Господу, чтобы не поставил сего гонителям его во грех, ибо всуе мятутся, не
ведая, что творят...
9.
Житие святого рассказывает, что когда
искалеченный Иринарх лежал один на земле возле церкви, явился ему юноша в
светлых ризах и сказал:
- Услышал Бог молитву твою и терпение твое: если
испросить чего, будет дано тебе!
И после, когда перенесли Иринарха назад в келью,
снова раздался Голос:
- Дерзай, страдалец мой. Я с тобой всегда. Я ждал
твоего подвига и терпению твоему дивились ангелы. Теперь уже больше не будет на
тебя гонений, но ждет тебя уготованное тебе место в Царствии Небесном!
Неразумно связывать эти откровения со скорым
удалением из монастыря игумена Симеона...
Другие, более важные события происходили на
Руси...
Известно, что Иринарх послал благословение и
просфору князю Пожарскому, остановившемуся в Ярославле со своим ополчением
- Ступайте под Москву и не бойтесь Заруцкого... -
велел передать старец. - И узрите славу
Божию!
Уже на пути к Москве Дмитрий МихайловичПожарский
и Косма Минин остановились в Ростове, чтобы побывать в Борисо-Глебском
монастыре и лично получить благословение Иринарха.
Загремев цепями, взял преподобный свой Поклонный
крест.
- Да явит Господь милость свою, - сказал он, вручая
святыню князю. – Да пособит вам, очистить Москву от великия скорби.
Это был тот самый крест, что посылал Иринарх
князю Михаилу Скопину-Шуйскому.
- Дерзайте! - благословляя князя Пожарского и
гражданина Минина, сказал Иринарх. - Не страшитеся ничего! Бог вам в помощь!
И сбылись, сбылись слова Откровения сделанного
Иринарху: «Если испросишь чего, будет дано тебе!»
Уже близок был день
освобождения Москвы, день 22 октября 1612 года, который принято считать днем
завершения Смуты...
И когда вглядываешься в обремененные «железными
трудами» и заполненные горячими молитвами годы Жития преподобного Иринарха,
открывается величественная картина, совершаемого по Божией Воле пути...
«Здесь спасешься!» - услышал начинающий иноческий
путь Иринарх, когда принял решение уйти на Соловки.
Двадцать пять лет иноческих подвигов и искушений,
трудов и смирения отделяют этот день от первого появления Иринарха на
исторической сцене, когда возвестит он в Благовещенской церкви царю Василию
Шуйскому свое видение о пленении Литвою Руси.
И проходит еще три, проведенных в «железных
трудах» затвора года, и снова является Иринарх
на исторической сцене,
посылая благословение и крест блистательному русскому полководцу князю
Михаилу Скопину-Шуйскому.
Князь сумел пронести Иринархов крест в Москву,
где и погиб отравленный завистниками...
Какие боярские грехи - черную зависть,
клятвопреступления, дьявольскую гордыню и себялюбие - намешала в чашу дочь
Малюты Скуратова?
И вот прошло еще три года тяжкого молитвенного
труда Иринарха, прежде чем открылось ему, что услышана Богом молитва и сказано:
«Если испросишь чего, будет дано тебе!»
И разве трудно понять, чего испрашивал
преподобный Иринарх, благословляя Минина и Пожарского и вручая свой поклонный
крест.
И было дано то, что испрашивал
преподобный Иринарх.
Было дано Руси 22 октября
1612 года…
Рядом стояли тогда у Кремлевской стены две
великие святыни России: Чудотворная Икона Казанской Божией Матери и Поклонный
крест преподобного Иринарха...
И когда, наконец, окончательно успокоилась
страна, тихо покинул земную обитель преподобный Иринарх.
Кончина его наступила 13 января 1616 года.
По завещанию преподобного, гроб его положили в
уготованной им самим пещере...
После кончины старца, осталось праведных «трудов»
его сто сорок два креста медных, семь пудов плечных, железная цепь в двадцать
сажен, которую он надевал на шею, железные путы ножные, восемнадцать медных и
железных оковцев, которые он носил на руках и на груди, связни, которые носил
на поясе, весом в один пуд, палка железная, которою смирял свое тело и прогонял
бесов...
Великою целительной силой, свидетельствуют
очевидцы, наполнены праведные «труды»
преподобного Иринарха…
Великою силой обладают молитвы к преподобному…
Соб.инф.
Ссылки по теме:
Приглашаем обсудить этот материал на форуме друзей нашего портала: ""
Преподобный Иринарх родился в крестьянской семье в 1547 году. В 1578
году принял монашеский постриг в Борисо-Глебском монастыре. Тринадцать лет, приковав себя трехметровой цепью,
не выходил никуда из кельи.
