Мама родилась 3 февраля 1955 года в с. Бутка Свердловской области, куда бабушке пришлось приехать, т. к. дедушка был геологом. Как известно, святые люди обычно происходят из благочестивого рода как добрый плод от доброго дерева.

У мамы были здоровые крепкие православные крестьянские корни, которые сохранили умение жить для Бога и для людей.

Прадедушка по отцовской линии, вернувшись в родное село после службы в императорском полку (стоял в нескольких метрах от взрыва при покушении на Государя Александра III), построил там на свои средства школу.

Его сына, Петра Яйцова (маминого дедушку), расстреляли за то, что не дал разрушить в том же селе Церковь, а его беременную жену Анастасию посадили в тюрьму. Маминому отцу Валериану было тогда семь лет. Но ребенок сумел «выйти в люди»: блестяще окончил школу, нефтегазовый институт в Москве, где учился вместе с сыном Брежнева, стал крупным специалистом в своей области.

Дедушка и бабушка мамы по материнской линии, Михаил и Евдокия, жили в станице Серафимовка на Северном Кавказе. Они очень мудро воспитывали детей: несмотря на то, что сами были глубоко верующими, не говорили им много о вере, а жили по-Божьи – соблюдали посты, молились, досматривали неродного им старика. Станичники их уважали и приходили к дедушке за советом. Мама часто приезжала к ним, с детства впитывала в себя здоровый православный дух, русскую широту и деревенскую добротность и не теряла веры никогда

К сожалению, я не расспрашивала маму о ее детстве, а она рассказывала только «к случаю». Но и те, казалось бы, маленькие события, которые сохранились в памяти, говорят о большой силе и чистоте ее души. Как говорят святые отцы, все происходящее с нами имеет тайный смысл и часто значительно. Например, однажды мама, смеясь, рассказывала мне, как она, учась во втором классе, на уроке написала обличительное письмо тогдашнему президенту Америки в защиту негров: «Как Вам не стыдно притеснять их?» – Тогда это письмо «перехватила» учительница.

Мама всегда говорила правду, чего бы ей это не стоило. Бабушка рассказывала, что на школьном вечере в 8 классе мама прочитала свои стихи в честь учителя литературы. Когда завуч попросила написать такие же стихи в ее честь, Оля ответила прямо: «Нет, Вы недостойны», – зная, что за это ей будут испорчены аттестат и характеристика, что и случилось.

В классе ее все слушались – она была прирожденным предводителем, всегда умела «зажечь» людей и повести за собой против несправедливости и лжи. Бабушка часто вспоминала: «Как не поладит с учителем, эх! – уйдет с урока, и весь класс за ней!»

Но в то же время эта любовь к правде сочеталась со смирением, которое проявлялось в послушании. Однажды мама, огорчаясь на мое непослушание, рассказывала такой случай. Когда она приезжала в Серафимовку, дедушка часто отпускал ее погулять на часок. Часов у нее не было, но было послушание и, гуляя по станице, мама в уме считала секунды шестьдесят раз по шестьдесят и всегда возвращалась ровно через час. Дедушка смотрел на часы и говорил: «Вот, какая у меня внучка!».

Также мне стало понятным, откуда у мамы такая полная нестяжательность, презрение к деньгам, после того, как она ненароком вспомнила, что ее дедушке ежемесячно приносили пенсию за убитого на войне сына. При этом каждый раз повторялась одна и та же сцена – дедушка со словами: «Я не для того сына на войну посылал, чтобы за него деньги получать», – подписывал отказ и получал только мизерную пенсию колхозника.

Мама и меня учила не пристращаться к вещам. Однажды, когда мне было около семи лет, пожаловалась ей, что девчонки во дворе стали смеяться надо мной за то, что я была одета не по моде. Мама ответила: «Ты им скажи: «А вы – мещане!» – что я и сделала. И нас она ругала только за ложь и подлость. Как-то раз у нашего класса отменили «продленку», – тогда мне было девять лет, – и мы с подругами поехали за город посмотреть конно-спортивную школу. Вернулись позже окончания продленки. Я боялась, что меня поругают, но решила рассказать все, как есть. Мама встретила меня встревоженная, но когда увидела, что я говорю правду, сразу успокоилась и не сказала ни слова.

Мама почти никогда не плакала на людях и не выносила, если плачут при ней, особенно дети.

Окончив школу, мама поехала поступать в Екатеринбург, где жил ее папа поступать в УрГУ на факультет журналистики. Учась там, она познакомилась с моим папой. Когда я родилась, они еще были студентами.

Сохранились воспоминания ее мамы, Надежды Михайловны Трофимцевой:

«Родилась очень трудно. Родила я и так плакала и говорила: «Господи, возьми ее», – а сама не знала девочка или мальчик. Родилась 52 см, 5 кг 200 г, потом росла всегда здоровая. Я питала детей хорошо, и они никогда не болели детской болезнью. Было Оле полтора года, я ее отдала в ясли, и она всем детям одевала чулочки. Воспитательница всегда удивлялась: «Какая девочка, всех одевает», – убирать помогала. Воспитательницы удивлялись: «Такая девочка способная», – читала с трех лет. В школе была очень общественная, все учителя доверяли ей, так как у нее математика и русский – всегда ее любимый предмет. Школа была через дорогу. Всегда девочки у нее становились кто за кем, кому русский, кому математика. Она всем объясняла. Пока станет уже садится солнце, я ее посылала пригнать корову. Я доила, она помогала сепарировать. Помогала мыть полы, посуду. Очень любила она коровку Красуля. Она ее чистила, и она всегда подходила к Оле, чтобы она ее гладила. Она сдавала последний предмет, а меня послала на такси за характеристикой. И вот когда я приехала, там был грузин-начальник газеты "Молодой Ленинец". Я говорю ему: «я Оли Петровой мама. Она меня послала за характеристикой». Он меня посадил рядом с собой и говорит: «К нам пишут 100 человек, но лучше Оли никто не может сочинить. Она будет хорошим журналистом. Я ей желаю поступить и быть примером для всех». Я привезла характеристику и еще она взяла из «Кавказской здравницы» и еще не помню откуда. И она поступила в институт. И рядом с институтом Свердловска вечерняя газета. Она вечером стала подрабатывать, потом она познакомила меня с семьей Очеретиных, там вся семья журналистов. Редактор Вадим Кузьмич сам мне говорил, какая способная девочка, что не попросишь, все выполнит. На редкость такой ребенок бывает».

Еще в студенческие годы с группой туристов она была в Троице-Сергиевой Лавре и, приложившись, как и все, к мощам святителя, вдруг почувствовала необыкновенную благодать и мир в душе. Этот удивительный случай очень укрепил ее веру. Ее путь к Богу не был простым и гладким, но он был прямым и смелым.

Вот рассказ одной из ее самых близких студенческих подруг:

«Спасибо тебе, Господи, за наши семидесятые! За то ощущение свободы и счастья, за ощущение жизни, полной бесконечности, без всяких ограничений невероятных возможностей.

Когда исполнялись желания, и все в мире зависело от силы твоих убеждений. Это время воспитывало максималистов. А может, это была особенная удача оказаться в особенном месте, в особенное время. Нам повезло. Универ – «предел мечтаний» многих школяров – наш дом! Мы там хозяева, у нас новенькое общежитие на Большакова и роскошный старый корпус «гуманитариев» на Ленина. И мы в нем – свеженькие – в центре внимания. Но достается, потому что эйфория первокурсников проходит к первой сессии и надо утверждаться.

Ольга – «заноза». Она спорит со всеми в «курилке», возле нее постоянно люди. Спорят и курят, курят и спорят. Мимо «пар». Дискуссии продолжаются в многометровых газетах на стенах родного факультета, в ночных дебатах в общаге. Ольга лидирует. Она успевает творить опусы и в общаге, подмечая юморные особенности близких друзей, в перипетии их «сложнейших межличностных связей». Писать и спорить ее любимое дело. Спорить с педагогами, которые, призывая к вольнодумию и вольномыслию, не все соотносят это с собой, отмщая «неудами». Однако, это не останавливает нашу подругу. Собственное мнение обо всем и обо всех – это ее кредо. Общение – способ жизни. Студенческий театр, где собрались ее друзья, это тоже круг общения, прежде всего. Медики-философы и технари спорят с нами, гуманитариями, о смысле жизни, ценности человека. Может поэтому, Ольге был так близок Шукшин, что она так же искала в каждом человеке его «особенки», а личность определяла по силе ее убеждений. Тогда в нас витала какая-то особая вера. Казалось, что жизнь будет такой, какой мы ее создадим.

…«Боже, какими мы были наивными, как же мы молоды были тогда» – зачем кавычки?…

Маленькая комнатка, где семья студентов – мама Леля, папа Петя и доча Леля. Новая жизнь, другая ответственность. Маленькая мама с короткой стрижкой мечется между кухней, конспектами и кучей непривычных домашних дел. Но она по-прежнему полна оптимизма: умеет разделить курицу на три семьи, собрать друзей на новый фильм, организовав дежурство с детьми по переменке. Какой восторг! Собраться кучей после просмотра, положить спать детей, и засесть до полуночи, споря до хрипоты, до ссоры, до примирения и прощения.

Ольга постоянно ищет истину. Истину во взаимоотношениях, в профессии, в любви. Она – максималистка, ей нужно все и до конца. Это порой раздражает. Хотя всегда неизменно появляются люди, которые ей близки по духу. Их всегда много, она их находит, приближает, влюбляется, разочаровывается, страдает от предательства. Но друзья это для нее святое. Они остаются, их немного, она им все прощает, не боится открыть им тайны, вместе порадоваться и поплакать, выслушать совет, хотя чаще всего поступает по-своему. Совет ей нужен, чтобы сформулировать свое. Иногда расстояния разделяют нас, но это не мешает быть в курсе жизни друг друга, а самое главное – быть уверенным, что тебе всегда придут на помощь. Ночной звонок, тревожное письмо, и она бежала, ехала, летела, чтобы помочь, чтобы спасти.

Удивительно цельная натура. Ее вела по жизни особенная всепоглощающая вера. Идея, которая ею овладевала, становилась ее сутью, ее всем.

Что там в сельском хозяйстве Уральского региона? Какой-то агроном отстаивает свою правду?! А этот энтузиаст на Алтае создает музей, а ему палки в колеса… Ей писали из разных уголков Советского Союза. И О. Казанцева ходила по инстанциям, писала «неудобные» статьи, врывалась в министерства и ведомства. Борьба, противостояние – образ жизни. Обладая силой необыкновенного убеждения, она собирала единомышленников и сворачивала порой такие преграды, которые кому-то не поддавались годами. Ей нужно было добиться результата, даже, если он кому-то казался безумным.

И еще, с ней всегда рядом были люди, которые жаждали ее общения. Ее хотели слушать, ей верили. Люди, которые, порой, просто заглядывали на огонек, потом вспоминали ее через годы.

Ну, вот, пожалуй, и все. Потому что очень трудно сформулировать этот поток воспоминаний.

Тима и Леля, пусть Вас хранит сила и вера Вашей мамы, нашей Ольги!

Н. А. Шагрова»

Затем их как молодых специалистов направили в Омск, а оттуда они «поменялись» на Тюмень.

Здесь мама стала работать в газете «Тюменская правда». Вот воспоминания ее сослуживцев:

СВЕТЛЫЙ ЧЕЛОВЕК

Мы работали с Витькой Пинигиным в «Тюменской правде», в отделе городской страницы. И тут появилась Ольга. Из Омска – сказала. Это для меня было удивительно: как так, бросить родной город и уехать в какую-то там Тюмень? Она поменяла омскую квартиру на тюменскую и очень удачно, в «сталинском» доме на улице Ленина.

Пришла в редакцию такая веселая девчонка. Но девчонка с характером. Помню один ее рассказ. Там, в Омске, послали ее в какой-то район, по сельхозтеме. И материал у нее получался критический. Чувствуя это, первый секретарь райкома распсиховался: «Я, – кричит, – тебе машину не дам – в Омск ехать!» – «А я у ТЕБЯ и не попрошу», – ответила Ольга. Мол, если ты на ТЫ, то и мы на ТЫ.

Это поступок. Не знаю даже, кто бы из журналистов мог в то время так сказать. Она, мне кажется, и уехала из Омска из-за своего характера.

А характер у нее был славный. Это был парень в юбке. Если мы начинали кучковаться, Ольга всегда присоединялась. Бывало, плавно застолье перетекало в ее квартиру, благо, жила она рядом с редакцией.

А потом мы коллективно взяли дачные участки в районе станции Подъем. От станции до участка шли километров пять пешком. Дети – на шее, дети – за руку. И непременно обедали всем нашим сообществом вместе, у нас на участке. Выкладывали на общий стол все, что есть, и были счастливы. Вина, кстати, никогда не было.

Потом судьба нас немного разбросала. Я стал редактором газеты «Тюменские ведомости», Оля работала в «Тюменской правде». Наша газета была отрывной, печатали голых теток (в то время – тихий ужас!). А Оля ушла в религию…

Однажды я у ней спросил: «Ты, наверно, нашу газету материшь?» – «Да ты что, Витя! Вы как юродивые, говорите правду своим языком. И, слава Богу, у вас есть такая возможность».

Я воспринял это как благословение.

Было у меня небольшое хобби – писал эпиграммы на сослуживцев. Про Олю тоже. Есть две шутки. Свои материалы она часто публиковала с боем, ну не были они удобными. И когда шла ее публикация, боролась за каждое слово. Отсюда – эпиграмма.

На ушах стоит редакторат,

Типография в испуге зайцевом.

Что стряслось у нас на этот раз?

Фельетон выходит – О. Казанцевой!

В основном Ольга писала на сельскохозяйственные темы, но одно время сильно заболела театром. Рецензии были – ай да ну! Никого не жалела. На спектакли ходила всей семьей и часто давала высказаться родным. Отсюда – эпиграмма.

Если раньше, глядя на неё,

Видел силос, дойку и жнивье,

То сейчас театр вижу я:

В нем она и вся её семья.

Оля не была однозначным человеком, как, наверное, всякая одаренная личность. Но то, что она была светлым человеком, – это факт!

Виктор Логинов».

Она никогда не жалела себя ради людей. Когда возвращалась с работы домой, то делала домашние дела, а к ночи заваривала покрепче кофе и почти всю ночь писала. Утром отводила моего брата в садик, который был рядом с редакцией, приходила в свой кабинет и «отключалась» в кресле до прихода посетителей возле заваленного письмами стола. Помню, как при этом однажды, вместо того, чтобы отдохнуть в свой очередной отпуск, она поехала в Москву в генеральную прокуратуру заступаться за кого-то.

Она была неординарным специалистом, и каждая ее публикация была событием для газеты и для города.

Так, постоянно ища правду, мама научилась безошибочно ее чувствовать и сразу угадывать малейшую фальшь. Работая с людьми, она получила, прежде всего, огромный духовный опыт, так что однажды призналась мне: «Я уже со спины могу определить, что за человек», – а позже, усовершившись в любви, на расстоянии знала мысли и чувства людей и содержание их писем.

И еще из святых ей был особенно близок пророк Илия. У нее была какая-то особая духовная связь с ним. Наверное, главное, почему она смогла подняться на такую высоту-это то, что она никогда не преклоняла колена перед Ваалом. Все, что людям навязывается, на что все воспитаны ровняться, считать незыблемыми ценностями и даже агрессивно преследуют тех, кто живет по-другому – все это она сметала «одной левой», не ставила ни во что. Если она считала, что нужно помочь человеку, то, даже если весь мир был против, она бы это делала. Она, как и св. авва Иустин и Достоевский, очень тонко чувствовала разницу между европейским и русским духом, которые сейчас так тесно переплелись в нашей жизни, что различить их почти невозможно; западный дух непогрешимого суперчеловека, основанный на эгоцентризме и русским – духом братского единства во Христе, жертвенности и радостного смирения. На все непреходящие ценности она всегда смотрела по-православному. В квартире не было дорогих вещей, царил дух несребролюбия, но все: иконочки на буфете, простых деревенских дорожек на полу – дышало такой теплотой и любовью, что нигде больше не чувствовал себя так уютно, многие находили для себя утешение прийти в гости. Она всегда презирала моду, а следовала в одежде своему чувству, которое ее никогда не подводило (получается, что чувство в одежде не подводило). Даже в шахматы мама играла по-своему. Она их не любила и говорила, что они развивают но когда приходилось играть, то не мудрила и смело шла в открытый бой и выигрывала.

Мама всей душой пришла в Церковь, когда ей было тридцать с небольшим лет. И сразу же стала писать о вере.

Вскоре она узнала о Батюшке Николае с острова Залит, и ее заветной мечтой стало съездить к Великому Старцу.

Но не так-то просто это сделать. Враг знал, что если она доедет до Батюшки, то к Старцу затем поедет вся верующая Тюмень, а у самого Батюшки появится близкий и верный друг, понимающий его с полуслова, что для него будет большой радостью. Но Господь попускает иногда действовать сатане, чтобы обнаружилась вера его угодников. когда мама собралась поехать на остров, ее сбила машина, в то время как она с моим пятилетним братом переходила дорогу и была уже на тротуаре. Мама потеряла сознание, водитель отвез ее в больницу с переломом бедра, где сделали операцию (вставили «гвоздь» в ногу) и весь пост ей пришлось лежать в больнице. Водителя она простила и не взяла с него ни копейки, хотя тогда жили бедно.

На фоне постоянной изматывающей работы уровень гемоглобина был такой, что терапевт-кафедрал водил к ней студентов, демонстрируя, «до чего человек может себя довести». Лежа в больнице, она решила писать исповедь за всю свою жизнь и написала беспощадно к себе, ничего не опуская, целую тетрадь, затем отдала ее священнику, который разрешил ей грехи. Причем, по ее откровению, ей было страшно стыдно во время исповеди.

Но на следующее утро, проснувшись и повернув голову, она увидела через больничное окно, что в небе стоит Матерь Божия и, улыбаясь, смотрит на нее. Мама говорила: «Я отворачиваюсь, закрываю глаза: как, я недостойна этого видеть – а Она не исчезает!» Это видение повторялось трижды.

Выписавшись из больницы, мама сразу поехала на остров. В газете она вела уже религиозную рубрику, и редактор даже оформил ей командировку на остров. Ехать пришлось с маленьким сыном (я тогда жила у бабушки). В дороге Тима простыл, у него была температура около сорока градусов.

В Москве они остановились у знакомых врачей, которые признали у него воспаление легких, а билеты на Псков были уже куплены. В Москве в эти дни находились мощи Батюшки Серафима, мама с Тимой приложились к ним, и брату сразу стало легче, но не намного. Знакомые предложили оставить Тиму у них. Сердце мамы разрывалось на части, но все же она решила ехать. В поезде она не спала и, приехав утром в Псков, сразу же позвонила в Москву и услышала от друзей: «Оля, это невероятно, но Тима здоров». Дальше мама с легким сердцем, как на крыльях, полетела к Батюшке, опираясь на палочку, т. к. с трудом могла ходить после операции.

Тогда еще очень мало людей приезжало к Батюшке, и ни она, ни таксист не знали обычной дороги через Толбу, поэтому ехали напрямую через все Псковское озеро по хрупкому льду с водой. Шофер только матерился от страха. А мама всегда шла к цели.

Заехав на остров и не зная, где живет Батюшка, она сказала таксисту ехать к Церкви. Там одновременно, опираясь на палочки, вышли мама из такси и навстречу ей Батюшка из сторожки матушки Анастасии. Он спросил: «Кого Вам нужно?» – «Отца Николая». – «Его нет, он уехал, это его брат». – Батюшка часто так проверял человека на чувство истины. Но мама сказала: «Нет, Батюшка, это Вы!» – тогда он засмеялся и повел ее в Храм.

Это потом мама объясняла вернувшимся с острова, что Батюшка выходит или не выходит только по Духу. А тогда она только сразу поняла это сердцем, как и то, что у Батюшки самое малейшее слово или движение под своей простотой скрывает великое значение и, если думать и наблюдать, то откроется очень многое. Правда, она не знала еще, как мало будет понимающих и желающих делать это, а тем более размышляющих о смысле Батюшкиного подвига, и что ей придется отдать свою жизнь за то, чтобы их стало больше.

Батюшка с мамой долго беседовали в Церкви, она взяла у Старца интервью, а на личный вопрос о видении он ответил: «Это Матерь Божия взяла тебя в Свою Оградку». Когда они вышли на паперть (насколько я помню, это было в первую же, а не во вторую поездку), Батюшка сказал: «А теперь – говори», – и благословил говорить людям правду. Мама сказала: «Батюшка, как же я буду говорить, я ведь ничего не знаю». – «Нет, говори, у тебя есть духовный опыт».

И с тех пор мама за послушание стала говорить, хотя ей это очень дорого обходилось. К сожалению, оказалось, что почти никто не хочет слушать правду о себе и замечать свои недостатки, а тем более бороться с ними. Мама никогда не напрашивалась, но если человек приходил и говорил о своей проблеме, она говорила ему в глаза о его недостатке как о причине этой проблемы, и посетитель часто уходил, обиженно хлопнув дверью, не собираясь больше никогда сюда приходить. Но проходило время, и сама жизнь показывала, насколько мама была права, и те же люди возвращались, говоря «спасибо» и «прости».

И мама прощала – она никогда и не обижалась, но никогда и не уступала своим принципам, и часто на следующее слово правды все повторялось сначала. Потому, что мы очень легкомысленные и часто не проникаем ни во что глубоко. То, что легко понималось умом и на словах казалось таким простым – поверить Матушке по слову Старца и захотеть послушаться, на деле напрочь забывалось, каждая новая ситуация казалась совершенно другим случаем, и человек снова слушал свое, а не мамино мнение.

Так, через многие падения постигалась духовная жизнь, о которой, как выяснилось, мы не имели почти никакого понятия, не ведая по-настоящему, что значит отвергнуться себя, бороться со своим самолюбием, искать Божьего, а не своего. Мама объясняла это тем, что многие люди, изуродованные годами безбожия, привыкли самоутверждаться в этой жизни. Приходя к вере, часто не понимают ее глубокого смысла – отречения от себя – и поэтому меняются резко только внешне, а в глубине души продолжают жить для самоутверждения, а не для самоотвержения, но утверждают свое «я» уже в вере, т. е. с нами происходит то же, что и с ветхозаветными фарисеями.

Об этой трагедии нашего времени писал и о. Иоанн Крестьянкин, называя это «возвращение к вере» не победой, а поражением Православия.

И мама часто с горечью говорила о ком-нибудь: «Они любят не Батюшку, а себя рядом с Батюшкой, они любят не Бога, а себя в Боге».

Только очень немногие поднимаются высоко над общим уровнем, но таких пророков в своем Отечестве обычно побивают камнями. Это же происходило и с мамой, хотя она меньше всего переживала за себя, ей было больно за каждого заблудшего человека. Она несколько раз спрашивала у Батюшки благословения не говорить, но он не разрешал. Однажды мама в очередной раз сказала: «Но, Батюшка, говорю», – «А они делают все наоборот». – «Да. Ничего. Прости, пожалей и снова говори».

У мамы была огромная вера в благословение Батюшки, и ее труд не пропадал даром. Все равно были люди, которые хотя бы пытались слушаться, многие, благодаря ей, сошли с ложного пути, многие сохранили свои семьи, все больше людей приходило за советом. Но все же, хотя Батюшка благословил ей доверять своему сердцу, мама каждого нового человека посылала на остров с вопросом: «Можно ли мне слушать Олю?»

Это делалось во избежание большего осуждения для человека и в то же время для укрепления его веры. И Батюшка одним благословлял, другим говорил: «Прислушивайся», а третьих совсем отводил от нее, и жизнь их потом подтверждала справедливость этих слов.

Как-то мама спросила через меня: «Батюшка, если приходят ко мне и не слушаются, можно ли им отказывать в моем доме?» – Он ответил с юродством: «Нет. Скажи ей: «Языком побей». – А потом серьезно: «Скажи: «Вразумляй словом».

Это происходило в то время, когда Батюшка многим приходившим к нему людям говорил: «Не ищите духовника. Читайте Евангелие, духовную литературу», – зная, что сейчас при огромном количестве лжестарцев очень трудно найти духовного человека, и многие священники часто сами нуждаются в духовной помощи, потому что идут и ведут не туда.

Один священник из нашего города ездил к лжестарцу Михаилу в Пензу и направлял к нему многих прихожан. Мама решила спросить у батюшки, можно ли ей говорить правду и священникам. «Можно, ведь им-то некому подсказать», – был ответ. Тогда священник не принял обличения и продолжал ездить в Пензу, так как все, что говорилось тем «старцем», льстило ему. Не слушал, пока, наконец, один из посланных им туда прихожан не вернулся в раскольническом филаретовском рукоположении со стопкой литературы – хулы на Патриарха. Тогда тот священник с раскаянием встал во время проповеди на колени и просил прощения у всего народа.

Благодаря маме, многие священники, а затем почти все православные Тюмени поехали к батюшке. Но мама никогда не видела в этом своей заслуги. Как-то мы говорили с ней о смирении, и она вспомнила предание о том, как однажды Матерь Божия, еще до Благовещенья, читая пророчества о Воплощении Господа, подумала: «Как же я хотела бы быть последней служанкой у Той Девы, которая будет Матерью Мессии!» И в эту минуту к ней и вошел Архангел Гавриил. – Здесь мама призналась, что когда она ехала к Батюшке со стопкой писем и записок о поминании от разных людей, она была счастлива и думала, что она, наверное, только для того и родилась, чтобы возить Батюшке эти записочки.

Рассказать о ее преданности и любви к Батюшке невозможно. Между ними была такая духовная связь, что они без слов понимали друг друга. Я не встречала ни одного человека, который бы так понимал батюшку, его язык, так бы переживал за него и так бы хотел его порадовать.

Однажды мама рассказала мне случай: через год после их знакомства Батюшка благословил ей уйти из редакции работать по приглашению владыки секретарем последнего. Когда архиерей, которому все боятся перечить, предложил ей перейти с одной должности на другую, мама ответила: «Владыка, мой духовный отец – Батюшка Николай на острове Залит. как он скажет, так я и сделаю». Когда она приехала на остров и поведала Старцу об этом разговоре, Батюшка резко повернулся, подошел к маме, снял очки и посмотрел с удивлением на нее в упор – он еще ни от кого не слышал таких слов.

Батюшка, юродствуя, часто «забывал» имена людей, находящихся в плохом духовном состоянии, показывая, что сейчас Бог их не знает. Или говорил, что «такой-то далеко», желал ему приехать. Маму же он всегда называл Олечкой, говорил: «Олечка приехала, вот здесь стоит»...

Такое духовное единение Старца с учеником не могло не дать новые духовные плоды. Дело в том, что мама, а также другие женщины из наших знакомых давно мечтали о монастыре.

Господь, исполняющий желания любящих его, положил маме на сердце создать такой монастырь, который бы всецело и подробно был управляем Батюшкой, как духовником.

Это было, по сути, идеей возрождения института старчества в России, без чего невозможно практика Иисусовой молитвы, трезвения, откровения помыслов и духовного послушания. Оптинский святитель Никон писал, что старец должен знать все, чем дышит и что чувствует ученик. При многолюдстве это невозможно. Вероятно, поэтому, и святитель Игнатий Брянчанинов покинул своего учителя – старца Льва

Нам же Господь дал такую возможность, хотя мы тогда и не могли в полной мере оценить этот дар. Мы лишь знали, что у нас начался новый этап жизни.

Во-первых, сразу была договоренность говорить все друг другу в глаза, даже можно и при всех, потому что все свои, и стараться принимать друг от друга все замечания. (Удивительно, что при этом никто не ссорился).

Тогда каждый житейский случай превращается в прекрасную возможность анализа и самоанализа, а также сокрушения и смирения. Потому что, если хорошо проанализировать, в основе каждого греха лежит эгоизм. Конечно же, все точки над «и» ставила мама. Удивительно, что, хотя «разборы полетов» иногда были очень серьезными, они только укрепляли общую дружбу. Каждая проблема одной сестры была проблемой. всех..

У мамы был необыкновенный дар видеть духовную причину всего происходящего с человеком. Например, однажды сестра К. в чем-то провинилась, и ее мама, сестра монастыря, начала сильно ругать и жаловаться маме. А мама, хотя и не оправдывала дочь, начинала ругать N, говоря: как только ты согрешаешь в одном, так твоя дочь согрешает в другом.

Между матерью и ребенком рвется физическая пуповина, а духовная остается всю жизнь.

Или говорила благодетельнице: «как только Вы начинаете осуждать невестку и жалеть сына, так Ваш сын будет напиваться».

Все прогнозы мамы сбывались в точности. Часто она духом разрешала все недоумения, и после жизнь подтверждала правоту ее слов.

И смысл был не только в единодушии. По словам святых отцов, «чтобы спастись, нужно подвизаться подвигом болезнующего сердца». Мама хотела, чтобы мы стяжали это болезнующее и соболезнующее сердце. Она говорила, что нужно переживать до крови, за Батюшку, за Игуменью, за сестер, также и о том, что ты их расстраиваешь. Тогда человек начинает еще понимать, что он такая же песчинка, каких миллионы, которых Господь оживотворяет только тогда, когда они понимают, что у них ничего своего нет. Главное же – переживать за Господа, думать о Нем, о Матери Божией. Мама говорила, что не нужно заниматься богословием, но богомыслием.

Когда я однажды «зациклилась» на своих проблемах, мама сказала: «Ну, ты хоть подумай о Господе, как Он умирал на Кресте и знал, что будет вот такая Лелька биться в истерике. Для чего ты родилась?» – и т. д..

Одна из сестер как-то набросала список продуктов для покупок на листочке из своего дневника и, не заметив на обратной стороне запись, подала его маме. Та, прочитав и перевернув листочек, наткнулась на дневниковую заметку: За критичным к себе вопросом:«Почему я не думаю о Матери Божией, о Ее чистоте?» следовал удивительный ответ: «Радуйся, Вершино, гордым умам неприступная!» (слова из акафиста Божией Матери в честь иконы «Всецарица»). Тогда мама сказала: «Вот за это Господь держит эту сестру в монастыре».

Но кроме помощи Игуменьи и сестер, необходимо еще и самой научиться бдить над собой, искать, что движет тобою в этом поступке или слове – только ли желание помочь или тайное тщеславие, только ли забота о ближнем или тайное осуждение и т. д.

Однажды мама разочарованно сказала: «Люди открывают рот в основном для самоутверждения». Для меня эти слова были откровением. Я попробовала проверить их на себе и поняла всю правоту изреченья святых отцов: «если хочешь спастись, не говори, пока тебя не спросят».

Однажды когда мы все вместе были на острове, мама показала один пример отслеживания помыслов: Объясняла, чем мотивировано каждое слово и поступок каждой сестры. Все замечания были так глубоки, что после этого у самой целый день с ручкой и блокнотом проходил незаметно (к сожалению, таких свободных дней было мало) и становилось понятным как святым, жившим в пустынных кельях, некогда было набрать воды.

Нам же Господь дал возможность исповедовать каждый вечер свои помыслы – мы писали каждый вечер записочки маме и мирно спали, вставая по очереди на Иисусову Молитву.

А Игуменья засыпала только под утро. Утром же после молитвы обычно был общий разговор, такой интересный и высокий, что полностью на полдня забывалось все: еда, дела – не существовало ничего и ненасытимо хотелось только слушать и слушать…

Но нужно было и исполнять, не жалея себя. «Пожалей лучше Господа и Батюшку», – однажды заметила мама. Она говорила, что нужно яростно сражаться за свою душу. И яростно билась за наши души, даже когда мы добровольно отдавались в плен врагу. Духовная жалость побеждала плотскую.

Например, в один из дней, когда я ездила в институт на учебу, впала там в самодовольные помыслы и ничего не заметила. Вернувшись из института, очень уставшая, но вполне довольная собой, прилегла отдохнуть на диван напротив маминого. Уснуть мне не удавалось, так как мама не переставала меня костерить «на чем свет стоит». В конце концов, я возмутилась: «Что я, сделала что-то плохое? Пришла, никого не трогаю, сплю «зубами к стенке». Через секунду последовал ответ «Зубами к аду ты спишь».

Поэтому и работа над помыслами была необходима, не только как для духовной внимательности, но и для самоукорения, ведь только при постоянном отсечении в себе гордыни появляется ненависть к своей хвастливой и гордой душе. Мама говорила, что нужно ежесекундно, каждой мыслью укорять себя, но при попытке сделать это, понимаешь, как сложно даже увидеть, что ты, наоборот, ежесекундно себя возносишь. А ведь в этом и состоит суть работы над собой.

Поэтому, как естественное продолжение самоукорения вскоре у нас появляется еще один метод. Не помню, до или после этого мы прочитали вышедшую тогда книгу о старце Иосифе Исихасте, которая очень восхитила маму. Старец Иосиф использовал для смирения и наказания себя «профилактическое древо» – палку. У нас же в качестве его эквивалента был ремень, который очень хорошо помогал и в затмении, и в бесовских нападениях.

Если, находясь в тяжелом искушении, человек начинал искренно, от всей души бить себя, молиться и вопиять к Богу, то вскоре становилось легко и радостно, несмотря на искушение.

Однажды по моей рассеянности пострадали другие люди. Мама, ругая меня не столько за проступок, сколько за спокойствие из-за дефицита совести, говорила, как нужно было себя обвинить: «Почему ты сразу же не наказала себя, почему не избила?». Часто она чувствовала духом и на расстоянии непослушание и предательство. Тогда она из веселой и мирной становилась строгой и суровой.

Вообще она своим отношением к человеку показывала, как он должен к себе относиться. Как только тот, начиная сам себя также строго ругать, мама становилась совершенно другой – как обычно, приветливой и кроткой.

У меня были подруги, которые жили в общежитии нашего института. Однажды моя подруга пригласила меня к себе. Но, к моему удивлению, мама запретила мне вообще когда-либо ходить в общежитие. Через несколько лет после этого мне срочно нужна была тетрадь с лекциями, которая была у этой подруги и я решила, что если «заскочить на секунду», не для разговора, а чтобы взять тетрадь и сразу уйти, греха не будет. Когда вернулась домой, не могла понять, что происходит – почувствовала, у мамы отторжение меня по духу. В памяти сама собой «пленка отмоталась назад» и остановилась на кадре входа в общагу. Как только я в этом сокрушилась, мама сразу же успокоилась, и все встало на свои места.

Мама учила такому же строгому отношению к послушанию и отречению от своего рассуждения и оправдания не только в поступках, но и в помыслах и чувствах. Требовала, чтобы человек «за послушание» мог считать черное – белым, а белое – черным. Например, помнишь «как сейчас», что мама сказала именно такую фразу. Она же утверждает: «Я сказала совершенно наоборот!»– «Нет, ты такого не говорила!». Но мама не успокаивается до тех пор, пока сестра не признает и не поверит, что было именно так, как она сказала. И действительно, потом оказывалось, что ты все перепутала.

Мама не терпела, если человек старался выполнить какое-то дело так, как ему казалось лучшим, а не как ему было сказано, хотя бы и в ущерб самому делу.

Все это – самоукорение, принимание обличений, послушание было необходимо и для Иисусовой Молитвы.

Мне кажется, Мама имела непрестанную молитву, но скрывала ее. Очень часто, бывало, начнешь за столом болтать о чем-то, и ловишь на себе ее взгляд, который проходит как-то сквозь тебя и видит что-то кроме тебя, и понимаешь, что она внутренне молится. И как-то позже, на вопрос о том, можно ли читать Иисусову молитву при разговоре, она отвечала: «Конечно, можно. Вот сидит напротив тебя человек и говорит … всякую ерунду, а ты сиди и читай молитву».

В ночное время условились по очереди вставать на Иисусову молитву. Но мама говорила, что перед тем, как ее начать, нужно сначала без суеты подумать: «Люблю ли я Бога и людей?» и потом читать молитву с покаянием и сокрушением. Всегда была очень внимательна на молитве, учила, что «надо до крови стараться вкладывать ум в слова молитвы».

Однажды я посмотрела на нее на службе во время Великой Евхаристии и была очень поражена: Она стояла на коленях, и вся ее поза, взгляд говорили о том, что она никого и ничего в этот момент не видела, все в ее сердце было устремлено к Богу…

Мы ходатайствовали, чтобы власти города отдали нам здание бывшего женского монастыря, в котором находился винно-водочный завод. Все это делалось и с благословения правящего архиерея, но поскольку монастырские стены он тогда отдал другой общине, владыка благословил нам пока оставаться, как есть. Батюшка же всегда с большой любовью и заботой говорил: «Ничего, монастырь есть, – и слава Богу», – тогда как часто про другие, даже солидные и всем известные обители отвечал: «Не знаю такого монастыря». Маме же благословил быть игуменьей. Говорил: «А вы будьте залитским монастырем, будете залитскими».

Но, конечно же, такое богоугодное дело, как и все остальные мамины начинания, не могло остаться без бури искушений и козней, воздвигаемых дьявольской завистью. То, что не удалось сделать с помощью автомобиля, враг пытается сделать с помощью людей..

Когда мама только начала ездить к Батюшке (первый раз это было в 1990 году), за ним ухаживала Валентина Васильевна Полищук. Она жила в отдельном домике со своей питерской землячкой Ниной Тимофеевной. Валентина Васильевна и мама вначале даже подружились, но вскоре первая стала завидовать второй, видя Батюшкино отношение, а затем открыто гнать. Часто она публично обвиняла маму даже в воровстве. Та в ответ только говорила, смеясь: «Ты что, Валя, белены объелась? Ну, придумай что-нибудь другое, никто же не поверит!» – А нам как-то сказала: «Только теперь я понимаю, как могли на Афоне монахи (монахи!) закапывать живьем в навоз батюшку Феодосия (Кавказского), когда он был еще ребенком. Вот что делает зависть!» – Батюшка тоже говорил нам: «Жалко Валентинушку, она бедненькая», – и смирялся перед ее командирством. А позже про обеих «келейниц» с иронией говорил маме: «Как они Вас любят! Не устают вспоминать!»

Часто, отгоняя неугодных ей людей от Старца, Валентина принародно выговаривала батюшке: «Разве Вы забыли, что вам Старцы в Печерах предсказывали?» – Батюшкиным духовным отцом был ныне прославленный святой Старец Симеон Псково-Печерский. – «Что Вас убьет самый приближенный к Вам человек!» Но Валентина полностью об этом забыла, когда на острове появилась Гроян. Эта одинокая женщина с ребенком, «простой православный издатель», как она себя называла, находила огромные деньги вначале на дорогие подарки для Валентины, а затем на содержание охраны Батюшки и издания, сеющие раскол в Церкви, вызывающие резкую критику со стороны Священного Синода; на пропаганду неканонических икон Матери Божией, Иоанна Грозного, фильмов, призывающих не принимать ИНН. Вся ее деятельность изначально была направлена на разделение православных людей. При этом почему-то у неё нет возможности выпускать книгу Батюшкиных стихов, которую она издала всего два или три раза, а Батюшка очень расстроился, когда назвали ее цену.

Я была свидетелем того, как решалась судьба Батюшкиной книги «Слово жизни». Батюшка хотел, чтобы эту книгу печатала мама, и они уже договорились об этом. Но в тот момент, когда он передавал ей книгу, Гроян переглянулась с Валентиной и бросилась наперерез со словами: «Батюшка, я тоже могу издать, давайте я издам эту книгу». Батюшка только посмотрел на маму и, не желая подвергать ее опасности, молча отдал книгу Гроян. В этот момент мне вспомнились слова Господа, смиряющегося перед человеком: «Так надлежит нам исполнить всякую правду». Маме только было больно за Батюшку. Она говорила, что Татьяна Гроян не понимала Батюшку. Например, в своей книге о Батюшке и о себе «келейница» писала, что в тот момент, когда она затепляла лампадки в его домике, в дверь постучали паломники. Она спросила: «Открыть, Батюшка?» – «Сначала нужно открыть внутреннее, а потом внешнее», – был ответ. «Я продолжала затеплять лампадки», – пишет она. Мама говорила, что Батюшкины слова означают, что ей вначале нужно открыть внутренние двери сердца для людей, а затем уже внешние двери кельи. Она же не открыла ни те, ни другие.

После появления на острове Гроян и начались гонения на маму. Особенно обрушивались на новое благословение Батюшки. Поскольку у нас не было здания, они клеветали на нас, называя сектой.

Недавно я прочитала в интернете советы игумена мон. Симона Петра (на Афоне) к русскому народу и поняла, что тесная связь с Батюшкой ничуть не меньше приближает к Богу, чем тесная связь с Афоном. Даже больше. Это сейчас мы в России начинаем понимать, что нам, прежде чем открывать новые монастыри на месте разрушенных, необходимо заново учиться, перенимать опыт у тех народов, в которых монашеский опыт не прерывался. А тогда по Батюшкиной молитве Господь открывал маме этот опыт.

Он говорил о том, что, во-первых, ни в коем случае нельзя насаждать монастырь сверху, он должен органически вырасти, как и ранее в России испокон веков монастыри никогда не «насаждались» сверху. Вначале девушка решала посвятить свою жизнь Богу. Потом братья строили ей избушку на краю деревни. Затем вокруг нее собирались другие девушки, на этом месте образовывалась община, а уж через многие годы из нее создавался монастырь, который никому в голову не приходило называть «секта».

Во-вторых, он замечал о том, что не должно быть сильного вмешательства епископов в дела монастыря – последний должен жить своей органической жизнью, игуменья должна быть избираема, а не назначаема. Все это для того, чтобы не было разделения «дома изнутри» по Духу. И в отношении нас мама также хотела, чтобы нашим прямым начальством и в духовных и в бытовых вопросах был Старец .

В третьих, нельзя принимать в монастырь только для того, чтобы было больше народу, человек должен быть близким по духу. Поэтому же Мама и хотела, чтобы все сестры приходили в монастырь только по благословению Старца, чтобы все были духовными чадами только одного духовника, как, кстати, практикуется в Греции и Сербии.

В-четвертых, не надо создавать только монастыри трудовые и милосердия. Должны быть и молитвенные монастыри.

Конечно, в России сейчас воплотить в жизнь эти пункты очень сложно, поскольку для этого необходимо окормление истинным Старцем.

Мама учила различать духов, по слову Евангелия «не всякому духу верьте, но испытывайте, от Бога ли они».

Например, большую известность приобрел архимандрит Гермоген из Снетогорского монастыря. Ранее он служил в Пюхтицах, где многие сестры и сама игуменья Варвара ездили на остров. Этот волк учинил раскол в монастыре и увел с собой половину сестер. Мама говорила, что Батюшка направил в Иерусалим из Пюхтиц двух своих близких духовных дочерей – мон. Георгию (на игуменство) и мон. Елисавету еще и для того, чтобы вырвать их из лап Гермогена.

До него в Снетогорском монастыре духовником был о. Филагрий. Батюшка очень любил этот монастырь и благословлял туда многих приезжавших к нему.

Он хотел направить туда и нас с мамой (это было еще до идеи о создании монастыря в Тюмени), мы уже собирались переезжать, как вдруг в следующий нам приезд Батюшка резко все переменил, сказал оставаться в Тюмени. Вскоре выяснилось, что о. Филагрий уже уехал, в монастыре стал духовником о. Гермоген, а состав монастыря существенно изменился. Уже после, возвращаясь как-то с острова, мама, Тима, брат и я заехали на Снятную гору. Батюшка тогда уже благословил создавать монастырь в Тюмени. На входе нас встретил о. Гермоген и без лишних церемоний сказал маме, привожу дословно: «Ее оставь, этот пусть помогает, а сама потом приедешь».

Мама говорила после, что ложный дух распознается, во-первых, как пишет свт. Игнатий Брянчанинов, по непререкаемой человеческой славе. Во-вторых, враг всегда пытается поймать на лесть необычным переворачивающим всю жизнь благословением; в третьих, бес всегда «показывает рожки» – их слова всегда в чем-то противоречат словам святых отцов, в данном случае, словам Батюшки.

Этим же характерен и о. Наум (в Троице-Сергиевой Лавре). Батюшка никогда никого не осуждал, не говорил прямо, что к такому-то священнику ездить нельзя, но прикровенно обличал так, что это становилось понятным. Например, когда мы спросили его об о. Науме: «Наум – он вам – на ум!». И юродствующе коснулся головы указательным пальцем. Мама объясняла это позже: «Разве будет так Батюшка говорить о действительно святом человеке? Ведь, когда Батюшку спросили о Матронушке Московской, он без нотки юродства сказал: «благодаря таким людям, как Матронушка, вера на земле сохранилась. Так же, как и снетогорскому духовнику, о. Науму присущ очень жесткий дух, а ведь подавляющее большинство монастырей окормляется именно у него. Как здесь не провести параллель со словами Батюшки. Во-первых, с тем, что он всегда называл существующими (значит существующими у Бога) только три женских монастырях (Пюхтицы, Покровский в Киеве и Флора и Лавры там же), и то до середины девяностых. Во-вторых, вспоминается разговор мамы с одной игуменьей, приехавшей к Батюшке и находящейся в большом недоумении по поводу того, что тот не благословил ехать к о. Науму. Мама спросила ее не кажется ли Вам, что все игуменьи, которые окормляются у о. Наума, отличаются очень жестким духом? Она согласилась, что это действительно так.

Часто бывает, что сестра оставляет все: работу, квартиру, приходит в монастырь, где непосильным трудом из нее выжимают последние силы и потом как неспособную к послушанию, выгоняют на улицу. А она уже потеряла работу, продала квартиру, и по болезни не может себя прокормить.

Когда один из наших знакомых, окончивший духовную академию, поехал к о. Науму, то последний сперва выпытывал у своего помощника, понимает ли посетитель церковно-славянский, и потом уже начал цитировать ему псалмы.

Также мама разделяла высказывания богословов о большой доле еретичества в творчестве дьякона Андрея Кураева, особенно после его выступления в Тобольской Духовной Семинарии, где он убеждал студентов, что ад и рай – абстрактные понятия, существующие лишь в нашем сознании.

Об отце Михаиле Пензенском будет сказано впереди.

Большой популярностью также пользуется о. Василий (Швец), который имеет обычай бить всех приходящих к нему полотенцем, а также благословляет женщин, делавших аборты крестить затем родившихся детей, давая им имена в честь своих абортных детей, и уже с полным правом записывать эти имена в заупокойные требы.

В памяти сохранились лишь особо яркие воспоминания. Как, например, сестры Снетогорского монастыря ездили поздравлять небезызвестного «старца» Феофана, и от всей души пропели ему сложенную в его честь хвалебную песнь. По завершении ее тот обиженно затопал ногами и гневно закричал: «Исказили мое житие!!!»

Также Маму особенно настораживала в людях склонность к постоянному перемещению (по Игнатию Брянчанинову – болезнь скитания тела) как, например, у архим. Рафаила Карелина – сподвижника Гроян в деле борьбы с ИНН и канонизаций Ивана Грозного.

Можно продолжать и далее печальный список, но важнее вспомнить истинных старцев и их слова. Например, если Батюшка Феодосий Кавказкий говорил: «После меня у вас будет еще Николай», то этот Батюшка Николай сказал: «После меня старцев не ищите».

Именно поэтому народ всячески старались отстранить от старческого окормления и направить по ложному пути.

Когда Батюшку стали закрывать, и многие наши родные и знакомые, возвращаясь с острова, рассказывали, например, как Батюшка пытался выйти к людям из домика, а Татьяна и Валентина сзади силой запихивали его обратно; как больной человек находится несколько лет в непроветриваемом помещении с железными ставнями на окнах; как вооруженная охрана отгоняет людей от нового двухметрового забора. Эти и множество других известий прорывались сквозь нелепую версию о затворе.

В затвор уходят для получения духовного совершенства и затем выходят, чтобы окормлять мир, как, например, св. Серафим Саровский. Батюшка свой затвор прошел еще в тридцатые годы и сейчас был уже духовным отцом всего мира, но постоянно предсказывал, что будет еще посажен в тюрьму.

Мама не смогла молчать, видя все это, и написала две обличительные статьи*. Было понятно, что с Батюшкой происходит то же, что и с Царской семьей, ритуально убитой сатанинскими слугами. Когда Батюшка открыл одной из девочек, приезжавших из Тюмени на остров, что Гроян-сатанистка из секты «антиник», попыталась освободить его. Это была единственная попытка освобождения Старца.

Она окончилась неудачей из-за непослушания бывших с мамой. Для того, чтобы освободить Старца, необходимо самому быть духовно сильным человеком.

Маме Батюшка предсказывал, что вскоре после своей смерти заберет ее с собой. Мама прожила лишь два года после смерти Батюшки.

Верю, что теперь им никто и ничто не мешает быть вместе и сейчас они на Небе молятся о нас грешных.

р.Б. Люба К.

До Батюшки

Первый раз увидела Олю в 1988 г. Тогда было принято решение построить пять нефтехимических комплексов на территории Тюменской области. Население взволновалось – не хотели становиться Луизианой в России, жаль добивать уже и так наполовину убитую нефте– и газодобытчиками природу. Вышли на митинги. В их числе была и Оля. Тогда мы не знали, чем закончатся эти выступления: увольнением с работы, в дальнейшем тюрьмой или скрытым убийством зачинщиков – но все шли «на баррикады», всё свое свободное время «выкручивали» вместе мозги, чтобы придумать, что делать дальше и как все-таки победить.

Оля в то время работала в газете «Тюменская правда». Загрузка в редакции была такая, что работать приходилось и день и ночь, она хронически не высыпалась, тем более, что поднимала одна двоих детей. Но вместе со всеми, несмотря на трудности, в ущерб семье и здоровью, она была «на передовой», с людьми в гуще событий: выступала с трибуны, писала статьи в популярные в то время газеты. И никогда не жаловалась на жизнь. И лишь немногие знали о бедственном положении ее и детей (денег катастрофически не хватало даже на самое необходимое), о том, что когда приходила на работу, приходилось закрывать на ключ дверь кабинета, т. к. вынуждена была из-за слабости ложиться хотя бы на несколько минут, чтобы появились силы начать работать.

Еще тогда она ради людей жертвовала своим личным. И все чувствовали это, тянулись к ней, даже не подозревая о ее проблемах, толпой ходили к ней в гости. Именно там «без напряга» и условностей можно было все обсудить, пообщаться – всем было комфортно и удобно, и никто не замечал, что как таковой комфорт в этой квартире вообще отсутствовал, потому что убранство квартиры было самое минимальное. Один подросток, попав впервые в эту квартиру, в недоумении позже спросил: а разве так живут журналисты? – «Что ты имеешь ввиду?» – «так бедно, в плохих условиях».

Оля не жалела себя, жалела других. Она считала, что другим хуже, чем ей, из последних сил откликалась на каждую просьбу и была убеждена, что так поступают и живут все. Подчас получалось, как в сказке: «битый небитого везет», были и такие, кто использовал ее доброту. Больная и изможденная вместе с сыном, забрав его из садика, она по пути домой заходила еще и к матушке священника помочь по хозяйству.

Она была человеком государственного ума. Душа болела за будущее людей, России. Оля поняла, что спасти страну может только покаяние всех. По натуре борец за Правду и Истину, она пишет статью о покаянии народа, всей страны. В то время храмы только начали открываться, люди только разворачивались лицом к Церкви и еще не готовы были понять и принять мистику православия, а Оля уже стучалась в двери редакций, предлагала опережающий время материал. И, конечно же, все двери были закрыты. Она даже съездила к Александру Невзорову с надеждой, что он в своей популярной в то время передаче на телевидении «Шестьсот секунд» сразу скажет всей стране самое главное, и можно будет все изменить и спасти Россию. При встрече поняла, что он это делать никогда не будет, да и не способен вообще понять то, о чем она говорит.

В это время она с той же целью – ради людей и страны – пытается пройти в депутаты областного Совета. От объединения «Отечество» было выдвинуто несколько человек на все уровни власти. Одновременно являлась доверенным лицом у другого кандидата в депутаты России. И как всегда двойная нагрузка: нужно встречаться с избирателями по своему, областному, и Российскому округу, необходимо было писать тексты выступлений, рекламных листовок и статей для выборов и против размещения нефте-химических комплексов, к тому же и работу никто не отменял. Параллельно пишутся материалы в издание, родившегося в ходе проведения митингов объединения «Отечество». Кроме того, продолжаются поездки в те районы Тюменской области, где планировалось строительство НХК, в Уватский район, за который сердце болело особо – заповедный край.

Конечно же, сил не хватило. Депутатом Оля не стала. Но она не остановилась в поиске выхода из тупика. Испытав все обычные в мире пути решения, она пришла к выводу, что у нас один выход – в осознании своих ошибок, своего плачевного состояния, выход в Боге и молитве к Нему.

Позднее Оля рассказывала: «Я все время искала, где она – настоящая любовь?» И когда поняла, спрашивала друзей: «а ты знаешь, что такое Любовь?» Одни говорили одно, другие другое, но все о чувственном, а Оля поправляла: «Настоящая любовь – это когда один человек очень сильно хочет спасения души другому человеку».

«Ты знаешь, – как-то сказала она, – я стала просить у Господа, чтобы он мне дал эту любовь. И Он дал». Оля загорелась делом спасения. Поняла, что без духовного руководства нет спасения ни ей, ни детям, ни друзьям – никому. Все силы направила на то, чтобы найти истинного старца. «Ищите и обрящете». По ее вере и стремлению к Истине Господь открыл ей через людей: «Тебе нужно поехать к отцу Николаю на остров Залит».

***

После поездки к Батюшке

Без колебаний и с радостью Оля собралась на далекий остров, на край российской земли. Но бес знал, скольких людей она поведет за собой к Батюшке Николаю и Богу, и воспротивился до смерти.

Когда Оля с сынишкой возвращалась домой, перешли перед домом дорогу, и уже на тротуаре ее сбила машина. С переломом бедра попала в больницу. Впереди – операция. Накануне – беспощадная к себе исповедь за всю жизнь, исписана большая тетрадь – перепахано, переосмыслено все пережитое. Позже она часто говорила, что у неверующего человека перевернутое сознание. И вот, милостью Божией, свое перевернутое сознание она увидела, мужественно и смело все обнажила перед Богом.

Накануне операции ее спросили: «Страшно, наверное?» Она: «Теперь нет. Ты знаешь, у меня такая радость, я Матерь Божию видела. В окне».

После операции – костыли. Нам, обывателям с приземленным мышлением, казалось, что поездка в таком состоянии невозможна, во вред здоровью. Но стремление к Богу, к Правде, к Любви определяло ее жизнь, в отличие от нашей, поэтому она судила иначе. Несмотря на свою болезнь и болезнь сына (в Москве температура 40° – воспаление легких), она едет на Залит.

В Москве подошли к мощам Серафима Саровского. Тима спрашивает: «Мамочка, а ты веришь, что если я приложусь к мощам, меня Серафим Саровский исцелит?»

– «Верю».

Мальчик приложился, и по вере двоих и заступничеству св. Серафима температура спала. Но болезнь не ушла, необходимо было срочное лечение. И мама, горячо любящая сыночка, приняла решение по первой евангельской заповеди: оставляет больного сына в Москве у друзей для лечения, а сама на костылях едет на о. Залит. В то время, к ней уже пришло понимание того, что когда человек решился идти к Богу, то дьявол усиливает войну против него и делает все, чтобы вышибить его из этой решимости и сбить с пути. Согласиться с убийцей-дьяволом она не могла. Несмотря ни на что, считала, надо ехать – нельзя останавливаться.

Когда приехала в Псков, не знала, как добраться на костылях до незнакомого острова. Решила взять такси. Повсюду – непогода, стужа, ветер, снег. Один таксист согласился везти. Поехали. Выехали на лед Псковского озера, посередине которого и находится о. Залит. И вот тогда началась дьявольщина. Кроме непогоды, дьявол давал и шоферу, и пассажиру видимые глазами картины торосов, снежных завалов, которые приходилось объезжать, слышался треск разрушения озерных льдов. Всю дорогу таксист ругался и говорил: «Чтобы я еще раз повез сюда кого-то!» Когда привез, буркнул: «Полчаса – и больше ждать не буду». Добрались, и вмиг стало тихо. Ненастья как не бывало. Солнце. Гладь озера абсолютно ровная – никаких торосов нет и не было в помине.

Подошла к церкви, а из двери старец: «А вы что хотели?» – «Я Батюшку Николая ищу, вы не знаете, как его найти?» А у самой – радость: вот он. А Батюшка отвечает: «А его нет!» Она сказала: «Это Вы!». Ласково принял, все сказал, о чем спросила, а после и говорит: «Ну, тебе пора – там ведь ждать не будут» (без слов знал, что буркнул шофер).

Как только появилась возможность, еще во Пскове, позвонила в Москву, друзья рассказали, что как только она добралась на о. Залит, мальчик чудесным образом сразу выздоровел.

В Тюмени ждали ее возвращения, чтобы узнать о поездке. мы – в то время еще не верующие материалисты – слушали ее с радостью и удивлением: оказывается всё и вправду есть – и Бог и дьявол. И Бог сильнее!

После этой поездки жизнь перевернулась и стала другой. Оля потом говорила: «Моя жизнь делится на жизнь до Батюшки и жизнь после встречи с Батюшкой». Когда съездишь к Батюшке, то понимаешь все по-другому, и когда говоришь с человеком, не видевшим Батюшку, то он многое не может понять». Говорила, что нужно обязательно ехать. «Ты даже не представляешь, как он всех любит. Тебя никто еще на земле так не любил».

– А родители?

– Больше чем родители, больше, чем кто-либо. Так любит Господь.

– Непонятно.

– Поймешь, когда съездишь, потому что невозможно это рассказать. Приедешь – увидишь, почувствуешь. Раньше, в России много было старцев, и люди ничего не делали без совета. Даже если нужно корову купить, спрашивали и получали ответ – когда и у кого; жениться – не жениться и на ком. Строить дом – не строить, где жить, ехать куда – или не ехать. Во всем искали волю Божию».

Батюшка Николай велик перед Богом, – говорила она, – он старец последних времен, Господь ему все открывает. Подвиг его выше, чем у других старцев. Он – целебат – не только принимает женщин (другие же ограничивали свое общение с ними), но даже вынужден жить с ними под одной крышей много лет.

Батюшка – юродствующий старец. Юродство – это самый трудный подвиг. Раньше, – рассказывала Оля, – Батюшка всем всё говорил прямо, обличая всех, не взирая на лица. но люди не несли правды о себе, и тогда Батюшка выбрал юродство: Имеющий уши слышать – да слышит и разумеет.

Оля полюбила Господа и Батюшку больше своей жизни. Кто много возлюбит, тому много и простится[1] – и в конечном итоге, много и откроется Господом.

Оля по своей любви чувствовала Батюшку, выверяла жизнь по нему, прежде чем принять решение, думала, как бы поступил Батюшка, как бы он к этому отнесся. Главное – не оскорбить Бога и Батюшку, не нарушить их Слова. Она понимала всё, что он говорил (а это почти всегда иносказательно) и нас учила, как вдумчиво и внимательно нужно относиться к Старческим словам: «Все, что сказал Батюшка надо записывать. Если даже тебе кажется, что он сказал что-то самое обыкновенное. Все его слова имеют глубокий смысл и неоднозначны. Нужно замечать, как он тебе сказал, с какой интонацией, это имеет большое значение, чтобы понять истинный смысл». «Как Батюшка тебя встретил, – своим отношением к тебе Батюшка показывает, как относится к тебе Сам Господь». Учила, что не просто Старцу задать вопрос и не просто понять его ответ, хотя ответ всегда предельно прост.

В это время с Батюшкой была его духовная дочь – мать Елизавета, монахиня из Пюхтицкого женского монастыря. Оля очень хорошо отзывалась о ней, она помогала Батюшке от всего сердца и в меру своих сил. ко всем паломникам относилась ровно, спокойно, с любовью. Никогда не выпячивала себя. На острове для Батюшки было благоденствие. Валентина Васильевна, правда, и тогда была при своем мнении. Оля нам говорила, что Батюшка, бывало, даже и стукнет ее за непослушание и строптивость. Батюшка в свое время (по рассказам Оли) говорил: «Валентинушка, я тебя еще тогда видел, когда ты летала» (т. е. когда работала стюардессой), – или: «Я-то тебя, Валентинушка, уж сколько лет терплю». Батюшка, взяв ее на себя, так и не отказывался от нее до смерти.

Связь с Батюшкой у Оли была необыкновенная. Если она что-нибудь говорила человеку в Тюмени, то Батюшка Духом это знал и подтверждал на Залите. Он знал всё, что происходило с ней и в ее квартире. Когда она решила оставить всё и уйти в монастырь, приехала спросить, как быть с квартирой, сдавать ли ее государству. Батюшка ответил: «Так нет, не надо – я буду там жить». И батюшкино присутствие там всегда ощущалось.

Однажды собирали в поездку на остров священника, рассказывали ему о том, какой он – Батюшка Николай на Залите, что он пишет сам стихи, музыку. Оля попросила сынишку принести книжку и прочитать Батюшкины стихотворения. Тима начал читать, прочитал часть стихотворения «Райская птичка», потом заторопились, отвлеклись, и до конца дочитать не получилось. Когда же священник приехал на Залит, Батюшка, встретив его, прочел ему это же стихотворение.

Батюшка все время показывал, что она близкий ему по духу и родной человек. Называл ее только Оленькой. Матушка рассказывала, когда ее дочь обратились к нему с каким– то вопросом о маме, Батюшка тепло ответил: «Ей-то я отец, а вам – дедушка». И этим он и про Олю все сказал: их маме – духовный отец, а ее детям, если можно так сказать, – духовный «дедушка».

Когда враг рода человеческого воздвигал недоверие к ее словам, мы приезжали на Залит и слышали от Батюшки то же самое, что говорила в Тюмени Матушка, и брань разрушалась.

Что бы ни рассказал, она на все искала ответ по Богу. Скажет, посоветует, как сделать правильно, по-Божьи.

Когда люди обращались к Оле за советом, она всех отправляла к Батюшке, чтобы спросили, можно ли слушаться ее советов. Кого Батюшка благословлял, тех брала на себя и тащила всю жизнь. И со мной так же было. Когда я спросила Батюшку, можно ли мне ее слушаться, он ответил тепло, по-отечески: «Слушайся Оленьку, слушайся – ты же у нее учишься».

Со святым человеком рядом бес злобствует не на жизнь, а на смерть. Сначала это стало понятно на Залите. Оля всегда говорила: «Человек едет к старцу такой, какой есть, бесы обнажают все его страсти, лезет из человека вся его грязь». А потом стала понимать, что рядом с Олей бес борет так же, как с Батюшкой. Стремится разъединить с ней. Всегда было трудно к ней прийти. но когда уже пришел, становилось очень хорошо, мирно, спокойно. Если что болело – переставало болеть. Если было плохое настроение – оно уходило. Становилось радостно. Господь показывал – ты на верном пути.

И наоборот, когда принимал от беса мысли против нее, а он все время искал ее ошибки и просчеты, которых почти не было, если принимал эту вражью клевету, то сам становился как бес, изнутри всю душу разрывало на части. Тогда мы становились, как она говорила «тяжеленькие», темненькие, и наша тягота духовная отнимала у Оли все силы, она заболевала от нашего духовного состояния, от темноты и упертости.

Однажды, оправдывая себя, сказала ей: «Когда рядом с тобой нахожусь, то чувствую, что бес воздвигает такую же брань, как рядом с Батюшкой. Трудно очень». Матушка рассердилась страшно, стала меня ругать: «Как ты могла такое сказать,кто такой Батюшка и кто я, твой бес оправдания дошел до абсурда», – и еще много всего другого. Но сейчас-то я понимаю, что бес через меня дал ей лесть, что ее можно поставить рядом с Батюшкой, и она не допустила ее в сердце. Но мы-то знаем, чего стоило быть с нею рядом, бывало, по ее просьбе невыносимо трудно даже кружечку подать.

Матушка всегда считала, всё, что она говорит, это ей не принадлежит, что все слова рождаются не потому, что она такая умная, а по благословению Батюшки. И часто говорила: «Я это сказала не от себя». Она сама никого не хотела учить. Мы с N-ской. были свидетелями того, как Оля просила:

– Батюшка, снимите с меня благословление говорить. Они все равно не слушаются. Я говорю…

– А они делают все наоборот.

– Да, они делают все наоборот.

– А ты прости, пожалей и снова говори.

Что хотел Батюшка, о чем должна была говорить Матушка? Обо всем, что в нас неправильно, не по-Божьи устроено, о тех грехах, которые мы сами не видим, но которые мешают идти вперед, к Богу, мешают жить правильно.

Она учила во всем происходившем с нами обвинять только себя, искать свою вину. Пыталась донести до нас, что трудно и неприятно слушать обличения только тогда, когда не соглашаешься, а как только примешь всё, обвинишь себя, сразу обретаешь мир и утешение от Господа. «Путь обвинения себя – самый короткий к Богу», – говорила Матушка.

Когда меня брань против нее как наставницы захлестнула с головой, я не знала, как справиться. Решила, видимо, по молитвам Оли и Батюшки, идти к опытному священнику, который вырос в монастыре, знает о войне духовной не из книг, не понаслышке. Говорю ему:

– Отец В., ну, а если она потом будет не в Истине, что же мне тогда делать, я этого не почувствую по немощи своей и не узнаю?

–Ты веришь о. Николаю? Уверена, что он истинный старец?

– да.

– А если да, то знай, что когда старец благословляет слушаться какого-то человека, то он знает весь его жизненный путь, что он будет до конца в истине. И если он благословил тебя слушаться этого человека, а ты его не слушаешься, то, значит, не слушаешься самого Старца.

После этих слов жить стало легче.

Когда Оля второй раз легла на операцию, то с ней свершилось чудо Божие, которое она не восприняла как чудо, думала, что и других людей Господь также вразумляет. Она рассказывала: «Мне Господь как бы открыл грудь и вложил в сердце все знания, каким должен быть монастырь. Я потом у святых отцов находила подтверждение этому знанию. Когда приехала к Батюшке и рассказала об этом, об устроении монастыря, Батюшка все подтвердил и сказал: «Будешь игуменья». Такая радость была. И даже не только у меня. Валентина тоже радовалась. После враг напал на нее, появилась зависть – и все переменилось».

Оля всегда ревностно относилась к словам Батюшки Николая. И коль он сказал ей: «Будешь игуменья», – она искала, как это выполнить. Решила оставить мир, уйти в монастырь. Мне всегда повторяла: «Боязливый не надежен для Царствия Небесного» и «Взявшись за плуг, не оглядывайся назад». Сама она, без колебаний, решилась бросить всё и служить Богу и людям. Об этом в книжках пишут, а она наяву, без сожаления, раздала всё, что у нее было, уволилась с престижной работы.

Батюшка благословил уехать в Тобольск вместе с сыном. После операции чувствовала себя плохо, наркозом был отравлен весь организм. Начался ДВС-синдром. Кровь шла через кожу. Не было никаких сил жить. Но вера ее была велика и спасала ее всегда. Сынишке Тимочке было всего 7 лет, поселили их в бывшей тюрьме. Условия жизни ужасные: стены медленно источали ядовитые испарения, зимой со стен стекал конденсат – было сыро и холодно, денег на жизнь и еду тоже не было. В буквальном смысле жили только Божией помощью и Батюшкиными молитвами. Тимочка служил в алтаре, а Оле сначала обещали, что она будет игуменьей в Иоанно-Введенском женском монастыре, но потом предложили работу классной дамы в регентском классе Тобольской духовной семинарии.

Оля говорила, что было очень трудно, воспитанницы не слушались. Батюшка благословил надевать шляпу и юродствовать. Она благословение выполняла и обличала их в это время по полной программе. Шляпа несколько раз бесследно пропадала, Оля вешала новую.

Как-то Оля рассказала, что в то время Бес нападал очень сильно. даже ночью приходилось выбегать на улицу и молиться – так велика была брань. Однажды, когда было особенно тяжело, явился Батюшка и говорит: «Где Евангелие? Где Евангелие?» Поняла: «Что же это я Евангелие не читаю?!» Стала читать, и стало легче. Кроме того, вспоминала она, спасали исповеди, исповедалась очень часто, каждую неделю.

В начале лета поехала в отпуск на Залит, а Батюшка оставил на все лето. После этого служение в Тобольске завершилась, и Оля возвратилась в Тюмень. По благословению Батюшки стала работать фасовщиком в аптеке. Мельчить, фасовать приходилось и ядовитые травы: багульник, чистотел, от которых забились легкие, бронхи, появилась аллергия и хронический бронхит. Руки были заняты, голова и сердце – свободны, работали Богу и людям. В то время к ней ходило очень много народу, времени и сил не хватало. Шла ежедневная, без перерывов на обед духовная работа, шел непрерывный бой за души приходивших к ней людей. Эта работа не прекращалась даже ночью, часто бывало, что она просыпалась от вдруг пришедшего правильного решения, прозрения.

Оля жила по духу истины и билась за то, чтобы не принимали духа ложного. У нее был дар от Бога, она четко знала, где правда, а где ложь, где и в ком истинный дух, а в ком – ложный, какая книжка истинная, а какая – ложная. Матушка говорила: «Время последнее. Важно не попасть к ложному духу, не принять ложного духа».

Приведу один пример из своей жизни. Купив в Москве книжку «Старец Иона», на обратной дороге с Залита я быстро и с удовольствием ее прочитала в поезде. И по приезду с восторгом принесла Оле. Когда в следующий раз пришла к ним домой, удивилась, в каком огорчении была вся семья. Матушка сказала: «Старец ложный, и книжку читать такую нельзя без вреда для души. Ты приняла ложного старца, тебе нужно все это исповедать». Она призвала детей, они вместе стали мне зачитывать страницы из книги, где видна была эта ложь и ложные чудеса. Но я не могла ничего принять, даже то, что и меня саму первоначально покоробило (что якобы нужно спать, ожидая Господа в определенной позе, лежа на спине и сложив руки). Я приняла неверную мысль, что в наше последнее время сколько угодно ложных старцев и монастырей, но в то время, когда жил Иона (XIX в.), лжестарчества не могло быть.

На исповеди, конечно же, сказала, что прочитала и приняла книгу о ложном старце, приняла его за истинного. Но ложь крепко засела во мне по доверию своим чувствам и недоверию Олиным. Подкреплением моему заблуждению послужило церковное благословение на обороте титульного листа. В связи с этим я никак не могла освободиться от ложного духа.

Выручил, как всегда, Батюшка. Однажды, через год, когда Матушка была на острове, туда приехали два человека из Липецка, зашел общий разговор о книге «Старец Иона», они стали хвалить книжку, а Оля сказала им то же, что и мне. Они рассердились, стали обвинять ее в гордости, что она много на себя берет и согрешает против великого старца. Матушка сначала пыталась объяснить, но все было бесполезно, только от расстройства за этих людей давление подскочило. Она говорит им: «Мы же у Батюшки на острове, он же рядом, пойдем да и спросим». Все пошли к Батюшке. Они, рассказав о споре, спрашивают его: «Согрешает ли Оля, называя старца ложным?» Батюшка отвечает: «Нет, не согрешает». – И, обратившись к ней: «Какая вы счастливица, что разбираетесь в таком благодатном деле!» Только после этого случая, год спустя, я освободилась от духа Ионы. «Вот как человек долго и тяжело отходит от ложного духа», – сказала Матушка.

Она, как никто другой, понимала, как страшен этот ложный дух, что души погибают, люди затмеваются и повреждаются в уме, принимая ложного духа. Спасется ж только тот, кто поклоняется в Духе и Истине. Часто повторяла слова Иоанна Кронштадского: «Корень всех зол – ложная принятая мысль». Сколько понадобилось сил и молитв, чтобы вырвать из лап ложного духа священников, и она, не смотря ни на что, теряя здоровье, воевала за них, зная, что они ведут за собой людей.

Дважды по благословению Батюшки Матушка писала письма игуменье Г. Матушка Г, поехав к Старцу, завернула по пути в Снетогорский монастырь к о. Гермогену.. Оля узнала об этом, когда та уже уехала с Залита, встревожилась об игуменье, т. к. знала, что выдающий себя за старца о. Гермоген пребывает в ложном духе. Пришла к Батюшке: «Батюшка, говорят, к Вам матушка Г. приезжала…» Батюшка не дал закончить: «Так она ко мне не приезжала» (Оля объяснила эти слова Батюшки: если едешь к Старцу, нельзя до его благословения к кому бы то ни было заезжать, тем более к Гермогену, что это своего рода предательство), а позже Батюшка благословил ей написать игуменье в N-ский монастырь письмо, что та и выполнила.

Зная заблуждение некоторых священников, имея христианскую заботу и переживание, Матушка спросила у Батюшки, можно ли говорить священникам. Старец ей ответил: «Так говори, они этого не знают».

Тогда один наш священник о. Ц. сказал ей: «Ты болеешь потому, что говоришь против старцев». Он не мог поверить, что сам ездит к ложному старцу Михаилу (позже его звали схимник Алексий) из Пензы и раньше благословлялся у ложной старицы Любушки. Матушка сказала о нем: «если б не попал к любушке, то и жизнь бы сложилась по-другому, может, и не женился бы и стал монахом». Матушка говорила, что невозможно вытащить человека из ложного духа, если он хочет жить как легче, и ему больше нравится лесть, а не правда и обличения, – он после колебаний неизбежно все равно примет ложного духа и станет сам ложным. Несмотря на то, что его Батюшка предупреждал: «Лекарство-то принимай» (имеется ввиду обличения). Когда мы спрашивали у Батюшки о том священнике и ложном старце, к которому он ездит, то Батюшка ответил: «Как бы он сам в ту колясочку не сел». похоже, к несчастью всех, с ним случилось, то, о чем предупреждали Оля и Батюшка.

Но в то время по молитвам Батюшки, все открылось, и этот священник понял, что Оля была права: он действительно ошибся и принял ложного старца за истинного, – и не стал благословлять туда прихожан. Просил прощения у народа. Сколько тогда было слез людских от того, что у них не хватало сил вместить, как это они ездили к ложному старцу. Многие так и не смогли вырваться от этого ложного духа, да и сам священник освободился на время, а потом, к сожалению, снова попал под влияние ложного духа, да так что не смог принять последних слов Батюшки о сатанистах под Псковом.

Не прекращались поездки к родному Батюшке со всеми вопросами и недоумениями. Все мысли и действия выверялись и спрашивались. Ездили очень часто. При отсутствии денег, они вдруг появлялись, и ровно столько, сколько нужно для поездки. В этих поездках, была жизнь, они нужны были, как воздух, как вода. Каждая поездка к Батюшке была новым шагом к Господу, новой ступенькой в преодолении себя. Между поездками – осмысление и выполнение благословений Батюшки – и вновь в дорогу к Батюшке.

Оля была очень духовным, внимательным человеком, замечала все: кто рядом с Батюшкой, кого и как он встречает, что и кому говорит. Часто видя, что люди не понимают, что говорит старец, подходила и объясняла значение его слов. Батюшка это знал и подчас даже рассчитывал на ее помощь. Случаев было множество, вспоминается один из них. приехала женщина с девочкой из монастыря, подходит на благословение, Батюшка говорит: «У вас скоро будет постриг, но как хорошо, что его еще не было». Женщина отошла, ничего не поняв. Матушка попросту раскрыла ей смысл слов Старца (воли Божией на постриг нет). Нам потом объяснила, что тот монастырь, откуда приехала женщина – в ложном духе, и если она примет постриг, то сломается, может и веру потерять. Другая женщина спросила, можно ли ей поехать в монастырь к старцу, Батюшка ответил: «Так это Вам дорого обойдется»

– У меня денег достаточно.

Батюшка повторил: «Так нет, это Вам дорого обойдется». Она все свое.

Оля потом ей объяснила, что вопрос не в деньгах, а что душе ее эта поездка дорого обойдется, т. к. если она съездит туда, то потом очень трудно будет даже при желании выкарабкаться – этот старец ложного духа.

С Батюшкой рядом жили несколько женщин. Матушка про них рассказывала, что Валентина Васильевна Полищук и Нина Тимофеевна приехали из Питера, оставив там все и всех ради Батюшки. Позднее приехала монахиня Елизавета (из Пюхтицкого монастыря) – духовная дочь Батюшки и Валентина. Кроме них, была еще монахиня Рафаила, она пела на церковном клиросе. верной Батюшке до конца своих дней была Анастасия, певшая на клиросе и помогавшая ему в алтаре. Оля говорила, что с Анастасией Батюшка любил в келье спеть «Архангельский глас» – у нее был идеальный слух, что она и Елизавета были духом ближе к Батюшке, чем все остальные.

Позже на Залите появляется еще одна женщина с мальчиком Ваней – Татьяна Гроян. Симпатичное лицо, много знает, всегда привозит много интересных книг, рассказывает неизвестное о подвижниках. Все, раскрыв рот, принимая ее лесть и слова на веру, слушают. Но Оля отнеслась к ней настороженно. Ей, Оле, Батюшка благословил прислушиваться к своим чувствам – они были истинными всегда. И если враг внушал ей недоверие своим чувствам, и она принимала, то это всегда приводило к ошибке. Матушка предупредила нас по поводу этой женщины, но каждый раз мы прельщались ее обаянием и принимали все, что она говорит. Оля боролась за нас, чтобы мы не приняли ложного духа, показывала неправильность ее слов и действий, где она откровенно обманывает, где говорит против святых отцов. «По плодам их узнаете их». К сожалению, в то время не понимала важности Матушкиных замечаний, и память их не сохранила. А как бы они сейчас пригодились!

Валентина Васильевна до прихода Гроян была благорасположена к Оле. Но потом отдалилась и даже стала клеветать на нее и ее детей. То скажет, что они у нее мешок картошки украли, то еще что-нибудь. Матушка все терпела и только однажды сказала: «Ты что, Валя, белены что ли объелась, зачем мне нужны твои вещи?»

Все началось с того, что Гроян стала давать Валентине деньги, якобы помогать. Раньше та все деньги, которые к ней приходили, отдавала, а от Гроян стала оставлять. Когда Оля заметила, сразу поняла, что это опасно для души, пошла к Батюшке, спрашивает: «Батюшка, можно ли мне предупредить Валентину о Гроян?» – «Боже, упаси! Уроют, живьем уроют»… Матушка не нарушила запрета Батюшки. К Гроян относилась по-христиански. Одно время мы, при нашем безденежье, даже помогали ей деньгами, когда за нарушение благословения старца не купаться в озере, серьезно заболел ее сын Ваня. Давали деньги той, которая, как потом поняли, в них никогда не нуждалась.

Еще серьезнее подозрения Оли усилились, когда однажды, добираясь на остров, встретилась с мужчиной, который выпытывал у людей, где можно еще найти Старцев, у кого можно узнать, где они находятся. Напоследок разоткровенничался и сказал ей, что бывал на острове, что они хорошо знакомы с Гроян, просил передать ей поклон лично от него. Матушка выполнила просьбу, но Гроян заявила, что человека такого знать не знает и никогда не видела. Олю это еще больше насторожило. С того времени ситуация медленно, но неуклонно начала усугубляться.

Потом всем стало очевидно, что Батюшку «пасут». Матушка пыталась говорить с Батюшкой так, чтобы не было «свидетельницы». Та же старалась слышать все, она становилась тенью за Батюшкой. Вначале Оля пыталась это объяснить тем, что у нее соперничество: издает книжки, претендует на близость к Батюшке и хочет написать книгу о нем. А Оля журналист и тоже может писать, и, думалось, это Гроян не нравилось. Но потом, когда появилась охрана рядом с Батюшкой, Матушка стала чаще вспоминать слова старца: «Уроют, живьем уроют». Говорила, зачем нужна охрана, от кого охранять? От народа? Гроян мешает Старцу, хочет разъединить его с народом. Однажды Батюшка и Оля пошли на кладбище, за ними – два охранника. Батюшка: «Так вы чего хотели?» «Нам нужно охранять Вас, Батюшка». «Так кого охранять? Меня охранять? Так не надо меня охранять». Но охранники не ушли, а только дистанция между ними и Батюшкой стала чуть побольше.

когда Гроян стала келейницей, жизнь на Залите, переменилась. Матушка старалась приезжать, когда ее нет. Но чем дальше, тем все реже Гроян уезжала с острова. Однажды Батюшка не выдержал и говорит Оле: «Ну, когда она уедет?»

Чтобы внедриться в келью к Старцу, нужно было убрать монахиню Елизавету. И это удалось. Ее обвинили в том, что она отравляет Батюшку, стали восстанавливать против нее людей на Залите, паломников. Она не выдержала клеветы, вынуждена была уехать.

Матушка в последствии говорила: «Жаль, что она не выдержала и бросила Батюшку, если б не уехала, может быть, не было охраны и этой беды». Предчувствия терзали Олю, Гроян скрытно ненавидела ее, потому что понимала, что та «раскусила» ее до конца. Удивительно Господь противопоставил двух женщин: одна самоотверженно служила Богу и людям, а другая, оставляя сына, – служила сатане и деньгам.

Многое можно было бы говорить еще о роли Матушки в разоблачении Гроян, как та контролировала Старца, а потом и на записки людей отвечала сама, подменяя Старца. Как она силой закрывала его в келье, как «птичку, запертую в клетке», как они вдвоем с Валентиной не пускали его к людям, держали его за подрясник. Главным разоблачителем стал сам Батюшка. Раньше он говорил: «Я знаю, кто меня убьет», дьякону А., чудом попавшему незадолго до кончины в келью к Батюшке, показывая на икону царственных мучеников, он сказал: «Я – среди них». зная о близости своей смерти, Батюшка все-таки нашел способ, как открыть людям, кто такая Т. Гроян. Оля говорила, что Батюшка взял Гроян на себя, но перед кончиной, не мог не предупредить всех людей, и нас в том числе, об опасности: Гроян – сатанистка.

По великой любви своей Батюшка протянул еще раз руку тюменскому священнику, который принимал духа Гроян. Матушка говорила, что непросто Батюшка открыл это девочке из паствы именно этого священника, в противном случае он бы не поверил, что Гроян сатанистка. Батюшка, как и Господь, хотел спасения душе каждого человека.

Письмо девочки. Свидетельство о происшедшем на острове Залит в келье ныне усопшего Старца протоиерея Николая Гурьянова

17 июля 2002 года, в день святых царственных мучеников, после Божественной литургии мы пришли к домику Старца. С помощью Божией детей пустили к Батюшке. Вначале пропустили младенцев, а потом вошли две отроковицы: моя дочь Ксения[2] и отроковица Нина. Далее вы прочтете рассказ моей дочери, услышанный мною в ночь на 28 августа 2002 года (Успение Божией Матери) и записанный с ее слов 28 августа и 1 сентября.

«Мы прошли по дворику и вошли в сенцы, услышали Батюшкин голос, что-то приговаривающий по-эстонски. Как только мы показались в дверях, Валентина сказала: «Все, Батюшка, хватит». Мы вошли в келью, упав на колени, попросили: «Батюшка, помолитесь за наши семьи, помогите устоять в вере». Батюшка трижды перекрестил нас своим нательным крестиком и сказал протяжно: «Из Тюмени». Монахиня Николая сказала: «Они из Дивеево». М. Валентина, указывая на меня, сказала: «Она точно из Тюмени». Батюшка посмотрел на нее пристально, а потом, улыбнувшись, с любовью сказал: «Ну и чего, Иоаннушка?» Мы поднялись и по одной подошли под благословение. Батюшка трижды благословил нас рукою. (Все это время в келье, кроме м. Валентины, находились: фельдшер, сидевшая рядом с Батюшкой и м. Николая в дверях за нами). Нина с м. Николаей вышли во дворик. М. Валентина сказала: «Я пойду там, Батюшка, в комнате приберусь». Батюшка сказал ей: «Помолись, Валентинушка». Она пропела «Царю Небесный» и ушла в комнату.

(В комнате остались Батюшка, фельдшер и я.)

Батюшка сказал мне: «Вот и Ксения пришла».

Я подошла поближе и сказала: «Батюшка, благословите». Батюшка перекрестил меня четко, широким крестом, осенив лоб, живот и плечи, поддерживая свою ручку другою. И положил свою ручку на мои скрещенные руки, а другою погладил меня по голове.

Фельдшер сказала: «Батюшка, мне выйти?»

Батюшка: «Да не надо. Ты же мне не хожалка, ты мне помощница».

Она осталась и писала в тетрадь, кажется рецепты. Я начала спрашивать Батюшку про учебу. Он отвечал мне, говорил о моей жизни…

Потом он сказал:

«Ты нашу хозяюшку не слушай».

Я: «Кто хозяюшка у Вас?»

Батюшка: «Ты что не знаешь мать Николаю?»

Фельдшер: «Да уж».

После этого фельдшер ушла.

Мы остались вдвоем. Потом Батюшка опять говорил о моей личной жизни. Затем помолчал, вздохнул и сказал: «Тц… Николая», «Тц… Николая», «Тц… Николая».

Батюшка: «Она у нас из секты Антиник».

(Примечание: ^Р – записано приблизительно, ^Т – записано очень точно).

^Р Эта секта типа домового монастыря (грозно сказал Батюшка эту фразу).

Слава Богу, хоть не у нас они.

^ТБлиз Пскова чаща-то. Там они и есть. Их там 66 (протяжно цифру). Они там надругаются над святыней. У них главная женщина. Служит она сама. Служба у них в их надругательском храме. Крестятся они снизу вверх слева направо. Всю службу они искажают. (Батюшка привел некоторые примеры).

Батюшка:

– Великую ектенью

О святых Храмах с неверием в Бога и с верой в тебя, сатано, помолимся.

Вместо «блажен муж, иже не иде на совет нечестивых» поют сатанинскую музыку «умен муж, имеющий две жены».

Вместо «Господи, возвах» – «сатано, возвах к тебе».

Вместо «Во Царствии Твоем помяни нас, Господи, егда приидеши во Царствии Твоем» – «В аду твоем собери всех нас у себя, сатана».

Вместо «Милость мира» – «горе ада»

Вместо «Святая святым» – «грешникам ад».

^Р Вместо «Тела и Крови Христовой у них кровь свиньи. Эту кровь они наливают в обычную миску и бросают туда сухари. Потом они это съедают и выплевывают, съедают и выплевывают и отдают псам. И эти собачушки (с улыбкой) не притрагиваются к этой крови.

^Т Они пишут в хартию о том, что у них больше нет душеньки своей, и что они будут беспрекословно подчиняться его воле. Сжигают эту хартию, а пепел бросают в ту кровь.

^РБатюшка сказал еще, что их главная монашка во время пострига своих– любимиц одевает в одияние епископа. И сан пострига точно такой же, как и у нас, но ^Ттам добавляется ко всем ко всем молитвам про себя (это главная монашка про себя-то говорит) слово «сатано». Татьяна приняла-то ложный постриг, да Михаилу с собой притащила. Татьяну-то постригла эта монашка в Николаю, а Михаилу в Иоанну. Валентина-то не знает, что в секту попала, а Татьяна – осознанно делает.

Будь с ними поосторожней, поосторожней будь.

Все думают, что Татьяна у нас хорошая, а она у нас з-з-злюка! (и сделал резкое движение вверх рукой).

Они (вся секта) помазывают своим крестом. Они меня хотели к себе перетащить, а я там попросил (Батюшка взглянул наверх), чтобы не было мне такого испытания, и скоро у вас не будет… (вздохнув и испугавшись, закрыл рукой рот…)

Батюшка:

«Силы-то у меня есть. На улицу скоро пойду».

Я: «Что они вас не пускают на улицу? Я Вас видела, Вы хотели выйти…» (я не закончила, Батюшка продолжил мои слова)

Батюшка:

«Что Валентина-то, меня сзади Татьяна за подрясник держала».

8 июля 2002 года.

Шел дождь. Я стояла у забора. Услышала голоса. Потом увидела Батюшкину ручку. Он хотел выйти, а м. Валентина, которая была на улице, увидев выходящего Батюшку, подбежала и закрыла собой проем двери.

М. Валентина: «Вы куда?»

Батюшка: «Мне нужно отдохнуть от лекарств».

М. Валентина: «Вы что, Батюшка».

(Меня келейницы не видели).

…Вошла м. Валентина и сказала: «Пора уже выходить. Батюшка уже устал, хочет поспать, поесть, отдохнуть от людей. И вообще…» Она постучала в окно, позвав: «Мать Николая! Хватит уже, больше никого нельзя».

А Батюшка в это время крепко пожимал мои руки.

М. Валентина сказала: «Ну все, иди». Я встала, поклонилась и пошла. А вслед услышала постоянные Батюшкины слова: «Ангела мирна, добра наставника и Хранителя, еще увидимся, увидимся, увидимся». Только я взглянула на Батюшку, уже стоя в сенцах (он смотрел, как со своей фотографии, что у нас дома), как дверь закрылась. Когда я вышла во двор, Татьяна сказала мне: «Я-то думала, что ты там дольше пробудешь».

Моя дочь отмечает, что при келейницах и без них Батюшка был совсем другим: при них говорил сжато, выглядел слабеньким, а без них – веселым и сильным. Я переспросила ее: «Сильным?» Она ответила мне: «Да. Сильным по духу».

Понимая всю меру своей ответственности, она сказала: «Я свидетельствую перед Богом за все, сказанное мною». В свою очередь, я раба Божия Тамара – мама отроковицы Ксении, свидетельствую, что все записано со слов моей дочери, побывавшей в келии у Батюшки отца Николая (Гурьянова). Несколько раз я прослушивала рассказ дочери, уточняя и переспрашивая, не влияя на ребенка, испрашивая возможной точности и истины.

1 сентября 2002 года.

Знаменский Кафедральный собор г. Тюмени

Раба Божия Тамара

Шли годы, мы жили как бы общинкой вокруг Оли, всем было благословлено ее слушаться. Однажды ей приходит мысль о создании тайного домашнего монастыря. Батюшка благословляет. В большой тайне Оля посылает каждого из нас получить Батюшкино благословение. С 21 сентября 1996 года живем по монастырскому уставу. Оля – игуменья.

Как-то Батюшка спрашивает Олю: «Как тебя сестры зовут?» «Олей». «А надо, чтоб матушкой звали». С того времени мы стали обращаться к ней как к матушке, и это имело большой мистический смысл.

Год жили как тайный монастырь, об этом не знали даже близкие. В монастыре было, как на войне – очень трудно. За один день событий было столько, что на два месяца бы хватило. Год вмещал лет пять, не меньше. Когда одна из сестер с сомнениями приехала к Батюшке, то он сказал, зная, что и другие не лучше: «Ты с этой игуменьей в рай пойдешь» (Оля говорила, что Батюшка так сказал потому, что знал, что она не выдержит и с этим человеком в рай не пойдет, но могла бы). После ухода из монастыря этой сестры Матушка пояснила: «Приняла обличение с любовью – как лесть. Пойдет в рай при условии, что будет с Олей и будет слушаться. Вот она и убежала». Но тогда мы поняли, что Матушка-то точно в рай пойдет.

Через год Батюшка благословил нам открыться, сказал: «Владыка – церковь», благословил писать устав и идти к нему. Первоначально Владыка собрал нас всех, принял с о. Т., они предлагали нам поехать на север Тюменской области. Отец Т. пошутил: «Там медведи живут, а они, говорят, людей едят».

Мы хотели, чтобы наш монастырь был в Ильинской церкви, и Батюшка благословил: «Вот там у вас и будет молитва. Возьмете Ильинский храм – спасетесь». Мы с великим усердием взялись за это дело. Матушка от лица всех попросила встречи у губернатора Тюменской области. К нему трудно было попасть, и она обратилась к его помощнику, чтобы тот нам устроил встречу: «Сейчас кульминационный момент, и снова, как тогда, когда приезжал Патриарх, ситуация зависит от того, насколько ты нам поможешь. Уже сейчас на острове Валентина Васильевна распустила страшную клевету про нас, что мы секта. А мы никогда сектой не были и не будем. Сейчас ситуация такая: либо будет победа, либо – клевета. И пойми, в Тюмени нет более важного вопроса, чем создание и устройство, и вообще, бытие или небытие именно этого монастыря. Если хочешь, от этого зависит и дальнейшая наша жизнь всех. Но Богу угодно, чтобы этот монастырь здесь был и побыстрее. А если ты нам сейчас откажешься помогать или промедлишь, как с Патриархом, то победит клевета».

Губернатор пригласил всех сестер, порадовался за нас, сказал: «Завидую вам, какие вы счастливые». Обещал отдать нам стены монастыря. Заводское начальство согласно было выехать хоть через месяц – сразу после предоставления других площадей.

В очередной раз съездили с Олей к Батюшке, она ему: «Я не хочу, но боюсь, что придет наумовская игуменья. Это так страшно». Батюшка: «Да, страшно... А тебя благословляю – будешь игуменьей» (из личного дневника, 19.02.01).

Другие сестры поехали на остров: «Батюшка, раньше в монастырях игуменов выбирали, теперь назначают. Мы хотим, как положено, выбрать игуменьей Олю».

– Выберите Оленьку, выберите.

Написали Устав монастыря. Для регистрации в государственной власти нужно было получить официальное, а не устное, как это было у нас, благословение правящего архиерея.

Когда мы обратились к нему, то он сказал: «Оставайтесь так». В то время зарегистрировалась другая община, и Ильинский храм был отдан другим, а мы по благословению владыки «остались так», т. е. домашним монастырем. Позднее появилась об этом публикация в прессе, где губернатор обозначил проблему, что «она не простая, все дело в том, что разные старцы».

Батюшка сказал: «Как я рад, что вместе с вами гоним». «Когда у вас получится, как вы хотите, то приезжайте – вместе порадуемся». «Только не расставайтесь. Только будьте вместе». Потом он благословил нам обратиться к патриарху – «он вам отец родной». Матушка хотела, обратившись к святейшему, попытаться сделать наш монастырь ставропигиальным, т. е. подчиненным Патриарху: «Батюшка лично окормляет монастырь. Все сестры в нем – по благословению Старца. Стен нет, а мы есть. Ваше святейшество, только Вы можете сдвинуть этот камень». Но попасть к Патриарху не получилось. Она все силы и сердце вкладывала в выполнение благословения Старца.

Пробовали пробиться через других людей.

У губернатора планировалась встреча с Патриархом, Матушка говорила его помощнику: «Ты пойми, что нету больше таких монастырей, даже простые люди понимают это. Если будете у Патриарха, может, замолвите слово, чтобы наш монастырь был ставропигиальным, под ведением Патриарха, чтобы о нас рассказали, попросили вызвать на беседу. Пусть Патриарх пригласит, сам убедится, что Тюмень нуждается в нашем монастыре».

Ему же: «Скорблю духом, почти в унынии, никаких шансов нет. Там вредительство откровенное. …ты-то тоже не отдал (письмо). Если ты введешь в курс дела, пусть он (губернатор) попросит (патриарха) вызвать нас и разобраться. Если б тебе удалось – это было бы сверхсчастье».

В надежде на то, что Патриарха будут поздравлять от монастырей, она пишет еще одно письмо и пытается передать его через одну инокиню, но та по самоволию решила передать через владыку Е. Тот, в свою очередь, передал письмо через другого человека. Так по непослушанию одного пострадали все мы – о письме узнала Гроян. В связи с этим, когда наши сестры поехали к Батюшке, Валентина кричала на них: «Не смейте писать Патриарху письма. Письмо дошло, и вам будет сильное наказание. Не смейте ссылаться на Батюшкино благословение, а Батюшка вас не благословлял».

Когда сделали все, что можно было сделать, и ничего положительного не вышло, то Батюшка сказал Матушке: «Неужели ты туда хочешь?»

Да, она не могла согласиться, чтобы наш монастырь был не молитвенным, а монастырем милосердия – это было против старческого благословения. Батюшка в результате сказал:

– Монастырь есть – и слава Богу. Сколько вас?

– Восемь.

– А я помолюсь, и будет 28.

Матушка отсылала всех к Батюшке, потому что знала, что рано или поздно дьявол все равно будет делать свое дело, всевать помыслы сомнения и недоверия. Чтобы укрепить людей в том, что они на правильном пути, она и заручалась словами Батюшки для пользы духовной и спасения душ тех людей.

Когда Ильинскую церковь не отдали, р. б. А. сказала:

– Я Старцу доверяю, а Оле нет.

– Оля про вас это и раньше знала, поэтому и посоветовала спросить: «Можно ли помогать нашему монастырю» – знала, что вы будете сомневаться.

А.: «И Батюшка вам помогает, и Бог помогает, а монастырь не отдают вам. Так что или дьявол сильнее Бога, или в вас что-то не так?»

Матушка: «Спросите об этом у отца В., отца. Н., почему нам не отдают монастырь. Если бы были не в Истине, то монастырь бы отдали» (из записных книжек, 1998 г.).

Так и было, но многие не выдерживали борьбы с собой. Одни не могли в себе сломать одно, другие – другое. Одна сестра, например, не смогла выполнить благословение носить на голове вместо берета платочек и ушла. Когда матушка спросила Батюшку: «Мы хотим быть залитским молитвенным монастырем, а если кто не захочет?» «Будьте и будете залитскими, а если кто не захочет, то того – палкой». «Палкой» служили слова-обличения матушки.

По общему уговору матушка говорила прямо, без человекоугодия и словесных украшательств, без лицеприятия. И слово ее воспринималось по-разному, в зависимости от духовного состояния. В просветленном – с радостью и благодарностью, в духовном затмении – с ропотом и раздражением. Но именно в затмении, когда ты находился под врагом, и нужен был нож хирурга. Такое состояние очень опасно. как нарыв. Если запустить – недалеко и гангрена души. Мы все это понимали. Договорились на обличение друг друга, чтобы не погибнуть. Это было больно и трудно, требовало больших физических и духовных сил со стороны Матушки, да и со стороны сестер.

Пример восприятия в разном состоянии:

– Ты с нами, как с детьми нянчишься (Т.).

– Что, в других монастырях также через кровь шкуру сдирают? Раньше тоже были монастыри (И.).

Матушка:

– Кто хотел, тот сдирал – спрашивал. кто не хотел – погибал.

Позже И. ушла из монастыря со словами: «Я с вами быть не смогу. Я не выдержу. Я не выдержу вашей святости». Это было сказано со слезами и болью в сердце. К сожалению, никто не выдерживал святости Матушки и не дотягивал до нее.

Еще в самом начале нашего общения, до монастыря, она рассказала приснившийся ей сон: «Я иду, а за мной много людей идет, и вот мы подходим к месту, где обрыв, пропасть глубокая, а через нее – узенькая-узенькая переправа. Я ступила на нее и пошла. Перебралась, оглянулась назад, а за мной никого нет». От ее слов сердце сжалось от страха. Уже в то время за Матушкой действительно шло много-много людей и страшно стало, что все мы погибнем. Но она, как всегда, сомневалась, как и полагается по святым отцам, не принимала сон, сказала: «Может, он от врага».

Матушка перешла через пропасть ада в другой мир. Вопрос, перейдем ли через это узкое место мы. С ней перейти у нас не получилось – не смогли забыть себя и положить живот свой за други своя. «Прямой и самый короткий путь в Царство Небесное (через переправу) – говорила Матушка, – обличение и обвинение себя во всём абсолютно, поиск только своей вины». Помоги, Господи, нам все понять и исправиться!

Пример обличения матушки:

«Психология человека, который бьет, ударяет и просит, чтобы пострадавший извинился. Она так себя любит, что у нее нет совести и стыда. Она возмущается тем, чем мы должны возмущаться в ней. Она совершила подлость, а возмущается не подлостью, а тем, что об этом кто-то узнал. Бес возмущается, а не ты, что о нем кто-то узнал».

для всех нас правда слов Матушки была вне всяких сомнений. Про каждую сестру было спрошено у Батюшки, как с ней быть, как с ней разговаривать. Про одну из сестер Батюшка сказал – помягче. Когда она однажды сделала злое, Матушка подумала, как ее обличить – подарила ей апостольник – она заплакала от стыда.

Матушка очень часто писала нам записочки (в трудные минуты нашей жизни или к исповеди, о том, чего мы не видим в себе). К сожалению, мы относились к этому, как к обыденности, и почти ничего не сохранилось из написанного ею с такою любовью. Вот одна из них: «Ирочка, ободрись… Не желай похвалы, она очень тебе вредит, как и жизнь по плоти. Видимо, ты еще не понимаешь, что дух[овная] близость не нуждается в плотской близости, в плотских даже прикосновениях, что сестринская дружба – это прежде всего дружба по духу, т. е. чувств[ова]ть чел[ове]ка как самого себя, переживать за каждого чел[ове]ка, как за самого себя, чувствовать его боль и возможное непонимание некотор[ых] вопросов и думать о том, как ему это объяснить».]

Матушка зорко смотрела за духовным состоянием каждой сестры, чутко чувствовала неполадки, духовные и телесные. Знала, где истинная болезнь, а где эту болезнь просто изображает бес, где плохое самочувствие по греху, а где просто лицемерие, хитрость и театр. С любовью, заботой и состраданием относилась к больным людям.

Сестре Н.: «К священнику подойти и сказать про заболевание крови, от которого синяки на руках и ногах: «Врачи говорят, что нужно полноценное питание, нужен белок. Можно ли мне постом употреблять молочное». Благословение было получено на несколько лет, Матушка продумала и благословила питание и лечение этой сестры, и болезнь в результате ушла. За годы монастыря все пришедшие и оставшиеся в нем сестры получили исцеление от тех болезней, с которыми пришли, либо произошло заметное улучшение самочувствия. Ухудшение шло тогда, когда мы не слушались и наказывали этим сами себя. Как только человек принимал все, что она говорила, и сокрушался, болезнь отступала.

В свою очередь, ухудшение самочувствия и здоровья Матушки наступало тоже по нашему непослушанию. Здоровье ее было очень слабое. О нем один врач, доктор наук сказал: «Есть заслуженные врачи Российской федерации, а это заслуженный больной России – его лечат-лечат – вылечить не могут, а он все терпит и страдает».

Матушка всех нас учила готовить здоровую пищу. Когда сваришь еду по послушанию, как она скажет, – все здоровы. Как только кто нарушит рецепт матушки, сразу начинались проблемы со здоровьем у кого-нибудь из сестер или у нее самой, а то и у всех сразу. Она говорила, что пища отражает духовное состояние человека. Нельзя приготовить хорошую еду в злобе или в другом страшном состоянии, ею в таком случае даже можно отравиться.

На наших глазах однажды произошел такой случай. Сестра Ч. пекла блины, Матушка подошла и спрашивает:

– Почему у тебя блины черные?

– Не знаю.

– А я знаю – по твоему духовному состоянию.

Мы все подумали: «блины, как блины». Но когда Матушка, поняв наши мысли, взяла поварешку, налила на сковородку тесто, и испекся ее блин, мы увидели, что он другой – действительно белый, а у Ч. – темный. И так несколько раз: Матушка наливает на сковороду тесто, выпекается светлый «веселый» блин, наливает на сковородку тесто сестра Ч. – блин получается темный. Наливает Матушка – белый, Ч. – снова темный. Из одного теста, на одной и той же сковороде среди черных блинов было испечено три светлых – матушкиных.

***

Матушка и Батюшка

Матушка всегда переживала за Батюшку, кто ему готовит, что он кушает. Она говорила, что Батюшка тоже чувствовал, в каком состоянии приготовлена еда. Так же, как и Матушка, он не мог есть приготовленного по непослушанию или со злобой, так же, кстати, и с гостинцами – не от всех брал. Однажды он показал нам: аппетитную на вид булочку, привезенную ему, дал собачке, а она не ест. Батюшка – нам: «Даже собачка не ест!». От Матушки всё всегда принимал с радостью, даже если она передавала через других.

Матушка очень скучала по Батюшке, как по самому близкому и дорогому человеку. И всегда ждала возможности приехать к нему. А когда приезжала, ей так хотелось его порадовать. Во-первых, она следила за каждым движением своей души, чтобы не согрешить даже в малом, потому что знала: Батюшка видит душу, как только пропустишь гордый помысел, сделаешь что-то не так, а Батюшка встречает тебя уже по-другому, может заговорить на иностранном языке. И она дорожила Батюшкиным отношением. Говорила: «Батюшка показывает, как к тебе относится Бог».

Матушка очень жалела Батюшку и страдала от того, что никто из приезжающих к нему о нем не думает. Всем важно только получить свое, и часто происходило от своеволия и эгоизма насилие над Старцем. Она знала, что Батюшка очень болен, знала, что ему можно кушать, а чего – ни в коем случае нельзя. переживала, что по своим слабостям, люди, готовящие ему пищу, добавляли сахар, потому что сами любили сладкое (В. В.), а у батюшки был сахарный диабет. Матушка стремилась ему сама придумать и приготовить что-нибудь вкусненькое: то постные блинчики с тушеной икрой из залитской рыбы, то собственного изобретения торт, по-детски неизысканно, украшенный. А Батюшка ему был так рад – он знал, с какой любовью тот выпекался. «Никому не отдам. Все сам съем», – пошутил Батюшка, когда Оля ему его принесла.

Такой любви к Батюшке, как у Оли, ни у кого больше не было. Она любила самоотверженно и все дальше и дальше шла к Богу и все ближе и ближе была к Батюшке, несмотря на то, что в последнее время Гроян вовсе закрыла Батюшку, и у Оли не было возможности, как и у других, с ним видеться. Но Батюшка удивительным образом с ней общался Духом, открывал ей по ее любви, как ему было тяжело. Оля говорила: «Батюшку никто не жалеет. Никто не думает о нем – каждый о своем». Всех нас ругала за потребительство в отношении к Старцу.

Матушка сама теряла много сил, когда разговаривала с кем-нибудь и знала, чего стоит Батюшке принимать столько народу, что он потом «лежкой лежит», особенно от тех, кто не исправляться приехал, а из любопытства, слушал и не слышал, что Старец говорит. Например, сестре Л. Матушка просила передать (1998 г.): «Только пусть жалеет Батюшку, к нему столько людей едет. А то в прошлый раз сказала: время осталось, еще можно спросить, а вопросов нет. Если будет время – задаст вопросы, а если нет – пусть Батюшку пожалеет».

Матушка говорила, что Батюшка – юродствующий Старец, что подвиг юродства – самый высокий, что Батюшка говорит просто, но не просто понять, что он говорит. Но она его понимала, и Батюшку это особенно радовало. Однажды Батюшка сказал: «Надо вас покормить», – а Оля в ответ: «Мы уже кушаем». Батюшка радостно: «Ах, вот как!»

Матушка учила, только никто не научился, обнажать свои духовные язвы перед Старцем. Христианка обратилась к ней за помощью, составила вопрос и попросила поправить:

«Батюшка, по Вашим молитвам мой сын пойдет в армию. Хочется, чтобы его послали служить поближе к Пскову».

Предложенный Матушкой вариант: «Как мне привести сына к покаянию перед уходом в армию? Мой сын ленивый, не ходит на практику, не хочет заканчивать училище, ведет разгульный образ жизни».

Вопрос был задан, как посоветовала Матушка, Батюшка ответил – сына по молитвам Батюшки и по сердечному сокрушению матери отправили служить не так далеко от Пскова.

Матушке открылось, что одна из сестер – колдунья. Приехав к нам, она сказала, что ее оклеветали, обвинили ее в колдовстве. Матушка всегда думала о людях лучше, чем они есть на самом деле. Так же, как и Батюшка, она всем спасения души желала. Батюшка к нам сестру благословил, давая ей шанс спасать свою душу, мы приняли и пожалели ее. Но потом Матушка стала замечать, что силы без видимой причины ее оставляют. Через какое-то время все стало понятно – причина в Ч. Разными способами Матушка принуждала ее сознаться в злодействах, и только много времени спустя, когда Матушка, не выдержав ее сопротивления, сказала: «Если не признаешься, то бес убьет тебя сегодня ночью» (воспроизведено неточно), она созналась. Матушка послала ту сестру со своим сыном на остров и передавала: «Пусть (он) скажет, чтобы она честно призналась Батюшке не только в том, что мою энергию качает и питается за счет меня, но честно бы сказала, что снова стала заниматься колдовством в квартире нашей, в наше отсутствие. пусть предупредит (ребят, которые ехали вместе), что от Ч. надо все крестить».

У Батюшки спросили: «Где этой сестре жить, так же с Матушкой или у другой сестры?» Батюшка ответил: «У другой».

– У какой?

– Как Господь укажет.

В эту же поездку Оля просила передать Батюшке вопрос: «Батюшка, р. Б. Ольга просит прощения и благодарит за обличение и спрашивает: если дерево гнилое и заражает других, его тоже не надо рубить?» Батюшка ответил: «Не надо рубить. Помоги, Господи. Молись, Господь все устроит – Он милостив».

В эту поездку дети рассказывали, что один раз видели, как Батюшка хотел выйти к людям, а Валентина Васильевна с Татьяной Гроян его держали руками и не выпускали (из Записных книжек 1999, XXIV).

Матушка заботилась о том, чтобы сестры постоянно развивались духовно, поэтому всегда, каждый день разбирали с духовной точки зрения все происходящие события. Она учила всех духовно анализировать жизнь. Матушка очень хотела, чтобы занимались богомыслием, для этого даже придумала такое задание, чтобы мы готовили и задавали друг другу духовные вопросы, потом сообща, искали на них ответы. Вот пример одного такого вопроса самой Матушки: «Знал ли сатана о том, что человек Иисус Христос есть одновременно и Бог. Если знал, то каким образом, а если не знал, то также – почему?» Нужно было об этом думать дома, а потом обсудить всем вместе.

Когда Матушка молилась за людей, то Господь ей открывал состояние каждого человека, за которого молилась, она чувствовала каждого, где бы он не находился

Только начинаешь делать или думать неправильно, а тебе уже звонят по телефону и говорят, Матушка передает тебе, что ты в опасности, у тебя такое состояние, которое было тогда-то. Сразу вспоминаешь, что было в то время, и вдруг понимаешь, что находишься на краю пропасти. Это помогало всегда осознать свое положение, ужаснуться и остановить себя.

Забота ее ощущалась постоянно и шла на опережение: еще ничего не рассказываешь ей, а порой, бывало, что и приходило желание скрыть, а она тебе уже звонит и говорит, что нужно делать, чтобы не понести вреда. Однажды на даче я промочила ноги, – по неосторожности провалившись в ледяную воду. Решила ничего не говорить матушке, а просто приехать и вечером втихаря полечиться: попить чаю с медом, пополоскать горло, нос, намазаться прогревающей «Звездочкой» – все пройдет, она и не узнает. Приехала домой, мне звонят: «Матушка просила передать, чтобы ты сегодня обязательно еще погрела ноги в горчице». Именно это я и упустила.

Много раз было так, что она предупреждала меня не только о моем духовном состоянии, но и о сыне, дочери. Я живу рядом под одной крышей и ничего не замечаю, Матушка начинает мне говорить, что нужно ему сказать то-то и то-то, ругает меня, что я упускаю сына, говорит о конкретных поступках. Я не соглашаюсь с ней, верю не ее словам, а словам сына. Проходит немного времени, и Господь открывает правду. Наконец, понимаю свою слепоту, но слишком поздно.

Когда живешь рядом с человеком высокой жизни, бес злобствует и набрасывается на тебя, дает брань против этого подвижника. какие только мысли не вкладывает против него, трудно очень удерживаться и не принимать плохое, потому что работает враг через наши слабости и нежелание с ними расставаться. И вот однажды стоим мы напротив домика Батюшки. Уменя брань, она спрашивает: «Что у тебя? Что такая темнющая стоишь?» «Ничего, – скрываю свою брань по отношению к ней, – Все нормально». – «Думаешь, я не знаю, какие мысли в твоей голове?» – и назвала, загибая пальцы, все, что мучило меня. Пришлось признаваться – и сразу стало легко и весело на душе.

***

О вере

Матушка Оля – человек глубокой веры.

Однажды, еще до монастыря, случилось так, что потерялся ключ от дома, и Оля с детьми не могла попасть в квартиру. Нужно было только ломать дверь. Оля сказала: «Нужно взять похожий ключ у соседей с похожим замком, прочитать «Отче наш» и открыть дверь». Похожий ключ взяли из квартиры напротив, прочитали «Отче наш», воткнули его в скважину, повернули, и дверь открылась. Решили, что просто ключ подошел. Стали проверять, всунули в скважину. 0н вошел, но как его в ней не поворачивали, ключ сидел мертво и двигаться не хотел.

Такого рода случаев было множество, и мы их воспринимали как обыденную жизнь, только после смерти Матушки, потихоньку все стало переосмысливаться.

***

Надо дожить до Нового года

Матушка всегда помнила о словах Батюшки: «Меня до трех раз воровать будут». Внимательно относилась к происходящим событиям. Когда на наш традиционный вопрос: «Можно к вам приехать после Нового года?» – Батюшка вдруг ответил: «Нужно дожить до Нового года», – Оля глубоко запереживала о нем. Освободить в декабре Батюшку не удалось, Новый год приближался. На Новый год мы с Олей ежегодно приезжали к Батюшке – в мирской праздник народу почти никогда не было, ни на поездах, ни у Батюшки. Приехали и в этот 2001 год. после декабрьских событий[3] все осложнилось, пришлось ехать в большой тайне.

Моя внешность была очень узнаваема, поэтому, чтобы не загубить дело, не вызвать подозрений в отношении к другим, решено было мой облик не менять. Мне с Олей, а также и с другими сестрами находиться было нельзя. Я просто как бы отвлекала грояновцев на себя. Когда Оля с сестрами выезжала из Тюмени, к вагону поезда пришли попрощаться близкие люди. Парик, очки, чужая одежда переменили ее облик до неузнаваемости – они прошли мимо и не узнали ее.

На Залите поселились сначала у бабы Маши (почти на углу кладбища). То одна, то другая то и дело выходили, смотрели за домом Батюшки, даже тогда, когда становилось темно и совсем поздно. Не смутить хозяйку этим было невозможно. Ее стали мучить подозрения и сомнения. На помощь нам приехала еще одна сестра Н., и баба Маша догадалась, что все мы из одного места, поняла, что из Тюмени. Она устроила нам скандал – на нее напал такой страх и ужас, который она не могла выдержать. Пригрозила нам, что если мы сейчас же не уйдем, то она пойдет и все донесет о нас охране Гроян. Попытались уговорить бабушку потерпеть до утра хотя бы одного больного человека (Матушка очень плохо себя чувствовала), но наши переговоры ни к чему не привели, мы вынуждены были уйти из дома и даже со двора в середине ночи (в четвертом часу утра).

Отошли немного, стоим на дороге: стужа, снег метет – идти все равно некуда, до утра замерзнуть можно, даже присесть некуда, Олю посадили на сумки. Матушка поняла, что нам нужен отдельный дом, чтобы не смущать жителей.

Простояли, как нам показалось, долго, молились Батюшке, чтобы хоть как-то все изменилось. Вдруг открывается калитка, и к нам идет баба Маша, говорит: «Ладно, идите уж, посидите до утра, а как только утро – сразу уходите со двора». Матушка сказала, что стыд пересилил страх: «Что скажут соседи, когда поймут, что выставила жильцов посреди ночи».

Утром мы совершенно незаметным образом потихоньку перешли к другой нашей сестре Л., которая приехала раньше нас и поселилась на берегу озера в отдельном просторном доме. В нем мы и находились до 14.01.2002. Прожить на острове эти две недели было непросто. Недолго наше присутствие оставалось незамеченным. Охранники следили за ситуацией на острове, потихоньку наблюдали за жителями, за приезжими. В наши окна уже заглядывали то больной Алеша, то ныркий мужичок по кличке «Ветерок». Но мы, по плану и благословению Матушки все равно ходили и смотрели, что происходит рядом с домиком Батюшки, днем и вечером мы ходили по очереди, а ночью одна из сестер. Матушка придумала ей версию, что она из Можайска, что после того, как ее сын побывал в чечне, она потеряла сон, стала больной, и единственный выход был у нее – прогулка. Поэтому она без подозрений со стороны охранников могла «гулять» по острову.

Матушка продумала систему слежения, конспиративных звонков, духом определила критические часы, в которые нужно было дежурить по острову. Дни были тяжелые не только потому, что грояновцы к чему-то готовились (местные говорили, что от Батюшки все вывозят: книги, иконы), но и бес не дремал, скручивал нас в бараний рог.

Матушке было очень трудно с нами. мы, по состоянию своему, делали все «с точностью до наоборот». Бес нам переворачивал все ее слова, либо мы их забывали, либо вообще ее не слышали, либо подвергали сомнению все, что она говорит, требовали объяснений и доказательств. Одни – из-за самости, другие – из-за страха (Матушка благословила увезти во Псков и сдать в камеру хранения все документы, молитвы по соглашению и др., чтобы не попало в руки Гроян, если что-то худое случится). Она очень страдала от тревоги за Батюшку и что ни на кого из нас нельзя было с уверенностью положиться. Ответственность на Оле была очень велика, мы же в то время не понимали всей глубины происходящего.

С каждым днем напряжение нарастало. И вот 13 вечером в пятнадцать минут восьмого Матушка отправляет Л. звонить своей «снохе» (на связь с нашими), та – в спор, противоречит, что еще рано: «Ты сама говорила, что нужно звонить в 8 часов!» Оля настаивает. Сколько сил пришлось затратить Матушке, чтобы Л. все-таки вышла в половине восьмого. Мы чуть не прокараулили Батюшку.

За труды Оли и по молитвам Батюшки удалось сорвать планы Гроян. Л. увидев грузовик у дома Батюшки, решила, что Батюшку увозят, быстро побежала и этим вспугнула двух притаившихся мужчин и шофера в грузовике. Мы стали свидетелями того, как почти от дома Батюшки с места в карьер погнал грузовик. Л. видела двух мужчин, от неожиданности и растерянности побежавших от нее. В это время я стояла на берегу озера, поэтому мы обе видели, как со стороны храма на одинаковой бешеной скорости мчались две машины: легковая – впереди и грузовик – сзади.

И ничего нельзя было сделать – только смотреть на происходящее. Но, видимо, наше присутствие в неположенном месте в непредусмотренное ими время, а также послушание Матушке, послужили препятствием к тому, что батюшку не увезли – не украли.

Но мы тогда не знали, остался ли Батюшка в своем домике или его уже увезли на той машине, которая гнала впереди грузовика.

Еще нужно отметить, что это случилось вечером накануне старого Нового года, и расчет их, как говорила Матушка, был прост. Все гости, приезжавшие на школьные каникулы, уехали, залитские будут готовиться и отмечать праздник – под шумок можно Батюшку и увезти. Так и получилось. Кроме того, Матушка, а потом и мы все, заметили, что 13 января на острове творилось что-то ненормальное: все «в лежку лежали» от головной боли. Куда не зайдешь: в магазин, на почту, просто в дом к кому-нибудь – все жалуются на страшно высокое давление или головную боль. Мы не были исключением. Давление зашкаливало не только у гипертоников, а даже и у тех, у кого нормой была гипотония. От головной боли никто не мог работать и что-либо соображать. Матушка говорит: «Это же ненормально, что-то здесь не так». Вспомнила, как к Батюшке несколько лет назад заходил в храм молодой мужчина с чемоданчиком и направлял его, поворачивая вслед за батюшкой в течение всей службы. Когда Батюшка вышел из Алтаря с Чашей, то даже закачался. Когда служба закончилась, то Батюшка подошел через весь храм к этому мужчине и сказал: «Сынок, больше никогда этого не делай».

Возникло подозрение, что на всех жителей идет какое-то воздействие.

Залитские нам сообщили, что грояновские охранники ходили по домам и спрашивали, не знают ли они, где живут тюменцы. После этой новости Матушка благословила перебраться всем тихонько в другой дом, а уже оттуда мы поехали в Печеры к о. Иоанну Крестьянкину.

В Псково-Печерском монастыре встретили иеромонаха И., который недолго служил на Залите (его увезли оттуда с сердечным приступом на «Скорой помощи»). Когда рассказали ему обо всем, с вопросом: «Что же это происходит», – он ответил: «Батюшка встал на пути мирового зла. Он им мешает».

Удалось передать записочку о. Иоанну, получили ответ: «Надо проверить». Матушка сказала: «Старец не исключает, это возможно, но надо проверить». После этого вызвали других людей из Тюмени, они приехали на Залит, подали вопросы с записочками Батюшке. Когда они привезли ответы Матушке, и она убедилась, что отвечал действительно сам Батюшка, только тогда мы облегченно вздохнули и возвратились в Тюмень.

***

Чимеево

Матушка чувствовала Истину. Когда мы первый раз приехали в Чимеево к Матери Божией, то Оля пришла в восхищение от этой необычной иконы Матери Божией, от удивительности храма, в котором она находилась. Матушка сказала, что в этом храме все иконы необыкновенные и редкие.

Она купила образок Чимеевской Матери Божией и привезла Батюшке на Залит, они вместе порадовались. Позднее Батюшка благословил ей написать Акафист этой иконе. Матушка в то время уже плохо себя чувствовала, но, несмотря на болезнь, за то время, пока жила на Залите, с радостью написала Акафист.

Видение ею сюжета акафиста таково: «Икона явилась как утверждение в России Царской власти 250 лет назад, а потемнела она с началом покушений на Александра II, т. е. на самодержавие в России. Это было как пророчество, что силы зла восстанут на Александра II и всех последующих русских царей. А святые по краям иконы означают следующее: «Святый пророче Божий Илия символизирует последнее время и, видимо, особое покровительство к тем, кто притекал к этой иконе, а св. Модест, архиепископ Иерусалимский – символ благопопечения и благоукрашения храмов, поэтому храм в Чимеево, и особенно алтарь, – необыкновенной красоты.

Идея богоугодности Царской власти не только в самой иконе (и Господь, и Матерь Божия написаны в царских одеждах), но и в самом храме. Может быть, это единственный храм, где на Царских вратах вырезана Царская корона. И матерь Божия с младенцем – оба в царских одеждах» (Из записных книжек 1998 г., фрагмент продиктован Матушкой)».

Однажды, когда в очередной раз приехали в Чимеево, приложились к любимым иконам и ничего не заметили. А Матушка говорит: «В храме появилась ложная икона – неканоническая. вместо Матери Божией кощунственно изображена плотская женщина в полупрозрачных одеждах, а внизу в разные стороны бегут черненькие бесы».

У Матушки шло неприятие по духу всего неправильного. Если бы не она, то мы могли бы приложиться к этой иконе, а по сути поклонились бы тем бесам, которые располагались как раз внизу иконы, где человек обычно и прикладывается губами или лбом. Авторы этого «произведения» на этот эффект, видимо, и рассчитывали. Впоследствии выяснилось, что в Чимеево приезжала «келейница» Батюшки Т. Гроян, и эта неканоническая икона под названием «Воскрешающая Русь» была привезена и оставлена ею.

***

Начало. Прогулка и День Ангела Батюшки

После провала с освобождением Батюшки обстановка на Залите усугубилась. Если Гроян или Валентина слышали слово «Тюмень», то на человеке «ставился крест», и даже записок от него не брали. Но к Батюшке ездить все равно было нужно, и мы ездили. Матушка для каждого едущего на остров придумывала легенду, в которую легко верила Валентина, человек менял стиль своей одежды, в результате становился неузнаваемым. Благодаря послушанию и молитвам Батюшки и Матушки всегда удавалось передавать записки, получать от Батюшки ответы.

Ежегодно на День Ангела Батюшки мы все приезжали на Залит. Шел 2002 – последний год жизни Батюшки. Как всегда мы все приехали к нему, только Матушка временно остановилась с несколькими сестрами на о. Белов. Мне благословлено было не менять внешности, другие прибыли на остров в неузнаваемом виде. Располагались кто где: у домика, на кладбище, в других местах острова. Подошла к калитке. Начался скандал. Валентина кричит на меня: «Бандиты приехали. Это они били палками по стенам. Из-за них мы без тепла сидели».

– Клевещете на нас.

– У нас на пленку все заснято, могу показать.

– Покажите.

Валентина:

– Когда надо, тогда и покажу.

– А холодно вам было не оттого, что кто-то по стенам якобы бил, а потому что вы Батюшку хотели увозить и поэтому дров не заготовили». Валентина ничего на это не ответила. Помолчав, с новой силой закричала:

– Отойди от калитки, наглая. Лгунья. Мы и архиерею вашему звонили, спрашивали: «Что делать с вашей Ольгой?».

– Никто из наших не смог приехать, одна выбралась, чтобы помолиться за всех (Так благословила сказать Оля, чтобы Валентина не искала других).

– Молитвенница ты наша! (с иронией)

– Помолитесь и Вы за нас. Вы сейчас в другом качестве (монахиня).

– В качестве – это на работе. А я за вас никогда молиться не буду.

– А мы будем.

– В подрясники нарядились!

– Какие подрясники? Я сроду ни разу подрясник не надевала, – при этом растопырила свою юбку, показывая, во что одеваюсь.

– Лгунья, – кричит. (Валентина, видимо, перепутала подрясник с апостольником. Апостольники нам Батюшка благословил всем носить дома, днем и ночью, но так, чтобы никто из посторонних не видел).

В помощь Валентине подошла Ирма-Ирина, стала подтверждать слова Валентины, вспоминать, как ей Леля якобы палец сломала. На мои возражения Валентину «затрясло»:: «Даже голоса этого не могу слышать, меня тошнит от него». Со мной рядом стояли двое из наших переодетых сестер. Валентина взяла у них торт, сказала, чтобы они обошли 3 раза вокруг кладбища и написали записки. Они пошли на кладбище.

Рядом были еще паломники, говорим Валентине:

– Даже в тюрьме на прогулку на 20 минут выпускают.

– Ты откуда знаешь, выпускаем мы его или нет. – Ирине: Они хотят, чтобы Батюшка к ним выходил…

Подошла бабушка к охранникам: «Что это такое, мне 80 лет. Всякое у нас с Батюшкой было. Я варила ему. Как это так теперь получается. Батюшка зовет меня, а меня не пускают». Я в это время ушла на кладбище. Валентина подходит к охраннику и говорит: «Миша, пойди на кладбище, там две женщины, позови их. Там еще третья может быть, так та бандитка. Это они приезжали, все громили. Позови двоих, я проведу их к Батюшке, но только на благословение и обратно».

Охранник сходил, позвал. Я тоже подошла к забору. Вышла Т. Гроян с телефоном в руках, говорит «елейным» голосом:

– Миша, тебя к телефону. Жаль, что нас не было. Милиция приезжала.

Охранник Миша мне:

– Отойдите от забора! Отойдите от забора!»

– Я отошла.

– На 5 метров отойдите.

– Что я откушу кусок забора?

– Не знаю, откусите или нет, но вы уже сделали один раз провокацию, – а самого трясет от волнения, голос дрожит.

– Да вы не сердитесь. Никакой провокации не было. А то, что они говорят – неправда.

– К вам бы вошли, пнув дверь!

– Никто двери не пинал, калитку толкнули, как обычно, руками, она была открыта, никто на нее не напирал. Чудом Божиим открылась, может быть. Мы пошли, чтобы увидеть Батюшку.

– Батюшку никто не держит, если б он хотел, он бы выходил.

– Неправда. Видели, как он хотел выйти, и его не выпускали. Не сердитесь. Простите, что искушаю вас. Приехала к Батюшке помолиться.

– Он хочет раздетый выходить, его тогда не выпускают.

Подошла Валентина:

–Съезди к отцу Иоанну Крестьянкину, к Андриану – их тоже не выпускают. Ворвись туда. К отцу Кириллу съезди, – ворвись.

***

Наши двое сестер вошли к Батюшке. Нину Батюшка спросил: «Как твое имя?»

– Н.

– Слушайся мужа.

– Я не замужем.

–Монахиня будешь, – и назвал имя – Ангелина.

Т. спросил:

– Как твое имя? – И тоже сказал, что монахиней будет. Назвал имя Михаила. Кстати, когда Т. проходила мимо Гроян, та молниеносно запустила руку к ней под парик*, при этом ни один мускул не дрогнул на ее лице.

И еще Батюшка сказал: «Передайте, чтобы там изменили». – Эти слова касались Матушки, которая была на острове Белов и ждала благословения Батюшки, чтобы перебраться на о. Залит и подойти к домику. Батюшка этими словами дал понять Оле, чтобы она изменила планы, видимо, Гроян к чему-то подготовилась, и Оле угрожала опасность. После этих слов Батюшки Матушка, изменив все свои планы, сразу же выехала с о. Белов, не заезжая на Залит, не через Москву, как обычно, а через Питер в Тюмень.

Матушка накануне поездки продумала всё, все диалоги: что скажет Валентина, что ей нужно будет ответить. Благодаря строгому послушанию все получилось правильно, и сестры узнали от Батюшки свои новые имена.

***

В конце Валентина подозвала мужика, который проходил мимо, сказала:

– Хоть ты мне и мылишь веревку, а приходи, я тебя к Батюшке пущу.

– А Батюшка-то на День Ангела выйдет?

– Если будет себя хорошо чувствовать, то выйдет. – Было ощущение показухи, театра, чувствовалось что-то зловещее, что они что-то задумали.

***

Леша (больной на Залите) ходит по острову, смотрит за всеми, подходит к берегу, к краю, и выглядывает, что там, внизу.

***

На обратном пути сестры ехали в одном вагоне с охранниками. Один из них сказал: «Раньше мы на Петровке работали, так там тоже долларами платили».

***

Со слов одной из паломниц с острова: «К Дню Ангела Батюшки, решили пропустить к нему несколько человек».

Подошел А. из Тюмени.

Валентина:

– Тюменцев мы не пропускаем – и обрушилась на А: «Мы тебя кормили, поили, доверили за Анастасией ухаживать…»

А.:

– Вы же ее не любили и к Батюшке не пускали.

– Лжешь.

Словом, его не пустили.

Пропускали по два человека. Пропустили всех, кто стоял у забора. Не пустили Фотинью и одного мужчину (на узбека похож), побоялись, что тюменский. Там болященькая была, из Можайска, ее тоже не пускали, что тюменская. Она долго уговаривала, объясняла, показывала на родственников. Потом ее пустили. В общем, всюду им тюменцы мерещатся».

В результате все, кто был из Тюмени в это время, человек семь – все попали к Батюшке, кроме нас с А.

***

Последняя прогулка

и День Ангела Батюшки

Записано по благословению Матушки

Батюшку не выпускали, мы не надеялись увидеть Батюшку.

Услышали, что Батюшка громко читает стихи, думали, запись на магнитофоне

Боже, зри мое смиренье,

Зри мои плачевны дни,

Зри мое ты огорченье

И меня не обвини.

Мира заступница,

Мати Всепетая,

Я пред тобою с мольбой.

Бедного грешника,

Мраком одетого,

Ты благодатью покрой.

Все исчезнет в этом мире,

Как трава и цвет в полях.

Нищий в рубе, царь в порфире

Обратятся оба в прах.

О Матерь Пресвятая!

Утри слезу с ланит, от бед изнемогая,

Душа моя скорбит.

Отовсюду тесно стало,

В душе лишь вопль да стон,

Отрады нет ни мало,

И зло со всех сторон.

Когда Батюшка стал читать стихи второй раз, понятно стало, что это не магнитофон. Мы подбежали с кладбища к калиточке, припали к щелям между штакетником. Батюшка сидел на скамеечке перед домом, ноги завернуты одеялом. Было тепло. По бокам сидят Валентина и Т. Гроян. Батюшка видит, что мы подошли, но снова повторяет те же стихи. Понятно стало, что нужно записывать, что он читает. Прочитал стихи 4 раза, очень громко.

Когда подошли к калитке, Валентина:

– Уходи, бандитка, пошла вон!

Еще раз:

– Пошла вон.

Батюшка:

– Так нельзя, Валентинушка.

Валентина:

– Батюшка, Да это же та бандитка, которая всё здесь била, колотила. Помните, стучали по стенке…

Потом она много и громко кричала о том, чего не было. Предлагала Батюшке уйти. Батюшка только молился. Пригласил нас.

Валентина продолжает кричать, объяснять, как мы ворвались, как все крушили. Батюшка слушал с непроницаемым лицом, а потом сказал: «Радуйтесь и веселитесь, яко мзда ваша велика будет на небеси».

Батюшка нас снова пригласил.

Батюшка:

– хотите, чтобы я к вам пришел?

Еще раз:

– хотите, чтобы я к вам пришел?

– Ну, так я иду, – и попытался привстать.

– Батюшка, да мы бы рады к Вам сами прийти, да здесь заперто – калитка закрыта.

– Придите сюда, мои драгоценные. Откройте дверку быстрее.

– Побыстрее открывайте.

Валентина в это время в дом зашла.

– Что же вы не открываете.

– Так откройте калиточку.

Батюшка торопит и настаивает, а калитка на цепи и замке.

Сначала мы цепь дергали, потом калитку. Батюшка все повторяет.

Сбегала к охранникам – никого нет.

Вернулась, Батюшка запел: «Радуйся, Благодатная», – торжественно и особенно. Пел все по-другому. Выводил и показывал, что нужно слушать внимательно и петь за ним.

Снова:

– Откройте калиточку побыстрее, – требовательно, с ноткой недовольства. Татьяна врет: Батюшка, калитка сломана, и не открывается.

Батюшка настаивает:

– Откройте калиточку.

Идет охранник. Мы – к нему: «Откройте, Батюшка просит открыть калиточку». Охранник идет, чтобы открыть калитку. Валентина в это время вышла из домика – и к охраннику: «Не открывай – Батюшка не благословляет калитку открывать(!)».

Батюшка: «Как я хочу к вам прийти, мои драгоценные».

Охранник входит во двор, подходит к Батюшке под благословение. Батюшка благословляет его и читает стихотворение, значительно, как бы для охранника, торжественно. Голос Батюшки дрожит:

«Все исчезнет в этом мире…

(И вытер слезы – заплакал и сдержался).

Потом:

«Господи, помилуй,

Господи, прости,

Помоги мне, Боже,

Крест свой донести».

Пауза.

«Ты прошел с любовью

Свой тернистый путь,

Ты нес Крест безмолвно,

Надрывая грудь».

Валентина не переставала браниться, потом вошла в дом. Батюшка:

«Ох-хо-хонюшки, хо-хо,

ходит барин за сохой,

В три ручья он слезы льет,

Нашей кровушки не пьет.

Исходила я все лавки –

Канифаса не нашла,

Пуд муки за три булавки

Я приказчику дала…».

Потом: «Всё исчезнет в этом мире…»

«Боже, зри мое смиренье…».

Вышла Валентина, Батюшка читает:

«Я ходила в чисто поле,

где глубокий снег лежит,

И послушала на воле,

Что природа говорит».

И снова:

«Ох-хо-хонюшки, хо-хо,

ходит барин за сохой…».

«Все исчезнет в этом мире…»

Валентина – ей как бы Батюшка не дает кричать – и она говорит: «Вон Ирина (Ирма) подошла, она тебе сейчас скажет».

Батюшка: «Будь я парнем, не девицей…

…Славил волю Божию»

и снова:

«Ох-хо-хонюшки, хо-хо,

ходит барин за сохой…»[4].

***

«Мира заступница, Мати Всепетая,

Бедного грешника (ударение особое здесь на: бедного грешника),

Мраком одетого,

Ты благодатью покрой («благодатью» снова выделил голосом).

– «Простите меня…грешного (грешника). Я очень хочу встретиться с вами».

Валентина пробовала увести Батюшку, он не пошел.

Потом Т. Гроян стала ему тихо что-то говорить – Батюшка не реагировал, лицо было в это время непроницаемое. У Гроян и Валентины лица были страшно злые. Т. Гроян прикоснулась или почти прикоснулась тыльной стороной руки к щеке Батюшки, вроде как проверяя, не холодно ли ему.

Валентина все время кричала, а Батюшка непрестанно молился, крестился. Когда они обращались к нему, лицо Батюшки становилось непроницаемо. Что-то им говорил, но тихо, и не было слышно.

Рядом со мной стояла еще женщина с девочкой-подростком, волновалась, спрашивала, можно ли сфотографировать Батюшку. Получилось замешательство, попросила ее не мешать, потому что Батюшку не слышно. Как только стало возможно слышать, Батюшка сказал: «Господи, помоги им всем разум (в меру) Истины прийти».

Дальше:

– «Надеюсь встретиться с вами в славе Господа нашего Иисуса Христа…». В это время врубили музыку по громкоговорителю – песню Жанны Бичевской.

Батюшка стал сильно молиться. Два раза поднимал руки вверх (как бы для архиерейского благословения), потом, закрывая накрест лицо, опускал уже скрещенные руки на грудь.

– «Простите меня, грешного».

«Прошел мой век, как день вчерашний,

Как дым промчалась жизнь моя,

И двери смерти, страшно тяжки,

Уж недалёки от меня».

Несколько раз прочел: «Ухожу от вас не на век», – и каждый раз усиливал отрицание «не на век»). И в последний раз многозначительно посмотрел и сказал: «Не на век!» Как бы мысленно читалось: «Запомни – не на век!».

Потом подошли два охранника, решительно и бесповоротно, но в то же время осторожно, взяли Батюшку под руки и увели в домик.

22 мая 2002 года

Батюшка об Оле и монастыре

***

– Мы хотим, чтобы у нас был такой монастырь, чтобы нам никогда не выходить за его ворота. И чтобы пять дней в неделю никого не пускать, а заниматься Иисусовой молитвой и молиться за мир. И только в субботу и воскресенье открывать монастырь для мирян на службы. Можно ли нам устраивать такой монастырь?

– Можно. Можно устраивать, а можно не устраивать, монастырь есть – и слава Богу. Поняли?

***

– Батюшка, хотим, чтобы у нас был такой монастырь, чтобы в нем были одни единомышленники, которых вы благословили и над которыми есть воля Божия быть в этом монастыре. Но боимся, что владыка даст нам в монастырь чуждых людей, с которыми нам будет очень тяжело. Можно ли нам по-хорошему возразить ему и отстаивать свои взгляды.

– не переживайте, все будет хорошо, все эти внушения не свыше, а снизу.

***

– Батюшка, наш владыка хочет устроить наш монастырь по-своему. Можно ли нам отстаивать свой Устав.

– Владыку слушайте, владыка – церковь. Он будет устраивать, и все будет, как вам надо.

***

– Батюшка, нарушаю Ваше благословение, болтаю, не проверяю свои слова и бью[5] Олю.

– А кого бьешь-то?

– Ту, которую мы хотим игуменьей выбрать.

– Выберите Оленьку-то, выберите.

***

Анастасия Ивановна:

– Батюшка, хотят игуменьей избрать Ольгу, можно ли ее слушаться?

– Надо, надо слушаться. Всем надо.

– Молиться нам без платы или деньги брать?

– Молиться бесплатно, а Бог вам поможет.

***

Батюшка:

– Сколько вас?

– 12-13.

– Мало.

– Когда нам выбрать игуменью?

– А священник-то у вас есть?

– Много священников залитских.

– Сейчас надо выбрать, поспешить вам с этим делом. Только не оставляйте иночества. Берегите иночество. Дорожите иночеством. Не уходите из монастыря.

Попозже:

– Только не расставайтесь. Будьте всегда вместе.

Разное

Матушка в последнее время не могла терпеть и брать в руки ничего грязного. Не брала в руки денег, не могла взять муху рукой.

***

У нее было обостренное чувство всего нечистого, как в духовном плане, так и бытовом. Она нас учила, как защищаться от инфекции, благословляла во время болезни ходить обязательно в маске, чтобы не заражать других людей.

***

Матушка пела лучше всех нас, пела духовно. Она чутко улавливала малейшую фальшь в пении и в разговоре.

Различала пение духовное и концертное, не принимала, как и Батюшка, концертного и напоказ пения – ей становилось от него физически плохо. Она говорила, что когда на клиросе поют и молятся при этом, вкладывают ум в слова, то и прихожане тогда понимают это пение, оно проникает в сердце. Концертное же пение слышится неразборчивым фоном, как бы четко слова не пропевались, смысла их никто не поймет.

Если не в Духе, то и петь правильно не сможешь, тем более Батюшкино.

Матушка говорила, что«Батюшка пел «Радуйся благодатная» по-другому матушке Л. потому, что обличал, что она неправильно поет, а она не поняла обличения» и до сих пор поет неправильно конец: «Аллилуия. Аллилуия, Аллилуия» – и теперь уже не только она, но и весь собор, в котором она поет. Батюшка с людьми пел всегда одинаково и не так, как он спел матушке Л.

***

«Когда поете Батюшкину «Херувимскую», молитесь Батюшке, потому что он вас слышит и видит. По его молитвам можно испросить все, если с чистым сердцем и на спасение души».

***

«На клиросе – самые большие искушения, но и помощь – сама Матерь Божия им помогает.

Когда поминаешь за упокой, нужно петь Батюшкину «Отче наш», она имеет большой мистический смысл и значение».

***

Когда идешь на причастие, к Чаше, не нужно петь с клиросом «Тело Христово приимите…», а нужно сосредоточиться и сильно молиться. Проси того, чего тебе не достает (в чем остановка, что мешает двигаться дальше к спасению). Иди и проси внимательности, чтобы видеть, с какой стороны заходят помыслы.

***

Для того, чтобы научиться петь, не зная нот, Матушка благословила нас петь по «стрелочкам», и мы успешно это делали.

***

Говорила, что на Херувимской: Тебе поем, Милости мира, – нужно молиться за себя, за друзей и близких – за весь мир.

***

Прежде, чем помолиться, нужно повиниться и вспомнить, что ты ничто пред Богом.

***

Однажды, прочитав Псалтирь, помолившись о здравии и упокоении многочисленных людей, записанных в ее список, Матушка спрашивает меня: «Ты почему за свою маму не молишься?» – Я сначала хотела было возразить, а нечем – действительно не молюсь, а формально поминаю утром. – Оле на молитве открывалось даже то, как каждый молится.

***

Всегда нам приводила в пример монахинь Рижского монастыря. «К ним приезжаешь, а у них, как в улье – они Иисусову молитву вслух говорят. Только и слышишь со всех сторон тихое: «Господи, Иисусе Христе, помилуй мя, грешную». – Надо, чтобы у нас также было».

***

«Молитвы причастника слышит Господь».

***

Обычно после того, как причастишься, нельзя делать грязную работу. Даже земные поклоны делать не нужно. И вдруг меня просят вынести из помойного ведра. Смотрю на Олю: «Конечно, вынеси, это же ради любви к человеку».

***

«Любовь покрывает множество грехов».

«Послушание выше поста и молитвы».

***

Оля говорила: «Если проснулась ночью, значит, кто-то очень нуждается в помощи, в твоих молитвах».

***

«Только молитва меняет мир».

***

«Мир держится только на молитве. Мир стоит, пока есть молитвенники».

***

«Человек рождается для молитвы, для спасения души. Как только у него исчезает возможность покаяться и исправиться (т. е. ни при каких обстоятельствах он уже не захочет покаяться), жизнь его прекращается».

***

«Человек может умереть не только физически, но и духовно. Про таких Батюшка говорил: «Галина? Так она умерла». «Как умерла, Батюшка? я ее вот видела». Батюшка серьезно: «Так нет, она умерла». Матушка всегда нам говорила: «Смотри, чтобы про тебя не сказал Батюшка: «Так она умерла».

***

«Когда разговариваешь с человеком, надо помолиться за него». После того, как мы расскажем о каком-то происшествии или событии, всегда нас спрашивала, как зовут тех людей, о которых мы рассказывали. И если отвечал: «Не знаю», – то ругала и говорила, что надо исповедать свое равнодушие.

***

«Врач должен знать имя больного, чтобы молиться за него».

***

Как только зацикливалась на «правилах и нормах», матушка мне говорила: «Исповедай начетничество. Лучше коротко вздохнуть к Богу с сердцем, чем читать длинную молитву начетнически, не вдумываясь в слова».

К правилу, утреннему и вечернему, относилась очень серьезно, но не как к догме, а как к средству приблизиться к Богу, получить его благословение. И если сил после тяжелого дня не хватало, то благословляла ложиться спать с Иисусовой молитвой. Если же сам себя пожалел и подсознательно начинал «выторговывать» отмену вечернего правила, она Духом это чувствовала и в таком случае никогда правила не отменяла. Сама спала очень мало, ложилась поздно. Засыпала в том случае, когда говорила: «Совсем отключаюсь – просто проваливаюсь».

***

Матушка всегда была за то, чтобы женщины носили платок на голове. «Он не только знак для Ангела, но и живая открытая проповедь».

***

Матушка говорила: «День рождения на Руси праздновали только у Господа, Матери Божией и Иоанна Крестителя, народ отмечал только ДеньАнгела».

***

«По плодам их узнаете их» – бес всегда рожки покажет».

Т. е. нужно быть внимательным по отношению к людям, какого они духа, и не каждого принимать (как написано в Апостолах, «не каждому духу верьте, а испытывайте духов»).

***

«Бес всегда противоречив».

Сказано в Евангелии: «…да – да, нет – нет, а остальное от лукаваго». «Смотри, – учила Матушка, – если ты сказала одно, потом поменяла решение на другое и т. д., то ты под врагом – бес всегда противоречив». Также надо быть внимательным и к тому, как ведут себя другие люди, чтобы учиться и на ошибках других людей («умный человек учится на ошибках других людей»). Она анализировала с духовной стороны все происходящее и всегда просила: «Господи, не в осуждение, а в рассуждение».

***

Матушка наблюдала, правильно ли в человеке все устроено, как человек живет, по Евангелию ли. Читая книги, статьи, выверяла, все ли там по Евангелию и святым отцам. Говорила, что в современных переизданиях очень часто встречаются вставки не по святым отцам – ложные. Опасно принять такую вставку или книжку, написанную в ложном духе, потому что человек, сам того не замечая, духовно повреждается.

***

Про некоторых старцев Матушка говорила: «Свят, но не искусен». И объяснила, что «искусен тот, кто приобретает богатый опыт в сильной духовной брани. А некоторым людям не попускается такой брани, живут они праведно и свято, но не могут быть духовными руководителями других людей».

***

Грех родителей усугубляется в детях.

Исповедалась, а не покаялась.

***

Матушка не верила слезам напоказ. Такие слезы от гордыни и прелести.

***

Грех, кроме того, что прощается, он еще и искупается.

***

По осуждению сам впадешь в тот же грех.

Нераскаянный грех ереси не искупается даже кровью.

***

Согрешающий против Старца – святого угодника Божия, согрешает против Духа Святаго, что не прощается ни в этом веке, ни в будущем.

***

Если человек живет рядом со Старцем, не борется с собой и не хочет исправляться, то неизбежно демонизируется.

***

Не идущий вперед, катится назад.

***

Даже пень будет учиться на «отлично», если его Старец благословит.

***

Ум дан человеку, чтобы он научился различать Божье и дьявольское, чтобы выбирать Божие.

***

Нужно стремиться жить по духу. Между духовным и плотским выбирать духовное.

***

Надругательства (над словом) и коверканье слов – грех против Бога Слова.

***

У тебя плотское отношение к ребенку, он для тебя – идол. Своим неправильным к нему отношением и неправильным воспитанием убиваешь своего ребенка – человекоубийца.

***

В книге, написанной Т. Гроян, Оля прочитала, что «Батюшка говорит Гроян:

– Лампадочка не горит…

Та в ответ:

– Сейчас, Батюшка, зажгу».

Сказала на это: «Батюшка ее обличил, что в ее сердце не горит лампадочка. А Гроян не понимает Батюшку и даже не чувствует обличений».

***

Просто так ничего не случается – во всем ищи духовную причину.

***

При увлечении иностранным языком, через язык человек проникается и духом этого народа, приобретает определенные черты характера, например, учителям немецкого языка свойственен педантизм, английского – сдержанность.

***

Не допускала к близкому общению хитрых людей. Ценила в людях искренность, искала тех, с кем можно пойти в разведку, на кого можно положиться.

***

Спрашиваю Матушку: А как экстрасенсы мысли узнают?

– Они не могут мысли узнать, просто какую бес вкладывает мысль, ту и знает. А вот святые Духом прозревают мысли. Экстрасенсы часто неправду говорят, ошибаются или врут, святые же никогда не ошибаются и никогда не говорят неправды.

***

Со всеми вопросами к Матушке шли, почти во всех случаях она говорила, как правильно поступить, иногда говорила: «Этого я не знаю, нужно спросить у Батюшки».

Клевета

Где бы Матушка ни находилась, враг не дремал и всегда возводил клевету на нее: все переворачивал и восставлял людей против нее – она была не от мира сего. Батюшка всегда ей говорил: «Избави мя от клеветы человеческой и сохраню заповеди Твоя». В свой последний день Ангела, когда в последний раз Гроян и Валентина Васильевна выводили его погулять на скамеечку во двор, то Батюшка всем нам пожелал: «Господи, помоги всем в разум Истины прийти». – а ей передал: «Мзда Ваша велика будет на Небеси». Заменил слово «многа» на «велика».

Когда однажды во время очередных нападок мы с Матушкой приехали к Батюшке, она стала рассказывать об искушениях и о клевете. Батюшка развеселился и сказал: «И не устают говорить!»

Клевета исходила не только от людей, но и откровенно от дъявола. Однажды поехали к Батюшке и заехали в Москву к N-ой, к которой всегда заезжали. А она на нас даже не смотрит, разговаривает «через губу», сердито.

– В чем дело? – Она долго не признавалась, а потом говорит:

–В храме, ко мне подошел мужчина, спрашивает:

– Вы на Залит ездите?

– Да, езжу.

– А я там только что был, Ольгу (Матушку) и Любовь видел, вы их знаете?

– Знаю.

– Я тоже знаю – у них лавочка в Можайске, они торгуют, оттуда и деньги берут, на них и на Залит часто ездят.

Матушка сразу сказала:

– Это бес, а не человек. Ты помнишь, какой он был, что у него было на ногах?

– Злой, а на ногах тряпки намотаны.

Только после этого вопроса сама ужаснулась:

– Как же я не вспомнила про эти тряпки на ногах?

И когда она призналась о принятой от дьявола клевете, мрачность ушла, а N-ская снова стала прежней, радостной.

Валентина Васильевна стала открыто клеветать на Олю, а потом и на ее детей, все, кто приезжал, принимал клевету хотя бы отчасти, затмевался и становился сам, как клеветник. Одной из приехавших в таком состоянии Оля просила сказать: «Если вы приняли то, что говорили на острове про Олю, то находитесь в опасном состоянии. Нужно исповедать, что приняли клевету».

Другому человеку матушка просила передать: «Ездите на остров к Батюшке, а принимаете не от Батюшки, а от Валентины Васильевны, и духа ее принимаете. Положа руку на сердце, мы все прошли через это. Она все говорит, что Оля ворует, что она в прелести и т. п.»

После исповеди люди просветлялись, и недоверие проходило.

Матушка говорила про клевету не только сестрам, но и самой Валентине в глаза, при этом она была великодушна, когда Валентина просила ее о помощи, сразу же откликалась, посылала сестер ухаживать за тяжелобольной Анастасией, готовить пищу Батюшке.

Когда Валентина просветлялась, то жалела Олю, всегда спрашивала о ее здоровье, до освобождения Батюшки брала записки, после же затмилась навсегда.

Виноградник

Однажды Батюшка благословил к нам в гости р. Б. М.. Оля с ней познакомилась на Залите. Рассказывала про нее удивительное. Говорила, что на момент встречи она была редкостно негордым человеком и не доверяла себе. детство у нее было тяжелое, терпела унижения от родственников из-за физического недостатка. У нее был врожденный двусторонний вывих тазобедренных суставов. Будучи взрослой, она не могла передвигаться. В какой-то из дней, когда в доме никого, кроме нее, не было, зашел святой Симеон Верхотурский и вправил ей обе ноги, после чего она стала ходить, как все нормальные люди. В то время она еще не была верующей и не поняла, кто это был, знание пришло позднее.

Несколько раз в великие праздники к ней приходил Николай чудотворец и брал ее в Царствие Небесное. Она видела, как там проходят службы, всех святых, которых позднее узнавала на иконах, Матерь Божию. Сказала, что в храме там нет икон. Матушка, подумав, ей на это ответила: «Правильно, там же все святые сами предстоят, и Матерь Божия, и Господь – зачем там иконы». Еще ее смущало:

– Почему я там всегда пятилетняя девочка в белом платьице

– ты когда покрестилась?

– Пять лет назад.

– Поэтому возраст твой пять лет.

У М. был дар целительства, она могла лечить, сказала, что ей это было открыто Там, и еще что-то, чего не позволено было никому говорить. Но она себе не верила, поехала к Батюшке, чтобы узнать, правда ли все это, или от дьявола. Батюшка молился три дня, потом сказал, что это от Господа. Познакомил ее с Матушкой, вместе они и приехали в Тюмень.

М. рассказала, что ей приснился сон, как она идет по винограднику. К сожалению, не могу вспомнить весь этот сон. Знаю только, что он был Божий, и Матушка сказала, что этим сном Господь ей говорит, что нужно возделывать виноградник своей души. Что дары, которые ей дал Господь, получены ею незаслуженно, даром, без труда и сохранить их можно лишь в том случае, если сейчас она будет принуждать себя, чтобы глубже увидеть свои грехи. – очищать сердце, приобретать духовный опыт. В противном случае Божий дар может быть отдан врагу». В конечном итоге так и получилось.

Батюшка соединил их, благословил вместе ехать домой, надеялся, что М. найдет в Матушке человека, который поможет ей разобраться в духовных вопросах. Первоначально так и было, и она рада была этому. Но потом трудиться над своей душой и возделывать виноградник она не захотела и гордо отказалась от помощи Оли. А Матушка позднее переживала, что М.,0 также продолжает лечить людей, но уже не как Божий человек, а как экстрасенс, что эту способность видеть человека изнутри теперь, по ее гордыне, дает уже не Бог, а дьявол. Люди стали получать не пользу, а вред, она же сама и не понимает этого. На похоронах у Батюшки была сделана попытка объяснить все, что произошло с нею, но, к несчастью, она ничего не захотела слышать.

***

Р.Б. Любовь Р.

Из Письма Матушке (о последнем Дне Ангела Батюшки)

…В первый день, как приехали, сразу зашли к Тамаре, ее дома не было, я осталась с вещами. Таня с Ниной, как и говорили, пошли к Батюшке с тортом. Вернулись нескоро. Потом на берегу (напротив Тамары) они мне все рассказали. Я за них очень порадовалась, что они попали к Батюшке, но и позавидовала, – прости, Господи. На следующий день, к приходу почтового катера, пошла на кладбище. Как было сказано. Помолилась матушке Екатерине (маме Батюшки), блаженному Михаилу, покаялась пред батюшкой в своих грехах. Тут пришел пьяный «Ветерок», немного прошел (поближе к могилке блаж. Михаила) к двум могилкам и сел. Когда я проходила, он поздоровался. Потом пришла Ирма с охранником (он был с отверткой), потом он ушел, а ее (Гроян) – не видела. 22 мая утром получила записочку, что можно подойти к домику Батюшки. Подошла к забору, шторка была почти полностью открыта, потом – была побольше закрыта. Вышла Валентина Васильевна, подошел Юра к калитке, она (Гроян) – на него, что он из Тюмени. И еще что-то. В общем, она поверила (в нашу версию). Осмелилась я подойти. Она на меня: «И ты из Тюмени? Поезжай в свою Тюмень!» Я ей спокойно: «Матушка, да я же с Можайска, вы меня с кем-то перепутали». Она (В. В.) посмотрела-посмотрела, потом, помягче, говорит: «Да что ж вы все на одно лицо». Потом я у нее для можайского храма свт. Николая получила иконочку – она мне подала «Страшный суд» (маленькую). Позднее, когда стала по 2 человека пропускать к Батюшке, опять стала «наезжать», что я из Тюмени. Кричала на Любу, что она экстрасенс, что Андрея тут долго кормили и принимали. Люба с Андреем давали ответный удар (сами расскажут).

Теперь у них на воротах сидит ученая каркуша-ворона, каркает по просьбе В. В., и она ее кормит прямо из рук сыром. Народ веселит, а на тюменских говорит, что они всех птиц перебили. В общем, слушать было нечего.

А когда встала на колени перед Батюшкой, он начал читать стих, вроде бы «Нищий в рубе…», а последнее слово – хлеб. Говорит: «Проглотила?» Я не помню, что ответила. Было такое состояние, что трудно описать. Спросил: «Что плачешь-то?» – Я ответила, что аллергия у меня. Опять не слышала, что Батюшка сказал. Только обильно мазал маслом, как никогда. Масло текло и капало с лица. Спрашивает: «Руки-то мазал?» – Я: «Мазал, Батюшка, мазал»». – Он говорит: «Ну, давай еще помажу. Давай еще пальчики-то помажу. Рука об руку-то три, да лицо-то, лицо-то три. Уши-то мазал?»

–Нет, Батюшка. Я плохо слышу, когда матушка говорит.

– А я вот помажу, так слышать будешь.

– А ноги-то я тебе помазал?

– Нет, Батюшка.

– Давай помажу. Ну вот, сейчас плясать будешь.

Гроян положила мне на руку шоколадную конфету. Батюшка говорит: «Разверни конфету, – помазал масличком и говорит: перекрести и быстро-быстро сразу съешь. Только не жуй, она сама растает». И что-то сказал насчет выздоровления, но я, – бестолочь, – не запомнила. Потом как бы спохватился: «Брови-то, брови-то давай помажу». В общем, Батюшка утешил за все годы. И, наверное, какой-то смысл, что Батюшка так всех мазал обильно. Пришли многие островитяне, наша Тамара ходила около 3 часов, народа уже не было. В общем, был праздник!

По молитвам Батюшки и промыслу Божию увидели нашего серебряного светленького батюшку. Жаль, что Вы с Лелей были лишены такой радости. Сестры вам расскажут подробнее.

Матушка, я тебе очень благодарна, что ты разрешила поехать мне.

Звонка от Ларисы ждала каждый вечер в 20.00, как условились, но его не было. Тамара бы сказала, да и на улице бы было слышно.

Матушка, прости, утомила тебя.

Из записок Любови Р.

Ирина из Питера жила на острове после похорон 50 дней. После того, как вернулась домой, они с Матушкой созвонились. Ирина рассказала следующее.

1. Гроян спрашивает у Батюшки: «Батюшка, можно одному р. Б. N купить дом на острове?» – Батюшка смотрит наверх и говорит: «Ничего у тебя не выйдет, волк!»

Валентина Васильевна услышала, встрепенулась и говорит: «Это кто «волк», Батюшка? Я – волк?»

– Да нет. Пустой человек.

2. После девятого дня могила провалилась и не благоухала.

3. В домик заходить не могла – истерика. Попросила священника покадить, а потом – вошла.

4. Один священник читает на острове паломникам «Небесный ангел», написанный Т. Гроян. Все с умилением слушают.

6. Люди прикладывались к иконе Страшного суда с изображением ада.

7. Многое было рассказано Матушке, но, к сожалению, знаем только то, что рассказала нам Матушка. Разговаривали по местному времени с 00⁵⁰ до 3³⁰, потом на полуслове связь без видимых на то причин оборвалась. Больше по ее номеру телефона дозвониться не могли, на звонки никто не отвечал. Матушка тревожилась. Говорила, что Ирина много видела и знала, что ее могут убить. Звонили по благословению Матушки снова и снова, но ответа не было. Человек пропал.

«Надо дожить до Нового года»

или как пытались первый раз своровать Старца

— Батюшка, можно ли к Вам приехать в Новый год?

— Надо дожить до Нового года.

Матушка наша поняла, что с Батюшкой может что-то случиться в Новый год или накануне, что нужно срочно ехать и его охранять. И мне предложили поехать. Придумали версию, чтобы мое появление на острове не вызывало подозрений: якобы я из Можайска, встретила сына из Чечни – больного и в страшной депрессии, потеряла сон от переживаний о сыне, приехала помолиться о себе и сыне и если удастся, попасть к Батюшке. Я согласилась и, не раздумывая, уехала кБатюшке. Ходила ночами по острову и наблюдала за Батюшкиным домиком. На столбе горела ослепительная лампа, лаяли собаки. Еще трое тюменцев приехали также тайно другой дорогой. Дом, в котором мы остановились, тоже оказался под наблюдением. После событий 7 декабря под контролем был весь Залит. Охранники как бы ненароком постоянно присутствовали на определенных ключевых участках острова, сменяя друг друга. Происходила ненавязчивая слежка за всеми. Охранникам помогали местные жители — больной Алеша и «Ветерок» – эти делали свое дело откровенно и неприкрыто (заглядывали в окна, ходили буквально по пятам, «ветерок» неожиданно появлялся там, к кому приходили мы). Глядя на их усердие, было совершенно ясно, что они ищут тюменцев и «охотятся» за людьми не из спортивного интереса, а за определенную плату.

Я ходила поздно вечером по темному Залиту, не вызывая подозрений, потому что Валентина В. и Гроян знали, что не могу спать и приходится «гулять» по острову.

Однажды вечером, в канун старого нового 2002 года в 19.30 (московского времени) я, как заранее было условлено, пошла на переговоры со «снохой», которая мне сообщала якобы о здоровье моего сына. Подходя к кладбищу, я услышала шум беспрерывно работающего мотора грузового автомобиля и решила подбежать бегом и посмотреть, что там и кто возле Батюшкиного домика. В это время от кучи колотых дров отделилась фигура низко согнувшегося мужчины. не разгибаясь, он быстро побежал к машине. Грузовик резко с места рванул и помчался стремглав по направлению к озеру. Удивившись такому поведению взрослого человека, я пошла дальше, у соседнего с Батюшкой дома с другой его стороны (дом Ирмы), другой мужчина отскочил от опрокинутой лодки, побежал и скрылся в калитку Ирмы. Я их явно вспугнула.

Что это? на воре и шапка горит? Они решили, что их заметили и пустились бежать? Я заподозрила неладное и побежала на берег озера и увидела две машины: впереди мчалась легковая, за ней, гремя цепями, грузовая – обе в связке, на большой скорости быстро удалялись от острова. Это был просто побег-гонка! Мне стало страшно от мысли: «Неужели Батюшку увезли?». Когда я зашла в дом, чтобы переговорить по телефону со «снохой», следом за мной зашел «Ветерок», якобы за червями для рыбалки. Мне стало понятно, что машину охраняли, чтоб никто не видел, что они там творили, но я им помешала – и они выследили меня.

Наутро я опять подошла к забору Батюшкиного домика в надежде, что удастся подать записочки о сыне. У меня их никто не взял. Подошел охранник и настойчиво стал говорить: «Матушка, здесь стоять не положено». Я, конечно, начала отстаивать свои права. Тогда он выпустил породистую собаку рокфеллера. Она подошла ко мне и села рядом. Я боялась двигаться и просила убрать собаку – пришлось уйти ни с чем.

Прошла мимо вчерашней стоянки грузовика. Понятно стало, что он стоял довольно долго, т. к. снег от выхлопной трубы подтаял и на снегу были следы от какого-то масла от мотора.

Когда в очередной раз подходила к Батюшкиному дому, гнали меня оттуда немилосердно. Валентина Васильевна кричала: «Иди отсюда, гнида очкастая, езжай в Тюмень к своему о. Николаю», — и это говорила «православная келейница» великого Старца. — Невероятно! — И нам, тюменцам, просто невозможно было находиться не только возле Батюшкиного домика, высокого забора, но и вообще на острове. Но записки мы все равно передавали через других людей, получали ответы на них. По полученным ответам Матушка поняла, что план пока разрушен, на данный момент Батюшку им увезти не удалось, что он находится в домике и отвечает на записки сам.

По молитвам Батюшки и с Божьей помощью нам удалось побывать и на последнем Дне Ангела у нашего любимого дорогого и родного Батюшки: у калитки стояла Валентина Васильевна и четко всех просматривала своим надзирательным оком. И на меня напала: «И ты из Тюмени!» Я ей: «Матушка, да что Вы, я – из Можайска». Она говорит: «И что вы все так похожи?!» И только по молитвам Батюшки, который нам сказал: «Еще увидимся. Я за вас помолюсь. Только будьте осторожны», — я попала к Батюшке в домик и увидела его, родненького, впервые за все эти 3,5 года его домашнего заточения. Батюшка был здоровенький, радостный, и с любовью много и долго мазал св. масличком. А рядом, как тень, как тать, сидела Гроян со своим сатанинским умыслом и выдавала по конфетке. На это Батюшка сказал: «Перекрести конфетку-то и съешь». Это была ее заколдованная приманка бесовская, в чем Батюшка и обличил ее и освятил конфету святым масличком.

Видели мы таким жизнерадостным Батюшку в последний раз 22 мая 2002 г., а потом снова его закрыли на засовы, цепи – под охрану ОМОНА и собак. 23 августа 2002 года Батюшку убили.

А в фильме А. Крутова о. Валериан на весь мир дерзко и злобно сказал о Батюшке: «Послушание не может нести. Послушание уже кончилось. Не может принимать народ. Трудно пожилому человеку. Не может поучения давать». Корреспондент добавляет: «Да, старый, пожилой человек».

На что Батюшка смиренно ответил: «Господь нас любит, а мы не понимаем. Мы только знаем себя. Вот какое дело. Не знаем себя. а как хорошо, что понимаем, что не знаем – так и нос не поднимаем». И еще. Указывая на икону Страшного суда, Батюшка добавил: «И горе в эту вечность попасть. Боже, сохрани!»

Да. Не понимает Великого Старца ни духовник Московской епархии, ни редактор журнала «Русский дом», ни канд. мед. наук А. Ф. Черноусов, ни мнимые келейницы в ложном бесовском постриге Гроян и Полищук, но тем не менее состряпали новый опус…, в котором обвиняют, что убили Залитского Батюшку тюменские священники. В этом видеофильме, как и в других СМИ, они пытаются замести следы своего преступления, умыть кровавые лапы и уйти от возмездия. — Не удастся! Батюшка бы сказал: «Мудрим. Где просто, там ангелов со сто, а где мудрено, там ни одного».

Как же они, сатанисты, еще при жизни Батюшки подменили его. Сама Гроянша отвечала за Батюшку, указывая стрелками в записках туда-сюда, чего Батюшка никогда не делал, и говорила: «Я за вас помолюсь». Ужас! Это сатанистка-то будет молиться за православных? О чем? Сколько судеб она исковеркала, отвечая за Батюшку. Люди-то думали, что это Батюшка ответил. И верили, и исполняли. Мы ехали к Старцу за волей Божией, а она нам говорила бесовскую!

Приведу один из многочисленных примеров ее ответа, данного мне лично в 2002 году.

Вопрос: «Батюшка, 3 года назад вы сказали мне, что я приеду к Вам через 20 лет. Я понимаю это как обличение в том, что духовно я далеко от Господа. Но я очень хочу послужить Господу. Можно ли мне приехать к Вам не через 17 лет (сколько уже осталось) – для меня это очень долго и небезопасно, а пораньше?»

Ответ: «Это все какая-то пустая речь!»

Когда мой сын по молитвам Батюшки вернулся с чеченской войны, мы приехали с ним на остров поблагодарить Батюшку. Мы снова безропотно стояли и молились у забора (тогда он еще был низенький) и ждали милости от келейницы, что выпустят Батюшку к людям. Вместо этого они напали на сына: «Это кто такой зазомбированный стоит? Его надо лечить». — Валентина Васильевна сходила в домик, принесла икону Царевича Алексия, подозвала сына поближе и начала «лечить», заставляя его повторять: «Не по моим грехам, а по грехам моих родителей…» А потом спрашивает: «Полегчало?» А Гроян стояла в ограде и за всем происходящим наблюдала. И это при живом-то Батюшке – подменяли Старца. Бывало, отправляли в Питер на кладбище приложиться ко кресту со Спасителем – и все будет хорошо. Или отфутболивали на кладбище против Батюшкиного домика приложиться к нарисованным по указке Гроян на воротах иконам Царственных мучеников, трижды обойти часовенку св. вмч. Анастасии – и все будет хорошо.

Был такой случай в 1999 году, когда мы с сыном-солдатом шли пешком по заснеженному после пурги озеру (он – в кирзовых сапогах, я в кожаных сапожках), утопая по колено в снегу с надеждой, что уж к солдату Батюшку выпустят или пропустят в домик для благословения. Но тщетно. Дверь так и не открылась. С нами был еще священник о. Павел из нашего города, и его не пропустили. Он вскоре трагически погиб. Простой батюшка-иерей ехал за тысячи километров за советом к Старцу! Стоять теперь уже у высокого забора домика Батюшки строго запрещали. Охранники неоднократно выходили из своего вагончика и провожали прочь. Гроянша же то и дело говорила, что Батюшка устал, болен, отдыхает, не надо его беспокоить. Они, келейницы-убийцы, бесовские служки, лучше относились к своей вороне Каркуше (как они ее ласково называли), чем к приезжающим с горем людям и нашему Батюшке. Они даже ворону заставляли каркать на нас и злорадствовали, что она исполняла их просьбу, — и с умиленьем кормили ее сыром из рук. А на тюменцев говорили, что они всех птиц поубивали. А ведь голуби сами покинули Батюшкин дворик. Когда Батюшка выходил, их было море, а озеро – глубже, и рыбы в нем больше.

Они добивали Батюшку еще и тем, что на полную мощность включали песни Жанны Бичевской и настежь в зной открывали окно, нарушая Батюшкин покой и молитву. С тех пор я не могу слышать голос этой певицы – сразу вспоминаю о Батюшкином заточении-мучении.

Да, Гроянша, а твоя-то песенка спета. Раньше ты по блату и своих приближенных заводила к Батюшке через боковые (Ирмины) воротца. Жену известного политика ты впустила через основную калитку и оставила ее открытой для всех приехавших простых страждущих, чтобы пыль в глаза пустить, какая ты хорошая! И двери – настежь! А на сердце – лед. А сейчас ты живешь, как премудрый пескарь у Салтыкова-Щедрина: «жил-дрожал, умирал-дрожал». Не позавидуешь тебе, отошла скоту масленица! Сколько веревочка не вьется, а конец – будет! На воре – шапка горит! На чужом горе – счастья не построишь. Горе вам книжники и фарисеи. От сумы да от тюрьмы – не зарекайся! Ты волк в овечьей шкуре! Анафема тебе, сатана!

О Матушке

Воистину, что имеем не храним, потерявши, плачем. Как же мне, да и всем нам, не хватает теперь Матушки Ольги.

С Матушкой мы знакомы давно. В то время на квартире у моей мамы жил священник и Ольга Валерьяновна (я её тогда так называла) с Любой приходили навещать его. Прошло время, от Любы я услышала, что есть домашний монастырь. Для меня, недавно пришедшей к вере, было это очень странно и интересно. Как это домашний монастырь?

Однажды я зашла в аптеку купить лекарственные травы и тут меня увидела Ольга Валерьяновна: «Что с тобой случилось, что за пятна на лице?». Я ответила, что аллергия. Она меня пригласила к себе домой и стала говорить не о болезни, а о моих грехах, от которых я и страдаю. У меня было уже удушье (внутренний отек), глотала пищу с трудом. Ольга Валерьяновна заставила меня съесть творогу и сказала, чтоб я наутро пошла на исповедь и причастие. Я, конечно, засомневалась: как это, наелась творогу – и на причастие?. Пришла в Знаменский собор. уже шла Литургия. Батюшка кадил, я к нему бегом, все рассказала. Он тут же прочитал разрешительную молитву и благословил на причастие. К вечеру у меня аллергия прошла.

Я была потрясена всем происшедшим. Позвонила Ольге Валерьяновне и поблагодарила её за всё. И задумалась: это не просто так.

Однажды пришла к ней без платочка на голове. А она мне: «Ты почему так пришла? А если помолиться захочешь – а без платка?». С тех пор я всегда хожу в платке, даже сплю в нем. До того привыкла, что не представляю себя без него.

Попросилась ходить в домашний монастырь, матушка разрешила, но сначала как бы отдала «на откуп» моей воле: хочешь – ходи, не хочешь – не ходи. И я стала прибегать туда по воскресеньям, после работы. Мне было интересно: все и всё было ново для меня и необычно – и сестры, и братья (благодетели), и беседы.

По монастырскому уставу надо было говорить о человеке правду при всех, не взирая на лица. Матушка часто говорила: «Нет лицеприятия у Бога!». И она поучала чаще всего при всех. А я думала, почему Матушка про меня ничего не говорила: ни хорошего, ни плохого. Мне тогда казалось – значит, я лучше других, поэтому Матушка меня не обличает. Потом Матушка мне сказала: «Ты ещё не сестра». То есть у меня нет еще благословения Батюшки в монастырь, хотя я ездила уже на остров не раз. А еще позже я поняла, что Матушка меня не обличала и по немощи моей.

А первый раз меня Матушка отправляла на остров к Батюшке одну. Я побоялась, что заблужусь. Она мне говорит: «А с Тимой поедешь?». «С Тимой – поеду» (ему тогда было лет 9-10). И еще я сказала: «Я за ним буду следить, как за сыном». Когда уже собрались ехать, Матушка попросила показать, что я взяла с собой из продуктов в дорогу. Вытаскивает газировку 1,5 л из моей сумки и говорит: «Это выпоишь своему сыну, когда приедешь». И что же? По приезду я отдала эту газировку сыну, он выпил её, и его рвало всю ночь. Пришлось вызвать скорую. И чтобы я делала, если бы в дороге отравился Тима? Вот такая недальновидность. А оказалось, Матушка не благословляла пить газировку, говорила, что она страшно вредна для здоровья. Но если б я услышала это раньше, то не поверила бы.

В очередной раз, когда я поехала к Батюшке на остров, Матушка велела мне спросить: «В будущем, когда останусь одна, есть ли Воля Божия пойти мне в женский монастырь?». Батюшка, зная мой непослушный характер, ответил: «В монастырь старушек не берут». А я не поняла его ответа. Мне казалось, что я ещё молодая. Матушка мне объяснила, что я не смогу исправиться духовно. «Старый» – тот, кто не может слушаться.

Но я все-таки ходила на встречи в монастырь и училась на чужих ошибках. По крупицам набиралась опыта, много записывала. Слушала Матушку и «примеряла» к себе – как бы я поступила в такой ситуации.

Матушка была духовно очень внимательна. Она видела в человеке всё до мелочей и даже мысли. Была принципиально строгая и требовательная. Не любила хитрости, самоволия, обмана, человекоугодия, тщеславия, занудства, напыщенности.

Осенью мне было дано задание: выкапывать подсолнухи вместе с корнями, вытряхивать землю и относить их за огород. Я всё сделала по-своему: просто выдергивала подсолнухи, корни оставила в земле. Осенью их трактором запахали. А зимой обстоятельства сложились таким образом, что понадобились эти корни Матушке на лекарство, т. к. она была серьезно больна. Мне пришлось из-под снега выкапывать корни. А сделай я, как Матушка благословила – и никаких проблем. Вот что значит самоволие вместо послушания.

Матушка очень тонко чувствовала душу каждого: будь то отрок или человек в годах. Удивительная проницательность. И необыкновенная работоспособность духовная. Позднее, видя мои подвижки к исправлению, Матушка сама задала вопрос нашему Залитскому Батюшке о моем монашестве через братьев, которые поехали на остров. И Батюшка благословил меня выполнять волю Божию в монастыре. Это было 12 февраля 2001 года.

Я была настолько счастливая и радостная, когда Матушка сообщила мне это по телефону на работу. Наконец-то, через несколько лет, я стала сестрой во Христе. Матушка меня благословила читать пятисотицу и Жития Святых. В этот же вечер я стала выполнять это послушание. И слёзы радости и умиления лились сами по себе. Это было впервые! Матушка Оля всегда говорила: «Как легко жить по послушанию». И ещё «Самая лучшая свобода – это послушание». И это действительно так, когда отбросишь самоволие, саможаление и выполнишь Волю Божию без ропота…

Только наша Матушка понимала духовно Батюшку. И ценила, и берегла как зеницу ока услышанное. И просила, чтобы сразу записывать, как Батюшка ответил на вопрос. А потом Матушка объясняла, что к чему. Мы, мирские и плотские, все понимали по-земному. А Батюшка говорил иносказательно, но просто.

Чем проще было послушание, тем труднее было его выполнить. И Матушка это прекрасно знала. А до меня это доходило только тогда, когда всё уже сделаю с точностью до наоборот. Сколько же этих непослушаний было в жизни вообще и в монастыре – в частности. Даже простой пример. По самоволию купила желтых карасей (какие Матушка любила) и чеснока. Матушка сказала всё вынести на мусорку. Так ведь я ещё обиделась на это, вместо того, чтобы проанализировать свой поступок и впредь следить за собой и не самовольничать.

Матушка не жалела ни сил, ни времени, чтобы довести нас до ума. Она, совершенно больная телесно, по ночам молилась вместе со всеми за всех и за врагов в том числе. Даже в молитве по задержанию она изменила слова: вместо «наведи духовную слепоту на глаза всех восстающих на мя и на врагов моих» благословила написать «открой глаза всем восстающим на мя и просвети врагов наших». Матушка говорила, что они (враги) и так слепые, так хоть чтоб прозрели!

Наша Матушка Оля была удивительным человеком. Человеком с чистым сердцем, доброй душой. Сама телесно немощная была сострадательна к другим. И к врачам даже не обращалась, молча пила калину от давления, капала капли в больные глаза, и не жаловалась на свои болезни! Все терпела. Только говорила нам: «Как страшно иметь излишнее здоровье». То есть мы и не благодарим Господа за здоровье и не думаем, для чего оно нам дано…

Матушка жила по Евангелию. И часто цитировала его дословно. Она написала большой материал в журнал «Новая книга России» – «Украденная азбука» (размышления православной мирянки), используя слова Святого Писания. Даже дополнительная распечатка этой статьи моментально расходилась среди верующих.

У Матушки Ольги был незаурядный ум, глубокое мышление и великолепные способности журналиста. Она ещё в миру не стеснялась говорить и писать о Боге, о спасении души. Смело вступала в споры за Православие. Не боялась преследований, слежки, угроз и притеснений. Её удивительные журналистские статьи-расследования вышли отдельным тиражом «Поле – длиною в жизнь».

Она была истинная христианка. Всей своей жизнью показывала нам пример любви к ближнему. Смиряла нас и примиряла, наказывала и прощала, а главное, терпела нас со всеми нашими недостатками и грехами. А мы её не уберегли.

Она, наша Матушка Ольга, оставила нам на молитвенную память свои акафисты, выстраданные и написанные сердцем и душой, Божией Матери Чимеевской и др.

А сколько духовных наставлений осталось у каждого в записях. Мы благодарны Матушке за её духовный труд, за то, что она открыла нам Батюшку на о. Залит и показала путь, узкий путь ко спасению по благословению нашего Батюшки–Старца. Она открыла нам, как слепым котятам, глаза на мир православный. Она знала, где Истина, где ложь. Она разбиралась в людях. Искала правду. Боролась за нее. Она очень любила Господа, жизнь, землю и всё, что росло на ней, а особенно цветы. Матушка сколько раз говорила мне: «Когда начнешь спасаться?!». А я и до сих пор не начала.

Прости меня, Матушка Оля, что я своими грехами укоротила тебе жизнь. На всю оставшуюся жизнь я осталась у тебя в долгу. Если можешь, прости, родная! Я перечитываю твои слова, вспоминаю, как здорово всё у нас было: и работа – послушание, и молитва – послушание. Проливные дожди и большие снегопады, красивые белоствольные березы и сладкие ягоды, свежие грибы и богатый урожай! Курочки. Собака Принц. И все у нас было интересно и полезно. Не было только нашего истинного послушания!

А теперь потеряла и то, что с Матушкой приобрела. Живу воспоминанием о Матушке, о Молитвенном монастыре, о том, что говорил Батюшка: «Только не разлучайтесь, только будьте вместе».

И помню матушкины слова: «Когда останешься одна – вернешься в монастырь». Как это и когда будет – одному Богу известно. Помоги мне, Господи, стать истинной монахиней.

Память о нашей Матушке – её наставления:

– (Нужно) признать себя достойной напасти.

– Обвинять себя – великое благо.

– На острове человек такой, какой есть на самом деле.

– Нет сокрушения в том, что живем по страсти, по-плотски.

– Ужесточить мерки к себе, не ходим в Боге.

– Отвергнешь послушание – отвергнешь свое спасение.

– Понять собственное недостоинство.

– Нет выше милостыни, чем помогать женскому монастырю.

– Мир и радость – в Святом Духе.

– Говорить тихо и спокойно.

– После раскаяния – искупление грехов.

– Каждую вещь беречь как Божий дар.

– Человек, который не укоряет себя, не может быть православным.

– Умоляю никогда никого не осуждать.

– Плакать о грехах, а не по плоти.

– Начало покаяния – страх Божий.

– Мы смердим. Нет печали по Богу.

– Начало всех зол – неблагодарность Богу.

– Будь в Истине – и спасешься.

– Кто всё от врага принимает – находится в прелести бесовской.

– Обижаются только прельщенные.

– Будь, как пономарь – всегда последним. Без пономаря и службы нет.

– Одно (объединяющее) качество у истинных Старцев – любовь.

– Спасает мир только молитва.

– Нет беспощадности к своим ошибкам.

– Отслеживать свои мысли, поступки, дела.

– Человек под врагом – возражает. Бес не может послушаться. Бес противоречив.

– Всякий, кто отдает – получает больше.

– Человеку в прелести ничего не стоит заплакать.

– Умный человек тот, кто учится на ошибках других.

– Понять сатану нельзя, понять можно только Бога.

– Безмолвная жизнь – борьба с помыслами.

– Радоваться тому, когда Господь смиряет.

– Духовная наука – наука из наук.

– Мы недостойны никаких видений

– Смотреть себе в сердце, отсекать свои помыслы и творить Иисусову молитву.

– Не берите на себя роль Господа – судить других.

– Солнце одно – Господь – у верующего человека.

– Если нарушишь послушание или даже слово, благодать отходит надолго.

– Порядок во всём: все должно лежать на своих местах.

– Господь дает благодать за смирение.

– Православный человек должен быть чистым (опрятным) и незаметным.

– Послушание – это великое (духовное) таинство.

– Через природу Господь показывает всё.

– Анафема тебе сатана, я буду служить Господу.

– Исповедь – перечень грехов. Покаяние – желание исправиться.

– Исповедалась, но не покаялась.

– Кроме самого Старца, никто не может снять его благословение – ни Патриарх, ни Владыка, ни даже собор архиереев.

– Кто не читает молитвы, а хочет отдохнуть, у того Господь силы и отбирает.

– Предательство Батюшки всегда наказуемо.

– Люди, которые стремятся делать что-то тайно, – потенциальные предатели.

– Христианин должен молиться и трудиться.

– Кто не имеет права учить, а учит – прогневляет Бога.

– За превозношение над людьми Господь посрамляет.

– Истина состоит в смирении.

– Послушался – благодать, ослушался – затмился.

– Сердце монаха – открытая мишень.

– Господь будет судить родителей за то, что не воспитали детей для Бога.

– У монаха должно быть отсечение своей воли и жажда слушаться.

– Непослушание Старцу – смерть.

– Слушать Батюшку, чтобы за ним идти.

– Бороться с собой надо наотмашь.

– Насильно спастись нельзя.

– Дух проходит через всё. Будем общаться с Батюшкой Духом.

– Цель монашества – жить с Богом и для Бога.

– Узкий путь: Евангелие, послушание Старцу и святым Отцам.

– Широкая дорога в ад: самоволие, самоутверждение, непослушание, лицемерие, неискренность, зависть, нелюбовь к ближнему, отсутствие страха Божия, возомнение собственной значимости, слепота, вражья прелесть.

Приходят на память слова великих отцов, мне кажется, так можно сказать о нашей Матушке: «Путь Божий – есть ежедневный крест, и никто не восходит на небо, живя прохладно» (св. Силуан Афрнский). И ещё: «Мудрости надо учиться долгим путем. Дается она от Бога за послушание» (св. прав. Иоанн Кронштадский»).

Действительно, это сказано и о Матушке. Она не жила прохладно. Она «сгорела» в трудах и молитвах ради спасения других, не думая о себе. И мудрость она получила от Господа за великое послушание великому Старцу. И крест её, ежедневный крест, был очень большой и тяжелый. Воистину Крест Христов.

р. б. Любовь Р.

***

Отец Николай

Воспоминания в память о матушке Ольге (Казанцевой)

С матушкой Ольгой мы познакомились в 1993 году в N-ском монастыре, когда мне было 23 года.. Я после командировки не знал, чем заняться, и эконом предложил помочь заготавливать сено в монастырь. Не помню первого впечатления о нашем знакомстве, но помню, – матушка была очень больна, на лице время от времени открывались кровоточащие ранки, она хромала после недавнего перелома бедра. Помню, что она восклицала и радовалась: «какая здесь благодать, какая благодать, как Матерь Божия укрепляет».

Это был монастырь очень разрушенный, кругом свалки, битая техника, железо, все заросло лебедой, и остались только тропочки. Матушка очень радовалась, что ее Матерь Божия укрепляет от недугов. Мы вместе заготавливали сено, вместе молились в храме, вместе трапезничали. Жило нас таких добровольцев человек 5 или 6, но мы , как могли, заботились о дорогих для нас стенах монастыря, храме, хозяйстве, друг о друге. Раб Божий Валерий, как сейчас помню, все ходил и скорбел, что в стенах храма проломы, (в общей сложности их 4–5 по 5-6 м). Господь решил его скорбь: один раз он нашел кусочек торчащего из земли металла шириной сантиметров 15 и потянул… Найденного полосового железа хватило, чтобы заварить все проломы металлическим забором высотой 2,5 метра. Р. б. Нину и меня заботило хозяйство. Пожертвовали нам корову, заготовили мы сено. а матушку Ольгу заботила душа. Уже тогда она много, много рассказывала о Батюшке Николае с о. Залит, которого полюбила при встрече крепкой духовной любовью на всю оставшуюся жизнь. Говорила о том, что «времени мало, успеть бы помолиться». С ней было легко. Она была очень и очень искренняя, имела душевный дар убеждения. Без корысти, как я сейчас это понимаю. Но мы, к сожалению, этого не ценили, т. е. были духовно разные и не ценили ее качеств и заботы в полной мере. Ее забота о нас вызывала к ней особое доверие.. Если мне случалось с ней быть неискренним, она отвечала искренностью, душевной теплотой и верой в человека. Вера у нее была сильная, без сомнений, думы – очень чистые.

Она с первых дней думала, как устроить N-ский монастырь духовно. Рассказывала нам, что монастырю нужен духовник. Взяла благословение на острове у Батюшки на поездку в Оптину пустынь. Игуменом был тогда вроде о. Мелхесидек. Он, как ни странно, выслушал матушкин рассказ о монастыре, но, что еще удивительней, не стал возражать против переезда в монастырь о. Илии, и сам о. Илия дал согласие. И наш Владыка был не против такого приезда. Я думаю, у матушки, уже в то время была в душе способность говорить по Духу, потому и священнослужители приняли ее слово и живое переживание. Вообще разговор о Духе, о духовных предметах был ее особенной и самой необходимой для нее темой и пищей. По возвращении матушка поделилась своей радостью. Я тогда глубоко ее не понимал, но по-человечески был привязан и радовался с ней. Когда приготовили келью, и нужно было ехать за о. Илией, в монастыре поднялся среди нас, добровольцев, бунт. (Это один из примеров борьбы плоти с духом. и матушка несла этот тяжелый крест борьбы с плотскими людьми. диавол плотских натравливает на духовных, чтобы они, духовные, не могли делать добро на земле. «обложил диавол», – говорила матушка в последующем, но ее дух оставался несломленным. Плотское непонимание и люди, внушаемые от диавола, много ей причинили зла, в душе многие ее не вмещали). Надо косить сено, – куда ехать, за каким духовником? в итоге матушка отправилась за о. Илией в оптину на две недели позже оговоренного срока, и о. Илия уехал в другое место…

Остается удивительным сам факт: духовник мужского монастыря, имеющего братию, устройство, устав, дает согласие ехать в разруху. Не было даже бани, туалет на улице, упреки и укоры местных жителей (по недоброй памяти о предыдущих «добровольцах»). И главное – не было людей, понимающих необходимость духовного окормления, т. е. согласился поехать на пустое во всех отношениях место, кроме благодати Матери Божией.

Потом матушке предложено было побыть какое-то время классной дамой в регентском классе. И тут со всей силой проявилось ее послушание старцу. Она на несколько дней отпросилась у Владыки на остров к Батюшке Николаю. А Старец задержал ее у себя на долгое время, на месяц или два. И она оставила все. Батюшка в ней ковал, видимо, силу послушания, да и Духом знал, где ей лучше. И растил, растил ее. О себе же помню, что я, слушая ее, говорил: «ах, как хорошо бы съездить», – но не ехал. Поездка моя состоялась только через 4 года, тоже благодаря Матушке Оле.

В следующий раз мы встретились в 1997 году в Тюмени. После исповеди. И в первой беседе снова зазвучала Матушкина забота о священстве, о церкви, о жизни в Духе и Истине. Во многом благодаря ей Тюмень начала ездить на Залит к Батюшке. И я уже потом понял, что ее устами говорил залитский Батюшка, звал к себе.

В Соборе была какая-то особенная обстановка. При том, что все мы, священники как люди были довольно разные, между нами было согласие и единомыслие. На исповеди подходи к любому священнику, не смущаясь, и получишь все потребное для души, все скажут без каких-либо расхождений, Духом.

Священники очень уважительно к ней относились. При простых, дружеских встречах благословляли ее, доверительно относились к ее слову. Слово у нее было простое и глубокое, чуждое самомнения и преследования личной цели. И забота, неустанная забота о нас, о священстве. Как она желала, чтобы мы, священники, были постоянно в Духе и Истине. Чтобы не изнемогали. Забота матушки о людях была не поверхностной, а интуитивной, глубокой, именно о том, что надо человеку, и о том, чего ему не достает в душе и жизни. Ее дар видения души был не во вред людям. Что касается меня, она чувствовала мои проблемы, о которых я не мог как священник поделиться ни с кем, а проблемы были очень большие. Матушка помогла мне их решить одной фразой: «Батюшка, вам нужно ехать на остров».

Поездки на остров, конечно, были незабываемы. И в этих поездках я открыл для себя ее большой духовный опыт, опыт знающего человека, предвидящего обстоятельства. Она никогда не афишировала, что она духовная дочь Батюшки Николая Гурьянова. Но она была ему беззаветно верна, послушна и между ними была духовная связь. Они чувствовали друг друга. И особенно это проявилось, когда батюшку стали закрывать и посадили под арест Валентина с Гроян.

Они, думаю, недоумевали: как она узнавала то, что они замышляли в домике не при свидетелях. Матушка очень любила Батюшку, до самопожертвования. Я никогда в жизни не встречал таких верных людей. Она стремилась исполнить каждое слово Батюшки. Обращала внимание даже на интонации слов, его вид. Батюшка был юродствующим старцем, и я не встречал больше ни одного человека в жизни, который бы так понимал Батюшку. Почему так? Потому, что она очень любила Господа и много трудилась духовно. Это был смысл ее жизни. Она все, абсолютно все, старалась делать по Евангелию и святым отцам. При ее самоотречении и послушании Батюшке, она была как бы неотделимая часть Батюшки, хотя этого, думаю, не замечала, но это чувствовалось со стороны.

Но была в ее жизни другая сторона, – некоторые люди ей не верили. Возмущались, какое она имеет право вести себя, говорить так или иначе. Причина непонимания ее людьми, а в последующем некоторыми священниками и мной, была в ее стремительном духовном росте. Найдя Истину в лице Господа и залитского Батюшки, она от всего сердца с любовью отдалась ей.

Путь под руководством Батюшки был прямой без метания в стороны. Она всегда повторяла: «Старец говорит от имени Господа, и Господь говорит его устами». «Благословение старца не может отменить ни Патриарх, ни Архиерейский собор». Нас же предупреждала всегда, что если ты узнал у старца Волю Божию, враг сделает все, чтобы ты ее не исполнил, и если не быть духовно внимательным и бдительным, то обязательно ее нарушишь». Нужно трудиться, и Батюшка часто говорил в духовном смысле: «кто не работает, тот не ест». Сама же она дорожила благословениями Батюшки и старалась их тщательно исполнять. В жизни, если она в чем-то сомневалась, всегда говорила: «Надо спросить у Батюшки». Но Батюшка подтверждал, что сомнения ее по этому вопросу правильные.

Имея очень слабое здоровье, матушка жила во многом молитвами батюшки, ее организм не переносил лекарств. Один укол антибиотика при простуде – и у нее «закрывались» почки. Нитратные овощи, некачественные продукты – и почки снова «закрывались». Она очень страдала. Если кто-то ехал на остров, она отправляла записочку помолиться Батюшке, или давали близкие телеграмму. в тот же день, как батюшка их получал, почки открывались. Последний год своей жизни Матушка жила впроголодь, так как ничего не могла есть, обложил диавол. Вермишели или ложечку каши, а воду пила по глоточку и не всякую.

После же смерти Батюшки матушка сказала: «Теперь и я умру, Батюшка приснился и сказал, что заберет меня с собой».

Великое достоинство души матушки Оли – твердость в послушании и исполнении благословений. Другой человек может подумать о себе не раз, прежде чем что-то сказать. Она же заботилась не о себе, а о душе ближнего. У нее было редкое, особенно по нашим временам, благословение Батюшки Николая доверять своим чувствам. И говорить людям правду. За это она претерпела много гонений духовных и брани от людей, которым она говорила, но они не понимали ее. Возмущались ею: «Кто ты такая, чтобы восхищать власть, говорить так». Она же отвечала: «Я не могу поступать по-другому, так как меня благословил Батюшка, мне легче было бы молчать, чтобы вы не обижались, но Батюшка благословил мне доверять своим чувствам и говорить правду. Если вы мне не верите, то спросите у него». Многие переспрашивали у Батюшки, и он подтверждал то, что говорила Матушка. Она не раз просила Батюшку снять с нее это благословение, а он говорил: «прости и опять говори» или «так ведь им некому сказать-то». Бывало, если Матушку не послушался, то выходило так, как она предупреждала. Человек смирялся и просил прощения, а она не упрекала и не осуждала, радовалась о человеке. Говорила: «Слава Богу», – и чувствовалось, что ее огорчение проходило. Уже после ее смерти я ощутил, что у нее был тайный подвиг, она молилась о всех и никого не забывала, т. е. я знал, но не осознавал глубину ее молитвенной помощи, все было как само собой разумеющееся. И только после смерти матушки почувствовал, что ее молитва очень нам помогала, и ее не стало хватать.

Бывало так, Матушка гневалась на близких, кто ее не понимал. Не в смысле злобного гнева, а, в смысле, праведного негодования. Если человек обижался, она ему говорила: «Ты не слушай, каким тоном я тебе говорю, а слушай, о чем я тебе говорю». И в этом проявлялось ее стремление оторвать человека от внешнего, плотского его состояния амбиций, обид, духовного непонимания, чтобы он посмотрел духовно на суть вещей. И если человек ее понимал, то она успокаивалась. Если нет, беседовала с ним, просила передать ему какие-то увещевания через близких, писала письма. Лишь бы человека оторвать от его духовных ошибок, плотского состояния, приподнять духовно.

Некоторые священники, видя ее такое увещевание без сомнений, что она была прямой, бывало, смущались и спрашивали у Батюшки, желая, может быть, предупредить общих знакомых или прихожан о ее непонятном для них поведении: «Можно ли с ней советоваться?» – и Батюшка всегда отвечал, что «можно». А некоторым священникам прямо благословлял с ней советоваться, некоторым, хотя бы, прислушиваться, а люди-то сами к ней шли. Тут ничего противоречивого или уязвительного нет. В духовной жизни не сан приближает к Богу, а духовный труд. Потому-то к Батюшке приезжали на совет и Епископы и Митрополиты, не говоря уже о простых смертных.

Матушка имела высокую духовную жизнь и послушание. И еще важно, какие духовные дары дает Бог человеку. Священнику в таинстве рукоположения дается благодать помогать людям молитвой, исповедовать, причащать, проповедовать, нести слово Божие для человека, чтобы он имел возможность знать о вечности и приготовиться к небесной встрече. Матушка же, имея обостренное чувство совести и правды, сохранила в себе большие дарования ума и сердца в наше непростое время, т. е. не поставила их на службу угодию и лжи, не исказила их, а пойдя к Богу, все направила на свидетельство о Правде Божией. Безусловно, она имела, ради своих трудов и Батюшкиных молитв, его руководства, дар духовного рассуждения, почему и привлекла к себе внимание многих людей, включая и священников, но для других она была и осталась камнем преткновения, но на все суд Божий.

Сама же она была нелицемерна, проста и неприхотлива в обхождении. Если смеялась, то очень искренно, по-детски, или, прыснув в кулачок, как-то сжималась. Еще можно сказать, что она была, как барометр, очень тонка по чувствам и страдала от людей плотских и грубых, если что-то где-то случалось, бывало, она болела.

В ее квартире, чувствовалось, большое духовное напряжение, духовная работа, что здесь передний край духовного фронта, все как-то духовно гудело вокруг. Ее все заботило, она обо всем, что знала, переживала и молилась – не могла быть равнодушной.

Беда сегодняшнего времени, что судят о старце по чудотворению и прозорливости. И из-за этого многие путают младостарцев, лжестарцев с духовными людьми. Некоторые люди приходили к матушке, чтобы увидеть сверхъестественное… И, не поняв ничего, уходили. Матушка же имела редкий Божий дар различения духов, и дух истинного рассуждения. Она тонко чувствовала, какого духа человек. Она решала самые сложные жизненные ситуации, помогала запутавшемуся человеку. Очень тонко понимала разные духовные, политические вопросы, т. е. где присутствовала хитрость, лукавство в виде правдоподобия, матушка обнажала их и все ставила на свои места. Она имела Знание и рассуждение, как избавиться христианину от ложного духа и прийти к Духу Истины.

Уже после того, как закрыли Батюшку, диавол пошел в прямую решительную атаку и на нее. Часто, лежа на диванчике, она говорила: «Как диавол обложил, совсем обложил», это выражалось, конечно, для нее в первую очередь в разлуке с Батюшкой. Сердце ее разрывалось от несправедливости по отношению к нему.Она написала ряд статей в защиту Батюшки, и писала глубоко, справедливо, чувствуя, что в его домике рядом с Правдой поселились коварные ложь и смерть.

На нее началась тогда настоящая охота, никто этому не верил. Говорили: «Детектив какой-то», но это было, были киллеры, шнырявшие по нашему городу, были облавы, в течение года, но мало кто верил. А Батюшка на острове, когда у него иносказательно спрашивали, через людей имеющих доступ к нему, что «человека, занимающегося коммерцией (читай духовной работой), хотят убить», ходил по домику и говорил: «Так опасно, так опасно, спаси ее Господи». И молитвы его оберегали ее от беды. Она же их не боялась. Они ее искали в одном месте, а она в это время, переодевшись в брюки и парик, стояла возле домика Батюшки и молилась. Или, представившись -немкой, в сопровождении «племянника»-переводчика задавала вопросы через «келейниц» Батюшке. Те знали ее, как облупленную, Господь же закрывал их глаза на это время. А на острове залитские ее узнавали и говорили, что приезжала Оля из Тюмени. «Поистине «Духом живем, духом и да ходим», не имея препятствия в духовном от плотских или сатанистов. «Не бойтесь убивающих тело, душу же не могущих убивати».

Многие жители острова тоже ее уважали, любили и жалели. Она сама на все происки «келейницы» говорила: «Лишь бы убили сразу и не мучили». Она везде была на шаг впереди. И целое отделение киллеров просто за ней не успевало. Они, конечно, надеялись на внезапность. Господь посрамил. Матушка чувствовала их приезд. Она говорила: «Гроян не простит мне, что я стою на ее пути и попытается убрать». Они приехали. Господь их просто открыл. Когда я их увидел возле своего дома, посмотрел на холодные и безжизненные глаза этих людей, я понял тоже, что они приехали, у нас в Тюмени таких встретишь не часто. В последующем уже дошло до того, что мы фактически знали друг друга, трогаемся, едем по делам мы, трогаются и они. Мы как могли, конечно, Матушке помогали. И она в этой ситуации снова Духом помогала нам, как быть в этой беде. В общем, не помогли им тогда ни их аппаратура, ни их злоба и месть.

И что удивительно, для нее это нашествие было не страшным. Она его пережила с великим достоинством. Самое страшное было последовавшее: смерть Батюшки, предательство людей, которым она желала спасения, вкладывала в них свою душу, силы. Они отплатили ей предательством.

Дело в том, что у Матушки была мечта великая и сильная, очень духовная. Создать монастырь, именно молитвенный, в котором была бы внимательная духовная жизнь, как в первые века христианства. Монастырь для того, чтобы молиться за весь мир. Вокруг нее собралась небольшая община сестер. Собралась община в день Рождества Богородицы. Все они, тогда сестры, были вместе и старались жить духовной жизнью. Был у них свой устав, как для домашнего монастыря. Иисусова молитва, молитва по соглашению, Псалтырь, Евангелие и необходимое отслеживание грехов и исповедование их. Сестры ходили на исповедь, держались дружно. Священники, зная, что у домашнего монастыря есть благословение Батюшки жить духовной жизнью и молиться, спокойно отнеслись к сестричеству. Те, кто заблуждались в вопросах спасения своей души или вели расслабленный образ жизни, стали называть их «сектой». А они просто молились за людей и старались делать все с благословения Батюшки.

Они обратили внимание на бывший Ильинский монастырь. В нем тогда находился вино-водочный завод. Обратились к дирекции завода простые люди, и, считаю, произошло чудо. Руководство немедленно для них решило освободить монастырь и уйти на неготовые площади где-то за городом. Организация начала освобождать монастырь. Да еще и переживали, «как же вы здесь зимовать-то будете». Собирались помогать. Такое было отношение. Но в это время в Тюмени организовалась еще одна община, возглавила ее монахиня. В последующем предпочтение было отдано другой общине.

Но руководство резко заупрямилось и не захотело передавать монастырь этой общине. Передача затянулась на два года.

Сестры, конечно, очень хотели оставить мир и жить в стенах монастыря. Но после нескольких попыток найти «стеночки», Батюшка благословил жить в доме на даче. И они так и сделали и, никому не мешая, жили на даче, трудились и молились.

Мне матушка, думаю, неоднократно спасала даже и жизнь. В 27 лет я очень сильно заболел, это была трагедия. Через месяц врачи стали говорить о необходимости оформления инвалидности. Я сопротивлялся, пытался работать. Заболевание прогрессировало, врачи не знали, что делать. Я сам не верил особо в тяжесть заболевания. Матушка же увещевала меня лечиться и сама больная, приходила ко мне в больницу, беседовала с врачами, т. к. очень хорошо понимала медицину.

Врачи же начали неправильное лечение. Одна врач прямо сказала: «Давайте уберем ваш этот орган и все». Это означало, что я не смог бы служить как священник, и жил бы, передвигаясь только по дому. Матушка, волнуясь за меня, спрашивала у нашего прозорливого Батюшки, можно ли ей самой меня лечить, и Батюшка сказал прямо: «Лечите его, лечить-то некому».

Сколько она жила, столько заботилась обо мне. Очень много Матушка писала мне духовных писем. Можно было бы, наверное, составить книгу «поучение молодому священнику». Открывала глубокие и простые тайны духовной жизни, помогала увидеть себя.

На ней была особенная благодать. Входя в общество, она вносила спокойствие, уверенность и мир. Сколько раз я сердцем замечал, что она пришла в храм. Да, да. Это удивительно. Я никогда не говорил этого при ее жизни. Было и такое, когда она заходила в храм, это чувствовалось в алтаре, на душе становилось легче. Ощущалось какое-то Божие присутствие. Я выглядывал из алтаря специально, чтобы проверить себя и удостовериться, и всякий раз видел ее спокойной, невозмутимой, идущей к подсвечникам ставить свечи. Она входила в храм, и сердце всегда реагировало. Я удивлялся. На душе становилось легче или, по-другому – «сердце взыграло». Но потом даже как-то старался сердцем слушать. И всегда, когда она молилась в храме, службы проходили мирно, спокойно с особым воодушевлением.

Никто из нас в жизни не поверит, что жил со святым человеком. Это тайна Божия для нас, плотских людей. Мы сами думаем о святом как-то без простоты, высокоумно, поэтому Матушку, наверное, при жизни не оценили. А многие прямо нападали на нее в духовном смысле, гнали. Брань и злоба, отчего? Оттого, что не вмещали ее разума. Она говорила: «Что сделать, настало время, что тот, кто хочет жить духовно, становится врагом другим. Исполняются слова Евангелия: «И будут убивать вас, и будут думать, что делают Божие дело». Уж этого-то она на себе испытала с избытком. До самой смерти. Диавол действовал против нее и грубо, и утонченно. Она это остро чувствовала, и всякое нападение от людей, исполняющих бесовскую волю, старалась не оставлять без отражения, т. е. отвечала людям искренне и прямо, исполняя слово Апостола: «Брань не против плоти и крови, а против духов злобы поднебесных».

Многие ей за это были благодарны духовно. А многие костенели во зле и даже после смерти ее имели какое-то удовлетворение или успокоение, что вот умерла же. Значит, мы правы. А она получила награду. У многих после ее смерти развязались руки, разболтались мозги, т. к. удерживающего для них не стало. И все это так очевидно. Больная, худенькая матушка имела такую силу духа, что удерживала многих от падения. И мужчины не считали зазорным послушать ее совета – говорила не обижая и в точку. Не выразить мне, кто она была во всей своей полноте. Если кратко – просто: раба Христова.

Неудивительно, что она вступилась за Рижский ОМОН, что люди «крутые», идущие в разборках под ножи и пули сидели и скромно, склонив голову, слушали и не перечили ей. неудивительно, что она одна вступилась за Батюшку и в течение долгого времени связывала руки сатанистам. А то, что они сатанисты есть, свидетельство самого Батюшки, оставленное своим чадам, и оно попало к нам после смерти Батюшки через несколько дней. Батюшка открыл, кого он сдерживал возле себя.

За 8 лет до смерти Батюшки Гроян появилась на острове. Матушка через некоторое время поняла, что у этого человека недобрые намерения, и спросила, «можно ли ее обличить», а Батюшка ответил: «Не вздумай, уроют, живьем уроют». Целью их, сатанистов, было лишить народ благодатного окормления, многих они взяли лестью, деньгами, угрозами. Самовластно оттеснили Батюшку от народа. Батюшка, чтобы никто не пострадал, взял их на себя[6] и никому до смерти напрямую правды о них не открывал. фактически одна Матушка поняла это и вступилась за него. Вот такой она была человек.

Приезжая к Батюшке в 1998 году, Матушка все больше укреплялась в своих подозрениях. Батюшка стал читать стихотворение «Автобиография», где говорится о тюрьме и ссылке. Стал говорить: «приезжайте на мои похороны», «Не забывайте моего жилища». Один раз я слышал, как Батюшка пел окружающим, и на словах «и двери смерти страшно тяжки». Батюшкин голос стал надрывным, выражающим страх и ужас. Батюшка во всю силу пропел эти слова дрогнувшим и волнующимся голосом, закончил уже со смирением: «…уж недалеки от меня». У меня волосы поднялись, душу объял страх и ужас. Батюшка всегда пел ровно, и все люди ждали слов «отхожу от вас пока, не навек» и облегченно вздыхали, а тут – леденящий ужас проник в душу.

Матушка говорила: «Скоро Батюшку закроют, он нас об этом предупреждает и просит, чтобы мы его не забывали». Вскоре Батюшку и закрыли (заживо похоронили в домике). На воротах приклеили цинично записочку, якобы «Батюшка ушел в затвор», и Епископ Евсевий не благословляет к Батюшке ездить», хотя сам Епископ Евсевий попасть к Батюшке тоже не всегда мог. «Келейницы» иногда проявляли лояльность к Батюшкиным увещеваниям отпустить его к людям, но адская машина по разлучению Старца с людьми заработала уже на полную катушку. Появилась охрана. Всех стали убеждать, что Батюшка ушел в затвор, а люди все равно стояли возле калиточки и молились. Потом их стали ругать, проклинать, гнать от ворот.

Появился сфабрикованный фильм облапошенного «режиссера» Крутова о том, что все – духовные туристы, одни «келейницы» молодцы. Матушка не находила себе места. Этот фильм о Батюшке, люди брали, как глоток живой воды, а, посмотрев, одни плакали, другие возмущались –налицо предательство «келейницами» Батюшки.

Матушка задыхалась от горя. Она все понимала. Она первая, может, и единственная, поняла, что Батюшку хотят увезти. Она говорила, что остров – это Батюшкино благословение его духовного отца, ныне прославленного иеросхимонаха Симеона. Батюшка и сам показывал, что его хотят увезти. Через людей, местных жителей, кого допускали к Батюшке, Матушка узнавала, что он говорил. А он иносказательно показывал, что его хотят увезти. Матушка каждый день звонила на остров и узнавала, что еще сказал Батюшка. И когда всем окончательно стало ясно, что его собираются увезти, Матушка решилась вступиться за него. Прежде спросили благословение у Самого Батюшки, и он ответил: «можно, помогите, я за всех вас буду молиться».

По дороге в Псков, будучи в Москве, возле резиденции Патриарха, слышал разговор Патриарха с женщиной, она жаловалась, что Батюшку держат в заточении. И Патриарх ответил, что надо помочь ему. Многие хотели помочь Батюшке, предлагали ему ехать в любой монастырь, и многие желали бы этого. Но никто не знал и не удосуживался спросить, а почему Батюшка не согласен на переезд? Не знали, что остров – это благословение его духовного отца, или не брали в расчет. Многих смущало, что Батюшка просил оставить возле себя Валентину Полищук, это запутывало. Да, Батюшка говорил ей: «Валентинушка, ты мои вериги», – т. е. он взял ее на себя, а вериги оказались пострашней железных. И она до приезда Гроян была потише. Гроян же Батюшка не брал на себя никогда, говорил: «Нам и без вас тут тесно». «Если бы я ел, что мне дают, я уже бы давно умер», «Господь отпустил мне 104 года, но злоба людская сократит эти дни».

У многих добрых людей было недоумение, почему Батюшка не просит помощи. На самом деле Батюшка многим говорил об обстановке, кто рядом с ним, но, не нарушая подвига юродства во Христе, и ни при каких обстоятельствах его не нарушал, как бы ему плохо ни было. В первую очередь Батюшка говорил человеку о нем, о его душе. О себе же говорил: «Не забывайте моего страдания». А ответ в том, что Гроян пришла с целью увезти Батюшку с острова в свою чащу и погубить его.

Батюшка, Духом зная это, до самой смерти не говорил никому, что он живет со страшными людьми, и собой прикрывал всех. После смерти Батюшки, Матушка говорила, подчеркивая высоту Батюшкиного подвига: «Нигде вы не найдете в житиях святых такой пример, чтобы подвижник жил с сатанистами несколько лет. Новый подвиг явлен миру».

К сожалению, я видел и то, как Гроян, почти беспрепятственно въезжала на территорию Патриархии. Дух лестчий делает свое дело. И не разгадаешь. прикрываясь тем, что она келейница Батюшки, она вошла во многие двери, в том числе в церковные и государственные. Ее лесть и доверие людей к Батюшке многих заставили обмануться, застелили глаза. Конечно, это беда, когда священнослужители не могут распознать волка в овечьей шкуре.

Матушка решила освободить Батюшку. Нет, она-то уж не хотела увезти Батюшку с острова, но хотела восстановить справедливость. Дело в том, что с Батюшкой жила монахиня Елизавета. «келейницы» ее просто вышвырнули. Она поехала лечить зубы, вернулась, а вещи стоят за воротами. Так и ни с чем уехала в монастырь в Пюхтицы. Матушка рассказала одной из игумений N о намерении освободить Батюшку. И попросила, чтоб в случае благополучного исхода на их место снова прислали монахиню Елизавету.

Конечно, все мы сомневались. Но оказалось, игуменья N спросила и передала, что в случае освобождения Патриарх благословил снова из Пюхтиц прислать монахиню Елизавету к Батюшке. Но когда игуменья позвонила на остров о. Паисию, то неудачная попытка по освобождению Батюшки совершилась. Патриарх знал о нездоровой обстановке, ему неоднократно жаловались на происходящее на острове. На другой день Гроян уже утром была на острове возле домика. Встретились два человека, одна – любящая горячо Батюшку, а другая – ненавидящая его. Рядом с Гроян стояли люди с мрачными лицами. Гроян обвиняла нас и угрожала. Матушка им крикнула, что они насильно держат Батюшку взаперти, что ненавидят нас, за то, что Батюшка с ними телом, но с нами духом. И когда она произносила это, из ограды вышел кот Липа и подошел к Матушке, и терся об ее ноги. Матушку это очень утешило. Она воскликнула: «Вот и Батюшка наш Липушку отправил в знак нашей правды».

Кто ездил на остров, знает, что там часто такие простые чудеса совершаются. Приедет паломник, утром, пока сидит возле домика на камушке, Липушка выйдет и сядет рядом, чтоб не скучал человек, и сидит до тех пор, пока не придут люди. Звери и птицы понимали Батюшку, слушались его. Были послушны и верны. Бывало, Батюшка выйдет, а голубь над ним кружится. Батюшка говорит: «Видите, он меня защищает». Но против злобы звери и птицы ничего не могли поделать.

После неудачной попытки освобождения, Матушка сказала: «Гроян мне этого не простит», – так оно и вышло. Чего только не нагляделись. Опытные люди, имеющие спецподготовку, говорили: «Это, как детектив, не знаем, с нами это происходит или нет». Но, Матушка ничему не удивлялась. Никто не поверит, но 1,5 года ее ловили, подслушивали, угрожали, хотели объявить больной и упрятать в тюрьму или психушку. Темные силы объявили ее вне закона. Но молитвами Батюшки и, благодаря своему бесстрашию и духовному рассуждению, вере, Матушка оставалась неуязвимой для киллеров. И успевала думать, переживать, беспокоиться о других людях. Поистине «Духом живем, Духом и да ходим». Лишь только незадолго до смерти Батюшки давление со стороны Гроян ослабло. Матушка была такая умница, она много думала и молилась и за своих и за врагов. Иносказательно спрашивала на острове через людей у Батюшки, что ей делать. Она имела бесстрашие и упование на Господа, и Он помогал ей против злой несправедливости. Они, люди эти, оказались бессильными перед ней.

После неудачной попытки освобождения сестры домашнего монастыря, да и все тюменцы, на острове были объявлены «бандитами». Но Тюмень ехала и ехала. Переодевшись, в париках, очках, в штанах вместо юбок... бывало, встретятся на острове, один у другого спрашивает, тихонько, в шутку: «Ты откуда?» – «Из Москвы», «а ты откуда?» – «Из Питера» или Украины, Прибалтики и т.п. Ну, а тюменские православные грузины были из Грузии. Приехали с мыслью, лишь бы постоять у калиточки, и, может быть, посчастливится передать записку с вопросом.

Гроян избрала новую тактику. На вопросы начала отвечать сама, но люди-то не так глупы,, многие знали духовный почерк Батюшки и видели обман, да и молитвами Батюшки многое управлялось само, он духом знал все вопросы и молился за приезжающих к нему. Ее ответы всегда отличались от Батюшкиных. Но потом она начала восхищать на себя власть старческую. Встречала людей у калитки, проповедовала всякую ложь, прикрываясь авторитетом Старца. Выдумывала молебны от жидовского ига, говорила, что нельзя брать ИНН, т. е. выступала против слов Патриарха. За прославление Григория Распутина, Ивана Грозного. Цель была явная и ясная – вбить клин между священноначалием и народом, сеять семена недоверия. восхищая на себя священническое достоинство, помазывала своим маслом, призывала священников служить с ней молебны, и требовала от людей покаяния. В домик к батюшке пропускали только тех, кого она сломала и подчинила своему духу.

Не сломила она нашего Батюшку. Так и лежал он во гробе с непокорным и измученным лицом, вдавленным правым глазом, а руки в синяках. Есть и фотографии. Возле домика батюшки часто и подолгу времени играла музыка с непонятными призывами против жидовского ига. Видимо, хотели людям привить антисемитизм. А Батюшку выставить борцом за непонятную свободу и антисемитом. Все делалось авторитетом Батюшки. Русские люди, конечно, такой грязью заниматься не будут.

За день до убийства Батюшки Матушка говорила: «Сестры, неужели вы ничего не чувствуете, Батюшке плохо, молитесь, молитесь. На небе было видение. Черная туча резко закрыла солнце, все потемнело, и солнце как бы упало за горизонт». Душа у Матушки кричала: «Сестры молитесь, Батюшке плохо». В 2.30 ночи пришло известие о смерти Батюшки. Утром все кто мог, бежали на самолет, мест не хватало, правдами и неправдами старались попасть в самолет. Одного человека погрузили через грузовой отсек. Оставшиеся поехали через Питер.

На острове на похоронах народу было мало по той причине, что никому ничего не сообщалось. Гроян с Валентиной стояли у гробика и смотрели «честно» отрешенными глазами. Мы держались вместе и даже ночью были на кладбище и ночевали возле могилки. Удивительно, но присутствие тюменцев на кладбище раздражало охрану. они ходили кругами, пытались выгнать нас с кладбища, провоцировали на ссору. Один раз решительно пришли выгнать нас с кладбища. Но отслуживший панихиду священник с Украины о. Иоанн, сказал проповедь о Батюшке, о любви примерно такие слова: «Что если мы показываем себя духовными чадами старца, то должны и поступать по любви», – и постыженные «воины» должны были снова удалиться ни с чем.

На кладбище заходили «монашенки» с однотипным выражением лица, пытались выгадать момент, чтобы сфотографировать Матушку, снять на камеру. Мы старались ее скрыть от их глаз. В одну ночь прибежал общительный паломник с большим рюкзаком, ехавший от старца Сампсона, пытался он и льстить и вызнать, кто у нас старший, напоить чаем, доверительно предложенным из домика. Никто не обращал на него внимания, люди были поглощены своими думами и переживаниями. Гроян отправила Матушке пирожок помянуть Батюшку, Матушка отказалась, остальные тоже. Но когда мы предложили пирожок общительному паломнику, он отшатнулся в ужасе. На следующее утро он прибежал и со словами: «Сейчас матушка Валентина придет», – заискивающе открывал ворота перед грозной Валентиной. «Штирлиц» раскололся.

Наконец, в бессильной злобе организаторы похорон обратились к главе местной администрации, чтобы он повесил на дверях кладбища бумагу: «После восьми вечера вход на кладбище запрещен». У охранников в штатском на лицах выразилась страшная и бессильная злоба, когда они увидели, что мы смотрим землю возле могилки. Земля оказалась подменной, вывезенная земля с камнями оказалась ссыпанной в траве под яром, а здесь был песок.

Был случай, одна бабушка, переживая о цветочках в корзине на могилке Батюшки, решила их полить. Тут же прибежал охранник и стал ее ругать, что она тут делает, Мы поняли, что она, по неосведомленности своей, залила прослушивающее устройство, что и разгневало охранника. Батюшка и сам говорил, если к нему кого-то пропускали и человек начинал батюшку спрашивать, батюшка говорил: «Тихо, здесь все слушают». Кругом должны были быть скрытые камеры – если человек только подходил к калитке, сразу появлялся охранник, как в сказке. Вспоминаю об этом, чтобы понятно было, в какой обстановке, с какими людьми жил Батюшка.

И Гроян после смерти Батюшки, как антихрист, воцарилась на месте Старца, устроила музей и продолжает обманывать людей. Матушка это чувствовала всей душой. Ум, дух ее бодрствовали, но от той боли и несправедливости, которая совершилась по отношению к Батюшке, как истинная духовная дочь и человек мыслящий по Духу, т. е. духовный, она очень страдала. Когда мы были на могилке, Матушка печалилась и пыталась утешить себя и нас: «Батюшка с нами, мы можем теперь молиться на могилке, он нас слышит. Они нас теперь не разлучат». Сердце ее рвалось: «Бедный, сколько же он вытерпел, теперь он у Господа. Утеши его, Господи». Прожив на острове несколько дней, все тюменцы (нас было человек 20) уехали.

Один раз, когда за Матушкой была очередная охота, Батюшка благословил ей уехать из Тюмени в Харьков, где она жила 2-3 месяца. После этого Матушка через знакомых, которые поддерживали связь с жителями, имевшими доверие «келейниц» и потому время от времени – вход к Старцу, спросила: «Можно ли вернуться в Тюмень?» Батюшка сказал: «Можно, а там на все Воля Божия». Матушка, получив такой ответ, поняла: «Если Батюшка так сказал, значит, я умру в Тюмени». Батюшке не нужно было ничего доказывать Матушке. Она понимала его. Между ними дух, любовь и послушание от Матушки. «Так, что сердце сердцу вещало».

Последний год Матушка болела, она ничего не могла есть, чуть лапши, иногда рыбного бульона, а вода ей никакая уже не шла, почки не справлялись. Мужественно пережила и предательство некоторых людей. Она понимала и знала, кто они есть, говорила им об этом и что нужно исправиться. Враждуя с грехом в людях, как бы забывая неприятие по отношению к ней, она думала о них лучше, чем они были на самом деле. И Дух ее, когда тело уже изнемогло, был могуч.

Был такой случай. Я приехал к Матушке и рассказал ей об одном человеке, который о ней очень хорошо отозвался, назвал ее духовной или каким-то другим хорошим словом. Получилось, что я ей как бы польстил. В это время почувствовал такую силу духовного сопротивления, даже не ожидал и удивился, она не подпустила к себе эти слова. Как стена встал ее дух. Потом она сказала об этом человеке, о его духовном состоянии, что в будущем и подтвердилось. Слова похвалы или лести не тронули ее. Дух ее бодрствовал. Она была человеком могучего Духа.

Когда матушка болела, она просила не возить ее в больницу: «как увезете, так я через 2 дня и умру». В последние дни она причащалась через 2 дня, после причастия ей становилось легче. Хотели, чтобы она осталась жить, молились. В один день ей стало легче, мы как-то обнадежились. А потом снова стало хуже и хуже. Решились вызвать «скорую помощь». Матушку увезли в реанимацию. Но прожила она, как сказала, двое суток …

В гробике Матушка лежала похудевшая от болезни и голода. Но все трое суток, которые мы были у гроба, чувствовалась тишина. Чувствовалось, что Она рядом, утешает. Печаль была тихой, горе как-то не чувствовалось. Могли общаться. По ночам сидел, как завороженный, и от усопшей от нее исходила тишина и мир. Ни о чем не хотелось думать, только смотреть и о чем-то сказать ей. Какую-то возле этой тишины, Господь воздвиг торжественность. Чувствовалась неотмирность. Смерть открыла то, что она скрывала: чистоту, святость ее жизни. Не именно после смерти, и не возле гроба, а после похорон почувствовалось, что стало Ее не хватать.

В окончании хочется вспомнить слова старца Паисия Святогорца, какие он произносил после описания жизни подвижников Горы Афонской: «да будут с нами его молитвы», а по отношению к Матушке подвижнице: «да будут с нами ее молитвы и заступление, какие она нам оказывала в этой жизни и больше этого». Аминь.

г. Тюмень. 2006 г.

***

Инна Викторовна Ильина

Моя знакомая с работы как-то мне сказала, что есть Батюшка на острове, который может посоветовать человеку, как спастись. Мое представление о спасении было связано с производством, где нам говорили: кто, куда, когда и с кем должен прийти для эвакуации на случай нападения врага или ЧП. С этими знаниями я и жила, уверенная, что это и есть наше спасение, враг – это дело ясное и понятное, и всё будет организовано соответствующими службами. На предложение поехать ответила, что в этом году у меня не получится (была поздняя осень), а в следующем году я отвезу ему в подарок луковицы тюльпанов.

Господь терпеливо меня ждал, когда я уйду на пенсию и вспомню о своем обещании. И вот я, бывший коммунист, думающая, что главное в жизни честно жить, много работать и не обижать людей, взяла луковицы и поехала на остров поговорить с Батюшкой о жизни. Необыкновенная доброта и любовь Батюшки к людям поразила меня. Вернулась я другим человеком. Оказалось, что живу не так: муж и дети не крещены, мы не венчаны, в храм хожу редко – живу не по-Божьи и вообще в жизни человека должно быть другое предназначение: найти Бога, познать себя и спасти Душу. Как потом Оля объяснила, тот, кто доезжает к Батюшке, начинает видеть и понимать жизнь по-другому – это тайна Божия.

Вскоре меня пригласили к Оле, духовной дочери Батюшки, рассказать, как я съездила на Остров. Милость Божия ко мне, что я узнала этого человека. Её любовь к Богу,

Батюшке Николаю и людям, её желание помочь всем, кто был рядом, были мне, немощной, духовными уроками на оставшуюся жизнь.

Заветная мечта Оли была создать монастырь, собрать людей одного Духа, и Батюшка благословил ей организовать домашний молитвенный монастырь. Он благословил Оле говорить людям для пользы их души, доверять своему сердцу, и она очень огорчалась, когда делала не так.

В её доме всегда было много людей. Она с радостью их принимала и кормила, чем Бог послал, заботилась о духовном состоянии каждого человека, но не все выдерживали прямоту.

Оля с сестрами всегда ездили к Батюшке на День Ангела. Батюшка радовался им и говорил: «Как хорошо, что Вы с Богом! Только не разлучайтесь, только будьте все вместе». Какое счастье было тогда, казалось, так будет всегда. Но грояновская охранка заперла Батюшку от людей. А сердцем Батюшка был с монастырем, со всеми нами, сострадавшими Батюшке за заборчиком. Однажды сестры собрались в домике вместе с Матушкой, чтобы помолиться, запели «Радуйся, Благодатная». Вдруг среди женских голосов появился мужской, все удивились. Матушка сказала: «Так ведь это Батюшка с нами вместе поет!». И мы поняли: «Да, это его голос». Это было чудо. И когда все вместе подошли к заборчику, была такая радость и благодать, казалось, что никаких запоров нет, а Батюшка прямо с нашими сестрами и Матушкой рядышком стоит.

Батюшка иносказательно сообщал им все, что хотел сказать, даже через Гроян, например: «Батюшка вам просил передать, что вы можете опоздать на лодочку». И через несколько минут еще раз: «Дождь усилится, а мне вас жаль». И Матушка объясняла сестрам потаенный смысл Батюшкиных слов, который касался их духовного состояния. Сестры еще пели в этот день для Батюшки много его песен около заборчика его домика, и несколько раз Батюшка благословлял Гроян кланяться им через окно – почти после каждой исполненной ими песни.

Столько было чудес в их общении, обличений и надежд, а главное – бесконечная Батюшкина любовь и постоянная скрупулезная духовная работа каждого над самим собой.

А однажды произошло такое чудо. Мы с сестрами звонили к матушке на остров и вдруг в трубке услышали разговор Гроян с каким-то мужчиной, где речь шла о том, что помещение в Санкт-Петербурге для Батюшки готово, и в ближайшее время его должны увезти. Мы были в шоке. Тогда-то и была предпринята попытка освободить Батюшку.

Когда организовалась монастырская община, Оля предложила мне спросить у Батюшки, можно ли нам с мужем помогать им. Батюшка ответил: «Помогайте, и Царица Небесная поможет вам».

По невнимательности моей я часто огорчала Матушку, и она сказала, чтобы я спросила у Батюшки, что мне делать для исправления. Он сказал: «Говори так: «Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя, грешную». Повтори». Но я повторила без слова «грешную», тогда Батюшка мягко меня поправил, непослушную.

Матушка говорила:

«Мир надо оставлять для того, чтобы молиться, а не создавать колхоз. Сердце надо содержать без житейских попечений».

«Ум, занятый мирским, не может приблизиться к духовному».

«Не понимаем духовное, пока заботит чрево».

«Надо мыслить ясно, ясно излагать и четко формулировать свои мысли, иначе не ценишь время собеседника и раздражаешь его».

«Необходимо избегать мысленной брани, уязвления», – и замечала, что гордый, завистливый человек все подвергает сомнению».

«Предназначение человека – найти Бога».

«В монастыре очень важно послушание. Там главные слова: простите, благословите. Не возражать, не объяснять вообще. Говорить: «Хорошо, я так и сделаю».

«От человека, если он нарушает послушание, благодать уходит надолго. Большинство людей, желающих угодить Богу, утруждаются только телом».

«Внешнее Богу не угодно, нужно сердце».

«Необходимо каждый вечер с покаянием записывать грехи».

«Надо быть всегда готовым к самопожертвованию, самоотвержению держать в сердце боль своих сестер».

Матушка учила размышлять о Боге, вела духовные беседы, задавала вопросы, чтобы сестры привыкали постоянно думать о духовном, учились определять своё духовное состояние. Вот ряд вопросов и ответов в одной из таких бесед:

ТАБЛИЦА1

Первый признак, что человек под врагом – не может послушаться. Она учила, что надо уметь отсекать худые помыслы, уметь видеть, с какой стороны враг заходит, просить помощи у Господа, чтобы видеть это. Говорила, что радость будет только у мужественной души, только ей Господь дает утешение.

Матушка возлюбила Господа всем сердцем, всею душою и мыслями и людей, с которыми она встречалась.

Я была свидетелем, как она выхаживала духовно и телесно больного священника о. М. Всё его лечение проходило под её руководством, вопреки мнению врачей, матушки и матери о. М. За день порой приходилось навещать его в больнице четыре раза, чтобы передать то, что ему нужно было для лечения. Забывая о своём покое, о своей телесной немощи она из последних сил стремилась помочь больному человеку выкарабкаться, и не только физически, но и духовно.

Но, к сожалению, окружающие не всегда оценивали всё правильно, и это не добавляло ей доброжелателей. Вместо благодарности собирались даже с ней судиться, выражая своё несогласие. Господь же, укреплял матушку и нас, через Батюшку показывал, что мы на правильном пути. По особым случаям в храме сестры вместе с Матушкой пели во время богослужения Батюшкину «Херувимскую», когда у них получалось особо сердечно, прихожане неоднажды чувствовали благоухание от иконы Божией Матери «Знамение». Происходило это и во время духовных поездок на святые места. Но Оля говорила, что нельзя желать и искать чуда, а после посещения святого места нужно хранить радость в сердце без эйфории, восторга.

Стояла на исповеди, но не успела исповедаться – священник ушёл. Матушка, увидела, что я расстроена и сказала: «Живите тихонечко и считайте себя хуже всех». В другой раз после причастия я почувствовала очень большую вину перед всеми за что, не понимала сама. Спросила Олю, что это. Она сказала: «Сохраните это в себе подольше, это от благодати. О действии благодати не надо никому говорить». Я ей сказала, что никому и не говорю, только тебе. «И мне не надо, так как враг услышит и отнимет».

Она говорила о пользе ночной молитвы и сказала, что Акафист «Божией Матери» за сына, может, придется читать всю жизнь.

Матушка советовала мне помнить про себя всё самое плохое, все свои падения и сокрушаться о них постоянно. Она говорила о необходимости богомыслия, истинного покаяния. Это была для меня духовная азбука. Ее простые уроки духовной жизни были очень не просты для меня. Нелицеприятные слова матушки, её вразумления до крови раздирали мое самолюбивое сердце. Я не могла радоваться, как положено православному человеку, когда меня обличают ради пользы душе и исповедала это. Священник сказал: «не можете радоваться, то хотя бы цените, что она говорит».

Духовные уроки Матушки не прошли для меня даром. Появились другие ценности, задачи, утешения. другие люди.

У матушки была неподдельная доброта, забота, боль за мою душу, что я живу, удаляя себя от Бога. Она была всегда внимательна и обладала прекрасной памятью. Помнила о нас и о наших близких то, что мы сами забыли. Речь её всегда была проста, без лишних слов, мысли ясны. Она говорила: «Напраслины не бывает», – когда я сказала ей, что не могу терпеть, когда меня обвиняют в том, в чем я не виновата.

Один раз я не пришла к ней, потому что приболела и боялась ей навредить. Она мне грустно сказала: «Мне вредят все, кто приходит. Но надо думать о пользе для Вашей души».

Матушка духом чувствовала, что нужно человеку для телесного исцеления и советовала не только лекарственные препараты, а исповедь, причастие, травы, святую воду и масло, медвежий жир, ягоды, плоды и т. д. Благодаря ей, мы обходились без сильнодействующих препаратов, которые щедро выписывали врачи.

Оля учила меня готовить простую и полезную пищу без рецептов. Говорила, что просто нужно иметь чувство, сколько чего положить. Она благословила мне печь для сестер булочки, откорректировала используемый мной состав и количество продуктов. А когда я испекла, то сказала: «Ну вот – и пирожных не надо».

Хотя сама Оля ела мало и скромную пищу, особенно в последнее время, она всегда старалась, чтобы пища для сестер была вкусной, полезной и разнообразной. Любила накормить гостей и передать гостинчик. Она чувствовала качество продуктов, и так как появилось много вредных продуктов – хлеб, мука, крупа, масло и т. д. с различными добавками, и это для монастыря уже не покупалось. Ассортимент здоровых продуктов сокращался, исчез зерновой хлеб и сливочное масло, которые Оля могла есть, и другие продукты. Становилось всё сложнее находить безвредные продукты. Здоровье Матушки ухудшалось. Встала проблема с качеством воды. Фильтры помогали мало. Я с ужасом думала, что в наше сытое время человек погибает от недостатка нормальной пищи и воды. И что с нами будет дальше?..

Оля мечтала вырастить фруктовый сад, завести в монастыре коровку, посеять клевер, тогда молочко будет вкусное и сладкое. Она возражала против применения минеральных удобрений и химической защиты растений. Знала и ценила т. Мальцева за его умный и добрый подход к земле, относилась к ней так же. Мне она говорила, что у меня нет чувства истины в выращивании растений, т. к. я пользовалась минеральными удобрениями. Пришлось перестраиваться.

Когда Матушку преследовали, она жила какое-то время у нас. Под окнами явно начали дежурить чужие машины. Постоянными звонками по телефону и другими приемами старались показать, что вся наша жизнь находится под их контролем. Всё это исчезло, как только матушка уехала от нас.

Матушка Оля была исключительно нестяжательным человеком. В её доме были только самые скромные необходимые вещи. И носить она любила всё простое, незаметное. Когда одной из сестер приглянулся Олин любимый платочек, она тут же его отдала.

Цветы она любила белые и голубые. Под её окном цвели белые розы, а когда её не стало – погибли.

Несколько лет матушка работала по послушанию в аптеке на тяжелой работе. Она приходила на обед и падала на стул, не имея сил двигаться. Потом оформили ей пенсию по болезни, дали II группу инвалидности, а через год при освидетельствовании издевательски сказали, что с профессией журналиста можно писать и в постели и дали Третью рабочую группу.

Господь не оставлял её без куска хлеба, помощь всегда приходила во время. Оля говорила: «Даже страшно, только подумаешь о том, что чего-нибудь нужно, Господь тут же посылает необходимое». Воистину на ней исполнялись слова Божьи: «Пекитесь прежде всего о Царствии Небесном, а остальное приложится вам» и «Не оскудеет рука дающего». Так было и со всем монастырем – нужды ни в чем не было. Подумали о том, что хорошо бы на всех машину купить, поговорили, казалось бы, риторически. Но на следующий день появилась информация о ждущем нас почти новеньком Уазике, а через три дня его уже купили. И так было во всем. Господь по молитвам Батюшки сам все управлял, это всеми чувствовалось

Не для заработка, а по совести и для духовной пользы матушка писала статьи, которые в Тюмени никто не хотел печатать. Говорили, что хорошо написано, правильно, но не брали. И раньше, когда Оля работала в редакции газеты, не всегда печатали её душеполезные статьи.

Весной 2002 г. Батюшка передал сестрам, что он копит силы, чтобы летом всех принять. Оля поняла значение этих слов – Батюшка хочет со всеми попрощаться. После Дня его Ангела в напряжении жили всё лето. И вот в последние дни августа страшное известие, что Батюшки больше нет в живых. Сестры с Олей и ещё часть людей вылетели мгновенно на самолете. Мы очень торопились, томимые предчувствиями и горем. С Залита позвонили, рассказали, что о смерти Батюшки жители узнали с трудом, информацию скрывали до последнего.

На похоронах Олю, слабую от болезни, охранники отталкивали в храме от гроба, но она смогла подойти для прощания. Здесь она встретилась с Гроян и, видя охранника, который шёл прямо на Олю, проявила великодушие к чуждому духу, сказав Гроян: «дай мне сестринское целование». Этим обескуражила и охранника, который опешил и отстранился.

Оля с сёстрами ночевали рядом с могилкой Батюшки, прямо на земле, две ночи, а в последующие дни (до 9-го включительно) установили круглосуточное дежурство, чтобы защитить мощи Батюшки. Наши тюменские батюшки служили по очереди панихиды. Сёстры пели Батюшкины песни. Я подумала, что утром из-за боли в спине мне, наверно, не встать с досочки, на которую я прилегла возле могилки. Но Батюшка исцелил мои суставы и позвоночник, так что уже ничего к утру не болело. Крест, могилка, масличко с лампадки всё благоухало. Так Батюшка утешал своих осиротевших чад. Наш тюменский батюшка помазывал нас масличком из лампадки с могилки. Оля с некоторыми сёстрами, несмотря на угрожающую ей опасность, осталась на острове до девятого дня, остальные тюменцы уехали.

Мы уезжали в праздник Успения Божией Матери. Никогда не было на сердце так тяжело, как в этот раз. Меня поразило на похоронах, что у Батюшки руки в фиолетовых синяках, ногти синие. Батюшку хоронили через двое суток. Все недоумевали, в чем причина такой спешки, ведь с другими старцами прощались и до восьмого дня. А позже на фотографии увидела, что у Батюшки глаза и рот приоткрыты.

Одна из близких к Батюшке местных женщин рассказывала, что Батюшка был здоров, и в тот день, когда ему пригласили специалиста Тибетской медицины, выходил на улицу. Зачем-то ему делали сильный массаж, капельницы. Батюшка это не благословлял, а молился и крестил врача. Тогда ему связали руки, т. к. он не хотел этого «лечения».

После похорон служили панихиды разные священники. бывший екатеринбургский Епископ Никон на второй день читал «канон» Батюшке. Оля предположила, что он написан заранее Т. Гроян, иначе как его написать за два дня? Когда я слушала этот канон, то мне показалось, что они вымаливают великого грешника, а не нашего святого Батюшку.

Ещё поразило, что у могилы Святого Старца всего четыре веночка, из них 2 от МВД и прокуратуры и казенные цветы в корзинках, колючие, как чертополох.

Люди приезжали на остров и шли не к кладбищу на могилку, а к дому Батюшки, не могли представить, что похороны так быстро прошли. Видимо, ничьему уму непостижимо, как можно похоронить Старца так быстро, как обыкновенного мирского человека. Не объявить, как положено, о смерти, не подождать несколько дней, чтобы все духовные чада, желающие проститься, смогли приехать к своему отцу.

После смерти Батюшки матушка Оля сказала, что каждому человеку после ухода Батюшки дастся столько, сколько у него памяти о Батюшке. И позже – что без Батюшки все мы у пропасти на краю.

Начались новые испытания, предательства, усугубились проблемы с ее здоровьем. Она мужественно несла духовную и физическую боль, но силы её оставляли. 11 ноября 2004 года она ушла ко Господу, к Батюшке где нет страданий, лжи и предательства.

***

Отец Н.

В одном из храмов г. Тюмени служил священник, который был подвержен винопитию. В этот храм ходила молиться Оля Казанцева. Вот однажды случился с батюшкой очередной рецидив, вновь он впал в этот грех – грех винопития. Надо сказать, что Оля была духовной дочерью известного у нас в России и за ее пределами старца Николая Гурьянова, служившего на острове Залита, что в Псковской епархии, и она часто со своей духовной сестрой Любой просила немощного батюшку съездить к старцу о. Николаю. Но священник по своей гордыне, нерадению и маловерию не внимал их настойчивым просьбам. И вот грянул гром, – произошло это накануне двунадесятого праздника Крещения Господня, – батюшка «сорвался» и не мог остановиться, а когда остановился, пришел в мучительное отчаяние и как бы обрек себя на наказание от Владыки. Вечером 21 или 22 января к месту жительства батюшки подъехала машина «Рафик». Это Оля с Любой приехали за ним, чтобы отправить его на остров к старцу, и он не раздумывая, без долгих сборов, оставив записку благочинному, чтоб не потеряли его, отправился в путь. В дороге у него были искушения, так как враг душ человеческих сильно угнетал его дух, навевал разные мысли, как он, такой большой грешник и пьяница, может явиться к старцу. Но случилось чудо – старец с такой его встретил любовью, что он был потрясен до глубины души. Здесь как бы произошла его встреча с Богом, святостью. Старец его утешил, вдохнул в его жизнь живительные токи Божественной благодати и любви. Это незабываемо и неизгладимо – живет в его сердце и памяти. По возвращении от старца все было управлено по его святым молитвам, угроза наказания была отвращена, – и все это благодаря незабвенной рабе Божией Ольге. Она проявляла ко всем людям и, в частности, к немощному батюшке свою любовь, любовь, доходящую до сердечной болезненности, ее отзывчивость и доброта не знали границ. Вечная тебе память, Оля, пусть Господь упокоит твою душу в месте светле, в месте злачне, в месте покойне.

***

Из записокМатушки

Настоящая величественная Истина скромна и ненавязчива, так что величество ее заметить невозможно, потому что она сокрыта своей тайною милостынею, тайным попечением о душах, но такою неусыпною и такою заботливой, что эта тайна не может оставаться тайной из-за своей невыразимой любви.

Так и Батюшка поневоле обнаружил себя, явившись Вам во сне, так как он не может допустить, чтобы Ваша душа, не видевшая его и однажды по единственному чувству справедливости заступившаяся за Правду, чтобы она отклонилась и погибла по своей самости, которой во всякой душе довольно с преизбытком.

Поэтому он явился и, как всегда, в коротком сне емко показал многое. Во-первых, что Вы как бы проходите все же мимо него, а Вам надо именно к нему. Во-вторых, Батюшка является, благословляет и укрепляет перед какими-то испытаниями, говорит от имени Господа – «Видишь, я вижу и помню тебя, молюсь о тебе, чтобы не оскудела и во многом исправилась вера твоя, чтобы ты мог постигнуть то, что сокрыто и то, что истинно, а не то, что надуманно и чем можно похвастаться перед плотскими человеками». Не надо бояться идти по ранее неизведанному, непривычному, несоответствующему прежним наклонностям и привычкам пути. И все время глядеть не только в себя, а постигать путь Того, Кто пытается спрямить стези Ваши через Угодника и друга своего, к которому Вы попали бы вроде ненароком, на самом же деле по необыкновенному Божьему Промыслу, который печется как о других, так и о Вас.

Одна из самых глубочайших ошибок всех, попадающих на остров, заключается в том, что каждый считает себя достаточно умным, чтобы разобраться в том, что там происходит, как и в том, как ему жить дальше. Страшное в этом то, что внешнее имеет глубину, которую гордая прелесть, присущая всем без исключения, постичь не может и отдается своей самости, а проще врагу, по помыслам и требованиям, согласно с гордым устремлением души, бесконечным и скрытым самоутверждением.

Никто, ни один человек (по крайней мере, я не видела) не задумался и не вник в подвиг Батюшкиной жизни на этом острове – по указанию Божию. Что это значит под этим небом? В лучшем случае пытаются правильно понять слова Батюшки о себе. И на этом все – понять, а не исполнить, хотя в его словах всегда явное или тайное указание на действие – как быть, что делать и как жить дальше. И никто даже не подозревает, что за труд постижения подвига самого угодника Божия, Господь может настолько расширить примитивно-гордые рамки собственного сознания, а также настолько расширить сердце и душу, что начинает понимать душа – как дивен Бог во святых Своих. Ибо по мере постижения этого удивительного и безмерного, необъятного подвига становится понятным собственная малость и ничтожество. А какие удивительные тайны открываются, когда душа думает не о себе, а о подвиге большого подвижника – друга Божия во плоти. Человек начинает на земле жить небесными правилами, хотя бы отчасти, или жить как Батюшка, и это смиряет. Потому что видишь его во весь рост в очах Божиих и свой ростик, а может быть, и вовсе небытие, так как гордые у Бога не значатся.

Но мир такого духовного закона не подозревает. Не понимает необходимости и обязательности только такого духовного труда на острове, все остальное – прах, падение, демонизация, как у гр[оян].

И не понимает мир, что после обращения к Истинным Подвижникам, будь то Антоний Великий или Серафим Саровский, и наш Батюшка, борьба будет только усиливаться. Но за соблюдение их слова увеличится и венец. особенно теперь, в последнее время.

Таинственность событий такова, что как бы вы не считали себя случайным посетителем острова, как бы не мыслили свой путь отдельным от Батюшки (а он не отделим от истины), видимо, Господь судит иначе и направляет по своему Милосердию Ваши мысли в другое русло. Только захотите ли вы подчиниться Промыслу Божию или станете враждовать с Ним…

ДНЕВНИК МАТУШКИ (тетрадь первая)

1999. Точная дата неизвестна

Cестрам:

Нужно прочитать Тихона Задонского – как он был в монастыре одинок и непонимаем тремя настоятелями. А мы – нас-то много, и мы вместе – какое счастье.

1. Мы все в страстях сейчас – каждая в своей страсти, а то и не в одной тонет, – это еще в стены не вошли. Даже страшно за себя. Как потом – справимся ли? (…)

Дата неизвестна

Бог гордым противится…

А загордиться и впасть в духовную эйфорию, восторг от того, что узнал батюшку о. Николая Гурьянова, недолго.

Радость от врага – эйфория.

Радость от Бога – тихость, сохранить все в сердце.

Мы еще далеко не Батюшкиного духа.

Уста надо закрыть.

21.05.1999

Пятница

Выходил: «Я рад Вашему посещению».

Когда епископы приехали, он помазал: «Мне вас жалко. Может быть, не смогу больше выйти».

Икона кровоточит, приложенная к подлиннику.

Батюшка из толпы вызывает людей: «Позовите такую-то…». – Крест дает поцеловать.

– Можно ли носить апостольники?

– Носи, носи апостольничек.

Крестит почки:

– Исцели, Господи, монахиню…

– Ольгу

– А мирское Ваше имя как?

– Оля

Про болезнь Тимы помолился господу и Целителю Пантелеимону – «все будет хорошо».

В первый раз (пели с Батюшкой– прим. ред.): «Архангельский глас».

Валентина все время говорила: «Нет, не так», – мешала.

Батюшка: «У вас слух есть», – (несколько раз Батюшка утвердительно).

– Батюшка, нам так оставаться?

– Так оставайтесь, потом укрепитесь и будете потверже, а там и монахинями.

– Можно ли молоко мне и Тиме?

– Только попробуй не есть, а ему поправляться надо.

24 мая

Проснулась рано около семи утра, а Батюшка как раз выходил, хотя я подумала, что рано так Батюшка не выходит. Но удивилась, что проснулась, что не могу заснуть, что тянет к Батюшке. Наказала (себя – прим. ред)) за свое недоверие к благословению старца (доверять своим чувствам– прим. ред.).

Спросила Батюшку: «Как относиться к клевете?»

– Слава Богу, благодарите Отца Небесного, что они тебя так любят и говорят, не устают.

Выходит Батюшка именно во время службы, раньше было не так. Что это значит? И на Святителя Николая 22 мая тоже помазал только тех, кто ждал его у дома и на службе не был.

Что это значит?

Не знаю. Раньше даже перед службой посылал на службу, теперь один раз тихонько на Троицу сказал и то на вопрос:

– Мы в храм пойдем?

– Идите и за меня помолитесь.

Может то, что настанет время, когда не в горе сей и не в Иерусалиме будут поклоняться Богу, а в духе и Истине. А это все в Батюшке и с ним пребывает, поэтому тот, кто разрывается между Батюшкой и храмом, тот гоняется за двумя господами и двум пытается послужить, не осознавая того.

Тут надо поступать по сердцу[7].

Надо спросить у Батюшки:

1. Боюсь за духовных сестер, что они ослабеют, или испугаются клеветы, раз монастырь домашний – значит, могут сказать «секта».

2. Как терпение получить?

3. Предстоит ли мне болезнь? Выдержу? Как выдержать? Боюсь болезни.

Вечером выйти Батюшка не «мог», – по какому принципу, – они говорят: «Принцип один – выпустят или нет». Вот когда они так говорят, Батюшка выйти и не может.

31.05.1999

Батюшка не вышел ни до, ни после службы, плохо себя чувствовал. Ветер очень сильный. Говорят, что Духов день всегда такой на острове. Видимо, Дух Святый сердится на людей за то, что люди не понимают Бога.

Как страшно, что никто не понимает, да и не стремится понимать. Сердятся, когда говорят не то, что им хочется.

1 июня

Батюшка не выходит, ему нездоровится, а паче из-за наших состояний и грехов.

Обличает – потому что мы не любим Бога (и Батюшку), мы любим себя в Боге, в том, что скажет о нас Батюшка. Как возненавидеть душу свою нам, таким немощным?

Каково ему самому – всех меньше всего волнует. Люди отказались думать, поэтому Бог скрылся от них и не выходит к ним. Я первая такая.

Как страшно, когда Господь и Душе Святый покидают человека.

Прости меня, Господи, прости и вернись, не покидай.

3 июня

Сколько раз еще до острова хотела спросить у Батюшки – чем мы Вам можем помочь? То есть, чем мы можем помочь Господу?

6 августа

Господь ходит в окровавленных ризах, а мы, каждый, ищем своего, а не Божьего.

И Господь уходит, не показывается, еще малое время с нами и все. Батюшка болеет по духу, когда его распинают непониманием, подозрительностью, завистливостью, злобой друг на друга. Не исканием пользы прежде другого, а не своей.

Батюшка показывает нам живое Евангелие, как надо мыслить, говорить, делать.

Батюшка говорил с нами сокровенно.

Господь ходит в окровавленных ризах, никто его не понимает, все его распинают, прежде всего, гордостью.

Каждая сестра должна день начинать с молитвы: Господи, дай мне научиться хорошему и полезному в этом монастыре и не дай принять худого.

К. вопрос: ты любишь Бога? – В монастырь идут только те, кто любит Бога, кто хочет подавить свою гордыню.

Как у старца Силуана, – только сейчас поняла, – когда Дух Святый покидает человека, какая нестерпимая брошенность и тоска овладевает человеком, так и когда Батюшка скрывается, так не хватает этого Божественного света и утешения – почти чувство отчаяния.

Родненький, Батюшка, мне ничего не надо, только бы тебе доставить хоть какую-то радость своим трудом.

Батюшка показывает, что он никого не осуждает, он просто поворачивается и уходит, или не выходит. А страдание его невидимое.

Когда чистое сердце приезжает к Батюшке, то он и вышел, и ходил с ним по кладбищу и везде. Показал, что никакие запоры для Бога не преграда – он посещает своего человека.

10.09.99

Батюшка молится о людях и разговаривает с ними без всякого превозношения, на равных, спрашивает с них как с образа Божия.

17.10.99

Батюшка учил мирно жить с чуждым духом, и это с грехом пополам начало получаться. А вот он учит любить чуждый дух, и тут чувствую свое ничтожество.

24.10.99

Чему научил нас Господь через людей? Тому, что можно не видеть Батюшку, не разговаривать с ним и слышать его. Если с чистым сердцем приходишь или приезжаешь к нему, то он наполняет душу благодатью даже больше, чем при встрече.

Чем проще человек и меньше о себе думает, тем больше и острее, глубже он понимает эту тайну общения со Старцем и при закрытых дверях. Тем больше умиротворения и благодатного спокойствия в такой душе, когда человек уезжает с острова. И наоборот, чем больше гордыня, тем больше нетерпения, уязвленности и нервозности, а также враг сокрушает помыслами хулы и недоверия, с которыми такому уже почти не справиться, если только он страстно не захочет растоптать себя и обвинить, самоукорить во всем.

Батюшка нам показывает, что можно жить рядом в одном домике по плоти, а духом далеко отстоять друг от друга. И наоборот. Батюшка по любви своей неизреченной, как у Господа, берет к себе духовно более немощных, то есть тех, кто менее всех способен любить, хотя и имеет веру, а тех, кто понесет разлучение по телу и способен вместить тайну отдаления по плоти – для духа – преграды и расстояния нету.

Только бы Батюшке не изменить ни в чем, измена ему – измена Господу.

Давид Гареджийский по уставу своему никого не принимал ранее трех лет жизни одинокой в пещерах горных. А потом, хотя многие и оставались там же, в высеченных своих кельях, духом уже общались очень тесно.

У меня смирения нет, но только за одну просветленную мысль Батюшка наградил наполнением сердца, укреплением моих немощных духовных сил.

Самое главное мы едем к Батюшке, чтобы обнаружилась наша немощь, ведь человек там такой, какой есть – смотри только, что в себе нужно устранить, с чем бороться, а не скрывай и не замазывай это, не спорь с пеной у рта, что в тебе этого нет, и не уязвляйся, а только мужественно скажи: да, Господи, я такой, помоги мне, Господи, исправиться.

Я в который раз поняла свою немощь – не могу полюбить чуждого духа, хотя и не всех. Уже могу полюбить В.[В.] и Н.Т., а вот с Татьяной (Гроян) сложнее оттого, что вижу ее коварство и нечистоплотность. Как ее полюбить, если она злопыхательствует нам тайно. И даже явно не в силах скрыть этого.

Понимают ли Т. и В., что Батюшка невидимо может наполнять и укреплять людей (т. е. Господь через Батюшку), они стараются, бедненькие, оградить людей от Батюшки и Батюшку от людей всячески. Видимо, это их успокаивает, что связь прервана – а она есть! И очень сильная. Знают об этом и люди и Батюшка. В этом удивительная милость Божия и необыкновенная Его Благость.

Если бы об этом прознала их плотская ревность, то не позволили бы находиться и возле калитки. Хотя так и бывает. Т. е. они догадываются об этом, о невидимой связи, по поведению Батюшки, отдельным его словам и сразу начинают ухудшаться, недоброжелательствовать.

Страшно смотреть на пожилых верующих людей, не понимающих, что такое благословение Старца и вменяющих его ни во что. А они считают себя верующими и спасающимися.

Ящики таскали за дом. Мы их раздражали, что стояли и смотрели – наше нечувствие, но они хотели прогнать с места с помощью охраны, а их не оказалось на месте.

Батюшке все это очень больно.

Сначала я порадовалась за Т. и В. и опять стала себя укорять, что думаю о них плохо. Но потом они опять «показали зубки», и я поняла, что все без изменений, по крайней мере, со стороны Т.

Господи, благодарю тебя, что удалось доставить радость Батюшке, хотя бы тем, что в Грузии поют его песни вот уже 50 лет.

Какую силу имеет благословение Батюшки! Кричала бесноватая: «Все равно он меня лечит, выйду, выйду я из нее»[8].

То есть Батюшка встречал нас благословением и показывал, что надо делать и провожал нас также и много-много показывал: имеющий очи видеть – да видит, имеющий уши слышать да слышит.

У Господа много неисчерпаемых кладезей для укрепления верующих душ.

Господь показал, сколько дает человеку поездка и невидимый разговор с Батюшкой. Уехал – один, а приехал – другой, и это только твое, а гордыни меньше, чем если бы увидел.

С N. – беда, она в непроходимой прелести, потому что не хочет из нее выходить, а если пытается, то все напоказ. Перестала чувствовать меня совершенно, а если чувствует, то напоказ, опять-таки.

Отбросила себя лет на шесть назад, совершенно неспособна себя отслеживать, как будто Н. Б., Н. Ч, раньше и М., а так же Л. А. вместе взятые. Разговор бесконечно с такой гордой интонацией, что невозможно слушать, а она себя не слышит.

Л. А. – сплошная организационная деятельность в миру, никакого монашеского делания: звонить, бежать, покупать, ехать на самолете.

Л. – трагедия – зависть, гордость, эгоизм, барство – новая черта. При определенных условиях могла бы стать копией В.В. и Т. Гр., только более хитрой и изощренной, т.к. играла бы в услужливость и доброту. Не живет духовной болью о других.

Л. Н. – Впечатление не обмануло – за внешней добротой и пониманием есть хитрость, гордость и коварство в оправдывании себя, хотя человек довольно порядочный и морально чистоплотный.

Батюшка ее и их обличил: он не вставал, дремал, спал; показывал – они дремлют и спят, еще не пробудились, а думают о себе: ого-го!

«Душе моя, душе моя, восстании, что спиши».

Закон духовный – насильно не говори, поэтому скажем, когда попросят, чтобы потом не упрекали, что они не хотели, а мы сами их от себя увещеваем.

Хотя за то, что они так неуважительно, спорно подвергают мои бескорыстные слова сомнению, Господь может забрать у них разум и чувство истины, которое и так хромает.

27.10. 99

Раньше Батюшка говорил для тех, кто имеет уши слышать да слышит, теперь – кто имеет очи видеть да видит.

Сейчас Батюшка показывает, что «блаженны не видевшие, но уверовавшие…», – что Батюшка знает и видит все и никто не останется неуслышанным – да не исцелен отыде.

9.11.99

Все у Батюшки перекликается с Евангелием и святыми отцами.

В песнях – вся глубина богомыслия и богословия. «Странник» – как у И. Сирина и др. святых отцов. «Признавай себя всегда странником видимо в этой жизни». Батюшка всегда говорит: «Скоро все пойдем домой, теперь-то в гостях».

21.11.99

«Не затевать войну, что с войной будет конец России и им самим, что положат до последнего человека» (Распутин так говорил Государю – прим. ред.).

10.02.2000

Батюшка еще потому бьет людей по щекам – по примеру того юродивого, который ударил Тихона Задонского: «Не высокомудрствуй».

2.03.2000

Приехали в день отречения Царя от Престола. «Кругом измена, трусость и обман».

Батюшка закрыл шторку[9], потом открыл, но не помолились как следует, не поблагодарили, продолжали не подчиняться, не думать, не писать, не насиловать свою обленившуюся и распущенную природу, то Батюшка от нас устранился. Валентина дала текст о пластиковых карточках.

На острове всегда показано, сколько вокруг зла, но еще больше – сколько в нас зла от неединомыслия и непослушания.

4.03.2000

Заупокойная родительская литургия. Л. приехала.

Вот Господь показал мне, в чем мое смирение – в болезни.

Есть ли терпение и благодарение во время болезни?

Просили Батюшку за меня помолиться. Он молился и сказал: «Это очищение». Что это значит? В духовном смысле?

Чувствовала свою недостаточность. Так как не было общей молитвы и общей души. У меня разочарование, а надо терпеть и тоже обвинять себя. Значит, я не умею сказать, как надо. И молиться тоже.

Батюшка помолился, и сразу все остановилось. Резко. Как всегда, чудо. Местные не верят.

День проходит как одна секунда – это при ничегонеделании.

Для чего мы ездим на остров? Чтобы увидеть себя. Какая я была? Мало владеющая разумом и сердцем, не анализирующая как следует что к чему. Думающая больше о внешнем, т. е. как ведет себя В., чем о внутреннем – о Батюшке.

Бог сидит в своем чертоге и видит нас – все, все, все. А мы? – немощь, распущенность в мыслях, языке, объядении.

Не разговаривала с Батюшкой в мыслях, как хотела, когда ехала. Что мешало? Нападала какая-то бездумность.

А Батюшка светлый, как Бог. Слава Богу за все.

5.03.2000

Батюшка ответил еще на три вопроса. Сказали – подойдем еще. Надеялись, что Батюшка благословит через окошко.

Бог хотел нас благословить, но не стал. Так как то, что я просила, – никто не напомнил, – помолиться о Патриархе и других.

16.05.2000

Едем к Батюшке. Господь показывает немощь и смиряет ею. Но, Господи! Дай силы избавиться от страстей и помнить всегда свою немощь.

«Кто предпочтет свою волю… становится рабом страстей – гнева и вожделения» («Старец Иосиф»)

«Когда монах работает и это препятствует ему держать свой ум в Боге, ему не следует продолжать, потому что это означает, что его монашеская жизнь терпит ущерб». («Старец Иосиф»)

19.05.00.

День рождения Царя.

Батюшка с бесстрастною любовью показал, что принимает нас (торт вкусил сразу же) и ответил просфорами и яичком пасхальным.

После обеда.

Сестры приехали так, как, к сожалению, ожидалось – каждая сообразно своим порокам. И получили ответ от В.(поношение – прим. ред.) по духу. Но опять же Батюшка утешил – взял от нас и сразу же надел Царя (царскую рублевую монету на шнурочке – прим. ред.). Радость велия. Принял Евдокию Ивановну – любовь, как у Господа, благословлял и говорил, что поправишься – все будет хорошо, а когда коровку купишь – так я приду за молочком.

Батюшка показывает, какая у него, т. е. у Господа, любовь ко всему миру и людям и как любовию можно исправить все, или многое – и у Валентины тоже ведь появляется любовь. Дивны дела твои, Господи.

21.05.2000

Батюшка благословил сжечь гроб – сжечь чуждый дух (непослушание и непонимание истинного Духа).

(* Одному врачу, которого привозили келейницы для лечения Батюшки, старец сказал: «Ты мне гроб привезешь», – но тот не понял духовного смысла этих слов и привез ему гроб, – прим. ред.).

Немощь наша не может вместить даже Любовь, которую дает Господь через Батюшку. Эта любовь обличает сильнее, чем плетка.

С утра шторка (открыта) на четверть, потом побольше, потом еще больше.

Затем благоловил Б. – иконки. А потом сам Батюшка в окошке необычно высоко надо всеми с духовным взглядом и смирением, кланяется и благословляет.

И резко задернул шторки, оставив маленький просвет. Батюшка просит передать, что он очень волнуется и переживает – они могут опоздать на лодку. Конечно, на лодку спасения. Как страшно – не хотим и не хотят видеть себя как есть.

22.05.2000

Пошли к Батюшке, запели Херувимскую и Батюшка услышал. Батюшка показал, что слышит все. И благодарит. Но и то показывает, что этого мало. Даже, если мы будем петь его песни, а расти духовно не захотим, в таком случае мы обречены опоздать на лодку.

Резко задернул шторку, т. е. времени осталось мало, поблажек себе быть не должно.

Батюшка давно не здесь, только ради любви сообщается и разговаривает с нами и ради того, что мы, может быть, единственные, кто понимает его язык. Но хотя и понимаем отчасти, а внутренне, по-настоящему монашеским деланием заниматься не хотим. Хотим только срывать незаслуженную благодать и ничего не делать! Хотя много раз нам показано, что трудимся с ноготок, а получаем за это безмерно.

Вечером 22-го и днем 23-го Батюшке стало плохо. Вечером, когда регенты музицировали, а днем, когда было массовое непослушание. Стали есть ту рыбу, которую, сказано, решили взять в дорогу. Накануне вечером Батюшка передал через Т. опять «Дождь усилится, Мне вас очень жаль». Вот он и «усилился». Греховный дождь самолюбия, самоволия, злобы. А я этого ничего не несу.

Написала Батюшке: «Батюшка, благословите в дорогу, помолитесь, пожалуйста, чтобы мы смогли не опоздать на лодку. Простите, если мы чем-то огорчаем Бога. Тюменцы».

Мне кажется, что Батюшка нам что-то передал, но нам не передали. Поэтому он встал и стал благословлять и молиться, точнее вымаливать. Но сестры почему-то восприняли это без покаянного чувства, как должно. А ведь Батюшка встал только потому, чтобы показать, как дорого Ему, т. е. Богу, когда люди говорят на его, т. е. духовном, языке.

Также и благоухание в поездке:. Батюшка говорит, что не бойтесь, я доведу вас до ворот рая, но при условии, если будете молиться, трудиться молитвой.

30.05.2000

Слова и дела. У всех нас разные. Причина одна – самоутверждение как цель, а не смирение. И Л., и Л., и Т., и Л.

Батюшка на острове сказал сострадая: « Что же им делать?»

27.06.2000

День рождения Царевны Марии.

Батюшка, как и царская семья, под арестом чуждого духа. И он нервничает, когда заходят люди-блатники, не по зову Бога, а по их воле духовного хвастовства и самоутверждения. И за тех, кто входит, и за тех, которые впускают, Батюшка нервничает, и герпес тогда увеличивается, и ему становится больно и тяжело. Но Батюшка молится и надеется их спасти любовью во Христе. Молитвой.

15.07.2000

Пока человек не возненавидит себя за неимение самоукорения, за самооправдание, до тех пор будет в нем злоба – тайная и скрытая, признак которой – обвинение других.

20.07.2000

Сестре Л.: «Даже сюда доносится ее мысленная брань».

Сестре Н: «Раз старец сказал, что надо отсекать мысли и молиться, значит, именно против этого фараона она и не поднимается и не борется, а именно против благословления Старца – чтобы мы молились о борьбе ее с помыслами, чтобы вообще молились».

Страшно, Господи – орущий бес и борющийся с благословением Старца, т. е. с Тобою. Все время ей надо разговаривать наедине – не для того, чтобы услышать слово пользы, а для того, чтобы покачать. Неужели не хватает у нее ума и совести, чтобы понять, как враг взял верх над нею и смеется.

Вместо покаяния и борьбы – полное подпадение под врага.

6.08.2000

о. Н. на проповеди:

– Исправление сердца перед Богом и с помощью Божией – в народе называлось умным деланием. Нам всем нужно этим заниматься.

8.8.2000

Идет дождь.

Пророче Божий Илия или гневается, или проливает слезы по состоянию (человека).

Состояние человека или зачаточное, или деградационное, т. е. идущее в обратную сторону от Христа, когда человек только для себя и на себя тянущий и из-за этого ничего не получающий, хитрящий, злобствующий, завидующий, лукавящий и от этого ничего от Христа не получающий. Не желающий получать, потому что не желает, как дитя, просто жить и трудиться Христа ради.

19.08.2000. Преображение

Почему Батюшка не выходит? Потому что показывает – что Господь в душе все творит невидимо, по молитве. Душа изменяется невидимо.

Батюшка, укрепи. Господи, ради Батюшкиной святой молитвы, дай душе крепость и Любовь Твою.

Здесь нельзя расслабляться – здесь раскаляются мозги, должны раскаляться, думать надо на всю силу и мощь, какая дана тебе от Бога, без передыху.

Духовная работа.

Батюшка не выходит и тем спасает нас от гордыни. Батюшка вышел 17-го и сидел, обличая всех: «Вот, я вышел и оказался никому не нужен и никем не замечаемый. Все были заняты своими страстями».

Раб, не знавший волю Господина своего, бит будет меньше. А раб, не желающий знать эту волю?

Боящийся не совершен в любви.

Вопросы надо задавать не только о делах, но больше о душе своей. Нужно стоять возле Батюшки, смотреть в свою душу и чистить ее, сражаться с нею – не думай, так просто победить врага или выгнать его.

21.08.2000

– Господи, где ты был, когда я так страдал? – Антоний Великий

– Я был рядом и смотрел, как ты борешься.

Н. нужно ехать и узнавать, что с ним будет дальше и как быть, с кем спасаться?

29.08.2000

Как нам вместе трудно спасаться, враг сеет сомнение – может, это не мое? Но ведь Батюшка благословил и сказал: «Только не разлучайтесь, только будьте вместе». Господи Иисусе Христе, сыне Божий, помилуй мя грешную.

30.08.2000

Господь для каждого, притекающего к нему, говорит единственно для него пригодное и в соответствии с достоинством человека на данный конкретный момент.

6.09.2000

Батюшка страдает, какой куцый ум у меня – ведь Батюшка показывает как страдает с таким миром Господь, это с монахами-то. Монахини не пускают Господа на свободу.

Предательство и неверность наши наказуемы.

Монахиня не имеет права принадлежать никому, кроме Бога.

Монахиня не имеет права принадлежать никому, кроме Бога, Батюшка находится с Валентиной потому, что нету никого другого, кто бы не сделался возле Батюшки таким же как она.

8.09.2000

У Батюшки и в плену необыкновенная духовная свобода и юродство во Христе.

А мы и на свободе находимся в плену у своих страстей и гордыни.

Он обличает владыку, но принимает Т. и В. – Он их терпит. Помоги, Батюшка и Господи и мне их терпеть. Бог терпит всех.

11.11.2000

Не исполняет заповедь: ищи прежде пользы другого, а не своей. Бегаете, трудитесь в бегах, но не в том Духе, как И. Богослов бегал по пустыне за одним человеком (как за погибшей овцой), и по-другому бегаете, в скитании тела формируете свой облик для людей и своего самомнения.

Батюшка сказал (прим. ред.), что замуж выйдет, ты женишься – плотскими житейскими куплями века сего, а те, которые сподобятся будущего века, ни женятся ни посягают…

21.11.2000

Архангел Михаил

Батюшка лежит уже неделю, читает утренние и вечерние молитвы по нескольку раз. Утром вечерние, вечером – утренние.

Он показывает, что в тюрьме время остановилось и перепутывается, а они считают, что он забывается…

Полине Федотовне – «Собирайтесь, поедем, скоро поедем».

Батюшка хочет, чтобы хоть кто-нибудь с ним поехал, ищет на кого хоть нибудь опереться, чтобы его поддержал. А она ему – На чем ехать – не на чем ехать.

– Ну, раз не на чем, значит не поедем.

Т. е. не поедем вместе, а потащат меня одного.

Раньше читал про тюрьму.

Не видит и капли света, никакой отрады. Ваше время и власть тьмы. По своему совершенству Батюшка готов к любому Кресту, но полезно ли нам не воспрепятствовать.

О.Я. (ей Батюшка сказал – прим. ред.) – пойдемте в Храм, будем исповедоваться и причащаться. Опекунство*[10] над кем? Над Старцем, над Духом Святым? Опекать того, кого опекает Сам Господь? Решать за Бога и писать за Бога.

25.11.2000

Читали про Господа Евангелие – какою властию Он совершает? «И я вас вопрошу, крещение Иоанного откуда?... И я вам не скажу».

Как мы Господу, так и он нам.

Батюшка спрашивал: «Ты меня понял?» Обоих. Отца Н. – когда про духовную жизнь. о. Ц. – про лекарство, часы и место. (О. Ц. ответил: «Немножко понял»)

– Ну и я тебя немножко понял.

Не прогоняем из себя продающих и покупающих, а за это Господь понимает и слышит нас лишь отчасти.

Не насилуем себя, чтобы исполнять заповедь, не хотим и не стараемся возненавидеть себя – и Он понимает нас лишь отчасти.

А может ли войти в Царство Небесное человек, который понимает Господа немножко (тем более, если он священник)?

26.11.2000

Батюшка взял (прим. ред.) шапку, варежки, носки – пошел.

– Куда?

– Какать, – и в двери на улицу.

– Тебе не разрешают.

– Видишь, что делают?

«С головой не в порядке» (О.Я. и В.В. сделали вывод о Батюшке – прим. ред.)

27.11.2000

Чем больше общаюсь, тем больше теряю себя и Бога в себе. Батюшка говорил: «Оленька, монах – значит один».

Вечером, заговенье.

О. Ц. не понял и, кажется, предал Батюшку. Дай Бог, чтобы прозрел, искренне покаялся.

6.12.2000

Княже Оленька и княже Александре Невский, помогите освободить Батюшку.

С креста не сходят – с креста снимают.

Получили очередное благословение на записку: «наш отец в заключении, можно ли ему помочь духовно и материально».

– Можно помочь, я буду за всех вас молиться.

8.12.2000

Страшно! Она сказала за Батюшку: «Он не хочет за вас молиться». Господь молится за всех и велит молиться даже за врагов. Как взяла и берут обе на себя «смелость» говорить за Батюшку. Они хулят Духа Святаго, что он не хочет молиться, а Он молится и молится с радостью и любовью. Так смотреть на свое чадо может только Сам Господь.

Все получилось из-за духовной невнимательности и непослушания. И самое непослушание – из-за духовной невнимательности. И потому, что принимают не от меня, а от врага.

10.12.2000

Матерь Божия «Знамение», оставляем Батюшку тебе. Прости нас.

12.12.2000

Батюшка сказал тогда Глебу: «Хочу видеть тех, кто в доме»[11].

Про нас: «Бог разберет» (а не ты)

Но он не понял, да не мог понять, потому что Батюшкин язык никто не понимает, а потому Гр. празднует победу.

17.12.2000

«Батюшка, в нашей семье несчастье, у нас похитили отца. Я хочу его видеть. Скажите, пожалуйста, где мне его искать?»

«Живите дома, молитесь Господу об отце Вашем и ждите его там. Просите Св. Великомученицу Екатерину».

Т. е. живите в доме временном и о том помышляйте, как будете жить в доме вечном.

Молитесь теперь Господу об Отце Вашем духовном, и, если будет сокрушение и понятие самих себя, своего состояния, то тогда он к вам придет, навестит Вас Духом, а пока ждите его там. Без сокрушения – нет прощения. Просите св. Великомученицу Катерину, чтобы она простила вас, ибо без сокрушения прощения не бывает.

29.12.2000

Невозможно писать – как Батюшка терпит их, особенно Гр.

Какой тяжелый дух.

Одно радостно:

Я ходила в чисто поле

Где глубокий снег лежит

И послушала на воле

Что природа говорит

Эльместа пессарата

лауке – тулемас.

31.12.2000

Как страшно, что никто не хочет смиряться – Батюшка лежит.

Уложили Бога.

Только бы не забыть и не отпасть.

Батюшка сказал: «…Я буду молиться, и все будет хорошо»

Не хватает мозгов, чтобы видеть свои ежеминутные падения.

01.01.2001

Откуда произошла пословица: «Не рой другому яму – сам в нее попадешь». – Псалом 7 Давида: «Ров изры и ископа и, и падет в яму юже содела», – страдание великомуч. Евфимии, день 16-ый, сентябрь.

03.01.2001

Давид-разбойник (покаявшийся и ставший святым) услышал, что грехи прощены от Архангела Гавриила и не поверил и онемел, как Захария. И Батюшка говорит, и люди не слушают, не верят и не онемеют, возражая и делая напротив. Почему не хотим смиряться добровольно, совестливо, умно и мудро – а только поневоле. – Гордыня и самоутверждение потому что.

13.01.2001

Надо сказать, не забыть:

М: два момента про о. Иеронима, что он сказал, что раскол уже есть, (якобы прозорливость, тонкая, ложная прозорливость) т. е. благословил и не видит, что антогонизм искусственно спровоцирован. Противостояние в обществе не является расколом.

Истинный Старец – будет говорить о внутреннем, духовном, ложный – о внешнем, видимом, плотском. Но под видимостью духовности, причем утверждая человека в его заблуждении духом лестча, ободряя его и оплетая тонкой лестью, из которой он уже никогда не выберется, ведь только мужественный и действительно старающийся смириться, а не самоутвердиться может и хочет начать разбираться. Обычно случается наоборот – в ответ на предупреждение – агрессия и нежелание слышать, хотя такая реакция проистекает от примитивно задетого самолюбия: как это сам я! Ошибся и не туда попал.

2). Второй момент с Иеронимом, когда он (С.)отвлекся на икону в келье у Иеронима, тот задумался и тотчас же лег спать, хотя С. отвлекся по Духу, размышляя о Божьем.

Т. е. дух лжи и лести не терпит, когда по отношению к нему не проявляется непрерывное внимание, в т. ч., если оно отвлекается на Бога.

Батюшка оказался в заключении под гнетом такого духа, хотя его Дух сломить и запереть невозможно.

Можно сказать распяли.

И кто же как себя ведет? (Распять можно и духовно. Но не Батюшку. Бога распять по Духу нельзя).

Все живут как жили. И С. в том числе, и Л., и все сестры.

А Бог на кресте. К нему должны быть пригвождены все мысли и чувства, но нет… Чего же мы хотим после этого от Бога. Каждый проверяется этой ситуацией. Дай Бог прозрения за сострадание р. Б. С.

24.01.2001

В житии вмч. Анастасии Узорешительницы – «проклят всяк, надеющийся на человека».

В житии Игнатия Богоносца – «видимое временное, невидимое вечное» (стр. 555 за декабрь)

8.02.2001

Батюшка сказал: «Они не доросли до знания». т. е., что через В. и Т. Батюшка убегает славы человеческой, уничижения себя от непонимания мира и держится за это как за средство смирения.

18.02.2001

Конечно, с ними тяжело, но мы-то не помолились и говорили без любви. Надо научиться жалеть тех, кто не любит нас и борется с нами.

23.02.2001

«Кто принудит тебя идти с ним одно поприще, иди с ним два». По этому принципу живет Батюшка. Взял не только Валентину на себя, но и Т., которую В. на Батюшку взвалила, и он тащит.

29.02.2001

Батюшка остается в этой жизни с тем, с кем не будет вместе там. Но люди не хотят этой возможностью воспользоваться и поучиться у них всему.

– Ледовое побоище будет в посту?

– Нет, после поста.

4.03.2001

Какое счастье знать, что С.и Л. – такие. Господь и Матерь Божия им за это помогут. В.Д. сказала, что монастырь молится за них – как хорошо идти в церковь. Господи, дай выдержку, воздержание в слове, дай больше молчания и молитвы.

Батюшка не разрешил больше писать – так и нужно. Разрешил только к иконе Спасителя.

11.03.2001

Дай, Господи, чтобы это было от врага, что на лице ее печать и она умрет. Если она будет в Истине и будет ему ко спасению, то не допустит. И дай нам счастье дружбы.

А беснование попускается от гордыни. «Гордый испытует тайны, но таинства открываются смиренным» (Макарий Оптинский).

13.03.2001

Господи, мы все оставихом и вслед Тебе идохом – неужели не пожалеешь – неужели не увидим Батюшку. Дай спокойствие и мужество.

Закрыли, чтобы люди больше не видели Батюшку и ничего не знали, как жить дальше и как быть в трудных случаях.

Батюшка говорил Юре: «Подойди поближе», – а также: «Вчера у меня были именины и пирог, но мы его съели, Вы простите, но мне Вас сегодня угостить нечем», – т. е. сегодня – недостойны его духовной пищи (неразборчиво – прим. ред.).

Когда задавал много вопросов – лицо у Батюшки стало жестким.

25.03.2001

В. сказала, что Батюшка снял благословение с тюменцев, а Батюшка благословил приехать в мае («гидрогеологов»)

Т. за недоверие Духу не пускают. За то, что ставит под сомнение невидимый Батюшкин язык. Преступление через недоверие и недомыслие (температура поднялась за нетрудолюбие и нежелание духовной истинной работы)

Как Господь спросит за отказ служить – ведь все надо искупить.

27.03.2001

Батюшка, родненький, благодарю тебя за все, что ты их встретил и проводил. Как было тяжело полдня, затем спокойно.

А. уехал в помрачении, ведь все же настоял на своем, на машине.

Главное, что обидно, что не ясно Т. – что какая каждый раз проводилась работа и исповеди, чтобы занавески были открыты.

Не ценит и не помнит, откуда же духовная тонкость.

02.04.2001

Предстоит ледовое побоище, но не на льду вещественном, а на льду духовном. Наш Александр Невский – Батюшка, который в физическом плену, но в свободе Духа. Успех побоища будет в том, если удастся растопить этот лед миролюбием и молитвой. Говорить можно, но лучше молчать, наблюдать, мыслить и молиться.

28.03.2001

Кто ближе, тот и открывается, о ком больше думаешь, того и видишь. Думаешь по плоти – видишь по плоти. А Батюшка закрыт, потому что духа Истины мало, хотя и поем Батюшкины песни и кое-что открывается.

Враг гонит, но перетерпишь в скиту – и Господь дает благодать. А не перетерпишь – бес победит. Поэтому Т. тогда приехал в благодати за то, что перетерпел в монастыре

07.04.2001

«Кто оправдывает себя, тот отчуждает себя от покаяния».

«Кто осуждает грешников, тот изгоняет из себя покаяние».

«Кто презирает нерадивых, тот разрушает в себе покаяние».

Авва Исайя, стр. 234-235

«Чтоб не прельститься и не впасть в руки врагов покаяния, человек нуждается в великом рассуждении, отсечении плотского похотения, в постоянном внимании к себе».

Авва Исидор

Не столько страшны все демоны, сколько последование собственному сердцу, своим помыслам, а не закону Божию.

Чтобы получать вечную духовную радость, нужно подвизаться подвигом болезненного сердца (те, кто стяжали меч Духа, освободили душу от осквернения страстями).

10.04.2001

Люди осудили Судию на смерть, своего создателя. Осужденный Судия, который грядет судить мир. Сам судим и кем – Своим Созданием.

Первоначально Евангелие читается по плоти. Потом понимается, что глухие, хромые, слепые, прокаженные – это все по духу. Хромает духовно и прокаженный тоже.

С. – все что ни делается, все к лучшему. Человек должен понять, что никакие блага, приобретения и положение в мире не сравнятся с тем, что человеку открылся Бог, что он познал Бога.

Мамочка Божия молилась за своего Сына все дни в пустыне Его – и страстные дни – помолись и за моих недостойных.

Отсечение чувств по плоти – должно быть жертвой Господу.

18.04.2001

Желающий отсечь страсти и стяжать добродетели должен прежде всех добродетелей и со всеми добродетелями взыскивать умиление. Без этого он никогда не увидит своей души чистой.

Из «Приношения современному монашеству»: «Нечувствие тем страшно, что обладаемый им не понимает своего бедственного состояния, он обольщен и ослеплен самомнением и самодовольством».

Кто и почему не может отразить бесовское обольщение?

Самомнительный, признающий в себе какое-нибудь достоинство, не может отразить бесовское обольщение, будучи окован им внутри.

– Что служит признаком лжепророка?

– Похвала человеческая.

Признак этот чрезвычайно важен, он дан Самим Богочеловеком: «Горе, егда добре рекут вам все человецы: по сим бо творяху лжепророком Отцы их» (с. 377).

Кругом предательство.

19.04.2001

От чего может быть умиление? От частого слышания и чтения Слова Божия, а также размышления над ним.

А Л. размышляет не над Словом Божиим, а над мыслями бесовскими, поэтому у нее холод, равнодушие, безучастие к сестрам, ко мне, неразделение моей духовной боли от непонимания всех.

24.04.2001

Л. надо каждый день говорить: «Благодарю тебя, Господи, за эту брань, буди по воле Твоей, я достойна ее за свою гордыню. Но, Господи, помоги мне и дай силы выполнить благословение нашего Батюшки».

26.04.2001

о. Н. не хочет исполнять заповедь: «Ищите прежде всего Царствия Небесного, а остальное все приложится».

С кем бы задать вопрос: «Батюшка, одна монахиня из нашего города просила спросить у Вас – в чем должно заключаться духовное делание монахов, вынужденных жить посреди мира?»

9.05 2001

Неужели Л. погибнет за свое ослушание Батюшке и гордыню? Как наркоман с сожженной совестью, только одно ее интересует – удовлетворение беса абсурда, беса вопиющей прелести; все попрала: работу, дом, хозяйство, молитву, спасение. Неужели не полюбит Господа? – а будет продолжать любить беса, который ей врет и хочет убить?

24. 05.2001

День рождения Батюшки. Его бесстрастие без границ.

26.07.2001

Два месяца – как один день. Кошмарная ночь на 25 мая. Батюшка покрыл и укрыл и опять укрывает своей молитвой и любовию. Больше месяца ходят за нами.

27.07.2001

Неужели она безнадежно больна ненавистью, завистью? Батюшка утешает, как всегда, по отношению к себе готов терпеть бесконечно. Но когда она стала убийцей[12], он показал, что Господь это не потерпит, раз она мешает жить другим: «Вы-то что здесь делаете, нам и без вас места мало».

17.08.01

Авва Исайя в «Отечнике» (134, 145-146): «Никакого помысла, скорби, пожелания, подозрения не скрывайте, исповедуйте все искренно авве, что услышите от него, принимайте с верою».

«Не дозволь себе свободного обращения, наблюдай скромность во всех отношениях».

Игнатий Брянчанинов в «Приношении современному монашеству» (стр. 291): «…Малая пылинка в глазу нарушает правильность зрения, а ничтожное пристрастие лишает правильности разум, повреждает, изменяет образ мыслей подвижника».

16.01.02

В 12 часов – токи к почкам. Кажется, Батюшка помолился. Но, возможно, ошибаюсь, или враг дает всегда не доверять своему сердцу и сомневаться, хотя сердце говорит, что Батюшка помолился.

«…Первоначально встречают христиан падшие духи. Духи удобно убивают вступивших в борьбу с ними без надлежащего опыта и без надлежащего приготовления…» Игнатий Брянчанинов (Нил Сорский, Слово III)

Св.Епифаний: «Незнание Божественных законов – великое предательство своего спасения».

28 июня Вит, Модест, Крискентия

24 февраля Священномуч. Власия

Священномуч. Харлампия

Расхождения в старославянском и русском текстах:

Мир – льстец и обманщик…(боимся служения миру, этому служению могут…)

К евр., гл. 2, 1-3: «Посему мы должны быть особенно внимательны к слышанному, чтобы не отпасть».

К евр, гл. 3, 1: «Итак, братия святые, участники в небесном знании, уразумейте Посланника и Первосвященника исповедания нашего Иисуса Христа.

К евр, 4, (1-2): «Будем опасаться, чтобы не оказаться опоздавшими»…

«…ибо не принесло им пользы слово слышанное, не растворенное верою слышавших».

«…кто думает, что он стоит, берегись, чтобы не упасть» (1 Коринф. 10, 12).

«Все мне позволительно, но не все полезно… но не все назидает» (1Кор. 10, 23)

«Никто не ищи своего, но каждый пользы другого» (1 Кор. 10, 24)

«Сам сатана принимает вид ангела света»… «…и служители его принимают вид служителей правды». (2 Кор. 14, 15)

«Я говорю: поступайте по духу и вы не будете исполнять вожделений плоти» (к Галат. 5, 16)

«… Кто кем побежден, тот тому и раб» (2-е посл. Петра гл. 2, 19).

«К одним будьте милостивы, с рассмотрением, а других страхом спасайте, источая из огня (обличайте же со страхом), гнушаясь даже одеждою, которая осквернена плотью»…

«Да и все, желающие жить благочестиво во Христе, будут гонимы. Злые же люди и обманщики будут преуспевать во зле, вводя в заблуждение и заблуждаясь» (2 к Тимофею, гл. 3, 12-13).

«И Я умолю Отца, и даст вам другого Утешителя, да пребудет с вами во век»

«Духа Истины, которого мир не может принять, потому что не видит Его, и не знает Его, а вы знаете Его, ибо Он с вами пребывает и с вами будет» (гл. 14, 16-17 от Иоанна )

«Утешитель же, Дух Святый, которого пошлет Отец во имя Мое, научит вас всему и напомнит вам все, что я говорил вам» (гл. 14, 26 от Иоанна).

«Еще многое имею сказать вам, но вы теперь не можете вместить».

«Когда же придет Он, Дух Истины, то наставит вас на всякую истину, ибо не от Себя говорить будет, но будет говорить, что услышит, и будущее возвестит вам» (гл. 16, 12-13 от Иоанна).

«В любви нет страха, но совершенная Любовь изгоняет страх, потому что в страхе есть мучение. Боящийся не совершен в любви» (1-е посл. Иоанна гл. 4.18).

ВТОРАЯ ТЕТРАДЬ

9.11.2001

с. 466

«Как ни печально первым нарушителем соборного определения был новгородский архиепископ. Поддавшись влиянию любимого дьяка, он, вопреки своему обещанию на соборе, стал брать мзду за поставление еще более прежняго».

«Поборы при поставлении на церковно-иерархические степени, издавна укоренившиеся в русской церкви и перешедшие к нам из Греции, Собором были, безусловно, воспрещены».

с. 148

Подвижница слышит скверн. дьявольск. ласкательства и гнусное сладострастие и сама призыв-сь к бесстыдн. греху… – Чей это стиль, кто так дерзает писать или делать подобные вставки в жития?[13]

Исаак Сирин:

«…рассмотри в себе нечистые помыслы и неблагоприличные образы… восставшие против тебя в слепом омрачении …подумай, с какою скоростию уклонился ты в страсти и беседовал с ними в омрачении ума, не устыдился, не ужаснулся Божественного видения, дарования и даров, какие ты приял. Знай, что это к смирению нашему навел на нас Божий промысл, который о каждом из нас промышляет и устрояет, что кому полезно. А если превознесешься дарованиями Его, оставит тебя, и совершенно падешь в том, в чем будешь, в чем будешь искушаем одними помыслами.

Устоять не твое и не добродетели твоей дело, совершит это благодать… Сие вложи в мысль во время радости.

Смирение и без дел делает простительными многие прегрешения.

Что соль для пищи, то смирение для добродетели, оно может сокрушить крепость многих грехов.

О приобретении смирения нужно скорбеть непрестанно мыслию.

Итак, Бог хочет изменения в мысли. Мысль делает нас и лучшими и непотребными.

Его одного (смирения) достаточно, чтобы, не нуждаясь в помощниках, стать перед Богом и говорить за нас.

Те, которые в состоянии соблюдать тела свои и помыслы, вовсе далеки от мятежа и сообщения с людьми в отречении от всего и от душ своих. По милости бывает попущение на них, за падение их в гордыню» (Сл. 46, с. 194).

21.11.2001

Может ли спастись душа, ходящая не перед Богом, а перед кем-нибудь другим – владыкой или кем-либо еще?

14.12.2001

Что есть прелесть? – Ложь, принятая за Истину (прежде всего ложь мысли).

Что есть зло? – недуг души и прелесть – гибель Истины (Сл. 55, с. 258) «сокровенное делание заповедей врачует душевную силу». И оно должно быть не просто, не как попало. Но написано, что без кровопролития не бывает оставления. (Сл. 55, с. 262)

Если желательно тебе, чтобы сердце твое сделалось вместилищем тайн нового мира, то обогатись сначала делами телесными: постом, бдением, службою, подвижничеством, терпением, низложением помыслов и прочим.

Привяжи ум свой к чтению Писаний и углублению в них, напиши перед очами заповеди, и отдай дом страстей. И непрестанным собеседованием, молитвенным и просительным углублением в молитвословие искореняй в сердце своем всякий образ и всякое подобие, прежде тобою воспринятое. Приучай ум свой всегда углубляться в тайны Спасителева домостроительства, и оставь просить себе ведения и созерцания… продолжай делание заповедей и труды в стяжании чистоты и проси у Господа в молитве огнем разжженной, о всем печали (какую вложил он в сердца Апостолов, мучеников и отцов), да уляжется она в сердце твое и да сподобишься умного жития. Начало, середину и конец жития сего составляет следующее: отсечение воли, единение о Христе. Если же вожделеваешь созерцание тайн, самым делом возделывай в себе заповеди, и не одним стремлением к их ведению. Духовное созерцание действует в области чистоты внутри нас. (Сл. 55, с. 263)

Созерцание есть видение ума, приводимого в изумление домостроительством Божиим.

25.12.2001

Смутила N. тем, что как бы польстила громк. патет. словами, что сестрам полезно было узнать и увидеть, что есть люди, которые борются за Россию. Но я хотела не польстить, а сказать, что мы забываем и не знаем, что в мире происходит бой добра и зла в конкретном проявлении, и когда знаешь, за кого молиться конкретно, легче и за всех людей молиться. То есть взаимна польза от встречи монастыря и мирского духовного человека.

28.12.2001

Пока человек не захочет распять свою гордыню и свою самость, свое самоуважение, он не начнет спасаться. Хотя все читают святых отцов, но мало кто это понимает. Никто не хочет возненавидеть свою душу, не хочет обвинять все время одного себя, не имеет привычки самоукорения.

Р. Б. Лидия отказалась от поездки на остров и заболела, святитель Николай на иконе отворачивается от нее. Как только мы сняли ее с молитвы, так сразу же попала в аварию.

Слова Батюшки: «Давайте доживем до следующего года», – означают, что в этом году они будут предпринимать попытки увезти его и оставить нас без него. Указание – до следующего года – скорее всего, означает, быть может, и опасность в новогоднюю ночь, когда все население острова будет пьянствовать.

04.01.2002

Н. приехала на остров и Батюшка дал ответ: «Лучше пригласить, он (отец) готовится к отдыху». (Был задан вопрос, можно ли пригласить детей к отцу, что означало, можно ли нам приехать к Батюшке. Батюшка духом понял наш зашифрованный вопрос и предупредил нас, что готовится к смерти.)

09.01.2002

Т.Г[роян]: – Батюшка отдыхает, мы его не будем беспокоить (отправляет Л. в Печеры), но я ему ваши записки передам (пропуск к Батюшке: Он и «мы», на разных половинах, т. е. Он и они, которые прекрасно понимают, что Батюшка от них отделился).

Неужели через несколько дней…?

Не могу поверить, этого не может быть.

В мае сказал про духовного отца: «навестить можно». А теперь, в январе: «лучше пригласить, он (отец) готовится к отдыху».

То есть, сколько опять сказано. Емко. Что он нам отец духовный, что мы его чада, что он готовится, т. е. еще не готов, но понимает, что неизбежно и для всех лучше тоже.

Охрана: «молится Батюшка всеми ночами».

Небо – звезды-звезды, а луны нет: «луна не дает света своего»…

Тамара ходила к 9.30, спрашивала – можно ли приехать. Валентина сказала: «Мы никому не запрещаем, пусть приезжают – записочки примем».

Любе А. – Батюшка явился в схиме, Сергию – Батюшка явился во сне в минуту трудную, как бы подкрепил, раз благословил и предупредил, что ждут испытания и во многом надо разобраться, но, в конце концов, все будет хорошо.

После декабря. Батюшка сразу открыто назвал себя нашим отцом: «Молитесь Господу об отце вашем и ждите его там. Просите св. вмч. Екатерину».

Мне должно делать дела пославшего меня «…Доколе есть. Приходит ночь, когда никто не может делать (от Иоанна гл. 9, 4.6) Доколе Я в мире Я свет миру».

10.01.02

Ев. от Марка: «…главы Иоанна Крестителя», – чего требует дочь Иродиады.

Отчаянная головная боль сразу у всех.

Ночью небо черным колпаком. Ни звезд, ни луны (и луна не даст света своего) и только на северо-востоке узкая полоска света на небе у горизонта. Может, Господь показывает, как мало света и времени осталось у Батюшки.

Долго видели на небе необыкновенное знамение: солнце в тумане, радугу и крест.

13-14.01.2002

Для Батюшки домик его – и остров, и Гефсимания, и Фавор, и Голгофа.

27.01.02

На вопрос «гидрогеологов из Одессы» Батюшка ответил: «Благословляю поехать, но только в мае. Будет тепленько». И помолился.

С прошлого года, в мае Батюшка явился Любе А., Сереже, Андрюшке и Мише Всехсв., Манане – всем им очень трудно, и он в трудную минуту или накануне испытания.

А потом: «Увидите, но будьте осторожней. Я за вас помолюсь».

06.02.2002

Св. блажен. Мати Ксения, моли Бога о нас.

Иоанн Кассиан Римлянин (с. 39): «…не доверять своему мнению, а считать худым или добрым только то, что Старец признает таким». «Оттого хитрый враг и не может уловить такого, который полагается не на свое, а на старцево суждение».

«лучше тебе не обещать, нежели обещать и не исполнить» (Еккл. 5, 4).

Иоанн Кассиан Римлянин (с. 59): «Крест наш есть страх Господень».

13.02.02

Григор. Богослов: «Бог требует от всякого человека, имеющего крещение, требует трех вещей: веры правыя от души, целомудрия от тела и истины от языка».

15.02.02. Сретение

Почему побороли проповедников благочестия? Но мы веруем, что люди безбожные не могут преодолеть божественного: «Аще бо паки возмогут и паки побеждены будут»… (Церковн. истории блажен. Феоферита) /Дм. Ростовский, с. 375, день 21-й, февраль/

19.02.02

– Что делает души людей храмами Божиими?

– Молитва, моление (Добротолюбие, т. 5, с. 243).

Павел Латрийский учил методу отражать приражения страстей. Метод же этот не иной, как хранение ума.

Авва Агафон: «Телесный труд – листья, хранение ума – плод. Попечения должны иметь о плоде.

Порешил всех, не имеющих хранения ума и хвалящихся одною практикою добродетелей, сказав: всяко древо, не хранящее плода, т. е. хранение ума, и листвия только имеющее, т. е. внешняя исправная деятельность – посекается и во огнь вметается».

22.02.02

«Молитва – общее дело ангелов и человеков.

Всякая молитва, в которой не утомится тело и не сокрушится сердце, подобна недоношенному плоду чрева, ибо такая молитва без души есть.

– Уменьшение до ноля гнева.

Отчуждение от мира.

Беседа ума с Богом, восхождение к Богу. Пища духовная.

Воздержание, пребывание на одном месте и богомыслие – три. Отсюда покорность чувств, тонкие умопредставления, море слез и чистое целомудрие, непрестанная радость и пребывание со Христом, царство…

Если кто удалится и вознерадит о сих двух способах (воздержание чрева и неисходное пребывание в одном месте в непрестанном богомыслии), то придет к противоположным двум порокам – телесное скитание и бесчестное чревоугодие». (Добротолюбие, т. 5, с.348)

Письма Игнатия Брянчанинова

«Житель уединения и вечность» (с. 290).

«Покаяние живущих посреди мира – ежедневно вечером считываться со своей совестью, и предовольно» (с. 293).

«Как верно то, что все мы должны умереть. Эта жизнь в сравнении с вечностью – ничего не значащее мгновение. Никто из человеков не остался бессмертным. А между тем, живем, как бы бессмертные; мысль о смерти и вечности ускользает от нас и делается нам совершенно чуждою».

Нужно постоянно усилие, чтобы выбраться из пропасти.

***

Какое самое большое противоречие в нас? – Никто не бессмертен, а живем, как бессмертные.

***

Искушение в уме и сердце страшнее всяких искушений. Никто так не опасен для нас, как мы сами. «Бдите и молитеся да не внидите в напасть». В обширном многолюдном городе можно заблудиться, как в лесу» (с. 275).

«В городах, где свирепствует чума и другие болезни, надо уезжать оттуда, сделав свои дела как можно скорее, уехать. Тем более из столицы греха. Из мира надо уезжать. Кто знает – какую нанесет злобный грех рану? Может, смертельную и неисцельную» (с. 275).

Когда бывает в душе святой мир?

и Почему?

Мир исходит в душу, обвиняющую себя.

– Душу, которая будет обвинять себя, Господь возлюбит.

А обвинять себя может только умерщвляющийся для человеков.

Кто же попустит себе малейшее пристрастие к человеку, тот не возможет сохраниться в самоосуждении, а потому и в мире. Надо отдать всех людей Богу: «Сами себя, друг друга и весь живот наш Христу Богу предадим».

Если пребудешь верным Богу и сохранишь умерщвление к человекам …то узришь воскресение души твоей действием Духа. Без этой мертвенности не может возсиять в душе духовное оживление.

«Нужнейшее духовное делание инока – непрестанно обвинять себя».

«Кто отверг обличение, правильно или неправильно, тот отвергся своего спасения» (Письма Игнатия Брянчанинова, с. 258-259)

06.03.2002

Вчера передала Тамара, что Батюшка сказал: «Благословляю, но и эти острова не забывайте, они тоже святые».

Почему острова? Одобряет? Или хочет сказать, что его не будет, или он будет, но так же будет, как Досифей Верхнеостровский?

15 марта 2002

Державной Матери Божией.

Спросили 12-го, Батюшка сказал: «Я рядом с вами душой и сердцем. Я всех вас вижу и знаю, кто приехал. Спасибо, что не забываете и помните. Простите меня и надеюсь, что я с вами встречусь».

– Моя сестра с подругами хотят принять монашеский постриг, чтобы на работе никто не знал. Есть ли им на это воля Божия?

– Есть воля Божия.

Есть ли воля Божия моей сестре Ольге принять монашеский постриг? (17 марта ездила Любовь Андр.).

19 марта 2002

«Мысленный путь покаяния и плача имеет то важное достоинство, что он безопасен от бесовского обольщения (бесовской прелести)» (Игнатий Брянчанинов, т. 5, с. 389).

А у нас нет даже самоукорения и самообвинения, не то, что плача.

«Истинный инок радуется тогда, когда он начинает усматривать грех свой, когда он по мнению своему о себе соделается ниже и грешнее всех ближних своих. Величайший успех инока – увидеть и признать себя грешником» (с. 390).

О самомнении и обольщении «святости» – похвала человеческая служит признаком лжепророка (там же).

…все их внимание устремлено на благовидность наружного поведения и на телесный подвиг. Известно, что таким жительством вводится в душу самомнение и развиваются душевные страсти, которых телесный делатель заметить в себе не может. …нельзя избежать самомнения – фарисей и мытарь (с. 490).

Телесное делание без душевного – сосцы сухие, ложесна бесплодные. …Если бы и решились восстановить монашество, то нет орудий для восстановления, нет монахов, а актер ничего не сделает...

Дух времени таков, что скорее должно ожидать ударов…

…за любовь и внимание к м. Марии Шваховой, на ней можно видеть как направление по учению св. отцов в наше время нетерпимо.

Ненависть к Святому Духу является от принятия противного духа, который может вкрасться неприметно при действии свойственного себе слова (с. 490).

19.03.02

«С масленницей вас, мои дорогие. Простите меня. Спасибо, что меня не забываете. Ангела-хранителя вам».

Прощеное воскресение.

– Есть ли воля Божия моей сестре принять монашеский постриг?

– Есть воля Божия. Пусть принимает.

26.03.02

Вчера Батюшка ответил:

– Есть ли воля Божия и благословение мне с сестрами приехать к Вам на День Ангела?

– Спасибо, что не забываете. Дожить нужно. Приезжайте, если не тяжело и недалеко.

– Если нет сейчас пути на Афон нашим прихожанам, то откроется ли он в августе?

– Нужно дожить.

Раньше

– Какая воля Божия, на машине или пешком?

– Нет пути. Не время. Молитесь.

28.03.02

Только сегодня поняла, что Батюшка имел ввиду, когда говорил: «Я рядом с вами душой и сердцем», – т. к. мы в опасности. А «и надеюсь, что с вами встречусь!..», – не уверен Господь, но надеется, что встретится с нами на Небе, но какой же это ценой мы можем туда попасть?

А у Т. выбор… Господи, помоги ему.

30.03.02

Батюшка должен ответить на вопросы.

– Уехать ей из города, чтобы не подвергать опасности остальных, или остаться со всеми вместе?

– Надо ей уехать, чтобы не мешать другим, пока не успокоится, пока не утрясется.

Разное

11.04.02.

– Р. Б. Сергию предлагают поехать в Иерусалим постом и на Пасху. Есть ли воля Божия?

– Только после Пасхи. Никаких поездок постом.

***

12.04.02

– Моя сестра, которой угрожает опасность, уехала, но не знает, где ей лучше быть, в Москве или в другом месте?

– В Москве (Москва – город большой)

***

– Когда она уехала, стали охотиться за дочерью. Дочь взяла отпуск и тоже уехала. Можно ли ей будет после отпуска вернуться на свою работу? А может, даже переехать в другой город.

– Пусть переедет в другой город.

***

– Теперь, после того, как уехали мама и дочь, стали следить за сыном, который учится в институте. Как ему быть? Он не хочет никуда уезжать и прерывать учебу. Может быть, его встречать и провожать из института?

– Надо и ему уехать, но т. к. он не хочет, то обязательно одного не оставляйте. Я буду за них молиться и просить Бога, чтобы им помог. Ангела им хранителя. Так опасно, так опасно, так опасно. Надо очень сильно молиться.

15.04.02

– Надо бы спросить: куда ехать дочери? – На Урал или на Кавказ. Мама той семьи, которой угрожает опасность, спрашивает, в какой город лучше переехать дочери – на Урале или на Кавказе?

***

Батюшка, дочь уехала, но где ей оставаться – на Урале, или на Кавказе?

– Пусть едет на Кавказ, Урал – туда не надо.

***

А сын ни в какую не хочет уезжать, потому что надо учиться и сдавать сессию. Мама переживает, не будет ли ему плохо за непослушание?

– Раз хочет, и есть желание учиться, но только, чтобы присматривали за ним. Очень пусть будет осторожным. А я пойду, помолюсь за них. Буду молиться.

***

Гроян ночует с Батюшкой.

***

…Батюшка говорит, что примирение само собой состояться не может, в том числе из-за разового послушания... Не однажды выполнить, а находиться в постоянном послушании, т. е. готовиться к примирению (с совестью, с Богом).

Сказка «Гуси-лебеди» – о послушании, только после выполнения послушания бывает радость и помощь Божия.

***

Батюшка, у моей сестры очень больны почки. Она просит, если есть воля Божия, помолитесь, чтобы Господь исцелил ее, а если нет, то просит помолиться о даровании ей терпения.

– Я буду за нее молиться.

***

Батюшка, наша прихожанка уже имеет иноческий постриг, спрашивает, есть ли воля Божия принять ей постриг монашеский

– Есть Божья воля

***

Р. Б. Сергий спрашивает, как вести себя на дальних и ближних рубежах и к чему готовиться?

– послушание, а готовьтесь к примирению. Ангела вам хранителя в дорогах. Молился.

25.04.02

Батюшка болеет, и я сразу слегла из-за почек.

3.05.02

– Можно вернуться хотя бы в июле?

– Можно. Я за нее помолюсь.

12.05.02

Г. на вопрос о работе Батюшка сказал: «Оставаться на старой работе. Старый друг лучше новых двух».

На второй вопрос об эпитимье: «Прощаю». – И молился.

***

«Батюшка, епископ Никон уехал из Псково-Печерского монастыря в Москву и на просьбу тети о монашеском постриге ответил неопределенно, чтобы ему позвонили после 20 июля. А на вопрос: «Почему?» – закричал и обвинил в любопытстве и несмирении. Как быть? Ждать этого срока и снова просить его или обратиться к кому-нибудь другому?

Ответ: «Можно подождать до 20 июля, а можно обратиться и к правящему архиерею». – Молился.

14 мая Г. с Ю. будут на острове.

Будут вопросы о Володе Булышеве. Наши:

– Мамина сестра, которая скрывалась от опасности в Москве, собирается в июне вернуться домой и спрашивает: Можно ли ей появляться в своей квартире, за которой следили, или лучше жить на даче?

– Пусть пока поживет на даче. Все будет хорошо. – И молился.

– Батюшка, наши прихожане и священник спрашивают – открылся ли путь на Афон? Можно ли поехать одним в августе, другим – в октябре?

– Можно, пусть поедут.

14 мая 2002

– Что нужно врачу, о чем он должен в первую очередь думать и заботиться, чтобы Бог сделал его хорошим врачом?[14]

– О больном, о человеке, хотя бы не навреди, о его самочувствии и о возможных последствиях.

– Обычно работает на публику или самоутверждается по-другому, но во всех случаях думает о себе.

Того, кто не заботится иметь Бога в разуме, того предает Бог превратному уму. – Они исполнены лукавства, обмана, злонравия, обидчики, самохвалы, горды, непослушны родителям, безрассудны, нелюбовны, немилостивы… (К Римл. 1, 28-32)

Но как они, познавши Бога, не прославили Его, как Бога и не возблагодарили, но осуетились в действованиях и омрачилось несмысленное их сердце: называя себя мудрыми, обезумели (К Римл. I, 21).

15.05.02

Как К. не ценит, не умеет и не хочет дружить внутри монастыря, так и Т. не благодарит Бога и не дружит истинно только с нашими.

16.05.02

Про армию:

– Ну что же – Отчизну надо защищать, но институт тоже надо закончить. Я помолюсь, Господь все устроит.

***

– Мой отец Г. пьет.

– Да-да, земная болезнь. Помоги ему, Господи.

***

– У р. Б. В. ушла венчанная жена. Что ему делать, как быть?

– Терпеть и ждать, она вернется.

***

– N. о разводе с венчанной женой по веским причинам

– Нет.

17.05.02

Можно ли заехать на Афон по суше, на машинах?

– Пусть поедут

***

20.-21.05.02

Есть ли воля Божия р. Б. С. поехать [в] Иорданию на св. землю?

– Пускай едет.

– Наши сестры выбрали монашеские имена Иоанна, Симеона, Иннокентия... Есть ли на них воля Божия, правильно ли они выбрали или поправаить?

– На все воля божия.

О. С.: «Батюшка сказал: «Коплю силы, чтобы всех принять».

28.05.02

– У женщины из нашего города, которой угрожает опасность, болеет отец и близок к переходу в вечность. Не опасно ли будет ей, если что-то с ним случится, приехать на его похороны.

– К папушке-то надо приехать, а там ведь на все воля Божия.

***

– Племяннице был благословлен иноческий постриг с именем Олимпиада. С каким ей принимать монашеский постриг: с этим же или другим?

– Моя племянница уехала на Кавказ и спрашивает, можно ли ей через год возвратиться домой?

– Пускай возвращается, но на все воля Божия.

– Батюшка, как благословите, приехать летом навестить Вас Л. и Н.?

– Пускай приедут, постоят возле моей кельи.

17.06.02

«Рожденный по плоти гонит рожденного по духу» (Галатам).

18.06.02

Староста церковная Л. из Ярославля:

«Та женщина, наша прихожанка, за которой охотились, вернулась в свой город, но скрывается, т. к. опасность большая над нею остается, она спрашивает вопрос: «Неопасно ли оставаться в городе? На будущее есть возможность уехать в Москву, а потом или в Липецкую или Самарскую область. Куда лучше?»

– Пусть приезжает и никого здесь не боится. А куда ехать – пусть выбирает сама, в любой город.

24.06.03

Батюшка благословил на монашество – и теперь враг пока не вываляет всех, не отстанет, а бдительности нет.

26.06.03

Нашла дневник Насти.

«Помню, как Батюшка сказал: «А ведь нам всем, мои дорогие, када-нибудь придется идти домой. Помоги вам Господи добраться до дому. Далековато, правда. Но молитесь Господу и Господь вам поможет. Только, мои дорогие, храните ту Истину, которая необходима в дороге».

Истина во Христе, Христос был послушен даже до смерти, смерти крестной.

***

Вопрос: «Почему человек в гордыне всегда посрамляется?

Ответ: «Потому что все, что у человека есть доброго – дает Господь. А гордым Бог противится, значит не дает, и они видят то, что они представляют сами по себе, без Бога».

14.07.02

Одна женщина в нашем городе возрождает русское купечество [духовное делание], но ей не дают работать, за ней охотятся и выгоняют из города.

Нужно задать вопрос: «Можно ли, не опасно ли ей вернуться в свой город и осторожно жить дома, т. к. по ее заболеванию все время приходится ходить к врачам?»

Может быть, спросить так: «Женщина, которая занималась купеческим делом, а ее стали гнать, преследовать и выгнали из города, спрашивает: Можно ли, не опасно ли ей вернуться в свой город и жить, осторожно дома, т. к. ей нужно сходить к врачам по своим заболеваниям?

18.06.02

О.: «[Иеромонах[ Макарий был у Батюшки. Батюшка был с ним на Вы, пел «Радуйся, Благодатная…» и закончил: «Конец с тобою». На вопрос: «Можно ли еще приехать?» – ответил: «Приезжай, вместе помолимся».

19.06.02

P.S. Она [Валентина] говорит, что Батюшка уже много раз умирал, и даже не понимает, что Батюшка каждый раз умирал от подлости и злобы человеческой, а она его хоронит, проговаривается по-вражьи, что у них нет ни гроба, ни досок.

Они не захотели участвовать в ее [Гроян] молебствии и помазании.

– Говорила о Распутине, а не об о. Григории, который на ее иконе стал мироточить; она не понимает, что он плачет, потому что икона в ее руках. Ему нет покоя ни тогда, ни сейчас от спекуляции беспрерывной.

– Об охранниках, которые, якобы послушники…

– Зачем С. возвращаться раньше? Враг до Афона не дает получить пользы на Афоне.

М.. Н.. воюет не по духу. Жаль, что не хочет изменить сердце, не понимает духовного, живет по плоти.

4. 08.02

Помоги, Господи, р. Б. М. уехать на Афон. И всем нашим, разобраться в себе.

14.08.02

На Афоне. – 8-го 08.02.

Хиландар – о. Агатон обрадовался: «Христос воскресе! Молитесь Матери Божией, всем Афонским святым! Спасайтесь – все будет хорошо!»

О. Иосиф рассказал об истории Хиландара.

31.08.02

По-нашему 9-й день у Батюшки на Небе.

Думаю, Мамочка Божия Сама приняла душу Батюшки, понесла ее ко Господу.

Родненький Батюшка! Мученик Христов.

23-го в пятницу черный был зловещий столб, не могла молиться. Сердце сказало: «Закатилось наше солнышко», – и точно знала, что это насильствие от гр. Кричали журавли.

Батюшка им не покорился, и они его убили.

Родненький Батюшка, что ты перенес.

Летом о. Н. Ц. Батюшка говорил: «Хватит веселиться, хватит, хватит». – Видно теперь пора плакать.

Марине [в последние дни жизни Батюшка сказал]: «Здесь ничего говорить нельзя, они все слушают».

Еще при жизни Батюшка сказал: «Меня будут воровать до 3 раз».

Охранник: «Босой, голый выбегал в туалет, – что его слушаться?»

После причастия [Батюшка] похлопал в ладоши.

Девушка хотела нарисовать Батюшку и его домик. Батюшку в желтом облачении, но никак не получалось, получилось только в красном.

«Ветерок» не знал, что умер Батюшка. В 12 часов ночи пришел из клуба и ему сообщили, что Батюшка почил.

Священник-еврей заходил неделю назад.

– Что вам сказал Батюшка?

– Прощайте.

Батюшка закрывал глаза, когда к нему входили (такие как ты). Закрывал глаза как от боли – вот, кто входил к нему.

10.10.02

«Ты спишь, – о. Н. Ц. сказал Батюшка: ты – слепой», – а он интерпретировал по-своему. На самом деле – действительно слепой – не видел, с кем служит, кому доверяет.

На 4-й или 5-й день после похорон служил панихиду священник, который спрашивал у Батюшки его позицию по Григорию Распутину. И Батюшка ответил: «Есть ли у тебя 12 книг Димитрия Ростовского?»

– Да

– Так если тебе столько святых не помогают, поможет ли еще один?

То есть, он хоть и святой, но спекуляция на его имени принесет больше вреда, чем пользы, т. к. народ к этому не готов.

Писать о Батюшке предложил Владыка.

16.9.02

С. не согласен, что Батюшки там нет. Не чувствует, опять доверяет себе. Дай, Господи, чтобы было так, но все же есть то, что ужасно.

Отец Георгий между Елизарово и Толбой служил панихиду и говорил, что Батюшка был строгим, как отец, и добрым, как мать, в одном лице.

Д. спросил у Батюшки: «Можно ли (советоваться (рассказать) женщине, которую я знаю?»

Батюшка: «Оленьке? Надо быть ей благодарной».

24.09.02

Батюшка И. покупал дух[овную] лит[итерату]ру. Показывал: «Читай сынок дух[овную] лит[итерату]ру и все у тебя будет хорошо».

«Слушайся мамочку и все у тебя будет хорошо».

«Про Иисусову молитву спрашиваете, а не делаете».

27.09.02

Третий день трое с детьми в Уранополисе. Сесть на пароход не могут, т. к. не могут послушаться.

12.10.02

Мародейка – женщина, присваивающая из дома и уводящая, отнимающая силу в чужом доме, – по Далю.

(уточнить)

У Батюшки стих: «Избави нас от злых людей и мародеев…»

15.10.02

Не хватает терпения терпеть непонимание сестер. Простить, пожалеть и снова говорить.

3 ноября 02.

Могилку [Царскую] вскрывали и оставили что-то надругательное. свое.

Поэтому все без молитвы и духовной внимательности пришли как бы в затмение.

Копали справа и что-то туда положили. Жаль, что [мы] не отодвинули камень. Надо было посмотреть под ним.

Архиепископ И. сказал, что [очередное прошение] надо подавать, зло должно быть остановлено, иначе батюшек начнут убивать и пойдет дальше. Господь дает, что сказать и тому, кто, может, не совсем правильный.

12.11.02

Не забыть бы ту любовь, какую оказали Р. и Д., искренне готовые пожертвовать собою.

Опять Т. 3 часа болтает с П. на недуховные темы. Страшно, хотя не пришел, потому что много учить. Тут же, когда П. говорит, что на завтра ничего нет. А перед этим – столько задают, что буду учить только главное.

Враг запутал его на собственной гордыне, заставляет его выкручиваться и врать.

13.11.02.

Как Господь милостив к нам всем и к Т., обличает и нас всех и его любовью – и дает нам все новых людей, добрых и сильных духом. Дух рождает этих людей по Батюшкиной молитве, за их сердечное усилие.

Родненький Батюшка, умоли Господа, чтобы укрепить нас.

27.11.02

Из Летописи Дивеевской о житии св. Февронии.

Батюшка Серафим: «Как железо ковачу, так я предал себя, свою волю Господу Богу, как ему угодно, так и действую, своей воли не имею, а что Богу угодно, то и передаю:

«Напиши следующие слова не на бумаге, а на сердце:

1) учись умной сердечной молитве, как учат святые отцы в Добротолюбии, ибо Иисусова молитва есть светильник стезям нашим и путеводная звезда к нему.

2). К обыкновенной Иисусовой молитве прибавляй: Богородице, помилуй мя!

3). Одна молитва внешняя недостаточна; Бог внемлет уму, а потому монахи, которые не соединяют внешнюю молитву со внутренней, не монахи, черные головешки.

4). Бойся, как геенского огня галок намазанных (женщин), ибо они часто из воинов царских делают рабами сатаны.

5) Помни, что истинная монашеская мантия есть радушное перенесение клеветы и напраслины, нет скорбей, нет и спасения.

6). Все делай потихоньку, полегоньку, не вдруг; добродетель не груша – ее вдруг не съесть».

Спрашивали у Батюшки Серафима: «Почему мы не имеем такой Богоугодной жизни, как другие святые отцы?»

– А потому, что не имеем решимости.

Батюшка Серафим завещал своим: кроме М. В. Мантурова, Н. А. Мотовилова и священника Василия. Ник. Садовского никого не слушаться и самим правиться, никому не доверяя, никого не допуская постороннего вмешиваться в дела обители.

Кроме меня пусть не будет у вас отца!

29.11.02

Батюшка приснился маме Фотиньи, босиком на могилке, ручками разводит: «Ничем не могу вам помочь, сами вы [меня] не доглядели».

Фотинья же не верила, и другие местные жители [в то, что Батюшки в могиле нет].

30.11.02.

Игнатий Брянчанинов (с. 93, т. 1):

– Самолюбие и привязанность к временному и суетному – плоды самообольщения, ослепления, душевной смерти. Самолюбие есть извращенная любовь к себе. Безумна и пагубна эта любовь. Самолюбивый, привязанный к суетному и преходящему – враг самому себе. Он – самоубийца… думая угождать себе, ненавидит и губит себя, убивает себя вечной смертью.

Стремление к земному преуспеянию – странное и чудовищное, ничем настоящим оно недовольно, жаждет только того, чего не имеет.

Умерли другие, умру и я, умрете и вы. Душа человека стяжавает качества, соответствующие своей деятельности.

Кто занимается в течение земной жизни плотскими увеселениями, наслаждениями, проводил время с друзьями в играх, других забавах, пировал роскошной трапезою… наступает час разлучения души с телом. Тогда узнается, но поздно, что служение прихотям и страстям – самообольщение, что жизнь для плоти и греха – жизнь без смысла. (стр. 97)

Плотское мудрование – смерть есть. Мудрование плотское – вражда на Бога. Что такое плотское мудрование? – Образ мыслей, возникший при падении человека и отъемлющий спасение.

Лютый яд – эгоизм, превращающий человека в зверей, делающий их бичами человечества и злодеями самим себе.

Убедимся, что мы – странники на земле (с. 99).

18-19/12.02

Псалтирь.

«…яко се удаляющии себе от тебе погибнут: потребил еси всякого любодеющего от тебе. Мне же прилеплятися Господеви благо есть, полагати на Господа упование мое…»

«Не предаждь зверем душу исповедающуюся Тебе: душ убогих Твоих не забуди до конца: Да не возвратится смиренный посрамлен…»

19.12.02

Какие признаки правильной молитвы? – Покаяние, сокрушение, плач.

Отсутствие их – признак уклонения в ложное направление, признак самообольщения, прелести или бесплодия.

Неправильное упражнение молитвою неразлучно с самообольщением (самый опасный образ молитвы – мечтательность).

23/XII – 2002

стр. 268

«Начало прелести – гордость и плод ее преизобильная гордость. Прельщенный, признающий себя сосудом благодати, презирает спасительные предостережения ближних, а припадки отчаяния становятся все сильнее и сильнее и наконец, отчаяние обращается в умоиступление и увенчавается самоубийством».

стр. 270

Способ святых отцов – состоит в том, чтобы ум во время молитвы был совершенно чужд всякого мечтания…, заключался и вмещался в словах молитвы (по сл. Иоанна Лествиничка). При этом сердце содействует уму душеспасительным чувством печали о грехах».

стр. 278

«Всякий, не имеющий сокрушенного духа, признающий за собою какие бы то ни было достоинства…, не держащийся неуклонно учения Православной Церкви, но рассуждающий о каком-либо догмате или предании произвольно, по своему усмотрению… находится в этой прелести – мнения». Немощен человек! Непременно вкрадывается в нас мнение и осуществляется наше «я», удаляет от нас благодать

Что ты имеешь, чего бы ты не приял от Господа? От Бога мы имеем бытие и пакибытие, все естественные свойства, все способности духовные и телесные. Мы – должники Богу, долг наш неоплатим.

Из такого воззрения на себя образуется само собою для нашего духа состояние, противоположное «мнению», состояние, которое Господь назвал «нищетою духа», которое заповедал нам иметь и которое ублажил.

стр. 279

Великое бедствие – уклониться от догматического и нравственного учения Церкви, от учения Святаго Духа каким-либо умствованием! Это – возношение, взимающееся на разум Божий. Должно низлагать и пленять такой разум в послушание Христово.

стр. 282

Смирение состоит в отречении от всех собственных достоинств, в существенном исповедании искупителя… и в нем всей надежды и опоры, а «мнение» состоит в присвоении себе достоинств, данных Богом, и сочинении для себя достоинств несуществующих. Оно соединено с надеждою на себя с хладным поверхностным исповеданием Искупителя.

стр. 283

Одержимые мнением по большей части преданы сладострастию, немногие из них воздерживаются от грубого порабощения сладострастию – из-за единственно по преобладанию в них греха из грехов – гордости.

4.01.03

Виктор-художник написал картину, портрет-икону Батюшки. Батюшка благословлял его, он был даже во дворике, и Валентина была готова его пропустить. Но он решил через год и с портретом приехать, а писал, когда уже Батюшки нет. Отец Николай ему сказал: «Делай только один раз и все».

Он написал – получилась только одна Батюшкина голова. Вот что сделали эти звери.

М. видел в городе Г[роян]. – волка.

6.01.03

Еще весной Батюшка сказал: «Надо сильно молиться». – Но никто не выполнял и не выполняет это благословение – люди, и мы в том числе, как глухие, упрямые животные – никто не слышит и не слушается.

А теперь этот сон м. Ниле: «Крушил все у себя в келье, яростный, в гневе: «З-рали здесь все». – Надо почистить келью, потом и твою почистить надо.

– Отвечу на любой вопрос.

– Ты ляжешь вместе со мной»

Родственников у нее нет – никто и не хватится, если ее под удобным предлогом будут увозить с острова, но куда? Подвергнут участи Батюшки, скорее всего, в их чаще.

6.01.03 (вечер)

Соловей

Полети ты к тому,

кто жалел здесь меня,

И скажи там ему,

Где могилка моя.

Спаситель, согрей мою душу

«Спаситель, Спаситель!

Согрей мою душу

Святою любовью к Тебе,

Чтоб ум воскрыленный

Свободою духа,

Легко возносился горе…»

***

«…Мира прелести, забавы,

Прочь идите от меня,

Все вы – лестные отравы,

Я боюсь вас, как огня!

Все исчезнет в этом мире,

как трава и цвет в полях.

Нищий в рубе, царь в порфире

Обратятся оба в прах.

Небом должно мне пленяться

И надеждой в Боге жить,

Верой в Бога утешаться

И душой его любить».

7.01.03

Спасибо, Господи, за Твое Рождество. Легче. Тревожно от непонимания и неединомыслия. Никто не думает о Батюшке или совсем мало, хотя слава Богу и за тех, кто думает.

«Давайте доживем до Нового года».

Помоги, Господи, нам.

10.01.03.

Духовный вопрос-загадка:

– Какого человека можно назвать умным, а какого глупым?

– Умный ищет спасения души. Умный – тот, кто понял в жизни главное – что главное спасти душу.

Глупый живет тем, что сиюминутно и долгосрочно самоутверждает себя. Умный имеет страх Божий и ищет волю Божию, а когда знает ее – бережет каждую минуту, чтобы исполнить ее, наблюдает, чтоб не осквернить свое назначение и боится Господа, чтобы не спросил его за потраченное время.

2.03.03

Дергаюсь, отвлекаюсь на каждое замечание, а они (сестры) и в ус не дуют. А я становлюсь нерв[ной].

«Молчание лучше и удивительнее всяких бесед назидательных. Его почитали и лобызали отцы наши и им прославились… Но как мы по причине нашей немощи, еще не достигли того, чтобы ходить путем совершенных…».

Батюшка читал 21 мая 2002 г.:

О Матерь Пресвятая!

Утри слезу с ланит

От бед изнемогая,

Душа моя скорбит.

Отовсюду тесно стало,

В душе лишь вопль да стон,

Отрады нет ни мало,

И зло со всех сторон.

На бедного восстали,

Был коим мил сперва,

И в горестной печали

Я блекну, как трава.

Презрением покрытый,

Состраждущих мне нет,

Живу как бы забытый,

И горек мне сей свет.

Встречая бездну злого,

Мой дух от бед уныл,

И нет нигде покрова,

Во зле лежит весь мир.

…

Прибежища не имам

И нет приюта мне;

Не по моим уж силам

Все перенесть вполне.

22.01.03.

Молитва есть пристань для обуреваемых, якорь для колеблемых волнами, трость для немощных, сокровище бедных, твердыня богатых, истребительница болезней, хранительница здоровья… прогоняет всякую скорбь, доставляет благодушие, способствует постоянному удовольствию, она есть мать любомудрия.

Кто может усердно молиться, тот богаче всех, хотя бы он был и беднее всех, хотя бы и сидел на царском престоле…» (свт. Иоанн Златоуст, т.1, с. 869).

10.02.03

Т. хочет трудиться, но для мира и себя мирского, не Божьего. А трудиться в молитве, в приучении к келье, к тишине – не хочет. Скучно, враг не дает.

Все одно и то же. Значит будет опять опасность.

Господь сказал: «Аще любите Меня – слово мое соблюдете». Так и меня сестры не любят, слово не соблюдают, да и дети тоже.

13.02.03

От Луки 16-13, IV

От Луки 17-29, 30

(неужели и серный дождь тоже?)

17.03.03

Завтра неужели война! [в Ираке]

25.03.03

51-й псалом (о Кате Голубевой, Н. А.). Страшно.

Неужели Ум-Касру заняли?

30.03.03

Война, атипичная пневмония, люди бунтуют против войны и зверства. Практичная Германия перестала быть практичной – цепочка мира 50 кил[ометров] и 5 км хладнокров[ие] и выдержка неуместны

3 сон – Хор. Матушка ругается с кем-то. Катя: «Зачем вы ругаетесь, перестаньте ругаться. Неважно поешь ты или читаешь – важно служить Господу».

Жить надо так просто. Святым стать очень легко. Наверху жил старец и каждый день думал: «Что я не сделал из того, что должен был делать, и чего сделал из того, что не должен был сделать».

М.– о молитве

– Это связь человека с Богом

3 ступени: устная, умная, сердечная (Господь дает последнюю)

Ум, воля и душа воедино

13.04.03

Господь забирает лучшее – детей, наиболее чистое очищает огнем и показывает жертвенность. Значит близко время.

Не могу полностью отключаться, когда с кем-то. Чувствую, что они спешат и напряжены (Т., Сер.).

Даже забыла помолиться о. Филофею, а он неизведанно никем сильный.

Такой святой в городе, и никто о нем не знает. И не обращается к нему по-настоящему, потому что суета способствует только гордости и совсем не способствует смирению.

15.05.03

Иоанн Кассиан Римлянин (гл. 17):

«Как должно быть преподаваемо учение о совершенстве?»

– Остерегайся, … чтобы по обольщению тщеславия ты не стал бы преподавать нечистым людям. Соломон: «не води нечестивого на пажити праведного, не полезны глупому утешения; не нужна мудрость там, где нет чувства, жестокосердый раб не исправится словами. Ибо если и поймет, то не послушается…»

24.05.03

Она [В. В.] кричала: «Все время Батюшкой прикрываетесь».

А Батюшка: «И правильно, и всегда прикрывайтесь – Я ваше главное духовное начальство».

В. стала выгонять, и Батюшка сказал: «Припугни их, скажи ей – как плюну – от одного моего плевка упадете».

9.07.03.

Т. и А. в Констаманита – духовник о. С., оставил до воскресенья работать на дровах. Братия там уверена, что с Афоном ничего не случится, все идет хорошо, женщин не пустят. Евросоюз согласится на все и т. д. И икона Иверская не уйдет, и другие пророчества не значат или не знают.

Когда Ваня ездил? Какого числа?

[Красным выделено:] 8 сентября 2002 г.[15]

Приложение

Р. Б. Любовь К.

Батюшка Николай и Матушка Ольга

(Из записных книжек)

Матушка учила записывать все в точности, дословно все, что сказал Старец, чтобы сохранилось, иначе враг все отнимет или перевернет смысл. Слова Старца нужно всегда помнить, в них его благословения, которые надо выполнять всю жизнь. И размышлять над ними. Благословения Старца отменить никто не может, кроме него самого, а за нарушение их можно претерпеть много горя.

Поэтому мы все вели дневники, или их подобие, старались сохранить как можно больше из того, что говорили нам самые близкие для нас люди – Батюшка Николай и Матушка Ольга. Выписки из этих Записных книжек и основанные на них воспоминания, может быть, помогут людям правильно увидеть и понять то страшное, что произошло совсем недавно, и самих себя.

Из Записных книжек 1998 г., № I

Матушка Оля:

«А истинная любовь – любовь к душе человека и желание при этом сделать все для ее спасения, даже если все люди восстанут против. Не угождать друг другу, а делать все для спасения».

Из Записных книжек 1999 г., № 4

Матушка Оля:

«Просто мы знаем по опыту, что к Батюшке с пользой можно съездить только тогда, когда человек относится к себе очень строго и беспощадно. Только тогда человек избавится от своих пороков и недостатков, а иначе будет еще хуже прежнего. Нельзя обвинять других. Нужно обвинять только самого себя».

Из Записных книжек 1999, № 4

Напутствие матушке, едущей на Залит к Старцу:

«Желаю всяческой строгости в дороге по отношению к себе и благодатных размышлений и советую все записывать, что Батюшка говорит и размышлять об этом, что он показывает. Надо понимать, что это не одна поездка и не последняя. У Старца сразу все взять невозможно и научиться сразу всему нельзя. От поездки к поездке человек будет понимать все больше и больше. Как потрудится, так и прозреет. Свой духовный опыт и свою душу созидать надо по крупицам и не жалеть себя».

Из Записных книжек, 1999, XXIV

«Мало, кто понимает, что оттого, как едет человек к Батюшке на остров, зависит вся его дальнейшая жизнь. К сожалению, этого не понимают даже священники. Когда к Батюшке едешь, нужно полностью себя всего растоптать, осудить и пригвоздить, тогда получишь большую пользу и благодать и съездишь на остров так, что Господь Сам будет просвещать твою душу после этого».

Из Записных книжек 1999, № 5

А. П-ву: «Прошу прощения, пусть не обижается, что думаю, то и говорю. Я же тоже человек и часто ошибаюсь. Просто очень хочется, чтобы он к себе относился более требовательно, более строго и более беспощадно, иначе и к Батюшке плохо съездит и для спасения толку мало».

На основе Записных книжек, 1996

В этом, 1996 году, 23 февраля, Батюшка отслужил последнюю свою службу в храме. Летом, когда ездили на остров, Лидия (которая жила на острове с мл. Серафимом[16]) рассказывала: «Батюшка служить может, только его закрывают, не дают служить. Он собирается на службу в 3 часа, а они его закроют и не дадут».

Начало охраны (из Записных книжек 1998 года)

N-ская приехала с Залита, ездила с Лелей. Она рассказывала, что приехали на остров, после Батюшки зашли в дом к Валентине Васильевне, сказали, что охраняют Батюшку.

N-ская Матушке: «Как-то иду к Батюшке, думаю «Не пустит». Подхожу, а он стоит, ножками топает и говорит: «Не пущу—не пущу». Стихи прочитал: «…тяжелый крест… ради славы Церкви спаси, спаси меня». Про годы лагерей. Что это означает?»

Из Записных книжек 1999, XXIV

От вернувшихся с Залита:

В. П.: «Приезжали тут из Москвы, сказали, что Алексий (патриарх) запретил паломникам приезжать к Батюшке, чтобы Батюшка отдохнул. 3 августа приехало «много народу», Батюшка вышел голый (неодетый) и простудился».

*Гроян начала готовить людей к тому, что Батюшка по состоянию здоровья не может выходить к людям.

Однажды приехали с Олей к Батюшке, он благословляет нас иконочками и говорит: «Скоро у вас всего этого не будет». Мы подумали, что этого из-за антихриста не будет, а оказалось – из-за Гроян (лишимся старческого благословения).

Из Записных книжек 1999, 5а

Батюшка вышел последний раз 21.09.99 года.

*После этого удавалось выйти только тогда, когда получалось сбежать.

«10 октября 1999 г. Валентина от ворот гонит. Батюшка не выходит, на калитке объявление».

Из Записных книжек, 1999, № 9

Батюшка не выходит. Стал благословлять в окошко.

Из Записных книжек, 1999, XXIV

Матушка: «Батюшка столько людям показывает, и никто не понимает. Батюшка весь небесный. Сейчас он показывает людям, что так же, как люди распинают его своим непониманием, так же распяли Бога. Поэтому Батюшка показывает, что Господь затворяется от людей и к людям не выходит, а если выходит, то очень редко и только по духу. Люди недостойны, чтобы Бог посещал их и выходил к ним». (Сказано было тогда, когда узнали, что Батюшка больше не выходит).

Из Записных книжек 2000, № 11

Тиме обратиться к Валентине Васильевне. «Нужно сказать, что я не могу уехать, потому что мама умоляла Вас спросить про брата, за ним охотятся: «Можно ли (ему) лечь в сумасшедший дом, чтобы от него отстали?» Какой ответ Валентина вынесет, – пусть позвонит из Пскова или Москвы». Тима: «Как я задам, если она записки не берет?»

Из Записных книжек 2000, № 11

И.: «Батюшка не выходит. К нему в келью попала дочка Евдокии Ивановны, говорит: «Бодренький, молока напились». Записки я подал – Гроян нету. Сгоняют (*т. е. охранники сгоняют людей от калитки).

Л.: «Гроян не было, Валентина добрая была – все записки взяла».

Из личного Дневника, 21.05.2000

Матушка: «Если не строго к себе относиться, то шторки на окнах у Батюшки задернутся – это значит дверь ко спасению закрыта».

Из личного Дневника, 17.08.2000

По просьбе Батюшки передали, что: Батюшка молится за всех так: «Господи, спаси и укрепи всех, кого ты ко мне привел».

Матушка: «Батюшка сад посадил, и даже большие столпы засыхают. Больше засыхает в ограде, чем за оградой».

Из личного Дневника, 20.08.2000

У Батюшки во дворе Гроян включила какие-то духовные записи. Батюшка в это время кричал высоким тонким голосом. Мы даже не сразу поняли, что это Батюшка такие звуки издает. Потом громко запел. Матушка на это сказала: «И с чуждым духом надо петь свое». А мы без Матушки и не поняли бы, что он обличал концертное пение.

Из Записных книжек, 2001, № 17

Отец Иоанн Крестьянкин сказал, что «у о. Николая на Залите подвиг Игнатия Богоносца». Матушка, когда узнала об этом, сказала: «Значит, со зверями живет».

Из письма Т. В. Негрескул – Матушке

01.09.2001. (Украина)

«А вчера Наташа мне звонила домой и говорит, что на Троицу она была на острове, Батюшка выходил, помазывал. Это получилось неожиданно для охраны, но они уже ничего не смогли сделать, о. Николай хоть солнышко увидел. Со стороны Ирины строят огромный забор… Так страшно, что же это будет? Батюшку совсем лишают всего, как в клетке. Нам надо очень сильно молиться за него, ведь молитва может все… На вокзале во Пскове ко мне подошла женщина и спросила про Батюшку, мы разговорились. Она из Москвы, они тоже предпринимают разные попытки по изменению жизни Батюшки. Несколько раз они писали письма Патриарху и вл. Евсевию…»

Из Записных книжек, 2003, № 26

Незадолго до смерти Батюшки охранник проговорился: «Что вы думаете, ваш Батюшка такой смиренный? Нам связывать его приходится. Он не хочет капельницы. Мы с ним таскаемся».

Матушка: «Недавно прочитала новую ложь. (Гроян) обрушилась на людей, что привезли мраморный крест. Не поставили и железный (приготовленный Батюшкой). Все потому, что (она) боится – могила-то пустая, и того факта, что Батюшке никто не вызвал врача установить факт смерти. Значит, они скрывали следы своего преступления. Им не нужен был врач. И сейчас Гроян названивает тюменским священникам, чтобы мы согласились замолчать».

Из Записных книжек, 2003, № 26

В «Русском вестнике» Гроян написала, что перед смертью Батюшки, в субботу 24 августа 2002 г. она мерила ему давление, а он был уже убит ими в пятницу 23 августа (сатанисты делают жертвоприношение в пятницу). В субботу N-ская звонила ей по телефону в Москве: «Можно ли приехать к Батюшке?», и Гроян ей ответила: «Не надо приезжать – народу будет много (!)» Это мы услышали на похоронах Батюшки, когда N-ская об этом рассказала одной из жительниц Залита. Кроме того, позднее она добавила, что охранник ей говорил, что они вывозили вещи из чулана дома, где живет Нина Тимофеевна – это было за 2 недели до смерти Батюшки. Жители рассказывали, что накануне перед смертью Батюшки Гроян вывозила иконы, книги, другие какие-то вещи на машинах.

Матушка попросила N-скую узнать как-нибудь, кто постригал в монахини Нину Тимофеевну, не ложный ли у нее постриг.

Ответ: «Постригал о. Иоанн под Лыткарино. От метро «Текстильщики» маршрутка. Послала меня к нему Нина Тимофеевна. Служил литургию, подошла к нему после ее окончания. Первым его духовным наставником был Серафим Тяпочкин. У о. Иоанна есть скит «Казанской Божией Матери». Он туда повез на машине. Трапеза. Женский монастырь. Стучат в колокол. Я его (о. Иоанна) не поняла вообще.

– А можно к вам еще приехать?

– Приезжай – домов много.

Вид – как у Гроян.

Молодые девушки воду носят руками поливать огород.

– Им нужен насос, чтобы воду качать.

– Зачем им насос – сами будут ногами крутить. (Ответ приведен не полностью, т. к. сразу не записали. удивило, что он отозвался о девушках грубо и отрицательно).

Я о нем ничего не знала, некоторое время спустя выясняется: знакомая звонит: «Помолись – племянник в реанимации. о. Иоанн (из Лыткарино) – святой, который излечивает рак. Я к нему обратилась, он порекомендовал обратиться к одной женщине, она мне сказала закопать все золотые вещи, чтобы больной выздоровел». Матушка: «Оккультизм». (Так какой же тогда постриг у Н. Т.?) Отец Иоанн попросил телефон Гроян, я молчу, он: «Не думай – она будет рада, что я ей позвонил».

N-ская Матушке: «Вышла книга про Почаевского старца Тавриона, описывают, как его постоянно травила кухарка, яд принимал, об этом знал и молчал». «В Ивановской области – архимандрит Ионикий, может быть, к нему обратиться?»

Оля ответила: «Колдун».

О борьбе за батюшку

(на основе Записных книжекых записей)

Оля была из тех, кто положит живот свой за други своя, но при этом не придавала своим поступкам никакого значения, для нее это было нормой поведения, и так должны были поступать все.

Задолго до создания монастыря, вскоре после митингов против нефтехимических комплексов серьезно заболел один из лидеров этого движения. Оля считала тогда, что он много мог бы сделать для людей, особенно если придет к правильной вере. Она очень переживала, что он заболел, все повторяла: «Почки – это серьезно». Как-то в разговоре Оля вдруг сказала, что взяла его болезнь на себя. До конца жизни она мучилась с почками, которые раньше у нее никогда не болели, а тот человек забыл и думать, что у него была серьезная проблема с почками. Никогда и нигде больше Оля не говорила об этом. Но казалось, позднее она решила, что болезнь несет по грехам своим, и искренне в это верила. Вот уж воистину правая рука не знает, что делает левая.

Так же и с Батюшкой. Когда встала угроза для его жизни, она, не раздумывая, сделала припасы лекарств на случай тюрьмы, зашив в одежду жизненно необходимое, смело, не оглядываясь, поехала его выручать.

Задолго до этого Батюшка говорил: «Меня до 3-х раз воровать будут», в последнее время жизни: «Надо дожить до нового года»,

«Приезжай ко мне на похороны».

Из Записных книжек 2000, август– сентябрь, № 12

В 2000 году, осенью, Матушка сказала: «Батюшка в беде. У него в келье была игуменья Георгия, Батюшка ей пожаловался: «Хочу выйти – они не пускают», – когда она спросила, почему он не кушает, Батюшка ответил: «Если б я много ел – давно бы умер».

В молитве по соглашению поставили прошение: «Господи, Матерь Божия, преподобный отче Досифее Верхнеостровский и вся царская семья, помогите освободить Батюшку от его заключения и злоключения». А задолго до этого, зная, что будет впереди, Батюшка просил молиться о нем, чтобы Господь избавил его от беды и напасти, и это прошение стояло первым в наших молитвах все годы его заточения.

Батюшку в беде Оля бросить не могла, и то что он в отношении Оли сказал про Гроян: «Уроют, живьем уроют» – уже не имело для нее никакого значения, потому что она понимала, что Батюшка стоит поперек мирового зла и «живьем уроют» теперь его.

Матушка стала думать, как помочь Батюшке, к кому обратиться. О Патриархе Батюшка сказал «блаженный и милостивый», – решила вновь писать ему. Все попытки передать письмо были неудачными. Позднее письма по Залитскому делу Патриарху уже передавали, но меры не принималось. На письма не отвечали.

В это время Леля с величайшим трудом, благодаря плану Матушки и молитвам Батюшки, чудом попадает в келью к Батюшке. Он был ей так рад. Валентина и соседка Ирма злобствовали. Пока Леля была в келье, Батюшка читал стихотворение о тюрьме, благословил ей оставаться с ним: «Оставайся, и ночуй здесь». Но злоба Валентины и Ирмы была безмерна, они так гнали ее, что Батюшка сказал: «А ты скажи им – от одного плевка моего упадете». К сожалению, Леля не выдержала злобного натиска, ушла из кельи и себе до сих пор простить не может того, что оставила Старца, а если бы осталась, было бы все по-другому. Пока она была в келье Старца, спросила у него: «Батюшка, почему вы так мало кушаете? – Если б я много ел, я давно бы уже умер. В концлагере закапывали того, кто много ел».

«Батюшка знал, что Оля послала дочь за послушание правду Валентине Васильевне сказать и сказать таким образом, каким та могла понести. Леля выполнила по послушанию все в точности, поэтому-то Валентина смягчилась и пустила ее.

Валентина с Ирмой долго потом говорили, что Леля их чуть не убила: «Есть такой прием: пальцем в шею, один сантиметр – и смерть!» – что Ирме чуть не сломала палец. А Леля, между тем, вернулась от них вся в синяках, и о жестоком с ней обращении никому не рассказывала. Кроме того, обвиняли Лелю, что она чуть не усадила Батюшку в машину, якобы хотела увезти (валили с больной головы на здоровую)..

Из слов матушки: «Валентина проговорилась: «Хорошо, что у Гроян свои люди, а все ваши письма Патриарху она перехватывает». Духовно больной человек все выбалтывает, Татьяна страшнее, не просто Батюшка сказал: «Боже упаси, уроют, живьем уроют» Когда стала налетать на нас, Батюшка полностью встал на нашу сторону: «А ты скажи ей, что от одного плевка моего – упадете!» Батюшка показывает ей нашу силу». (20.09.2000 г.)

С этого времени стали задавать свои вопросы Батюшке прикровенно.

Сохранился вопрос Матушки: «Женщина купила дом в деревне, но у него крыша протекает, и он требует ремонта, а также нет дров. Она в большом отчаянии, просит молитв, чтобы Господь дал ей возможность купить дрова и починить дом». Тот человек, который приехал на остров, должен был Валентине сказать: «Если уж мои вопросы не берете, так хоть этот возьмите. Одна женщина деревенская, на Толбе, подходила, просила передать вопрос. Такое положение, что не на что ехать к Батюшке. Забыла спросить имя, может быть, на обратном пути встретим, подойдет». Таким образом задавали все вопросы и получали ответы. Матушка и Батюшка понимали друг друга.

Сама Валентина В., когда ругала Лелю, вновь проговорилась: «Леля вышла, стала про нас говорить, что мы Батюшку не кормим, не выпускаем, что он про тюрьму читает. Да раньше он редко читал, а после нее стал каждый час читать»

Из Записных книжек, 2000, № 13

Вышла кассета с крутовским фильмом о Батюшке. Матушка: «Про Батюшку разговаривали как о недееспособном старике. В его присутствии – как об отсутствующем. Интервью не берут. Такого никогда в келье не было, это недопустимо. Батюшка ушел, а в конце сказал: «Вы утонете, а хоронить у меня некому» – т. е. безнадежно утонете, вымаливать некому будет».

Матушка: «У нас Л. с Т. съездили, Валентина записки у тюменцев не берет ни у кого. Батюшка лежит, когда там Гроян. Иногда и у других не берут. Когда Гроян там, Батюшка записки даже сам не берет, т. к. она отвечает за него».

Из Записных книжек, 2000, № 14

Узнали, что 12 человек учредили коммерческую организацию «Благотворительный фонд сохранения духовного наследия подвижников благочестия во имя святого благоверного Царя-мученика Николая»: Хохлов А. Ю, Полищук В. В., Петров А. В., Смирнов М. В., Махонин С. В., Кречетов В. М., Гурьянов Н. А., Радомская Т. И., Гроян Т., Еремин М. Н., Малютин А. Ю. (Москва, Зеленоград, 419-27).

Матушка: «Батюшка обычно никакие бумаги не подписывает. Это спекуляция его именем. Но отменить мы это, к сожалению, не можем. Петров – мужик с острова, ни в чем не разбирается, на моторке возит. Дом собираются строить. Батюшка ничего не благословляет, а они строят. На какие деньги? Теперь ясно, что они его закрыли, а не сам Батюшка хочет».

Однажды мы звоним на Залит, а в трубке что-то так соединилось, что мы слышим голос не того человека, которому звонили, а Гроян, и она говорит: «Дом уже готов, есть приемная. Разрешение получено. Можно перевозить», к сожалению, дальше дословно не помню, но она упомянула двух псковских чиновников по фамилиям и должностям, что с ними есть договоренность об этом. Была включена рация, громкая связь, поэтому слышали это присутствующие. Всех охватил ужас.

Около забора, вдоль Батюшкиного дворика, ежегодно высилась поленница дров. В этом же году ее не было. В эту зиму Валентина и гроян дров не заготовили (видимо, считали, что зимовать будут в другом месте). Матушка поняла и не сомневалась, что Гроян с сообщниками хочет увезти Батюшку:

«Как только лед встанет, им это очень удобно, они ночью посадят и увезут Батюшку прямо до Москвы. Также будут подходить паломники, также будет Валентина относить записки, до тех пор, пока за ней тоже не приедут ночью и не увезут. Наймут большую машину, все погрузят: продукты, иконы, все, что скажет Валентина, и уедут. Как только встанет лед – увезут. Кто будет отвечать? Как найти? А сейчас тот случай, что победителей не судят».

Передали вопрос Батюшке: «Наш отец в тюрьме, можно ли ему помогать?» Он ответил: «Можно помочь, я за вас молиться буду» (из личного дневника Л. К., 5 – 12 декабря 2000 г.).

У родился план, как освободить Батюшку. План был гениален по простоте своей. Единственное, чего не доставало – людей. Это мы поняли много позже: Батюшку – святого человека – должны были освобождать чистые люди. Чиста была только Оля, мы же были горды и самонадеянны, поэтому непослушны.

Не было единомыслия и слаженности. Никто из нас, находившихся рядом с ней, не любил Батюшку, людей и Господа в полной мере, как Матушка, поэтому наша попытка освобождения не удалась. Одной Матушке, невозможно было осилить окружающее Батюшку зло. По нашему непослушанию попытка освободить Батюшку закончилась провалом.

6 декабря – на острове зеленая трава, льда нет, лишь у самого берега примораживает. Когда мы с Матушкой приехали, пошли на остров с проводником через болото. Навстречу попалась охрана. По молитвам Батюшки, и заступничеству вмч. Екатерины (6-7 декабря 2000) помощь Господа была так велика, что даже все охранники ушли с острова, чего никогда не бывало. До утра 7 декабря Батюшка не охранялся. Господь показывал, что путь открыт. Все складывалось так, что Батюшка мог быть освобожден. Но никто из нас, кроме Матушки, не был по духу на той высоте, чтобы быть с Батюшкой рядом. она была вправе сказать, что ее окружали предательство, трусость и обман.

Когда мы вошли во двор, а Матушка с сестрами была уже в сенях кельи, дверь закрыли на задвижку, Валентина и Ирма так нечеловечески кричали и визжали, что ничего не возможно было соображать и слышать, кроме них. Мы должны были снаружи постучать, чтобы нам открыли, но наступил полный «паралич» мозгов. В это время в окне появился Батюшка и стал нас благословлять. Но даже молитва и благословение Старца не смогли нас вывести из предательского несоображающего ступора. Ситуация в связи с нашим бездействием затянулась и стала усугубляться. Визг Валентины и Ирмы не прекращался, они дрались по-настоящему, Батюшка от этого побоища и крика стал страдать. Матушка не смогла вынести страданий Батюшки, и они вышли из сеней на улицу.

Когда дверь захлопнулась, и мы уже все вместе оказались во дворе, а Батюшка в окне – это было такое горе для всех. Матушка безутешно заплакала, она встала к самому окну, рядом с Батюшкой, смотрела на него и плакала так, как прощаются с близким человеком навсегда. заплакал и Батюшка, он разговаривал с нею через стекло, но ничего не было слышно, даже когда Матушка прикладывалась ухом к самому стеклу. Батюшка плакал, долго говорил ей что-то утешительное. Но ничего не было слышно. Они оба в это время были пронзительно одиноки среди множества людей вокруг – два святых человека, которых люди не понимали, но они в полной мере понимали друг друга.

Валентина бесновалась от злобы за спиной Батюшки, как фурия, ругалась, показывала людям фиги из пальцев, пыталась оттащить Батюшку, потом задергивала занавески, когда ничего не получилось – пыталась закрыть окно железом. Батюшка, несмотря ни на что, все равно благословлял всех, Валентина выключила свет, чтобы люди не могли видеть его благословения. Народ забушевал. Свет включила. Батюшка что-то долго, строго, со властью, Валентине говорил. Потом Батюшка читал стихи, много говорил, обращаясь ко всем во дворе, хотя и ничего не было слышно. Народ, видя все это, плакал, плакал и Батюшка.

Из личного дневника: «Когда наши вошли в сени к Батюшке, Валентина проклинала весь народ. Ирма визжала и звала охранников. Ситуация по нашему непослушанию затянулась, все растерялись и неправильно поняли слова Батюшки: «Вы зачем пришли? Ты чего кричишь? Идите, идите». Наши приняли их по смирению к себе, а может, Батюшка им говорил: «Идите». Но вышли наши – Батюшке стало плохо от визга и крика Ирмы и Валентины – и они вышли, пожалев Батюшку. Люди 4 часа стояли у окна Батюшки, плакали и просили Валентину и охрану его выпустить. А Батюшка почти не отходил от окна с другой стороны.

В 23 часа из Пскова приехал ОМОН и участковый милиционер, всех допрашивали. Одного церковного служащего с Залита, отца троих или четверых детей приковали наручниками к столбу, хотя он ничего противозаконного не делал.

Во время стояния во дворе у Батюшки людям было рассказано, что сделала Гроян: что насильно оформила опекунство, что у нее все готово, чтобы вывезти его насильно, что на нас хотят свалить свою вину, будто тюменцы увезли Батюшку. Предложили людям подумать, откуда у Гроян деньги, чтобы содержать охранников, кого они охраняют и кому служат. Люди просили: «Только не уезжайте, только не оставляйте, доведите дело до конца, нужно убрать Татьяну и Валентину». Другие испуганно говорили: «Как мы будем с Татьяной и Валентиной теперь жить, они же нам будут мстить».

Татьяна приехала на следующий день, очень злая, требовала, чтобы ей сообщили фамилии Оли и о. Николая. Откровенно пригрозила, что «записка о. Николая будет нами вручена вашему правящему владыке». Она озадачилась, кто же за нами стоит, что даже МЧС нас перевозит бесплатно. – Бог и все святые Его, весь народ желали освобождения Батюшки.

Батюшка за нас всех снова пошел на этот Крест, прикрыл нас всех собою и взял на себя это зло: «Останусь с теми, кто в доме». Двое взошли на Крест – Батюшка и Оля. Они мученики» (из личного Дневника, 5 – 8 декабря 2000 г.).

«Батюшка снова все взял на себя, простил, пожалел и утешил, сразу же в этот день нашего поражения. Вышел Саша Петров, Матушка подошла к нему, стала спрашивать: «Ты был там, в доме, сейчас. расскажи, что говорил Батюшка?» Саша передал слова Батюшки: «У меня были хорошие добрые люди. Валентина хочет всех нас поссорить. Но я буду нести свой Крест до конца. Буду за всех молиться – и все будет хорошо» (из личного Дневника, 5 – 8 декабря 2000 г.).

«Мы наказываемся за свои грехи, а Оля страдает за любовь к нам, из-за нас. Так же, как и Батюшка» (из личного Дневника, 19 февраля 2001 г.).

Страшно и обидно было за наше состояние, что мы не смогли помочь Оле в освобождении Батюшки и самому Батюшке, хотя было все продумано и подготовлено.: если бы мы вошли в дом, Патриарх прислал бы Елизавету из Пюхтиц, она бы осталась у Батюшки. Предупреждены были и ждали победы все.

Тексты телеграмм

Патриарху всея Руси Алексию II

Ваше святейшество, просим Ваших молитв и духовной поддержки в нашем стоянии у домика Батюшки на острове Залит. Батюшка не нуждается в опекунстве, Батюшка нуждается в свободе. Благословите, пожалуйста, приехать мать Елизавету из Пюхтиц. Простите нас. = Священник и миряне – тюменцы (выслано в 2 адреса:

Москва, Чистый пер., 5, Алексию II;

Москва, Переделкино, Резиденция Патриарха Алексия II

Горненский монастырь, Иерусалим.=Игуменье Георгии.

Матушка Игуменья, просим срочно сообщить святейшему о нашем стоянии у домика Батюшки на острове Залит. Батюшка не нуждается в опекунстве, Батюшка нуждается в свободе. Посодействуйте приезду монахини Елизаветы из Пюхтиц. Простите нас. Помолитесь, пожалуста. = Священники и миряне-тюменцы.

Архиепископу Псковскому и великолукскому владыке Евсевию =

Ваше Высокопреосвященство, простите и благословите наше стояние у домика Батюшки на Залите. Нету больше сил смотреть, как попрана и отнята свобода у Батюшки, как две женщины решают его судьбу, лишая встреч с людьми. Они оформили опекунство над Старцем и хотят его увезти. Просим прибытия монахини Елизаветы из Пюхтиц, которую просил сам Батюшка. Простите. Помолитесь. = Тюменцы

Телеграммы, направленные оставшимися чадами Батюшки в г. Тюмени:

Архиепископу Псковскому и Великолукскому, владыке Евсевию.=

Дорогой Владыка, наши тюменцы находятся в домике у Батюшки на Залите до прибытия монахини Елизаветы из Пюхтиц, чтобы Татьяна и Валентина не увезли Батюшку с острова. Помогите, чтобы не арестовали. Просим Ваших святых молитв = Тюменцы

Патриарху всея Руси Алексию II = Ваше святейшество, Наши у Батюшки в домике на Залите. Пожалуйста, пришлите мать Елизавету из Пюхтиц. Опасаются нападения и ареста. Просим молитв = Тюменцы

(Отправлено на 2 адреса:

Москва, Чистый пер., 5, Алексию II;

Москва, Переделкино, Резиденция Патриарха. Алексия II).

Игуменье Филарете. Матушка, наши у Батюшки в домике на Залите. Пожалуйста, пришлите мать Елизавету из Пюхтиц. Опасаются нападения и ареста. Пожалуйста, срочно сообщите Святейшему. Просим молитв = Тюменцы.

Господь, вмч. Екатерина и Матушка сделали все для освобождения Батюшки, для продления его жизни, но наше непослушание Матушке и духовная несостоятельность привели к страшному поражению.

«Молитесь Господу об отце вашем. Живите дома и ждите его там. Просите святую великомученицу Екатерину», – передал нам Батюшка, когда мы спросили его после неудачного освобождения, можно ли к нему приехать. Матушка об этих словах сказала: «Сидите дома – остров закрыт. Нам надо жить в земном доме; думать о Небесном, как пойдем в таком состоянии. Если будем сокрушаться и слушаться, думать о Вышнем, прощения просить у Господа и вмч. Екатерины, то Батюшка Духом будет здесь».

Из Записных книжек, 2002, № 21

После попытки освободить Батюшка нас утешил, на один из наших вопросов ответил:

«Я рядом с вами душой и сердцем. Я всех вас вижу и знаю, кто приехал. Спасибо, что не забываете и помните. Простите меня, и надеюсь, что я с вами встречусь».

– Можно ли приехать?

– Нет пути. Не время. Молитесь.

После этого всем едущим на остров из Тюмени, кого не знала Валентина и Гроян, Матушка благословляла говорить, что они из других городов, Тюмень была под запретом на Залите.

Но сначала нам и самим не верилось, насколько все серьезно и что за нами профессионально следят. Чтобы мы уже не сомневались, Господь, по молитвам Батюшки, открыл и показал все на другом человеке. А было это так.

Когда приехали к Батюшке на день Ангела, подружились с одной паломницей с Украины, Т. В. Негрескул. Она сердечно расположилась к Матушке, почувствовала близость ее к Батюшке и правоту, чем могла, нам помогала. На остров опустился вечер, стало темнеть, очень понадобилось молоко для Матушки, Т. В. вызвалась за ним сходить.

Похолодало, поднялся ветер, а она была одета очень легко, мы же никогда не ездили на Залит без теплых вещей. Попросту предложили ей надеть мое пальто, она долго сопротивлялась, но согласилась одеться, чтобы не заболеть. Вернулась в возбуждении и рассказывает, что за ней всю дорогу шли двое мужчин, она прибавляла шагу, и они тоже. Потом, испугавшись, она уже почти бежала к домику, где нужно было взять молоко. Но они ее все-таки догнали. Когда увидели ее лицо, то один из них разочарованно заметил: «А пальтишко-то не Ваше!». Сразу развернулись и ушли.

Гроян организовала травлю Матушки, люди ходили по пятам за ее детьми, сестрами монастыря. Матушка, а позже и ее дети вынуждены были оставить свой дом и скрываться по благословению Батюшки в других местах, в других городах, меняли свой облик, чтобы обмануть преследователей. (В это время Батюшка знал, что Гроян развернула охоту на Матушку, и, когда она вошла в келью к нему, сказал: «А зачем вы сюда пришли, у нас и так места мало». Матушка об этих словах Батюшки: «Нету ей места на Земле»).

Из Записных книжек, 2001, № 17

N, когда обратились к нему за помощью:

– У вас мания преследования. Невозможно даже подготовленному человеку увидеть слежку. Накручиваете. Чем больше слушал, тем больше убеждался – у вас групповой психоз. Кому не гоговорю, смеются: «Этого не может быть». Я узнавал, нет у нее таких денег, чтоб такое разворачивать».

Матушка: «В России нет таких денег – Кто же ее финансирует?!»

В течение месяца за нами следили на машинах без номеров (выяснилось, когда начали записывать все для себя, чтобы систему увидеть).

Во время похорон Батюшки подставной человек вынес пирожок из дома Батюшки, от Гроян, подходил ко всем тюменцам и настойчиво добивался: «Где у вас здесь старшая, ей вот из того дома передали пирожок, чтобы она помянула Батюшку». Когда мы уже несколько устали от его действий, предложили съесть пирожок самому. Мужчина почему-то испугался, есть пирожок со смущением отказался и быстренько пропал. Чем же начинен был тот пирожок, что он так побоялся его съесть?

Из Записных книжек, 2001, № 17

Обращались в ФСБ. Человек, к которому обратились, был страшно удивлен, сказал: «Прямо, как в кино». Когда мы вновь обратились к нему за помощью; он отказал: «Я там больше не работаю и помочь ничем не могу».

Из Записных книжек, 2001, № 17

Сколько раз Батюшка при нас закрывал занавески, и когда мы каялись, то открывал, даже в течение получаса.

Из Записных книжек, 2001, № 17

Матушка – для N:.

«За последние 3 недели дважды за тебя подавали. Ни у кого не взяли записки, только у наших в париках. Разными группами ездили. Гроян не выходит, сидит в доме, а Батюшка поэтому лежит. Помолись за Батюшку».

Из Записных книжек, 2001, № 17

«Моя племянница уехала на Кавказ и спрашивает, можно ли ей через год вернуться домой» (это о Леле, которая целый год вынуждена была скрываться в г. N.)

2001, № 18

Задавали вопросы Батюшке, вместо него отвечала Гроян – подменяла собой Старца.

Например, на записку про купеческую деятельность был письменный ответ:

– Этим больше не заниматься. Найти нормальную работу. Пусть молится и чаще ходит на службы. (Под купеческой деятельностью подразумевалась духовная работа)

Решили задать этот вопрос повторно и вновь получили ответ не от Батюшки:

– Молитесь Ксении Блаженной и Царю Николаю II. Акафисты. Надо принести Исповедь маме с 6 лет и молиться Пантелеимону. Исцелит.

Про наркоманов, про «дачу»

– Бог знает, какие люди. Обратятся, им же хуже будет. Пусть подождут. Через месяц позвонить.

(Приведены только два примера)

Вопросы к Батюшке во время преследования Оли и ее семьи Татьяной Гроян:

– Мою сестру хотят убить, где ей быть, в Москве или уехать?

– В Москве, Москва – город большой.

– Стали охотиться за дочерью, что ей делать, поменять внешность или уехать в другой город?

– Уехать в другой город.

– Стали следить за сыном.

– Надо ему уехать, но так как он не хочет, то обязательно его одного не оставляйте. Я буду за них молиться и просить Бога, чтобы Он им помог. Ангела-Хранителя.Так опасно. так опасно. Так опасно. Надо заказать сорокоуст и очень сильно молиться.

И благословил иконку «Умягчение злых сердец» (Из личного Дневника Л. К., 19.02.01).

2002, зима, № 20

Вопрос Батюшке:

– Не опасно ли мне оставаться в городе, т. к. преследования продолжаются? На будущее есть возможность уехать в Москву, а потом или в Липецк, или в Екатеринбургскую область. Куда лучше?

2002, № 21

Вопрос:

– Я из Чехова под Москвой. Моя сестра с подругами хотят принять монашеский постриг, чтобы на работе об этом никто не знал. Есть ли воля Божия на это?

– Есть воля Божия.

2002, № 21

Вопрос:

– Моей семье угрожает опасность, хотя охотятся только за одним человеком. Может быть ей уехать, чтобы не подвергать опасности остальных или остаться со всеми вместе?

– Уехать.

2003, «Последнее»

Вопросы Батюшке:

– Мама той семьи, которой угрожает опасность, спрашивает, в какой город лучше переехать дочери на Урале или на Кавказе? Ждут ее больше на Кавказе.

– Где ждут. Пусть едет на Кавказ. Урал – туда не надо.

– А сын ни в какую не хочет уезжать, потому что нужно учиться и сдавать сессию. Мама переживает: не будет ли ему плохо за непослушание?

– Раз хочет и есть желание, пусть учится, но только, чтобы присматривали за ним. Очень пусть будет осторожным. А я пойду, помолюсь за них. Буду молиться.

Из Записных книжек 2002, № 21

Сестрам:

«Батюшка изъял меня потому, что человеку невозможно говорить одно и то же, т. к. попирают и оскорбляют Слово Божие».

Из Записных книжек, 2003, № 28

Батюшка многим снился. Говорил, что его там (в могиле) нет. Таким образом Батюшка их на острове обличил в том, что они не верят и не чувствуют этого. Матушка говорила людям, что Батюшки в могиле нет, его выкрали, увезли в чащу, разрубили на части и сожгли, что нужно было дежурить на могиле, чтобы этого не случилось. Тем, кто не поверил ее словам в разное время приснились подтверждающие ее правоту сны.

Р. Б. Т. приснился сон, каким образом распинали и мучили Батюшку. Батюшка сам открыл людям все совершенное с ним в глубокой тайне.

Матушка говорила, что после смерти Батюшки Гроян раздавала заколдованные вещи. Одному священнику (о. Ц), во время нашего пребывания на острове она отдала простыню, на которой якобы Батюшка спал. Он, не усомнившись, принял, и вместе с этой простыней окончательно принял духа лестча от Гроян, от которого до сих пор не может освободиться.

Из Записных книжек, 2003, № 28

Прокурору Устинову, если получится, сказать: «Сегодня не поможете нам, а завтра сами будете иметь дело с ними. Наш Батюшка был на Афоне, там старцы говорят: они [сатанисты] везде и одной (одного человека) кровью не насытятся. Нужно у них (в прокуратуре) спросить, сколько будет рассматриваться письмо, когда получим ответ? Передать два письма, на копии – печать с номером и числом и подписью того, кто принял».

«Передать всем, что нужно быть очень собранными, иначе может что-нибудь быть».

Всем сестрам: «Расслабленность, а нужно быть готовыми ко всему, к заложничеству».

Из Записных книжек, 2003, № 26

Отказ в возбуждении уголовного дела был сделан в связи с тем, что «Монашки исчезли, и узнать, где они находятся, не представляется возможным».

Из Записных книжек, 2003, № 24

«Не могут найти убийцу Гроян (прим.: так они ответили в письме из Псковской прокуратуры), а она каждый понедельник выступает по радио в Москве».

Из Записных книжек, 2003, зима

Из записки Матушки:

«В общем, можно сказать N., что снова очень опасно: и Тимофея ищут, и меня. Не перестают. Она успокоиться не может, пока я жива».

«N. и его домашним можно сказать, что коль скоро они не обнаружили пока меня, то начали искать Тиму».

«Еще, видимо, надо поставить прошение: «Господи, молитвами Батюшки отведи опасность от р. Б. Тимофея».

Из Записных книжек , 2003, № 27

Матушка:

«…Дела у нас сильно закручиваются. Они подключили свою прессу, опубликовали свою клевету, якобы мы на них клевещем. Они в ответ стали требовать, чтобы завели на нас уголовное дело. Боятся, что прокуратура все-таки займется, дойдет дело до эксгумации, и все увидят, что в могиле Батюшки нет. Поэтому они валят с больной головы на здоровую, обвиняют нас. Они теперь послали снова свои машины (против нас)…»

Когда Гроян отперлась, и сказала, что она не знает человека, который передавал ей сердечный привет, а у Оли с пристрастием спрашивал, знает ли она еще старцев, где они находятся, Оля еще тогда поняла, что существует реальная опасность для истинных старцев, что над Батюшкой нависла реальная угроза. Но в то время невозможно было представить, что конец будет настолько страшен. В то время думали, что они ищут старцев, блокируют их любыми средствами, разъединяют с народом, чтобы люди не могли получить полноценного окормления. Но чем дальше шло время, тем очевиднее становилось, к чему все идет. Сам Батюшка стал говорить открыто, что его убьют. Говорил, что знает, кто его убьет. Жители Залита рассказывали, что Батюшка странно себя ведет: ему ставят кружку с чаем, а он, не допив, переворачивает кружку, и чай проливается прямо на стол. Валентина при этом ругает Батюшку: «Что же Вы делаете?» Оля после этого все повторяла: «Батюшка этим что-то нам показывает». Он это делал не один раз и до тех пор, пока Оля не поняла: «Батюшка показывает, что он не доживет до того срока, который отпустил ему Господь, что жизнь его будет скоро прервана, что он не допьет чашу до дна».

В присутствии Гроян он пел об Успении Матери Божией. Оля на это неоднократно говорила: «Большая тайна здесь. Почему-то Батюшка поет это только Гроян, другим – никогда не слышала, чтобы он это пел. Это же не просто так, что-то же это означает». Только после гибели Батюшки, свершившейся перед Успеньем Матери Божией, тайна эта открылась.

Матушка пеклась и о других старцах, чтобы и их не постигла участь Батюшки, говорила об о. Иоанне Крестьянкине, что его закрыли так же, как Батюшку. Говорила, что когда он приезжал на похороны к Батюшке, то был окружен людьми, которые зорко следили, что бы к нему никто из посторонних не мог подойти. По сути его «охраняли» уже тогда от людей так же, как нашего Батюшку. А потом о. Иоанна и насовсем заперли, сославшись на его болезнь.

«Как бы она не проболталась, – говорила Матушка одной из сестер, – имена бы старцев не назвала, ей нужно просто молчать. Просто сказать, что на Афоне старцы хором сказали, что Батюшку убили и сожгли».

Слова Матушки О нашей жизни

Из Записных книжек, 1996 г.

«Мы так живем, что говорим друг другу правду и вообще анализируем поведение друг друга. Сами этого хотим, просим друг друга».

Из дневника, 1998, № 2 б

«Нами руководит сам Старец. …Мы буквально каждый шаг спрашиваем у Батюшки».

Из Записных книжек, 1996

Оля говорила всегда: «От непослушания страдают все», – т. е. не только тот, кто не слушается, но и те, кто рядом с ним в это время по непослушанию дело делают, а то и еще шире.

«Кто слушается, тот похож на Господа, кто не слушается – на беса».

«Послушаешься, и будет благодать на тебе. Это только сначала трудно, а потом смиришься, и станет легко. Господь потом и утешит и подкрепит».

«Слушайся – и будет мир душевный».

«Разбирали И. Брянчанинова, одну мысль: «Телесное послушание слабее послушания мысленного», -т. е. даже мыслить человек должен так, как тот человек, которому он доверяет».

«Духовное послушание делает человека святым».

Из дневника, 1998, № 2а

«От врага освободиться можно только послушанием».

«У нас не принято говорить о добрых делах».

Из Записных книжек, 1996

Одной из сестер Батюшка сказал: «Тебе все грехи Господь простил». Когда она, гордая от этого, вернулась с острова, Оля ей сказала: «Слова Батюшки не означают спасения (грехи прощены). Ангел вообще был безгрешен. Позавидовал, превратился в сатану. Началось все с зависти. Сатана будет теперь расставлять такие сети и уловки в гораздо большей степени, что она может превратиться в страшное, как тот ангел. Если бы грехи прощены – и смерть, а то ведь живет. Она хоть и говорила о своем страхе, что может упасть, но все равно погордилась от слов Батюшки, что грехи прощены».

Той же сестре: «Мнит, что может что-то изменить, организовать, помочь. Не понимает, хотя и говорит, что это только Господь. Поэтому и истерики. «Кто почитает себя чем-нибудь, будучи ничем, тот льстит себе умом» (Апостол Павел). Истерики от гордыни. Смиренный человек радуется тому, что он ноль».

Той же: «…враг, как всегда, начал бороть на твоем самолюбии, которое носит имидж щедрости. Ты сама привыкла все организовывать, советоваться ни с кем не привыкла и как пустой звук воспринимаешь те слова, что поездка к Старцу носит очень строгий характер, что нужно слушаться и слушать. Батюшка принял нас хорошо, но это не значит, что мы хорошо съездили. Если мы не поймем все, что с нами произошло, не смиримся и не исправимся, то съездили не хорошо. Ты воспринимаешь только внешнее, как в мирской жизни, так и в духовной (шарфик подарить, в Иерусалим поехать, в монастыре поглазеть). Хотим ли мы духовности? Многие ездят в Иерусалим, а слышать ничего не хотят».

В другой раз, «внешняя сторона (только внешнее исполнение всех правил) без духовной стороны вредны, т. к. все такие люди пребывают в гордости».

Из Записных книжек 1997

«Одна из вновь пришедших сестер сказала: «Вы мне говорите все. Почаще бы «били». Меня нелегко сломать». Матушка на это ответила: «Никто никого ломать не собирается, это она должна будет себя ломать. Пусть лучше сразу выйдет, чем потом, хочет или не хочет быть в монастыре, пусть решит лучше сейчас. Свято место пусто не будет. Уговаривать никто никого не будет, тем более ломать. Пусть определится, чем нервы трепать». Позже эта же сестра сказала: «Бес борет так, что трудно выполнить даже пустяк».

Сестре Н. матушка говорила: «Не стыдно. Не вырос орган совести. Ты стала объяснять. – Ты не устыдилась, а искала оправданий. На людях – одно, наедине – другое».

Всем: «Душу свою надо возненавидеть».

Сестра Н. спрашивает: «А мы в Истине? Ведь сказано: кто не в Истине, тот не в Боге». Матушка: «Мы стремимся к Истине и стремимся к Богу».

Мальчику, осудившему священника:

«Ты правильно понял, что священник неправильно сказал. Крест не отяжеляется грехом. Не осуждай. Пожалей: ты попал на остров к о. Николаю, а он – к Науму. Вот и все».

Из Записных книжек 1997

Когда человек заходил в своей брани против Оли в тупик, не мог слушаться и даже общаться, в таком случае Оля говорила: «Ты себя проверь, может, пока не приходить (ко мне). Нужно ли тебе ходить, разберись. Ради самолюбия ходить?»

Из Записных книжек 1997 г., весна

Сестре Т.:

«Все люди с чистым сердцем идут в монастырь, не с таким лицемерием. Для чего Т. пришла? Не для того, чтобы над душой трудиться, а чтобы быть не хуже других.

Это очень страшно. Ее борет, и она злится именно от мысли, что кто-то лучше (что мы праведники, хотя это не так). У нормального человека должна быть радость от того, что есть кому ей подсказать, что кто-то в хорошем состоянии. Симон в «Деяниях» (8 гл.), когда увидел о возложении рук и сошествии Духа Святаго, то принес деньги и попросил, чтобы ему дали такую власть. Так и Т.: что ни увидит, что ни услышит из добродетелей, то ей и надо непременно.

Сначала зло надо изжить, а потом Господь на то место, может, что-то и даст. А так, незаслуженно, неочищенно, но дай то, что у другого – это ли не торгашество?»

Из Записных книжек 1997, весна

«Когда съездим к Батюшке, садимся и тщательно анализируем каждую поездку. Ты еще не научилась анализировать свое поведение: что откуда идет, откуда враг заходит. Чтобы дальше духовно продвигаться маленькими шажками, нужно прежние шаги дотошно исследовать»

Из Записных книжек 1998 г.

Одна женщина А.. спрашивает с укором: «Зачем так часто ездить к Батюшке, надо же и самим вопросы решать. Вот спросила про сына, что невесту ему искать, а не получается, лучше бы и не спрашивала. Про мужа вообще не хочу спрашивать. Правда, как приехала от Батюшки, он Евангелие теперь иногда читает».

Матушка: «Так вот и ездим. Какая наша молитва? А молитва Батюшки весь мир держит, и у нас по его молитвам жизнь меняется».

Из Записных книжек 1998 г.

Еще один случай, как Батюшке было приятно принимать гостинцы от Матушки. Баночку с селедкой подали, Батюшка.

– Это мне? Это мне! Это мне!

Вышла Валентина, Батюшка ей: «Это мне! Никому не отдам». – Спрашивает Матушку: «Как живешь? помолись за меня, меня Николаем зовут. Ты ведь меня много лет знаешь». Сказал: «Не забывайте посещать мое жилище». Только потом, когда его закрыли, Матушка сказала: «Вот почему Батюшка так сказал». Еще раз повторил «Про меня не забывайте. Помните, меня Николаем зовут. Не забывайте посещать мое жилище». И снова повторил: «Только помните меня, меня Николаем зовут. Посмотрите, какие голубки, один – беленький, один – желтенький, а один – больной. Их было четыре (беленьких), а остался один(!), еще было два желтеньких – и их нет». Матушка говорила, что это Батюшка о российских Старцах говорил.

Из Записных книжек 1998

N-ской:

«Старцу нужно все сердце открывать, он знает все, а ты скрываешь».

«Все с острова приезжают в гордыне. Враг ловит на новом витке».

N-скому: «С. тебя не слышит, так как ты нас не слышишь. Всегда такая бывает взаимосвязь: если кто не слышит, то его тоже потом не слышат».

Из Записных книжек 1998 года.

Одну из сестёр И., бес выгонял из монастыря, искушая на том, что нельзя ей оставить старых родителей. Когда пришло время, необходимо было ограничить общение с родителями (за ними было кому ухаживать – был сын). И. воспротивилась вплоть до выхода из монастыря: «Когда я в первый раз спрашивала у Батюшки про монастырь, он рядом женщину благословил, а мне сказал – нет. Теперь он меня благословил в тайный домашний монастырь».

Матушка: «Тебе сказали сначала «нет», но потом сказали же «да», и ты согласилась. Отличия между ними для самого монаха нет».

Она: «Нет, Батюшка благословил домашний, потому, что нельзя родителей бросить. Я знаю своих родителей».

Матушка: «Ничего ты не знаешь. Ни себя, ни их. Ничего не понимаешь. Даже разницы между домашним и обычным монастырём не понимаешь».

Она: «Я вообще ничего не понимаю. Если оставлю их – они погибнут».

Матушка: Если оставишь, не погибнут, а вот если уйдёшь, то погибнете. Вспомни, что было, когда ты сына не пустила к Батюшке, что с ним было, и как ты жила. А теперь ты сама отступаешь».

Она: «Я же не отказываюсь».

Матушка: «Отказываешься».

И позже: «Это отречение – на грани предательства. Потребительское отношение ко всему. У тебя до такой степени всё затемнено, что ты даже не понимаешь, до какой степени серьёзен твой шаг, что и все близкие твои пострадают».

Она: «Что ты меня пугаешь?»

А Матушка никогда и никого не пугала, она просто знала законы духовной жизни. А закон суров, и закон есть закон. Так и случилось. Позже у этой сестры умер сын. И когда она снимала благословение у Старца, он ей сказал: «Старая-то никому не будешь нужна». Матушка просто констатировала факты. Она говорила: «Кто уйдёт от нас, тот и не был с нами».

Из дневника, 1999, № 5

Т. «Я решила ехать на Залит, но из монастыря не хочу уходить. Как к Батюшке пройти – Валентина снова не пустит?»

Матушка: «Если скажет, что приехала снимать благословение, то Валентина пропустит. А если не благословение снимать, то зачем к Батюшке?.. (Нужно сказать) «я хочу из этого монастыря выйти. Один на один честно сказать, а не играть с Батюшкой. Я не могу вынести этого благословения – оно выше моих сил. Снимите с меня благословение слушаться Олю, я хочу выйти из этого домашнего монастыря. У меня против сестер злоба, мне говорят правду, я это стерпеть не могу. Я не могу полюбить никого и жить с ними я не могу». «Идет борьба не за то, чтобы плакать (Батюшка сказал: «…ей нужно плакать, что она не плачет?»), а за то, что мы виноваты в том, что она хочет уйти. Мы за то, чтобы ты ехала снимать благословение. Ты хоть так жива будешь физически, поднимешь своих внуков. А так – сойдешь с ума, т. к. не хочешь исправляться, только борешься и будешь бороться».

Из дневника, 1999, XXIV

Одной из сестер:

«Еще раз сказать, что она духом не с нами. «Кто возлюбит…паче меня, тот несть меня достоин». Нет стремления к нам. Ты духом далеко, от Бога отходишь. Исповедаться надо».

Другой:

«Если не будет верить игуменье – что за монастырь. Лицемерие и притворство – отсюда все. Трудно, т. к. она под врагом, – надо перебарывать и говорить, все открывать. Что вынесла из разговора? – «Помолитесь за меня». Ты сама должна силы приложить. В школе учимся – и то силы прилагать надо».

Из Записных книжек, 2003, № 26

«Ей надо жить ради славы Церкви, и тогда Матерь Божия ее спасет. А если по-плотски, Бог не пустит к себе».

«Чтобы не было никакого обольщения, вставай ночью на молитву – и сразу поймешь, кто ты и что ты».

Обличение: «Она живет так, как хочет ее сын».

Матушка передавала своей крестнице и ее родителям, что «желает им, чтоб она росла послушной, чтобы слушались не они ее, а она их, потому что благодать на человеке может быть только от послушания».

«Вы пошли против благословения Старца – это означает, что у вас все дела могут в упадок прийти, если вы и дольше будете идти против Бога».

«Самая сложная наука – это духовная. В духовной жизни очень трудно разбираться. Даже мирскому академику».

«враг не может оставить людей, которые хотят жить по Богу».

Когда шло непослушание, считала, что ее бьют. И это так и было, потому что она болела от этого физически. Однажды после очередной нашей дерзости и непослушания сказала: «Все это – большой плевок Богу и Батюшке». Батюшка действительно плохо себя чувствовал, когда человек рядом согрешал, и становился радостный и веселый, когда тот понимал свою вину и сокрушался. Такой же была и Матушка.

«Не скрывай, как скроешь – миллион бесов с тобой, а она все равно скрывает. В монастыре нельзя скрывать, иначе бесы тебя поборют».

Для З.:

«Она меня оттуда выгнала своим грехом.., да меня там никто и не ждет. Каждая хочет жить по своим похотям, каждая разваливает монастырь, как только может. Но никто, ни одна не думает, как овладеть Иисусовой молитвой и как очистить свою душу для вечности.

Если человек врет тебе в глаза каждый день, и не по одному разу, и при этом продолжает уважать себя, и более того, – требовать к себе уважения, то у него не в порядке в голове не только с причинно-следственными связями, но и с гораздо большим, из-за чего его и вообще с трудом можно назвать человеком».

«Как вы к людям, так и люди к вам»

Из Записных книжек, 2003, № 26

«На нас клевещут: банда, секта. А мы от чистого Православия не отступим. Мы исповедуемся каждую неделю, причащаемся 1 раз в месяц… Питаемся за свой счет, скромно. Но Господь все посылает. Выращиваем все и еще людям раздаем. Мы не хотим оглашать про монастырь. Мир такой злой – мы его боимся. Про нас столько говорят, нам это не надо. Блаженны, когда гонят. Матушка о. Ц. всегда нас называла бандой. Пожаловались Батюшке: «Почему они так говорят?» Батюшка: «И не устают говорить. Как я рад, что вместе с вами гоним». «Я с вами гоним» – это значит, Бога гонят вместе с нами. Мы говорили владыке – он знает, что есть община, он махнул рукой и сказал: «Живите пока так…» А Ц. принял грояновского духа, она ему льстила, купила по гордости его на лесть. А теперь он отстать не может. Батюшка сколько раз его обличал».

«Гроян не простила Оле хорошего отношения к ней Старца, из зависти. Он к ней всегда как к ГРОЯН относился, а к Оле – совсем по-другому – она не могла этого вынести».

Из Записных книжек, 2003, № 26

«Вы вот сами-то подумайте, в чем наша вина? В том, что нас Старец каждого в отдельности и всех вместе благословил не расставаться, быть монастырем, жить по-монашески, молиться за всех людей, которые к нам обращаются, за весь мир. Ну, скажите, в чем наша вина? Мы ни у кого не просим денег, ни какой другой помощи. Мы просто хотим жить тихонечко и молиться. Мы никому не мешаем, но за это на нас идет всякая клевета.

Мы трудимся и молимся. Пока не помолимся, не работаем. У нас красота, все безнитратное, весь монастырь с высшим образованием… В складчину питаемся. Люди очень духовные. Мы знаем, что на нас клевещут. У нас свой мир, интересный и добрый. Мы его обороняем».

Из Записных книжек, 2003, № 27

«Кто любит себя, никогда не полюбит Бога. Кто любит отца, мать, чада (больше меня), тот несть меня достоин»

«Честности и искренности нет, она мне всего не рассказала и говорить не хочет, а если бы сказала, то враг бы не выгнал. Удержаться можно одним – открывать про себя. За то, что скрыла, лучше ей никогда не будет».

«…Нужно ничего не желать, а радоваться тому, что есть. А у тебя нет радости – неблагодарность за то, что есть»

«…имей благую мысль, благодари Бога за то, что имеешь – и будешь радостным и довольным. Апостол Павел пишет: великое благо быть благочестивым и радоваться тому, что Господь тебе дал. А Господь дал тебе такое счастье: и жену, и ребенка, и квартиру, и любимую работу.

Надо вовремя исповедать неблагодарность и мирскую ненасытность, тогда будешь жить не с хмурой озабоченностью, а с радостью»

«Если человек не борется до крови и не занимается истинным подвижничеством, тем более человек, который был во власти сатаны, то все равно враг заставит его делать прежние дела».

Из Записных книжек, 2003, № 27

«Уныние посещает только тех людей, кто не радеет о послушании»

Из Записных книжек, 2003, № 28

«Вы вычеркнули себя из списков жизни… лучше бы потерпели, но зато спаслись бы».

Из Записных книжек, 2003, № 28

«Заболела – так задумайся».

Из Записных книжек, 2003, № 28

«Сколько лет говорю ничего не скрывать, а она все скрывает. Может быть туберкулез. Надо мясо есть, а не гарнир. Ешь печенку – чтоб из ушей. Или туберкулез, или онко – все серьезно».

Из Записных книжек, 2003, № 28

«Болеет – не хочет смирять, исправлять свою душу».

Из Записных книжек, 2003, № 28

«Выращивают мимозы, а не мужиков – только пусть не обижаются. А с мимозами будут проблемы. Духовная жалость должна быть, она выше плотской. А в данном случае – плотская жалость и духовная безжалостность».

«Они очень плотские родители: переживают, что дети устают физически, болеют – больше думают о плоти, чем о духе. Идет приучение к потребительству. Что будет через 3-4 года?!»

ДРУГОЕ

Из Записных книжек, 2003, № 28

«Она Бога оставила, а сын оставил ее… Когда она вместо Бога будет выбирать сына и семью, сын всегда будет ее предавать».

Из Записных книжек, 2003, № 28

«Господь не любит малодушных людей, ропотливых. Вместо благодарности идет ропот. Это может вызвать гнев Божий».

Из Записных книжек, 2003, № 28

«Если гордости не видит – значит, гордый человек, только они не видят своей гордости».

Из Записных книжек, 2003, № 28

«Слушаться надо начальницу без прекословия и ропота, ибо она есть наместница Матери Божией на земле. Нет пагубнее греха, как роптать, осуждать или не слушаться начальницу. Такой человек погибнет».

Из Записных книжек, 2003, № 28

«Пусть не переживает, что жалуется, это останется между нами. Если она не будет выговариваться, то она может заболеть».

Из Записных книжек, 2003, № 28

«Я Духом говорила, а он – бесом… Такую святыню потребил, а ни в чем ломать себя не хочет: ярость к другим и очень любвеобильное отношение к себе. Позволил себе делать догадки и снова сел в лужу – все не подтверждается».

Из Записных книжек, 2003, № 28

«N. сказку рассказать вечернюю: Жила-была одна старушка, которая свято соблюдала среду и пятницу. Однажды она поехала в монастырь. Нужно было идти пешком лесом и полем. Напали на нее разбойники. Хотели отнять деньги. Явились перед ними два прекрасных юноши и раскидали всех разбойников, и те в страхе убежали. Она спросила, как за вас молиться, как вас зовут? Один сказал: «Среда», – другой: «Пятница»…. Будешь соблюдать пост, Господь даст тебе силы и благодать. Это только в начале кушать хочется, а потом привыкает желудок».

Из Записных книжек, 2003, № 28

«Пение только тогда хорошее, когда человек просветится».

Из Записных книжек, 2003, № 28

«Пусть сама поет, старается, чтобы была молитва, чтобы понимать смысл того, что поешь».

Из Записных книжек, 2003, № 28

«Женских монастырей сейчас нету. Единственный монастырь – наш. Кругом наумовские монастыри. Напомнить, что Батюшка сказал: «А вы будьте Залитскими и будете Залитскими».

«Показатель ложного (в данном случае) – гордость и злость, и полное отсутствие малейшего желания себя в чем-либо укорить или обвинить».

Из Записных книжек, 2003, № 28

«Она на краю пропасти, перед падением. Если нападает – это все. Винила бы себя: так мне и надо. У нее не исповедь – говорит про других, а не обвиняет себя».

Из Записных книжек, 2003, № 28

«Неоправданная горячность – самый плохой советчик. трезвение полезно. Я знаю большую опасность, чем вы все взятые вместе. Поверь мне на слово».

Из Записных книжек, 2003, № 28

«Сколько раз Вам показано, что надо все выяснять со мной напрямую, а не делать выводы из чужих слов… Все, абсолютно все искажают мои слова, знают искаженный смысл, действуют в угоду врагу, чтобы всех нас поссорить».

Из Записных книжек, 1999, № 9

«…нас при всех режимах будут гонять, т. к. сатанистам всегда будет тошно, что молятся православные. Вот на Л-ю грешим, не к сатанистам ли она принадлежит, потому что злоба страшная… Там, где прорыв духовный, увеличивается их противостояние».

Из Записных книжек 2000, № 10

Вопрос Матушки одному функционеру:

«А официально с сектой сатаны не борются власти, милиция? Почему их не переловят, не запретят? А если нам дадут стены (монастырь), они возьмут нас и вырежут – мы и помолиться не успеем».

Ответ: «Сатанисты законспирированы».

Из Записных книжек, 2001, № 15

«Когда молишься о Батюшке, думаешь о его Кресте и страданиях, то многое на молитве открывается».

Из Записных книжек, 2001, № 16

«Есть хороший закон духовный. Когда примешь все, что тебе говорят, пусть даже все неприятно, но когда примешь, все становится сразу легче». «Человек, когда не принимает, возмущается, нервничает и срывается – это несмирение».

Из Записных книжек, 2003, № 20

«Монастырь – дело доброе, любовь к Богу».

Из Записных книжек, 1999, № 5

Л. А-ой: «Не надо копать грехи других людей, надо копать свои».

Из Записных книжек 1999, № 6

Одной из сестер, пенсионного возраста

«Не бойтесь говорить о том, что вас беспокоит, этого не надо бояться, наоборот, надо советоваться. Если это скрывать, то можно принять ложную мысль и по этой мысли поступать. Иоанн Кронштадтский говорил: «Большое зло и начало всех зол – это ложная мысль».

Из Записных книжек 1999, № 7

«В смирении сладость, а не в самоутверждении».

Из Записных книжек 1998, № 2а

«От врага можно освободиться только послушанием».

Из Записных книжек 2001, № 15

«Мы договорились правду говорить друг другу, и это честно и просто, по-детски. Господь сказал: «Будьте яко дети».

Из Записных книжек, 2001, № 15

Из рассказа Л-ой (ее сестра живет в Америке) о поездке ее мамы на о. Залит:

«На просьбу взять записочки и передать их Батюшке Валентина Васильевна зло сказала: «Чтоб Америка потонула и дочь твоя вместе с ней», – а записки не взяла».

Из Записных книжек 2001, № 16

«Враг тебя лучше знает, чем ты себя».

Из Записных книжек 2001, № 17

«Насколько смирит себя человек, настолько и обрящет благодать. Гордым Бог противится, а смиренным дает благодать».

2002, № 21

«Как они загордятся, так враг их и валяет – понять надо это».

Из Дневника 2003

«Деньги монастыря – огонь».

Из Дневника 2003

«Предателям послушания не даю – не неволю».

Из Записных книжек. Весна 1997

«Два раза (она) пострадала из-за собственного непослушания и самоволия. Каждый раз, когда настаиваем на своем, Господь учит, что надо предпочитать волю другого человека».

Из Записных книжек. Весна 1997

«Ложное слово отзовется ложью».

Из Записных книжек, 2002, № 21

«Прошу передать Анечке, чтобы она ни на минуту не оставляла все исполнять, что мы решили: и кардиоцентр, и молитва, и другое. У R. – отличные анализы, а температура не уходит. Видимо, Господь хочет ему показать силу своего причастия. Лечиться надо наоборот: сначала идти на исповедь и причастие, а потом уже, если не помогает, обращаться к врачам. Пусть R. понаблюдает, будет ли у него температура после причастия… На счет тренировки, что ходит на них с температурой – это, конечно чревато. Но на его усмотрение. Но пусть хоть немножко читает жития святых постом и не запускает, поддерживает учебу, по минимуму: хотя бы сдает все, что необходимо».

Из Записных книжек, 2003, № 24

«Занятия она проводит не для детей, а для себя, чтобы полюбоваться собой. Поэтому дети ее не слушают или слушают плохо. Ей нужно распинаться перед ними, говорить детским языком, чувствовать их души, смотреть им в глаза, думать, как лучше раскрыть тему, донести до их сердечка. А у нее холод гордыни. И ее дети страдают тем же самым. Портит своих детей и остальным не хочет принести пользу, как должно».

Из Записных книжек, 2003, № 24

«Ты, как волк, который похищает стадо – сам себя расхищаешь. А тебе Батюшка Пантелиимоном (быть) благословил».

Из Записных книжек, 2003, № 24

«Совестящимся всяку язю исцеляяй». Пока не начнет совеститься, каленой плеткой пока не будет заставлять [себя] любить сестер. Не может выполнить, что говорю. Если б сокрушилась по-настоящему.., но у нее такая злоба, что неполезно исцелять. «Ничто нечистое не войдет в Царствие Небесное». А она смердит. Выворачивается и всем спекулирует».

Той же сестре: «Я бы удивилась, если б она хоть один день не искала, в чем я не права».

Из Записных книжек, 2003, № 24

«У меня она выжигает все по отношению к себе. Больше всего в жизни ненавижу вранье. В дружбе вранье невыносимо, в монастыре – в сто крат невыносимо. Так бить, как она бьет – это надо такую садистскую душу иметь. У меня планка перекрыта. Да еще и врать… Ей надо научиться: не врать, все спрашивать и всю себя переделывать. Хотя, честно говоря, я ей не верю».

(Батюшка и Матушка часто употребляли слово «бить» в значении «бить словом или неправильным поведением»).

Из Записных книжек, 2003, № 24

«Надо обязательно исповедаться и получить эпитимью. Какую бы эпитимью не дали – сразу легче будет. Но надо помнить, лучше здесь получить эпитимью и выполнить, какая бы она ни была, чем вечность – нераскаянная эпитимья. Исповеди не надо бояться. Священник еще не такое слышал. Эпитимье надо радоваться. Эпитимья – искупление греха на земле».

Из Записных книжек, 2003, № 24

«Ты ничего не выполняешь. Ты ведь за один день не исправишься. Не ходишь в храм, ребенка не привела. Один раз дозвонилась, а уже несколько дней нет связи. Ты на это не надейся, а надейся на свой труд перед Господом, и он тебе воздаст. Ходи регулярно. Ничего не говори [мужу], не попрекай, молча. Спросит: «Куда?» – «На службу молиться за нас пошла». Господь будет за труд воздавать. Будет так делать постоянно, а не ради сиюминутного воздаяния, и R. придет и встанет рядом. Человек ненадежен, надежен только Господь. Вот и притекай к Господу, ходи и молись – это и есть твой труд в битве за семью. И не говори: «Я уже устала, изнемогаю». Вся земная жизнь – борьба до гробовой доски, и только там душа получит неизъяснимую радость и отдых, и покой, если здесь потрудится без ропота, как следует».

Из Записных книжек, 2003, № 24

«Беда в ложной мысли: не понимает, что Господь жизнь дает для испытания. Кто выдержит, тот будет жить, сподобится такой неизреченной радости, в таком блаженстве будет жить, что не снилось. Кто не захочет – будет мучиться. Каждый день забывает, как будто Господь чего-то должен. А она ищет рай на земле. Батюшка стукнул в лоб: «Не сметь слабеть».

О болезнях

Матушке Господь открывал, когда мы болеем. Ты еще не чувствуешь, что болен, а она посмотрит на тебя пристально и скажет: «Ты болеешь». Через некоторое время, действительно начинал себя чувствовать плохо и заболевал по полной программе. Но если она скажет, и ты согласишься: «Я не чувствую, но видимо, ты права, болезнь еще не проявилась или у меня нечувствие», – тогда Матушка предлагает, что нужно сделать, ты выполняешь, в таком случае болезнь уходила совсем или заканчивалась очень быстро, едва начавшись.

Матушка жила духовной жизнью, изучала духовные законы и знала, что ухудшение духовного состояния неизбежно сопровождается ухудшением физического, поэтому накануне болезни говорила: «Ты обязательно заболеешь», или: «Я знала, что ты заболеешь», «Конечно, ты и должна была заболеть – что же тебя еще смирит».

У нее было обостренное чувство сострадания к больным людям. Когда видела болящего человека, сжималась от внутренней боли сама. Может быть, по ее великой жалости и обостренной любви к больным Господь дал ей чувство, как правильно вылечить человека. Духом она чувствовала неправильно поставленный диагноз, неправильно назначенное лечение, ей становилось физически плохо, когда она слышала о назначенном на вред здоровью лечении. Когда с дочкой-врачом они обсуждали, как лечить кого-либо, то она Духом знала, какой из предложенных вариантов правильный.

Батюшка благословил ей лечить. Но ни разу она не погордилась, не приписала это себе. Она говорила просто, не придавала значения своим словам, говорила по благословению Старца доверять своим чувствам, и мы видели, что это действительно правда. И когда у нее шло недоверие себе, то случалась ошибка, и Матушка скорбела от того, что не послушалась своего чувства, нарушила благословение.

Одна женщина Т. – сама медсестра по образованию, заболела красной волчанкой. Пришла к матушке и говорит: «Врачи предполагают, что у меня красная волчанка, но я этому не верю». Матушка: «Она у тебя и есть. Есть у тебя эта болезнь». Она всё равно не поверила в то, что болеет. Матушка уговорила её поехать к Батюшке на остров: «Спроси у Старца». Батюшка ответил: «Молись великомученику Матери Божией, Пантелеимону, и будет так, как ты хочешь». Т. приехала обратно: «Вот видишь, не сказал, что волчанка». Оля: «По любви сказал, но не отрицал, что её нет», «Сейчас – не как ты хочешь – болезнь есть». Она по послушанию Старцу стала молиться Матери Божией и вмч. Пантелиймону, болезнь ушла.

Как только становилось легче, так появлялись сомнения, была ли вообще эта болезнь. Как только у Т. появлялось сомнение в своей болезни, сразу повышалась температура, подскакивала РОЭ, и она попадала в больницу. Но при этом сама не понимала причины происходящего. Назначаемое врачами лечение не помогало, Матушка говорила, что сомневаться в болезни – сомневаться в том, что Батюшка тебя исцелил: нужно исповедать, что поставила под сомнение такое чудо, и болезнь, которую лекарства не брали, сразу после исповеди отступала, все показатели приходили в норму. Болезнь в связи с таким течением не укладывалась в стандартные рамки. У врачей не укладывалось в голове, как может за сутки без видимых причин РОЭ с 72 снизиться до 7. они даже ее отправляли в московский институт на консультацию и обследование.

Но сомнения и недоверие не покидали этого человека, убийца–бес борол на том, что не нужно пить лекарство. Как засомневается, так попадает в больницу под капельницы, и вызволяет ее Оля оттуда при помощи исповедей, говорит, что именно нужно исповедать.

Однажды Т. призналась, на чём строится бесовская брань: «У меня же нет волчаночных клеток в крови. Все анализы отрицательные». Оля: «Нет клеток – по молитвам Батюшки, во-первых, а во-вторых, их не всегда обнаруживают». Вскоре после этого пришёл анализ крови, где была найдена одна волчаночная клетка – по милости Божией, ровно столько, чтобы ее убедить. Только после этого борьба с Олей была закончена. Т. стала слушаться. В результате, лечение сошло до минимума, более того, Т. родила против воли врачей совершенно здоровых двух дочерей. Только благодаря Матушке она так легко до сего времени переносит свою неизлечимую красную волчанку.

После смерти Матушки, Т. чувствует близость Матушки и помощь её. Она и там, в Царствии Небесном, сострадает ей, поддерживает и укрепляет. Т. взяла в день похорон с могилки Матушки цветы и немного земли, в самое трудное для неё время или накануне скорби они благоухают. Благоухание чувствует не только она, но и все живущие с ней родные.

Однажды, когда в доме совершенно не было денег, не на что было жить – муж уволился с работы, так как денег на работе не выплачивали. Т. со слезами помолилась и попросила помощи у Матушки. Через несколько дней позвонил мужчина, сказал, что хотел бы встретиться с её мужем (он работал на Севере вместе с ним в соседней бригаде). Назначили встречу. Мужчина подаёт деньги: «Мы тут с ребятами получили премию, и решили её целиком Вам отдать – у вас ребятишек много, вам понадобятся». «Мы, – говорит Т., – расплатились с долгами и ещё жили на эти деньги, пока муж не устроился на другую работу».

Нашей сестре Н. Матушка сказала: «Ты серьёзно больна, тебе нужно обследоваться». Врачи поставили диагноз – болезнь Вейрльгофа. За те годы, которые она была в монастыре, эта болезнь благодаря правильному питанию, режиму и лечению совсем пропала. Помню не всё, а только, что Матушка сказала ей взять благословение у священника на молочное постами и хорошо питаться каждый день, запрещала долго стоять, в том числе и на службах, из-за болезни кишечника ей не разрешалось есть сырыми овощи и фрукты, употреблять уксус и прочее, причащалась во время болезни по благословению священника и Матушки через 2 недели. Когда у неё же врачи нашли опухоль, и ей грозила операция, она выполняла полгода советы Матушка и по молитвам всех, а также за послушание болезнь, прошла и операция не понадобилась.

Матушка считала и всегда говорила, что здоровый человек многого не понимает по здоровью своему, и редкий из них может глубоко сострадать другому. «Здоровый человек – бедствие…», потому что он делает все «под свою гребенку», не чувствуя, что больному не по силам выполнить то, что делает здоровый.

Из Записных книжек 1998 года.

«У тебя идёт раздражение к больным – ты же заболеешь. Без болезни не переделается».

Из Записных книжек 1998 года.

«Господь нам показал, что болезнь проходит благодаря строгому послушанию».

Из воспоминаний

Во время беременности у одной женщины N., появилась угроза потери ребёнка. Она решила посоветоваться с Матушкой. Та ей говорит: «Нужно ехать к Батюшке. Н.: «Муж одну с маленькой дочкой не отпустит, а если вместе, то как его уговорить? Когда с дочкой ходила, то ездила к Батюшке. В прошлый раз не поехала – выкидыш. В этот раз снова». Матушка ответила: «Мужа не боится книги читать (детективы), а как к Богу идти, так боится. Это бес боится». Всё поняла и решила ехать. В самолёте стало легче. После поездки в положенное время родился сын.

Перед рождением дочки она спросила у Батюшки, как назвать будущего ребёнка. Батюшка ответил: «Если сын, то Серафим, а если дочка – Серафима». Приехала домой, рассказала. Муж говорит: «Серафим – уж слишком божественно». Муж очень хотел сына, но родилась дочь. Матушка на это сказала: «Сам не захотел сына. Ведь не назвал бы Серафимом, поэтому родилась дочь».

Одна журналистка К. в тяжелейшем состоянии попала в больницу, состояние, угрожающее жизни. Врачи разводят руками, лекарства привезены даже из-за границы – лечение не дает эффекта. Когда Матушка узнала об этом, то сказала: «Я знаю, за какой грех она страдает, исповедает, и все будет хорошо». После исповеди и молитвами Батюшки и Матушки дело пошло на поправку.

Из Записных книжек 2000 года, № 11

Письмо в монастырь N:

«Получили письмо. Расстроились за вас и облегчённо вздохнули за себя. Нам-то легче, но за них страшновато и тревожно. Мы поняли, что их письмо – это вежливый отказ нам и тонкий намёк, что они в наших письмах и рассуждениях не нуждаются. Вольному – воля, хозяин – барин.

Тревожно за вас потому, что чувствуется по письму, ваше самолюбие не вынесло наших замечаний. Враг внушил им гордую мысль, что они живут по святым отцам, а святые отцы все одним духом говорят, что пренебрегать бескорыстным дружеским духовным советом могут только очень гордые люди, впавшие в сеть вражьей прелести. Вы пишете, что живёте по святым отцам, а цитируете и слушаетесь болящую маму болящей монахини Л., которая изрекла сомнительный тезис о том, что беса можно поймать только лаской». Всё это далеко от святых отцов, и нет никакого доказательства, что она была святой матерью.

И ещё в одном месте вашего письма мы просто ужаснулись, когда ты, Н-ла, откровенно путаешь Дмитрия Ростовского с Игнатием Бренчаниновым, и пишешь, что ваш Харлампий – это древних веков. То есть самолюбие не даёт вам даже возможности послушаться, взять том Димитрия Ростовского и прочитать о великом угоднике Божием – как раз начало третьего века. Мы не хотели вас нравоучать, мы просто хотели вместе порадоваться, что у вас лежат мощи такого подвижника. Но ваши амбиции помешали вам понять эту простую радость и тот факт, что всё, что мы вам говорили, было от простого дружеского расположения, потому, что люди, которые находятся под руководством Старца, всегда имеют немножечко больше опыта, чем те, которые Старца не имеют. Но злоба гордыни, которую вы пытаетесь скрыть и замаскировать, мешает вам это признать.

Но мы всё же оставляем за собой право молиться за вас, не даст ли вам Господь силы к пробуждению. Видимо, Батюшка всё это предвидел и вам показывал, что вы спите, а нам показал то, что говорить вам пока бесполезно. Он нам показал: «Молчите, как я молчу с ними, потому, что они хотят получить своё, а не Божие. У таких людей в ответ на то, что не тешит их гордыню, вырывается злость, как было у Н-лы на обратном пути, и теперь у вас обоих. А должно вызвать мужественное раздумье души, признающей правду, а не отрицающей её. Поэтому Батюшка молчит, и мы будем молчать.

До свидания».

Из Записных книжек 1996 года.

Одной из сестёр: «Делай добрые дела, смотри на каждого человека как на друга и как на своё спасение. Всё скажи, что спрашивает. Стремись жить свято каждый день».

Из Записных книжек 1996 года

Ответ Сергею Б.: «Всё написано в Евангелии, у святых отцов. Нужно исповедаться в этом и молиться за врагов. Это заповедь, от которой приходит мир душевный».

1998 год

«В ярости прибывают только «гордые люди».

1998 год

«Уныние происходит от неблагодарности к Богу».

Из Записных книжек, 1999, XXIV

«Люди, когда приходят к вере – часто приходят в гордыню».

Из Записных книжек, 1999, XXIV

«Идет борьба за веру. За чистоту веры… Люди отдаются внешней стороне веры».

Из Записных книжек, 1999, XXIV

Вынос Плащаницы – «это такой день. Раз в году такое бывает, что Гроб Господень – во всех церквях. В этот день, если человек попросит перед Плащаницей с чистым сердцем, то Господь обязательно выполнит».

Из Записных книжек, 1999, XXIV

«Если ехать на святое место без сокрушения сердечного, то вернешься еще в более худшем состоянии».

Из Записных книжек, 1999, XXIV

Лев Толстой, которого Церковь предала анафеме, гораздо менее опасен для Церкви, чем Кураев, т. к. он влиял на умы неверующих людей, Кураев влияет на умы верующих людей и сбивает их с истинного пути, т. е. здесь исполняются слова Спасителя: «Прельстятся, возможно, и избранные».

Из Записных книжек, 1999, № 5

Т. с острова передала Матушке:

«Татьяна Гроян выходила, рисовалась: «Батюшке плохо, не мешайте отдыхать». Охранники: «Отойдите от калитки». Батюшка помазывал через дырочку в заборе (калитку Гроян замкнула на цепь и на замок). Татьяна Гроян у калитки наставления дает. Левая ручка у Батюшки опухла, что же я его буду утруждать. Хотели спросить, но Батюшка сказал: «Проходите, проходите. До свидания». Последний раз (в наш приезд) грустный очень был, четверостишье по-эстонски прочитал. Прощался, а потом крестился на все 4 стороны. Всем говорил «до свидания» несколько раз, после каждого раза – скроется за дверью и опять.

Оля: «Раз Татьяна у калитки, он подходит» (чтобы не подменяла собой Старца).

Валентина с Татьяной, когда Батюшка не выходил, перестали брать все записки, раньше брали все. Мы им даем – они, как не видят. Пытались передать через охранников. У одной из матушек (м. Любы) родилось подозрение: «Уносят Батюшке, сами посовещаются и выносят якобы от Батюшки: «Кормите безродных детей и птиц. Покаяние». Матушка Оля: «Явный ответ Валентины».

Из Записных книжек, 1999, № 9

Сестры – о свой поездке к Батюшке: «Такое искушение было: Гроян записку взяла с именами: «Мы помолимся».

Матушка на это возмутилась: «Вы не за ее молитвами приехали, а к Батюшке. Как это «мы помолимся»?!»

«Потом вместе с Гроян ехали в машине обратно с Залита – вера у нее не наша».

Из Записных книжек, 2002, № 23

(В последние дни жизни Батюшки)

– Батюшка, есть ли воля Божия спросить правящего архиерея служить в приходе зятя?

Гроян вынесла ответ: «Нужно».

Спрашивающие усомнились, Батюшкин ли это ответ. Пришли после поездки к Матушке, рассказали о поездке. Они обратили внимание на руки Гроян – в белых рубцах, сильно исцарапаны, глубокие рубцы. Матушка сказала: «Это ей за то, что она издевается над Старцем».

Они сказали, что женщина на острове им рассказала, что 17 июля пускали детей к Батюшке. валентина вечером вышла и передала от Батюшки: «Молитесь, служите панихиду по новопреставленному иерею Павлу» (Батюшке никто не говорил, но он духом прозрел, что в это время недалеко от Тюмени в аварии погиб священник).

Далее говорят: «Тяжелый дух на Залите. Заглянули к охране и сказали, что не простая охрана, не только ФСБ, но что-то еще другое – такие не остановятся ни перед чем, у него было такое чувство, что за ним следили… Шторка была (сначала) закрыта, потом заглянули – она полностью открыта, и Батюшкино пение».

Матушка: «Это Батюшкин ответ. Нечувствие – Батюшкины слова подвергать сомнению. Это Дух Святый. Она, Гроян, хотела воспользоваться случаем, поговорить с ним, а Батюшка ответил одним словом: даже не «можно», а «нужно». Хорошо съездили за послушание, за то, что не приняли Гроян. Батюшка показал, открыв шторку, и запел, что это ответ его, что съездили хорошо».

Из Записных книжек, 2003, № 24

О Батюшке

«Помнишь, Н-ла, почему Батюшка лежал и не выходил. Они его не выпускали. Он это зло держал еще столько лет, прикрывая нас. Никто не знал, что они сатанистки, а Батюшка это мировое зло держал один на себе.

Мы его ездили освобождать, несколько человек сестер и братьев, и нам не удалось. Теперь они нас преследуют и хотят убить. Так что вынуждены скрываться».

Из Записных книжек, 2003, № 24

Журналисту Александре К. на вопрос: «Какой вклад мне внести в дело Батюшки? Если написать о Батюшке, не будет ли опасности для наших детей?»

Матушка ответила: «Она ничем не рискует, можно просто короткую заметку дать. То, что она делает о Батюшке – это самый лучший вклад. Не надо никого бояться. Ей не надо никого бояться. За это ее Господь, и ее семью, никогда не оставит.

Если не пошлют на семинар, пусть не расстраивается. Пошлют – ради Христа, и не пошлют – ради Христа. Пусть не расстраивается».

(Александрой Кудрявцевой очень вовремя была написана и опубликована смелая и честная статья «Замучен сатанистами?», рядом было опубликовано одно из многочисленных писем – обращение к В. В. Путину, Патриарху Алексию и Б. В. Грызлову. См. газету «Тюменская правда» от 19 декабря 2002 г.)

Из Записных книжек, 2003, № 24

Звонила Света с Ксенией из М. У Светы двухсторонняя пневмония. Болеет 1,5 месяца. Ставили гентамицин, ципролет, флемоксин. Принимала кучу других лекарств – ничего не помогает, не проходит. Бронхи все забиты, не откашливается. Предлагают больницу. Нападает леденящий холод. Просит переслать с кем-нибудь хоть немножко медвежьего жира и вздохнуть о ней.

Ответ Матушки: «Исповедается, все пройдет, ведь они не верят, что Батюшки в могиле нет, что его увезли». (Так и было. Потом ее маме приснился сон: Батюшка стоит на могиле своей, а вокруг него много залитских жителей. Батюшка говорит им: «Уж ничем теперь не могу вам помочь – сами вы меня не уберегли», – и развел ручками).

2003 , Последнее

После смерти Батюшки

Текст для письма в милицию:

«Маньяк следит за квартирой. Охотится: наблюдает, ходит по пятам. В гости приходят – следит и ходит за гостями. Вынуждены по одному не ходить, провожать друг друга. Если не примете меры, вызовем Центральное телевидение, покажем, как бездействует милиция, не защищает людей. Для чего-то же он следит, что-то же будет. Убьет или изнасилует. Сколько уже таких случаев было, что милицию предупреждали, а они ничего не делали, и свершалось преступление.

Мы были вынуждены его сфотографировать, предупреждали его, говорили. Он все делает свое. Выглядывает из-за мусорных баков, ходит по пятам. Затерроризировал. Просим выяснить личность. Кто он, где живет, чем занимается?»

2003. Последнее

«В деревню приезжали различного рода машины: иные откровенно вставали рядом с домом и долго наблюдали, потом уезжали. УАЗ приехал якобы из Новосибирской области собирать гусиный пух, но когда им предложили просимое, они отказались (даже смотреть не стали) и уехали. С одной машины пришли именно в наш дом покупать барана и нагло пытались войти в дом, несмотря на то, что им сказали, что никакой живности, кроме кур, у нас нет. То приезжали только в наш дом продавать какие-то вещи. В другой раз приехали цыгане, им нужна была русская печь, чтобы выпекать куличи, любым путем пытаясь попасть в дом («Перед Богом ответите, что не пускаете в дом печь куличи», – заявляли они). В пасхальную ночь приехала машина-лаборатория с фонарями. За сестрами гоняются. Появился хромой мужчина, который следил за квартирой, сестрами. Психологическое давление идет. Везде ходят за нами.

Мы абсолютно беззащитны, у нас нет ни денег, ничего. Такое чувство, что они поселились напротив, в другом подъезде».

О духовных вопросах

На основе Записных книжек, 1996

В жизни Матушки все было подчинено одной цели – спасению душ людей. Она подходила ко всякому вопросу с духовным рассуждением, даже к милостыне, к помощи людям. Одной богатой женщине, р. Б. Е. Оля говорила:

«ты неправильно подаешь милостыню: кому неполезно, тому даешь много, а кто нуждается, тому жалеешь». Как всегда и как у всех, у Е. к словам Оли родилось недоверие. Вскоре она поехала на о. Залит к Батюшке, по приезде рассказала: «Приехали в Москву рано утром, пришли на Ленинградский вокзал брать билеты на Псков. Народу мало. Стою в очереди в кассу. Подходит ко мне благообразный такой старичок, весь беленький, одет просто, по-русски, подпоясан пояском и говорит: «Подайте, ради Христа». Я открываю кошелек, а у меня там денег много, разными купюрами. Я их перебираю, и мне так жалко. Вообще-то, когда я милостыню подаю, то меньше, чем на булку хлеба, не даю. А тут мне так жалко стало. Выбрала самую мелкую купюру и подала. Он поблагодарил, повернулся и пошел. А у меня внутри: «Что же я делаю – так мало дала». Хотела догнать его, а он прямо на глазах раз – и исчез. Что это такое?»

Оля ответила: «Вот я тебе до поездки говорила про милостыню, что ты ее даешь неправильно. Ты ведь не поверила. Вот тебе Господь и показал, что это действительно так. Может, к тебе святитель Николай приходил за милостыней, а может, и сам Батюшка».

На основе Записных книжек, 1996

На остров приезжала одна женщина Лидия с ребенком Серафимом. Они очень нуждались – она вынуждена была оставить все и вместе с сыном уехать на Залит. На острове нечем было платить за жилье, не было денег, чтобы кормить и одевать ребенка.

(Оля рассказывала про ложную беременность Лидии и получении сына от Господа по благословению Батюшки из роддома по истечении срока этой беременности. Про сына Батюшка сказал ей, что он будет великий Старец. После того, как не удалось освободить из заточения Батюшку, Валентина в страшной ярости кричала Фотинье, собравшей звоном колокола залитских жителей во двор Батюшки: «Хочешь, чтобы тебя туда же упекли, как и Лидию с Серафимом?» и сразу осеклась: Лидия с Серафимом действительно вдруг и загадочно исчезли с острова. Куда они их упекли?)

По благословению Оли мы все из Тюмени помогали Лидии, собирали каждый раз, как кто-нибудь ехал на остров помощь, и передавали ей. Но потом она стала уже просить деньги, вести себя неправильно. В общем, Оля поняла, что наша помощь пошла во вред душе, и деньги собирать перестали, а ей передали слова Оли: «Денег у нас ни у кого нет. Раньше как-то собирали, а сейчас нет ни у кого. Те люди, которые помогали – без денег. Ты в данной ситуации не отличаешься от Валентины Васильевны. Загадочным тоном (говоришь), всех подозреваешь. Ты просила нашу женщину купить ботинки, их привозили, но вас уже не было. Теперь их отдали другому. Женщина – пенсионерка, и у нее нет денег покупать другие ботинки. Только когда сами приедем, если будет какая десятка-двадцатка, то дадим».

Другому богатому человеку Оля говорила: «Я вас очень прошу. Я больше Вас езжу на остров и знаю. …Я говорю не от себя. Лучше распорядиться деньгами так, как полезно Вашей душе, и чтобы другие души не погубить. Валентине давать не полезно. Отдаете не тому человеку».

Когда деньги давались вопреки словам Оли, она говорила: «Деньги непослушания – добра от них не будет». В лучшем случае и чаще всего (видимо, по молитвам ее, чтобы не было худшего вреда) такие деньги вдруг терялись.

Из Записных книжек 1998 года

У N-ской сын наркоман, она спрашивала старца, как нужно молиться за сына, может, акафист какой читать. Батюшка прочитал ей «Отче наш». N-ская спрашивает матушку, что это означает.

– Да будет воля Твоя. Мать в таком случае так и должна молиться. Ничего Старцу не говоришь. Старцу надо все сердце открывать, он знает все, а ты скрываешь.

(Она скрыла, что он бьет ее, т. е. свою мать).

– Исправляются же люди?..

– Исправляются люди. Твой же не исправится до тех пор, пока не изживешь свое пристрастие к нему через исповедь. Ты боишься только наркомании, все остальное скрываешь, хитришь. Ты что Бога хочешь объегорить. Боишься только одного, как бы твой «мешок с д-мом» не умер. Измениться он может, если сам захочет, воля его свободна. Никто не волшебник. Что может Батюшка, если сын твой, воспитанный тобой так, хочет только веселиться. А ты не понимаешь, что сама натворила. Пока не поймешь, ничего не изменится. Господь попускает все это, чтобы ты перестала его оправдывать, покрывать, чтобы все поняла и исправилась».

Из Записных книжек, 1998

«Ты сказал, что у тебя осадок остается после разговора с нами. Это случается со всеми людьми, кто начинает жить духовной жизнью. Тебе будет приятно разговаривать с кем угодно, но не с нами. Ты каких угодно духов будешь принимать, но не нашего, потому что мы говорим правду. И так было со всеми: и с Любой, и с о. Ц., и со всеми нашими сестрами. Пойми, это нормальный процесс: духовный бес воюет против правды».

Из Записных книжек 1999, XXIV

Передать от Оли:

«На счет твоего поста и сухоядения. Если позволишь, я тебе кое-что скажу, потому что это не пустяк. Когда Оля ходила в общину зарубежной церкви о. М., она постилась точно так же, как ты сейчас: первую и последнюю неделю строго, а все остальные недели растительное масло употребляла только в субботу и воскресенье. Но когда после Тобольска Батюшка оставил жить ее на острове, он не просто запретил ей строго поститься, но даже сам давал ей бидоны молока и заставлял постом пить молоко и простоквашу. И сказал: «Попробуй только нарушь, я ведь проверю». Один пост прошел, наступил строгий пост. Он и строгим постом – то же самое.

Дело не в пище, она не приближает и не отдаляет от Бога, т. е. Истина – она в любви, она не в букве Устава, а в Духе. В Евангелии сказано: «Милости хочу, а не жертвы».

Был такой случай. После операции в Петровский пост Оля купила яблок и зашла к о. М. Половину оставила себе, половину ему – очень хотелось есть. Отец М. не дал их есть, заставил целый час резать их, надевать на ниточку и сушить. И сказал: «На всю жизнь запомнишь, что до Преображения яблоки не едят». Оля полушуткой спросила: «Батюшка, Вы в каком концлагере практику проходили?» Неприятный осадок остался, хотя Устав был на его стороне. После этих строгих постов в течение года по телу и лицу текла кровь (замазывала раны стрептоцидом). Когда Батюшка оставил на острове, он ее не только заставил пить молоко, но и пожизненно благословил есть яблоки в любом посту.

Когда Валентина Васильевна сказала: «Она ест яблоки, а я тоже съела», – Батюшка ответил: «А ты не ешь». Истина конкретна. То, что можно одному, нельзя другому.

Господь не будет судить за то, что ты нарушил по немощи Устав в пище. Господь будет судить нас только за нарушение Евангельских заповедей. А в Евангелии сказано, что Царствие Небесное – не пища (брашно), не питие, а мир и радость в Духе Святом. Мирность духа, сокрушение и уничижение себя, любовь к людям – вот истинная цель поста. Строгое соблюдение Устава – не самоцель, а только по возможностям.

Например, сам наш Батюшка на острове в любой пост, даже в Великий, ест рыбу. Так ему благословил его покойный отец-Старец. Иначе бы его уже давно не было. Батюшка и Олю благословил есть рыбу всю жизнь. Амвросий Оптинский никогда строго не постился и молился лежа. Был очень больной. Т. е. можно не поститься строго, но иметь дар рассуждения и обладать необыкновенной свободой духа, а можно, наоборот, строго по-фарисейски соблюдать Устав, заниматься нравоучениями и при этом пребывать в жуткой прелести».

Тому же:

«…Я в этой жизни много ошибалась и очень много плакала наедине с собой, что ничего в ней не понимаю и боюсь людей, не верю им. И молилась только об одном, чтобы Господь послал мне человека, который бы любил меня настоящей любовью. Господь услышал меня и дал мне Батюшку. Теперь я знаю, какая бывает истинная любовь. Я не спорю. Я и сейчас многого не понимаю в таинственной духовной жизни. Но благодарю Бога, что Он сподобил меня моим маленьким и слабым умом уразуметь одну мистическую истину, про которую пишут все святые отцы. Это то, что самый лучший путь к спасению души – это полное послушание Старцу. Пока что я не сделала ни одного самовольного шага, без Батюшкиного благословения, чего и тебе желаю, пока Батюшка жив. Это очень надежный и благодатный путь, и Господь за него сильно просвещает ум и сердце. Поэтому пока не могу принять к себе упреков в ереси или в чем другом.

Очень жалею и скорблю, что все наши подсказки тебе ты принимаешь, как язвительные уколы. А ведь это только желание помочь тебе в том узком месте, где ты находишься в данный момент. Если человек признаёт и записывает духовную подсказку себе в исповедь, он поднимается в духовной жизни выше, с большим облегчением. Если из самолюбия начинает отрицать то, что ему говорят из самых лучших побуждений, то он надолго застревает или, что хуже, уходит в сторону от Истины. Таких большинство.

Что касается о. М., то против него самого мы ничего не имеем. Как к человеку я отношусь к нему хорошо, и мне его жалко. Но как пастырю я ему доверять не могу, именно потому, что имею свидетельство о его деятельности (Старца), что они идут в ад и ведут за собой верующих мирян[17]. К тому же он в личной жизни очень слеп и самолюбив. Одно дело, когда муж видит, кто рядом с ним, и соглашается терпеть и нести свой крест ради Господа и другой души – это достойно уважения и даже восхищения. Но, к сожалению, он не хочет видеть и слышать, и к тому же в упор не принимает увещевания Старца, хотя столько людей съездили к Батюшке, и все после этого ушли из его общины. По моему мнению, он находится в затмении, ожесточении, как и вся община. Хотя во многом я ему благодарна. Поэтому и молюсь за него».

Тому же о ложных духах:

«Можно принять духа человека ложного, и это будет мешать видеть Истину, можно принять не всего человека, а часть – например, мнение о чем-либо – и это тоже будет мешать видеть. Ты пойми, что даже у священников не все можно принимать. Даже у о. Ц. не все можно принять. Ведь непросто Батюшка ему сказал, что приедешь ко мне через 10 лет, другому о. N. – через 80 лет.

– Нельзя ли пораньше?

– Через год-два.

Началась болезнь, и через нее он приблизился к Истине, но чего это стоило…»

(Оле Батюшка не говорил так, наоборот, говорил: «Какая вы счастливица, что разбираетесь в этом благодатном вопросе» и пр.).

Тому же:

«Про твои грехи. Мы не имеем ввиду грехи, про которые ты думаешь – сам с ними разбирайся, а которые на поверхности, которые говорят о неправильном понимании веры. А неправильное понимание – страшнее всяких грехов».

Из Записных книжек. Весна 1997

«Если танцами будет внучка заниматься, то внучку потеряет. Ей надо объяснить это и объяснить через священника. Дочь Ирадиады плясала, потом ей голову отрезало льдом. В танцах и блуд, и разврат, и бес. Водить в храм девочку надо часто, иначе ее потеряете».

Той же:

Надо «призвать двух сыновей и сказать: «Вот исповедались и причастились, а по Богу не живете. Ни молитв не читаете, ни Евангелия. Получается по Евангелию: бес выходит, 7 злее себя берет, и все заходят в этого человека. Свято место пусто не бывает. Природа не терпит пустоты. Не живете по Богу, значит – по дьяволу. Нужно, чтобы братья съездили к Батюшке – приедут другими людьми».

О царской могиле

Когда были у Л. Ю., он нам открыл, что не так далеко от Тюмени есть Царская могила, где похоронена царевна. Никто не знает, где, но сохранился камень.

Начали молиться по соглашению: «Господи, если тебе угодно, то открой нам эту тайну, кто там похоронен и для чего мы ее нашли» (1998 20, ХХШ). Позже Матушке все было открыто.

Из Записных книжек, 1999, № 7, XIX 12.12.99.

Матушка Оля: «Почему рядом с могилкой царевны находится церковь Прокопия Устюжского (иностранный купец принял православие. Молился и просил покаяться). Безгласное напоминание о покаянии в убиении Царской семьи?»

Из Записных книжек 1999 (XXIV)

«По поводу того, что ты хотел бы кого-то пригласить. Хотя в принципе таких людей практически нет. Но если уж приглашать, так не Кураева и не Берестова В отношении Шаргунова тоже есть замечания и шероховатости».

Из Записных книжек 1999 (XXIV)

«Мы очень переживаем за тебя, почему не сказал, что болеешь, ездишь, тоже не звонишь, если не хочешь, мы не настаиваем, но без исповеди и без причастия очень трудно исцелиться. Ты не видишь себя со стороны. То, что ты весь Великий пост не исповедовался и не причащался, сильно на тебе отразилось, и даже внешне. Самолюбие тебе не дает взять однажды и сказать: «Девчонки, помогите мне написать хорошую, глубокую исповедь». Это было бы настоящее смирение, и благодать на тебя сошла бы сразу же, и сотня бесов поспрыгивали бы и попадали с тебя сразу же. Но враг не дает тебе это сделать, потому что он именно этого и боится.

Ты вот спрашиваешь, почему матушка о. Ц. агрессивно настроена против нас. Потому что приняла чуждого духа не одного лжестарца, поэтому не может с нашим духом жить. И ты тоже принял Кураева, перестал чувствовать и понимать все правильно. Исчез из храма, нам-то не нужно было, чтобы ты остался, мы не собирались тебя приглашать. Оля мечтала только об одном, чтобы прийти домой и лечь – плохо себя чувствовала».

Из Записных книжек, 2002, № 21,

«Пусть N. постыдит их обоих, R. и А., что они так малодушествуют в этой жизни. Мало ли с какими трудностями им придется столкнуться в жизни.

Неужели они не понимают, что они едут на молитвах сейчас. Мы без конца бомбардируем Батюшку, вписываем с каждым случайным и не случайным попутчиком, кто едет к Батюшке, вместо того, чтобы подать своих родственников, записываем их. Если б не эти молитвы, их бы сатана давно обоих свернул в бараний рог. Ведь ясно же, что бес воюет против того, чтобы они оба закончили институт. Надо, как только сессия закончится у Ромы, пусть R. с N. едут сразу на Залит, R. один пойдет к калиточке и подаст записку за N. и за всех.

Пусть N. его встряхнет, что сейчас нужно думать только об учебе. Он будет переживать за разбитую машину, за что угодно, только не за учебу.

Пусть поверит на слово, что если он даже 3 поклона с молитвой положит каждый день, то за это Господь даст ему силу такую же, как за многочисленные тренировки (хотя если он хочет ходить на тренировки, то мог бы и по 20 поклонов класть – тогда бы было еще больше силы). Тем более что на тренировки ходить сейчас совершенно некогда. Это уж он потом, когда будет работать, сам решит, что ему выбрать: либо класть поклоны и читать духовную и медицинскую литературу в свободное время, либо ходить на тренировки. Ведь у хирургов очень мало времени: придется выбирать, либо – либо. А Господь-то дает человеку только за духовный выбор».

Из Записных книжек, 2003, № 26

Из Н. Уренгоя задали вопрос, что к ним в церковь стал приезжать какой-то священнослужитель или монах с Афона Онисифор, привез мощи, ему оказывали денежную помощь и оказывают до сих пор. Эти мощи из церкви владыка изъял. Можно ли этому монаху дальше помогать?

«Проходимец, авантюрист, а может быть, и сатанист. Свои колдовские штучки выдавал за мощи. Поэтому владыка и изъял. Правильно сделал. Прикладывались все. Идет каноническое нарушение. Ни один священник не имеет права на чужой территории приехать и без ведома владыки распоряжаться. Он даже, может быть, не священник. Если монах, то тем более – монах вообще никуда не может ездить. Мощи вообще не мог привезти – их там так охраняют. Авантюристу деньги давать не надо».

– Из Уренгоя уехали женщины в Курганскую область в монастырь, может, мне тоже туда поехать, можно ли узнать, что там за монастыри?

– «Насчет двух женщин, которые уехали в Курганскую область. Бухгалтерии не имеют ни малейшего понятия о духовной субординации и канонических положениях, поэтому они так себя ведут. Сатанисты везде поехали, везде себя так ведут. …Эти 2 женщины оттуда сбегут скоро. Куда они уехали – это не монастыри, а пародии на монастыри – нет никакой молитвы, а есть только одна работа, как в колхозе. Игуменья– абсолютно не духовный человек, ничему доброму научить не может, – будет только помыкать. А второй монастырь вообще смешанный – женский и мужской. Оттуда надо бежать без оглядки. Но они сами скоро убегут. Онисифор – монах – торгаш».

Из Записных книжек, 2003, № 27

N: «Присмотрись к себе, с какими ты людьми хочешь общаться, а с какими не хочешь. Проанализируй и поймешь. Легко общаться тебе с теми, кто обходит острые углы, вежливо с тобой обходится или с теми, кто льстит. И наоборот, те люди, которые говорят правду, задевают твое самолюбие или могут задеть, у тебя от них отторжение. В эту категорию попадает и К. Поэтому тебя враг и гонит от него, что ты именно рядом с ним только можешь стать человеком и врачом. А он льстить не будет, тебе нужно будет смиряться, думать о своих недостатках, терпеть, давить себя – вот бес, играя на твоем самолюбии, и уводит тебя. Тебе надо быть первым, а с К. этого не будет, там ты всегда будешь ученик – это тебя и не устраивает.

Поэтому ты и потерял интерес к травме. Травма не сама по себе, не человек, а орудие к самоутверждению. Тебе надо пересмотреть в себе шкалу ценностей.

Но именно с ним только ты сможешь научиться. В противном случае хирургом стать не получится. Батюшка сказал: «Если хирургом не получится, тогда – священником». Сейчас становится очевидным, что из-за твоей гордыни и самолюбия не получается стать хирургом. Посмотри на К.: там все подчинено одному – лечению людей. Когда у него ничего не было, он все деньги, которые зарабатывал, тратил на одно – на железки, на лечение людей. Для того, чтобы лучше лечить, защитил кандидатскую, для того же – докторскую.

У тебя же все перевернуто… У тебя в основе – стремление к плотскому благополучию, чтобы тебя ничего не беспокоило. Ты хочешь создать семью таким вот оазисом благополучия. Тобой ведет прагматизм и расчет, чтоб все удобно и рационально. А надо стремиться жить, как правильно. Ты не ищешь в каждом конкретном случае, какого решения от тебя ждет Господь, как полезно душе, людям. Плывешь по течению у беса, по своим страстям и желаниям. Ты NN. выбрал за искренность, за то, что она любит правду, по-честному. Но если будешь по этой дорожке бесовской идти, она это тоже увидит, будет тебе говорить. и враг восставит тебя и против нее, так же, как против мамы. И подсунет льстивую, которая будет хвалить – и примешь. Бес не 20 лет живет, и лучше тебя знает, как тебя уничтожить и загнать в петлю, и сделает это с твоей же помощью. Промедление смерти подобно. Сейчас, если ты не возьмешься за себя, то у тебя «не получится» (как говорил Батюшка) стать хирургом. Посмотри правде в глаза, проанализируй, подумай».

***

«У нас нет онкохирурга. Скоро 80 % людей будут болеть раком».

***

«Ты посмотри, какая складывается ситуация. Все, кого Батюшка благословил работать в больнице, те либо не работают, либо бегут от этого, потеряли интерес. Работают в больницах, поликлиниках только неверующие».

***

«И те же самые люди будут относиться к тебе по-другому, когда сам будешь другим».

***

Матушке открывалась правда о людях, она видела, какие они. Плохо о людях не говорила, но если видела, что ты ошибаешься в своем мнении о человеке, и это может повредить тебе или другому человеку, тогда предупреждала.

Приходила к ней с работы и восторгалась одной из ближайших сотрудниц Т.: какая она внимательная, как чутко улавливает, в каком настроении человек находится, что у нее искреннее желание помочь. Оля на все это коротко сказала: «Она тебя будет гнать». Я не соглашалась, долгое время пыталась ее переубедить, но потом оказалось, как всегда, – Оля была права. Как только я стала открыто верующим человеком, так Т. стала моим противником. Ничто не могло улучшить этого положения, ей все было во мне неприятно, я старалась просто молчать, чтобы не усугублять ситуацию, она: «Ты и молчишь о том же», «Хоть бы тебя в Чечню забрали, что ли»… О другой коллеге Г. Оля сказала: «Она никогда не будет с вами». До сих пор, а с того времени прошло более 10 лет, ситуация в лучшую сторону не изменилась.

Борьба за души священников– это особая и тяжелая страница ее жизни.

Оля говорила: «Избави меня от священников и их матушек – гордые люди». Она говорила это без осуждения – с сожалением и огорчением.

Когда Оля стала ездить к Батюшке, то вдруг почувствовала духовную пустоту вокруг себя, она говорила: «Некому исповедаться». Священников же у нас было много, а взаимопонимания не было. Не было Залитских, батюшкиного духа. Первым священником, который с Олиной помощью поехал на Залит был о. Ц., в то время у него был духовный кризис. Оля «бросила шапку по кругу», ему собрали деньги на поездку и благодаря этим «целевым» деньгам он поехал на остров. Такую же «шапку» собирали и о. Т., но он их использовал не по назначению: поехал к старцу другого, ложного, духа – к о. Науму.

Благодаря работе в Семинарии, Оля знала священство, жалела всех, всем желала спасения души и многим предлагала поехать на остров, и многие послушались ее и съездили к Батюшке.

Но мало доехать до Батюшки, нужно еще понять все его прикрытые обличения, для этого надо много потрудиться, переломить свое «я» и рассказать той, кто послал, и послушать ее, что она скажет – она же дольше ездит. Но редкие это делали, чаще всего побеждало собственное «я».

Оля спрашивала у Батюшки, можно ли ей говорить священникам: «Говори, говори – они ведь этого не знают». Было несколько священников, которые спрашивали ее и слушались, и пока это было – заметно укреплялись духовно. Но когда начали некоторые отходить от Оли, стали понимать слова Батюшки неправильно – и пошли в другую сторону.

Вообще трудно говорить людям правду в глаза, а особенно нелегко сказать ее священнику. Сколько нужно для этого мужества, любви и сил. Как, например, объяснить священнику, что его перевели из собора в глубинку не просто так, что это связано конкретно с его духовным состоянием и отношением к Старцу. Как объяснить опытному священнику, что он нарушил свое слово: «Как только лед сойдет – так я сразу на остров», – а поехал в другое место. Матушка на это сказала: «Он этой поездкой здоровья не поправит. Что-то будет». Нам она часто повторяла: «За каждое слово ответим, сказанное под небом сим».

Не всегда представлялся случай сказать, на все была воля Божия, но если этот случай представлялся, Матушка делала все, что от нее зависит, чтобы человек понял то, чего раньше не знал. Писала письма, записки, говорила при встрече. Очень переживала за одного священника Ц., когда его увезли на скорой в больницу и сделали, казалось бы, простую операцию. Но она повторяла свое: «Будут осложнения». Все спрашивала: «Есть ли у него трубочки в швах?» И на самом деле без дренажей не обошлось. Угроза жизни. Матушка передала записочку, в которой написала, за нарушение каких слов он попал в больницу. Когда он согласился и принял все, что ему сказала Матушка, дело сразу пошло на поправку. И позже Батюшка ему говорил: «лекарство-то принимай», скорее всего он не понял, что это за лекарство.

Но Матушка говорила только до тех пор, пока человек хотел слушать, священники не были исключением. Она часто повторяла нам слова св. Антония Великого, что «войти можно только в открытую дверь, что если человек не захочет, то ни я, ни Бог не спасут этого человека».

***

Из молитвы по соглашению: «Господи, Матерь Божия, не дай разрушить единство в Соборе залитских Батюшек»

***

Из письма Матушки: «Если говорим про о. Ц., то конкретно и по фактам, в том числе ему самому и его матушке, ради его души и ради Вашей. Мы молимся за него, но и сейчас повторим, что гордость его не дает надежды, что он когда-либо будет Батюшкиного духа».

***

Об одном священнике: «Прислужник сатанистки, значит, сам сатанист, значит, в погибель всем людям, которые в храме».

«Она (Гроян) из той шайки, рисунки распространяет. Ни руки, ни благословения у него (Ц.) брать (Оля) не будет. Гроян просила всех прижучить через владыку, а Олю найти. Ц. с убийцей разговаривает.

Сам Батюшка сказал, что они – сатанисты, в чаще. Из его (Ц.) храма, из его паствы девочка это услышала от Батюшки и записала. А он (Ц.) с ней (Гроян) все лето рука об руку. Батюшка его сколько раз обличал: «Не потеряй место», «Хватит веселиться, хватит, хватит». Не надо бесу подпевать, не надо ничего говорить. Вот кто такой Ц.

Будешь с ним общаться – сатанист будешь… Кто кому поклонится, тот тому и раб. Ты не боишься за дочку – отдашь в лапы сатаниста. Его (Ц.) дочка беснуется. У него одно уязвление. Злоба и уязвление» (Когда о. Ц. с семьей были на Залите и девочка была еще маленькой, Батюшка уже тогда все знал, поэтому и сказал, обращаясь к девочке: «Я тебя заберу, у тебя папы и мамы-то нет», – записано неточно).

«Ц. предал Батюшку»

Для З.: «Пусть пойдет и скажет ему [Ц.]: Вы убили моего сына, невестку. Врете, что Батюшка не убит, тем самым Вы убиваете их души и поклоняетесь сатанистке, проповедуете ее. Трус, а теперь еще и убийца» (Девочке из паствы этого священника Батюшка перед смертью открыл, что его келейница – сатанистка, что их в чаще 66 человек, что они там служат свою «литургию», оскверняя наши православные таинства, используя при этом кровь свиньи. Батюшка с точностью привел все слова их службы, и девочка их повторила. Ее мама со слов ребенка по благословению этого священника все записала, благодаря чему эта информация стала известна всем нам. Зная все, что Батюшка убит, кем убит, священник продолжил общение с убийцей и отрицал с амвона насильственную смерть Батюшки)».

***

Матушка говорила, что Батюшка выбрал девочку именно из паствы о. Ц. не просто так, а потому, что знал, что Ц. примет Гроян (т. к. ездил к ложным старцам), хотел предостеречь еще раз и именно его. Если бы девочка не была из его паствы, то он ни за что не поверил бы в то, что она сказала.

Про о. Ц. Матушка в другой раз сказала следующее: «Батюшка сказал ему: «Приедешь ко мне через 10 лет», но это не значит, что пройдут 10 лет, и он, несмотря ни на что, приедет к Батюшке. Приедет при условии, если будет слушаться, «принимать лекарство» обличения. В последнее время Батюшка его предупреждал: «Не потеряй место», «Хватит веселиться, хватит, хватит». В последние годы, сколько ему Старец говорил – и он не понимал его слова правильно. А Ц. старательно и формально высчитывает, сколько ему осталось до окончания этих 10 лет. он искренне думает, что по окончании этого срока он будет в Истине. А это не так».

2003. Последнее

Каков поп, таков и приход. Про одного священника матушка сказала: «Опасно, (по его состоянию) весь приход может в прелести находиться».

О духовной поездке

Летом 1999 г. с благословения Батюшки и о. Валерия Матушка отправила всех сестер в отпуск в разные монастыри на территории России и Ближнего Зарубежья. Как Батюшка сказал, «посмотреть, что предназначено монаху Небом».

Со слов сестер, в одном из монастырей – «физическое изнурение, на исповедь не успевали. Быстрей-быстрей». В другом: «работали 12-13 часов. Сначала лили слезы. Друг другу там не помогают. Главное у них – труд. Спали вповалку на полу…», в третьем – «Понравилось..., у них есть внутренние дела, читают книги».

Остались без отпуска три сестры, у Матушки никак не рождалось, в какой монастырь им поехать. Только через три месяца, когда все сестры уже вернулись, пришло решение. Матушка читала книгу о N-cких Старцах, сказала: «Надо ехать в N…».

Получилась непростая поездка. Игуменья того монастыря была очень смиренная, говорила мало, не хотела оставлять нас в монастыре, но за благословение Старца оставила и очень бережно к нам относилась, заботилась, чтобы мы получили в монастыре пользу, а не вред.

Мы ее спросили:

– Сколько времени вы здесь, в монастыре?

– Так, может, и ни одного дня не была.

И только потом, от благодетелей монастыря и сестер, мы узнали о ее жизни.

Когда стали рассказывать о Батюшке, она все молчала, но перед отъездом принесла пожелтевшую от времени толстую тетрадку. Оказалось, что в ней рукой были переписаны песни, сочиненные Батюшкой, Позже она решительно отказывалась, говорила, что эти песни не Батюшкины, видимо, пожалела, что показала нам, болтливым, то, что дорого сердцу.

На тетрадке написано: «Сия книжечка принадлежит ин. С.»

– Кто это?, – спросили мы.

– Меня так звали.

и дальше было записано: «Писала на память послушница В. 23/III-1957 г.

Псалмопевник, 1957 г.»

Оказалось, что они с сестрами никогда не оставляли песен Батюшки, знали их наизусть, пели их в будни и праздники, а на Дни Ангела – те, которые были особо дороги для именинника.

По приезде рассказали все Матушке, она предположила, что «Батюшка был, наверное, сослан в те края и даже встречался с этими Старцами, которые окормляли какое-то время монастырь. Может, Батюшка и в нем был, кто знает?»

Игуменья была в духе Батюшки и Матушки. Когда одна из наших сестер А. спросила ее: «Головой куда правильно ложиться спать, к иконам или от икон», она ответила: «То, что важнее, не спрашиваете. Большое и важное упускаете, а мелочь спрашиваете. Помните фарисея, он все выполнил, а мытарь ничего не знал». Когда мы сказали, что Евангелие не успели прочитать, она сказала: «На литургии читали – и хватит вам. Господь это не спросит. Один святой не оставлял Псалтиря, но Славу никогда не дочитывал. Главное любить друг друга. Что бывает, – незаметно злоба затаится, а Господь про таких сказал – человекоубийца».

Так та игуменья нас обличила. И только несколько лет спустя стали мы немножко понимать, «что предназначено монаху Небом»

Из Дневников, 1999, 5а, XV

Оля: «Попали в тайну Божию», были «в таком чудном монастыре, где матушки поют с 1956 года все Батюшкины произведения, записанные от руки. И поэтому монастырь пропитан Батюшкиным духом».

После этой поездки мы стали учить и петь Батюшкины песни.

Из Дневников, 1999, 5а, XV

Об этом монастыре (дополнительно)

Со слов благодетелей:

«Службы только по праздникам. Раньше, когда был священник, службы исполнялись, как положено, вставали в 5 утра. Потом, без батюшки, вставали и читали вместе. Потом стали вставать в 6 и в 7, старые стали, немощные. Сейчас правило исполняют келейно, вычитывают и службу. Отдельно исполнять труднее.

Первоначально храм был очень красивый, но чтобы не привлекать внимания завистливых людей во время коммунистических гонений, сами отдирали украшения, чтобы он стал менее заметный. Оптинские старцы сказали, что «вас здесь не тронут». Вокруг много мощей, даже епископы похоронены. При первой игуменье проводили работы (водопровод), обнаружили гроб с нетленными мощами, епископскими (в облачении). Рабочие сказали: «Мы Бога нашли» В советское время выселяли, в храме – коммунальное хозяйство. Игуменья Р., а ранее монахиня, не оставляла монастыря, жила в нем, не смотря ни на что.

Теперь она выбрала путь смирения, «постелила» себя под страшную женщину А. (Создалось впечатление, что игуменья взяла это зло на себя). Старец сказал про нее: «Пока будет эта женщина, ничего доброго не будет», и еще: «Пока будет А., порядка не будет». Когда Старец пришел в этот монастырь, эта женщина восстала против, послала ин. В. за милицией. та послушалась и с той поры у ин. В. до сих пор ноги болят».

Рассказывали, что видели однажды ночью, как между храмами три святителя кадили, службу служили. После три дня благоухало.

При жизни первой игуменьи случилось так, что она одна зашла в храм. Из Алтаря вышел Старец.

– Отче, благословите.

-Нет, ты меня благослови – ты здесь игуменья.

Она испугалась. Он сказал: «Я священномученик Харлампий, вы по мне ходите, уберите свечной ящик».

Матушка Оля сказала: «Вот и открыл нам Господь, где покоится свмч. Харлампий. В Житиях сказано, что это неизвестно». Мы прочитали вместе его житие и с тех пор обращаемся к этому святому в утренних молитвах.

«На игуменью в этом монастыре было покушение. Убийца пробрался в монастырь, чтобы ночью совершить свое черное дело. Но всю ночь искал и не нашел дверей. Утром пришел к игуменье и сказал: «Бог есть!», – признался во всем и сдал оружие.

Косточки везде находят, складывают за храм – от нападения бандитов мученическими костями вся земля усыпана»

Вот в какое святое место, не знакомое никому и неожиданное для всех благословила нас поехать наша матушка.

Р. Б. Любовь К.

Царская могилка

После канонизации Царя Николая II и Царской семьи заговорили об обретении их останков. Встал вопрос о перезахоронении, средства массовой информации подняли большую волну ажиотажа. В то время мы как раз поехали к Батюшке, спросили о происходящем. Батюшка ответил: «Так их же сожгли».

Спросили Матушку Олю, почему даже тела их сожгли, она объяснила просто: «Сожгли, чтобы у нас не было мощей». – А для чего эти ложные останки?» – «Они понимают мистику происходящего. Когда расстреляли Царскую семью, русский народ, не вступившийся за Царя, тем самым предал его и за это подпал тогда под проклятие[18]. Это повлекло за собой страшные последствия… Пострадало не одно поколение людей. Теперь родились новые поколения, уже вне этого проклятия. Если они примут предлагаемые им ложные останки за мощи Царственных мучеников, то, сами того не понимая, снова попадут под то же проклятие.

Позже, перед захоронением лжеостанков, Патриарх Алексий обратился к православному народу, предложил осторожно относиться к происходящему, т. к. нужно сначала все проверить. Он предостерег, что поклонение лжемощам может повлечь за собой повреждение в уме.

Сегодня история повторяется. Вновь нашли останки двух людей якобы Царственных мучеников. Теперь уже по радио и TV объявлено, что проведена идентификация останков, что они принадлежат Царевичу Алексию и Царевне Марии. Но это неправда, хотя она и провозглашена от имени ученых. Сколько в истории случаев лжесвидетельств ученых?..

А старец сказал о Царственных мучениках: «Так их же сожгли».

Однажды, когда мы с Матушкой были на приеме у губернатора Л., он неожиданно спросил: «А вы ничего не знаете о том, что у нас есть неподалеку Царская могила? В народе она почитается как Царская – в ней похоронена Царевна. За могилкой ухаживают, приносят цветы, на ней стоит большой надгробный камень. Мы проезжали мимо. Я сам видел».

Услышанное глубоко заинтересовало Матушку. Через некоторое время мы поехали, нашли то место. В поселке Матушка обошла всех старожилов, спрашивала, что они помнят про эту могилу. Выяснилось, что женщина, которая ухаживала за ней, умерла, что захоронение совершено после революции. Непонятно, но, видимо, по Промыслу Божию, точного места захоронения никто не помнит, т. к. камень за эти годы перемещался, находился то в одном месте кладбища, то в другом. Жители сказали: «Не вы первые спрашиваете об этой могиле и камне, не один раз сюда приезжали люди, даже музейщики», – и называли конкретные имена.

Матушка почувствовала, что эта могила принадлежит одному из членов Царской семьи. Но верно ли чувство? Кто здесь похоронен, каким образом сложились обстоятельства, что в этом месте оказалось захоронение? Как всегда мы поехали с этими вопросами к Батюшке. Матушка стала рассказывать Старцу обо всем, что узнали: «На могиле установлен гранитный камень, на нем выбита надпись: «Здесь похоронена Анастасия Роман. И даты жизни». Батюшка поправил: «Не Роман, а Роман». Матушка рассказала о своих предположениях: невероятно, но очень похоже, – действительно правду говорят в народе, что там похоронена Царевна. Батюшка слушал серьезно и внимательно. В конце сдержанно сказал: «Там есть. Будут искать – не найдут. Но там есть». Потом тепло: «Нужно там храм поставить» Матушка: «Там есть храм в честь св. блаж. Прокопия Устюжского». Тогда Батюшка благословил установить на могиле крест. Что и было выполнено.

По молитвам Батюшки Господь открыл Матушке по ее искреннему исканию правды, по ее любви к Царственным мученикам, кто из Царской семьи похоронен на этом сельском кладбище, и каким образом это произошло.

***

О. Александр

Первый раз я услышал о матушке Ольге в 1996 г. Один брат показал мне фотографию Батюшки Николая с острова Залит, и сказал, что ее ему дала Ольга Казанцева и спросил, знаю ли я ее? Тогда я еще не был знаком с ней, но на сердце отложился весь этот разговор. Господь показал мне, что матушка Ольга – как-бы «мосточек» на остров, и ездить надо туда только через этот «мосточек».

***

Когда я был на острове у Батюшки Николая, он мне как-то сказал: «Маму с папой исправь, понял?». Я, по гордыне своей, ответил, что понял, и обличения Батюшкиного не уразумел. Потом хотел переспросить, а уже не получалось, Батюшка был уже закрыт келейницами. Прошли годы, и я не смог найти ответ на Батюшкино благословение, пока не спросил у матушки Ольги. Она мне сразу ответила: «исправить, – значит, повенчать», – и сказала, какого священника попросить совершить это Таинство.

***

Как-то на остров к Батюшке Николаю приехал один дьякон за советом в духовных и житейских вопросах. У него были сомнения и по поводу духовности матушки Ольги, уж очень много разговоров было об этом в миру. Батюшка Николай ответил ему на все его вопросы и пошел от калиточки к дому вместе с келейницей Валентиной. Дьякон, идя за Батюшкой, рассказывал ему, что очень много разговоров идет о матушке Ольге, духовный она человек или не духовный?

Батюшка Николай остановился, повернулся к нему и сказал: «Духовный!»

Вот и получается, плотской человек имеет плотское мудрование, духовный – Духом Божиим говорит, поэтому многие матушку Ольгу не понимали и осуждали.

***

Матушка Н.

С матушкой Ольгой я познакомилась в 1997 году, когда мы с семьей переехали жить в Тюмень. Я не помню, прошел, кажется, месяц, как мы переехали, и к нам домой пришла женщина. Она представилась Олей, сказала, что знает моего мужа еще с 1992 года, поинтересовалась, как мы устроились, предложила свою помощь (тогда нашему сыну было всего 2 месяца, он был очень болен, т. к. у него было кровоизлияние в мозг и страшная инфекция в кишечнике). Я тогда была удивлена ее простоте и открытости и не могла себе представить, что моя дальнейшая жизнь будет тесно связана с ней.

После этого случая я долго не видела Матушку, хотя от нее часто приходил кто-нибудь, чтобы помочь или что-то передать в гостинчик В то время я даже не понимала, что рядом был человек, проявляющий материнскую заботу обо мне, совершенно постороннему человеку, ведь мы были едва знакомы. Но Матушка переживала за меня, как за родного человека.

Заветной мечтой Матушки было, чтобы мы поехали на остров к Великому Старцу Батюшке Николаю (Гурьянову).

Прошло несколько месяцев после того, как мы переехали в Тюмень, и в один вечер муж пришел и сказал, что мы всей семьей едем на остров к Батюшке. Сейчас не помню, как я отнеслась к его предложению, но решиться на такую дальнюю поездку с больным ребенком, не понимая всей важности и нужности ее, было очень трудно.

Та моя первая поездка далась не легко. Враг просто не пускал, но с Божьей помощью мы все же попали к Батюшке.

Батюшка помазал нас маслицем, взял сынишку на руки и поцеловал. Тот заулыбался, а Батюшка сказал: «Видишь, понимает». Потом Батюшка что-то долго говорил мне, я ничего не помню, а вернее сказать, не понимала, и долго разговаривал с мужем. Когда мы ехали обратно в поезде, я видела, что мой муж очень задумчив, было пару раз, что он плакал. Но причины этого я не знала, а он ничего не говорил. После Батюшки я уехала к родителям в гости, и когда мы расставались с мужем, было ощущение, что он сильно переживает, и ему тяжело.

Прошло какое-то время, и муж мне рассказал все, чего я не знала. Оказывается, будучи у Батюшки, я, имея уши, ничего не услышала и не поняла. Когда Батюшка помазывал меня маслицем, он читал мне стихотворение. И это стихотворение было о смерти. Я же по своему состоянию не только не поняла, о чем меня предупреждает Батюшка, но даже и не слышала. А мой муж, стоя за мной, все это слышал. И когда подошел на помазание сам, то ему Батюшка сказал: «Будешь иеромонахом».

Вернувшись домой в Тюмень, он пошел к Матушке Ольге, которая его ждала, чтобы узнать, как мы съездили. Когда Матушка все узнала, она сказала, что нужно попросить Батюшкиных молитв о мне, и по молитвам Батюшки воля Божия может измениться.

Сейчас я уже не помню, ездил ли он сам или через кого-то передавали это на остров, но точно могу сказать, что Господь по молитвам Батюшки изменил свою Волю по отношению к нашей семье, и благодаря Матушкиной заботе о нас, ее желанию донести Истину, показать, какая Она, даровал исцеление чаду.

Много раз Матушка своими советами и заботой помогала разрешить сложные ситуации. Всегда чувствовалась на себе ее забота и переживание.

Матушка была открыта и проста. Она никогда не искала выгоды для себя. Все, что она делала и говорила – все это было направлено на того человека, за которого она переживала. И часто бывало так, что за свое переживание в ответ получала обиду, брань, ропот в свой адрес. И несмотря на это, все равно говорила, передавала через близких людей, писала письма. Однажды Матушка сказала мне: «Я иногда не хочу говорить, промолчу, но этим я нарушаю Батюшкино благословение, и мне потом плохо, и этому человеку. В других случаях она говорила: «Скажу вам лишь то, что Господь положил на сердце для общей нашей пользы».

Батюшка благословил ей говорить и простым людям и священству, благословил слушать свое сердце. И Матушка исполняла это. Она часто говорила: «Первое на сердце вот это…», – и если человек поступал по первому слову, все получалось, а когда начинали давить или спорить, Матушка, бывало, уступала, и результат был нулевой. Человек убеждался в том, что нужно доверять и прислушиваться к советам.

Сейчас понимаешь, что жил рядом с человеком, у которого было чистое, любящее сердце, всегда переживающее за людей. Матушка чувствовала каждого, где бы он ни был: на Афоне ли, в Москве или рядом. Ее сердце вмещало всех. Иногда можно было услышать: «Тебя нет на молитве», «Я тебя не слышу». И уже только после ее смерти стало понятно, что она держала своей молитвой и всех нас действительно слышала. Бывало так, что ты еще только помысел допустил, а Матушка тебе уже звонит и говорит, что вот тут надо себя поковырять. И как трудно было иногда смирить свою гордыню и принять сказанное. Но зато, когда искренне принимал и старался исправляться, была большая радость, и Господь показывал, что вот ведь, смотри, как все хорошо, когда ты принимаешь для духовной пользы духовную помощь.

Часто, когда я обижалась и не хотела соглашаться с Матушкой, она мне говорила: «У святых отцов как сказано: – «Пей поношение, как живую воду», а правду-то и вовсе. Надо радоваться, что есть кому сказать». Или: «А ты радуйся, что есть кому сказать, ведь тысячи людей живут и никому, никому до них нету дела».

Матушка как опытный лекарь каждому больному давала лекарство соответственно болезни. Иногда твердо и резко, а иногда мягко, как бы уговаривая. Часто говорила: «Родненькая, простите и, пожалуйста, не обижайтесь, ведь приходится говорить для здоровья, для оздоровления и для жизни вечной».

Матушка была очень внимательна к каждому слову, поступку, мысли. И часто обращала наше внимание на это:

– Надо отслеживать все, ведь в мелочах иногда скрывается главное – недоверие к правде и борьба с ней.

– Господь может изменить человека, надо только не уставать все подмечать за собой и признавать. Как только признаем, так становится легко.

Поражало всегда в Матушке то, что она все всегда помнила и держала в себе стольких людей с их проблемами, сколько невозможно удержать человеку с очень хорошей памятью. Просто ее сердце было так широко, что каждому там хватало места. Помню, как-то Матушка написала: «Надо расширять свое сердце, а не ограничивать его тем, что это мне не обязательно и это меня не касается, хотя и грань надо соблюсти, чтобы не вмешиваться в чужие дела. Но уже пожалеть по-человечески все равно надо…»

Матушка любила людей и жалела их. Больше всего она любила Батюшку. Когда Батюшку закрыли, она сильно переживала и изо всех сил хотела помочь ему. За Батюшку она готова была идти хоть в тюрьму, только бы помочь. Как она переживала, когда Батюшку хотели увезти с острова.

Я вспоминаю, когда мы вместе встретились в Пскове после поездки на остров, как она звонила домой и рассказывала о попытках Гроян увезти Батюшку с острова. В ее голосе было столько боли и переживания, был крик души.

Никто из людей, как Матушка, не любил и не понимал, и не чувствовал Батюшку. И разве могла это простить Гроян, которая под маской лести скрывала свою ненависть к Батюшке и людям, которые приезжали на остров. (Помню, как Матушка рассказывала, что не может забыть злобное лицо Гроян после того, как она исповедалась у Батюшки. «Что за человек Гроян, если после исповеди у Старца на лице ее вместо радости и умиления – такая злоба?! Это же ненормально»). Прикрываясь Валентиной, которая кидалась на людей, она творила свои черные дела и не могла простить Матушку за то, что она знала правду о ней.

Матушка была очень тверда в вере и бесстрашна. Помню, мы разговаривали с ней по рации, и в тот момент, когда Матушка говорила очень важные и серьезные вещи касательно души, ее слова перебил страшный бесовский голос, от которого я испытала леденящий ужас и оцепенение, и заорал: «Примите царство мое!». Я растерялась. Матушка не могла услышать эту фразу (по рации – связь односторонняя) и спросила меня, почему я молчу. Когда я объяснила, что случилась, она сразу дала ответ: «Нет! Не примем!» – это вернуло меня в чувства. Я повторила за ней ее слова.

Действительно, Матушка всегда была готова ответить злу:– «нет».

Из Матушкиных наставлений

– То недуг души, когда человек не может слушать.

– Обижаются только прельщенные.

– Пока человек не укорит себя по-настоящему, мирность духа не наступит в его душе.

– Но если у человека нет корысти, он не может говорить неправильно, тем более по благословению.

– Укорять человек должен себя за все, за всякую нетонкость и черствость.

– Жена должна чувствовать мужа на расстоянии, а также на основании духовных законов определять – в каком он духе, что ему грозит или где он может ошибиться и пасть духовно. Жена, как ангел-хранитель, может многое предотвратить, многое повернуть на пользу. А вы пока устраняетесь от тяжелой духовной работы. Но ведь это не только тяжело, но единственно интересно и единственно перед Богом достойно нашего существования.

***

Р.Б. Андрей

О тете Оле!

Когда мне было 5–6 лет, бывало, позвонит матушка Оля – я с ней говорил, рассказывал о своей жизни, а тетя Олечка советовала, как мне жить далее.

Тетя Оля говорила с самим Богом.

Было чудо, когда жила тетя Оля. Я держал себя чуть-чуть в руках, а когда она умерла, я будто с цепи сорвался.

После смерти мне приснился сон, что тетя Оля плачет на небе, я подумал, что за мои грехи она вымаливает у Бога. А на похоронах я не хотел уезжать от тети Оли. И сейчас, я посмотрю на тетю Олю, и мне кажется, что она улыбается.

* * *

Ушла, ушла из нашей жизни

Наставница духовная.

Ушла, благословляя, навеки,

Говоря: «Сам Бог вас благословит», –

И, рвясь в небеса, исчезла.

Б. Сергий

Хочу рассказать о двух случаях, происшедших со мной, которые свидетельствуют о прозорливости матушки Ольги, о глубокой духовной связи ее с Батюшкой с о. Залита и о великой силе послушания.

Было это Рождественским постом. Звонила матушка и просила меня сходить к знакомому священнику – отцу Николаю Ц. и сказать, что ему срочно надо ехать на о. Залит. Сказала также, что и мне было бы полезно съездить с отцом Николаем. Признаться, меня несколько смутило это. Да и сам ощущал некоторую неловкость – советовать отцу Николаю поездку, ссылаясь на совет простой мирянки, я знал также, что он был очень занят. Надо было многое согласовать. Смущаясь, я все-таки пошел. Интересно, что он согласился без колебаний, хотя было много препятствий. Господь везде помогает нам. Билеты на Москву я взял на утренний рейс. И поезд «Москва-Псков» прибыл в Псков раньше на 40 минут. До Толбы мы также домчались за полчаса, а до острова дошли пешком не более чем за час. Все паломники, которым приходилось ходить по льду до острова, знают, как это тяжело идти к Батюшке, враг мешает: и через помыслы и просто насылает физическую немощь. На этот раз было все наоборот. Лед – как стекло. Очень сильный ветер дул в спину. Мы буквально скользили – бежали легкими шагами. И очень быстро дошли. Было темно – начало девятого утра.

К Батюшке тогда уже не пускали. Валентина Полищук свирепствовала, нападая на паломников. А тут чудо. Подойдя к калиточке, через минуточку появилась В.В. – любезно до странности – со словами: «Здравствуйте, Батюшка. Хорошо, что вы приехали, сейчас идите, отдыхайте, а завтра в это же время, приходите. Причастите Старца».

Эти сутки отец Николай находился в большом смущении и даже трепете. Все время повторял: «Как я буду причащать Батюшку». Он был до того смиренный, что мне приходилось его утешать временами. Утром все так и получилось. Отец Николай исповедал и причастил Старца, и сам у него исповедался и причастился. Старец угощал его рыбкой – хотя и был пост. Когда отец Николай шел в избушку к Батюшке, я дерзнул просить его передать и мой вопрос: «Почему у меня не получается молитва».

Когда отец Николай вышел от Батюшки, то передал мне кусочек хлеба. Старец сказал ему: «Это передай тому, кто стоит за воротами. И скажи, чтобы он не забывал делать вот так». – Наложил крестное знамение со словами: «Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя, грешного». Батюшка ответил на мой вопрос. Я не выполнял его благословения постоянно молиться этой молитвой. Поэтому и не мог молиться обычной молитвой. Батюшка не сказал, как обычно говорят и священники и миряне: «твори молитву Иисусову», – а повторил ее полностью.

Послушал отец Николай тогда матушку Ольгу и получил большую благодать.

Прошло несколько лет. Батюшки тогда уже не было. Однажды ночью я молился ему. Батюшка при жизни еще говорил: «После смерти я буду помогать больше». Помолившись, я попросил Батюшку о всех знакомых и близких и просил его, чтоб он помог мне выполнить его благословение – не оставлять молитву Иисусову. Затем уснул. Меня разбудил звонок телефона – звонил сын матушки Ольги. Без всяких предисловий он сказал следующее: «Мама просила передать вам, чтоб вы не забывали слова: «Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя, грешного». Матушка Ольга тогда жила в другом городе. Меня ожгло просто. Недавно помолился Батюшке, и он услышал и передал благословение через матушку. Теми же словами, как и тогда с отцом Николаем – слова молитвы Иисусовой полностью.

Вот такая сильная духовная связь была у матушки Ольги со Старцем и после смерти. Батюшке молился я, но услышать ответ я не мог. Потому как нахожусь всегда в плачевном духовном состоянии, не могу анализировать помыслы и т. д. Вот и получил ответ через матушку. Через месяц – при встрече я рассказал ей этот случай. Она спросила: «В котором часу ты молился?». Молился я в 2:30 ночи. Она улыбнулась и сказала: «Бывает такое». Я еще раз спрашивал ее: «Как ты знаешь про Батюшку?». Она сказала: «Батюшка благословил меня слушать свое сердце, я его слушаю – выполняю его благословение. Батюшка благословил мне говорить и мирским, и монахам, и священникам правду. Я говорю, а если иногда, зная, что надо сказать тому или другому, не говорю, то потом бывает и мне и тому человеку плохо».

И другой случай. Попросила меня как-то матушка, когда я ехал на остров, передать вопрос Батюшке. Попал я на остров к обеду. Батюшка принимал – паломников было очень много. Подойти к Батюшке не было возможности. Я стоял поодаль. Вдруг Батюшка как-то вытянулся и через головы паломников слегка поклонился мне – такое было впервые. Надо сказать, я правильно понял тогда этот момент – я приехал с вопросом от Матушки, и Батюшка показал своим поклоном, что знает это. Поклон был для всех тюменцев. Я так и понял. Но гордый дух сверлил в ухе – поклон тебе. Я боролся с помыслом, как мог, но, по-видимому, не совладал. Потому на следующий день, когда стал подходить под помазание, Батюшка сказал мне по-эстонски: «Рут, рут», (т. е. проходите, проходите). Меня ожгло, я сокрушился, и Батюшка тут же помазал меня. У нас было правило по возвращении с острова разбирать поездку, для духовной пользы того, кто ездил и других. Вернувшись, я рассказал матушке Ольге о поклоне. А о том, что он меня сразу не помазал, умолчал. Прошло с год времени. Как-то, в разговоре с матушкой, я не соглашался с ней — разговор был о Батюшке. Вдруг она мне говорит: «А ты помнишь, как Батюшка тебя не узнал и сказал тебе «рут, рут – проходите», за то, что погордился?». И я присмирел. Точно знаю, что этого ей тогда не рассказал. Как ей открылось, не знаю, но я смирился и осознал свою неправоту.

Была огромная духовная связь матушки Ольги с Батюшкой. Была возможность всегда знать, что сказал Батюшка – и правильно понимать его слова, благодаря матушке Ольге. Нет Батюшки, не стало матушки Ольги. Спросить не у кого. – Осиротели.

Матушка Ольга была очень мужественным человеком. Она часто говорила: «Человек православный обязан искать Волю Божию и старается ее выполнить, какой бы она ни была». Узнать ее можно только у истинных старцев, коим и являлся отец Николай Залитский. Можно прожить долгую жизнь и не только не узнать о том, что где-то есть такой Старец, но даже не узнать о Евангелии, хотя оно проповедано до конца земли.

Святитель Игнатий Брянчанинов пишет о последних временах, об оскудении монашества, говорит: «Радуйся, если найдешь хотя бы одного единомышленника по духу». Это он говорил православным.

Безусловно, что все, кто попал к Батюшке, были многосчастливые люди. Но многие, кто попадал к Батюшке, были и боязливые, боялись узнать волю Божию о себе, т. к. она могла быть не такой, какой нам хотелось.

Немногие смогли бы бесповоротно последовать за Господом, как это сделали апостолы Петр и Андрей, когда услышали слова Господа: «Следуйте за мной». Апостолы сразу последовали за Господом, хотя Петр имел семью. Или апостол Павел, будучи гонителем христианства, когда его осиял Божественный Свет, услышал: «Савл, Савл, что ты гонишь меня, трудно тебе идти против рожна?» – и воскликнул: «Что повелишь мне делать, Господи?» Он много лет трудился на ниве Христовой и потрудился «более, чем кто из апостолов».

Немногие из нас, кто бывал у Батюшки, смогли бы так. Матушка смогла, когда Господь позвал ее. Апостол Павел, когда услышал слова Господа: «Павел, говори и не умолкай, ибо я с тобой», – и не умолкал, а проповедовал всю жизнь. Так и Матушка, получив однажды благословение у Батюшки: «Говори людям правду», – говорила ее до конца жизни.

Она всегда следовала словам Господа: «Кто мои матерь и кто мои братья? Те, кто выполняет волю Отца Моего Небесного». Матушка говорила правду всем, невзирая на лица: и матери своей, и друзьям, и детям, и священникам, и монахам.

К большому сожалению, только сейчас, когда ее не стало, понимаешь, что правильным взаимоотношением с таким человеком, как Матушка, могли быть только взаимоотношения «Старец – ученик». Но из-за того, что она была очень смиренна, касаемо тех даров, которыми наградил ее Господь, скрывала их. Для нас, кто был с ней знаком, стало понятно это только после ее праведной кончины.

Часто приходится слышать вопрос, почему Батюшка не защитил себя от этих людей. Других ведь ограждал и избавлял от многих невзгод. А себя не защитил. Но ведь и Господь мог умолить Отца Своего, и легион ангелов подвизался бы за Господа. Но не стал, а предал себя на смерть. Предела смирению нет. Святые любят иначе, чем мы – неизменной любовью, и смирение понимают иначе, чем мы. Когда ученик Паисия Великого отвергся Христа, не выдержав мучений, Паисий непрестанно молил Господа о прощении его. Господь явился ему и сказал: «Паисий, ведь он предал меня». Но Паисий и тогда не переставал умолять Господа о прощении. И получил ответ от Господа: «Паисий, ты Мне уподобился». Так и Батюшка, даже за врагов Христовых молился. Когда отца Иоанна Крестьянкина спросили о Батюшке (они оба тогда еще были живы). Он сказал об одном из подвигов Батюшки: «Он преподобномученик, у него подвиг Игнатия Богоносца». Игнатия Богоносца съели звери, а Батюшка погиб, можно предполагать, от «двуногих зверей»?

***

Р.Б. Елена

Дорогая матушка, Оля, здравствуй!

Нужно написать о тебе книгу, вспомнить и рассказать что-то доброе и полезное для людей, которые тебя не знали или не понимали. Кажется, что с тобой прошла целая жизнь, одиннадцать с лишним лет. Помоги, матушка, ради твоей памяти и общего дела из множества дней и событий, слов и переживаний, недоразумений и истинных чудес выбрать достойное…

Уже собирались братья и сестры, – рассказывали о тебе, читали свои воспоминания. Так тепло и хорошо было на душе, и ты была среди нас…

Думаю, что сама жизнь рядом с тобой, от первой встречи до сего дня, – и есть настоящее чудо.

***

В 1993 году, как мне думалось, навсегда, я рассталась со своим мужем и уехала на родину в далекий от Тюмени город. Спустя некоторое время получила от него телеграмму: «Срочно приезжай, Оля хочет с тобой поговорить»… Что Оля – коллега мужа из местной газеты, где он работал корреспондентом, я узнавала впервые. Ни родным, ни знакомым невозможно было объяснить что, но это что-то, голос сердца, заставило меня собираться в обратный путь.

Я не так давно покрестилась – и вся жизнь для меня была сплошным вопросом. В храм дорогу я не нашла, а сблизилась с заезжими окололитературными сектантами, и мое духовное состояние было крайне опасным. Ехала я к матушке, как к давно знакомому человеку, и приняла она меня тепло, словно сестра. До сих пор удивляет легкость, с какой матушка говорила невместимые для мирского сознания вещи и как человек, обезоруженный ее необыкновенно добрым расположением и уверенностью в своем слове, принимал это слово. Конечно, матушка и молилась о том, чтобы слово истины дошло до человека. Так, матушка сказала мне, что мои проблемы разрешимы и что мы должны жить по воле Божией. А чтобы узнать волю Божию, необходимо всей семьей поехать на остров Залит к Батюшке, отцу Николаю Гурьянову.

По слову матушки мне предстояло спросить, нужно ли нам с мужем венчаться, продолжать ли мне заниматься своим творчеством и как быть с нашей дочерью, у которой были большие сложности. Матушка объяснила – когда человек едет к Батюшке, он ему помогает, только нужно молиться и просить у Батюшки поддержки. По послушанию к матушке мы доехали как нельзя лучше. Она расписала всю дорогу, даже позаботилась о том, чтобы мы не забыли теплые вещи. Это нас очень спасло, когда мы плыли на мотоботе по ледяному озеру.

В храме у Батюшки было удивительно красиво и торжественно. Какой это был остров спасения для страждущих душ, вполне понимается только сейчас. Сколько людей пришли к Батюшке в тот вечер за советом, за помощью и благословением. Лица серьезные и особенные, не такие, как за стенами храма. Батюшка ко всем был внимателен и нам на вопросы ответил, дочку, помнится, погладил по голове.

Поездка к Батюшке решила нашу судьбу. Мы повенчались, стали ходить в храм, причащаться, исповедаться. Матушка сделалась близким человеком на многие годы.

От матушки мы узнали, что без благословения свыше самый крепкий супружеский союз может потерпеть крушение, без благодати Божией может не произойти единения двух душ. В ответ на просьбы людей, приведенных на остров скорбями и болезнями, Батюшка часто спрашивал: «А вы в венчанном браке живете?», говорил: «Обязательно повенчайтесь». Когда рассказывали Батюшке о проблемах в воспитании своих детей, он в первую очередь задавал вопрос, в венчанном ли браке рожден этот ребенок.

Матушка отличалась особенным гостеприимством, любовью ко всему русскому, широтой души. К новым знакомым подходила с лаской и уговорами, говорила о некоторых из них приблизительно так: «Когда человек душой болен, я с ним бережно обращаюсь, осторожно... С теми, кто меньше трех раз был у Батюшки, трудно говорить, т. к. они не могут многого понять». Способность убеждать у матушки была редкостная. Совершенно мирских женщин сподвигала носить платочки так, что они не считали это зазорным. Матушка не переставала говорить, что нужно молиться всегда, что с непокрытой головой по слову Апостола сестрам молиться нельзя. Потому-то русские женщины испокон века носили платочки.

Сколько я знала матушку, она всегда болела. Возвращалась с работы еле живая от усталости и боли в ногах. А нужно еще подрастающим детям приготовить ужин, помолиться. Да гости с вопросами и без вопросов нагрянут. И она все терпела. Сядет у икон, голову на руки опустит, в спине силы нет никакой, глаза закрываются, тихонько застонет – и правило вечернее начинает вычитывать. Физически она была очень слаба, а дух имела необыкновенно крепкий.

«Носите тяготы друг друга», – наставляла матушка. Того, кто хотел ее слушать и кого благословлял Батюшка, со всей ответственностью матушка брала на себя. Своим примером, преданностью и послушанием Богу через о. Николая, терпеливым несением скорбей и болезней, вводила она человека в мир Веры.

Часто на обоснованные и необоснованные жалобы она отвечала «смиряйся», «радуйся», «нужно читать книгу «Земная жизнь Пресвятой Богородицы», размышлять о том, как проходила жизнь самой Матери Божией. Какое у Нее было смирение…» Матушка сетовала, что люди не понимают, как хорошо живут, не благодарят Бога. При всех случающихся трудностях в отношениях с ближними прописывала простое и действенное средство – винить самого себя, стараться самому жить по заповедям. Тогда Господь устроит так, что и ближние начнут исправляться.

Матушка не только хорошо знала и понимала Новый Завет, она жила по Евангелию. О том самопожертвовании, с которым она служила Богу и людям, можно сказать, что человеку это невозможно. Плотскому человеку. Матушка же была духовным. Когда думаешь о матушке, сами собой вспоминаются евангельские строки «Нет больше той любви, кто душу свою положит за други своя», «никто оборачивающийся назад неблагонадежен для Царствия Небесного». Продвигаясь вперед и вперед, она, казалось, никогда не останавливалась, не сдавала своей высоты. Такой цельности натуры, как у матушки, решимости и целеустремленности я не видела ни у кого за свою жизнь. Матушка была великой труженицей на духовной ниве, настоящим воином Христовым. Неутомимостью в деле спасения человеческих душ, исполнением заповеди «всегда радуйтесь и молитесь», всей святой своей жизнью она была недосягаема для нас…

Сейчас, когда стоишь на ее могилке, чувствуешь, что совесть укоряет, а матушка уже давно простила (с ее всегдашним великодушием) все зло, весь обман, предательство, неблагодарность и непонимание. И от этого еще невыносимее на душе… Но кладбищенские сосны так мирно шумят над склоненными головами, мягкое солнце освещает крест и могилку, и любимые матушкой белые хризантемы почти живые лежат на снегу… И матушки с нами нет, и матушка с нами.

***

Очень запоминались поездки с матушкой по святым местам, например, в Чимеево. Это были настоящие испытания и праздники для души. Матушка говорила, что на святом месте проявляется духовное состояние человека. А какая матушка была веселая, могла шутить, даже смеяться, немного, в меру, но это западало в душу, согревало, потому что шло от чистого сердца.

Любознательность у матушки была духовная, а внимательность и память – это ее особые дары. Такая слабенькая здоровьем, загруженная притекающим к ней народом, работой, хлопотами с детьми, – невероятно, но она была самым живым из нас человеком, который все помнил, всех направлял, воодушевлял, утешал, руководил жизнью большого круга людей.

Сколько матушка приносила нам радости, столько мы ей – огорчений и разочарований. В каждом человеке она в первую очередь видела хорошее, доброе начало, особые добродетели. Как она горевала, когда проявлялись вдруг темные стороны человека, как огорчалась, видя наши грехи.

Я подолгу не видела матушку, когда мои дети были совсем маленькими. Но она звонила нам и часто давала ответ на вопрос, который я еще сама не решилась задать, совет или наставление. Положишь трубку и начинаешь в буквальном смысле летать, такая радость неописуемая, ни с чем не сравнимая. Как же долготерпеливый Господь заботился о нас через матушку, укреплял и утешал нас, недостойных.

Чудес было много. Однажды подарила нам матушка икону равноапостольного князя Владимира (писанную кем-то из ее знакомых семинаристов). Вышли мы с матушкой за продуктами, из магазина ей нужно было домой возвращаться, а нам с дочкой – идти на вечернюю службу. Вдруг она говорит: «отдай мне пакет с иконой и продуктами, возьмете на обратном пути». Я не даю, неудобно нагружать матушку. Она настойчиво, уже огорчаясь моим непослушанием, повторяет просьбу, но я не подчиняюсь и иду в храм. На службе сумка наша пропала, ее вынес неизвестный мужчина вместе с иконой, ключами и продуктами. Матушка икону очень жалела, а я переживала больше о ключах… А ключ-то к Царствию Небесному – послушание. Его приобретать матушка научалась у Батюшки и нас старалась всеми силами научить.

Матушка была немногословна. Когда приходили гости, спрашивала о самом главном, предлагала почитать Евангелие, писания святых отцов. Говорила словами Прп. Серафима Саровского «Послушание превыше поста и молитвы». «Ведь это нужно понять – как хорошо, легко жить по послушанию», – делилась своим духовным опытом матушка. И когда мы действительно слушались, все в нашей жизни устраивалось.

Мои близкие по послушанию к матушке чудом побывали на святой горе Афон. Как-то, между прочим, она обронила: «Осенью пусть собираются на Афон». Мы не придали этим словам значения, – такая поездка была просто не по средствам. Однако подошло время – матушка стала говорить о документах и билетах. Только по ее слову, безо всякой надежды, стали готовиться к поездке. И вдруг Господь все управил – безвозмездно выделили денег в какой-то организации, так, что хватило на дорогу и мужу и сыну.

Как это ни громко звучит, у матушки был дар пророчества. Часто, зная заранее, что скажет Батюшка, отправляла человека на остров с вопросом о том, как ему жить или поступить. Нередко человек ехал против своей воли, а возвращался с ответами на жизненно важные вопросы, укрепленный молитвой Батюшки и благодатью Божией, полученной за подвиг, за послушание. Иногда люди не могли решиться на поездку к Батюшке, боясь материально обделить себя или свою семью. А матушка утешала, «когда человек едет к старцу, – то подает милостыню самому Богу».

Матушка в совершенстве владела современным русским языком. Стоит хотя бы отчасти прочесть книгу ее статей "Поле, длиною в жизнь», как радость охватывает душу, оттого, что не перевелись еще журналисты, которые ценят и берегут чистое русское слово, бесстрашно стоят за правду и справедливость, мир и порядок, за русскую землю и Человека. Но когда матушка пишет «Украденную азбуку», ее язык становится почти апостольским. Язык и дух Евангелия, святых отцов, Батюшки Николая становятся ее языком и ее духом.

Пеклась матушка не только о духовном нашем благополучии, но и входила в нужды каждой семьи. Как в первые времена у христиан было все общим, так и благодаря матушке люди помогали друг другу, кто чем мог. Сама она часто делилась последним. Будучи в болезни и нужде, успевала печь запеканки для батюшек, у которых матушки работали и были маленькие дети. Она говорила: «Им ведь некогда, надо их подкормить». Приносила тортик на своей тарелочке и вручала батюшке, да с такой простотой и любовью, и будто невзначай. Очень это было трогательно.

У матушки с Батюшкой была незримая связь, как бы небесный телеграф или почта. Батюшку она и любила, и понимала, как никто другой. И мы без нее не поняли бы ни одного его слова. Как в Евангелии апостолам, так и ей все открывалось, а остальным Батюшка говорил в притчах. Матушка много жила на острове и общалась с Батюшкой, кормила его, заготавливала по послушанию варенье. Вспоминала это как счастливое время своей жизни, всегда рвалась душой на Залит, с нетерпением звонила вернувшимся с острова, чтобы поскорее расспросить о Батюшке.

Матушка по духу была монахиней. Она не раз говорила мне: «Как бы я хотела, чтобы ко мне никто не приходил, чтобы можно было жить тихо и молиться… Я же переспрашивала Батюшку, – может быть мне больше не говорить людям? Он ответил «говори, говори»…Это ведь не потому, что я такая, а это как в Ветхом Завете – когда Богу было нужно, он и ослицу заставил заговорить».

Когда человек не слушался, не хотел признать себя виноватым, матушка отдалялась, не разрешала навещать ее. Это переживалось очень болезненно, потому что лучшего друга, чем матушка, быть не могло.

К своим детям она относилась предельно строго, когда дело касалось греха. Казалось, не пропускала ни одного случая, реагировала на малейшую провинность. А ведь скольких это требует сил даже у здорового человека.

Матушка с горечью обличала сестру, которая служила в храме и жаловалась: «Ты не ценишь своего положения. Ты на службе можешь исповедаться, причаститься, а у нас нет такой возможности».

Однажды матушка оставила меня переночевать, чтобы я утром смогла попасть на раннюю службу и причаститься. До трех часов ночи мы по очереди читали вечернее правило, каноны ко Причастию, исповедь была написана раньше. В половине шестого утра мы поднялись и отправились в Собор. Вид у матушки был очень серьезный и сосредоточенный. Она почти бежала. Кажется, по дороге не проронила ни слова.

В таком режиме проходила вся ее земная жизнь. Отдыхать ей здесь было некогда, она очень спешила к своему небесному Отцу.

У матушки было обостренное чувство истины. Ложь она не переносила ни в каких видах. Ее возмущению не было границ, когда ложь слетала с чьих-либо уст, ребенок ли это, журналист или политик. За правду матушке приходилось страдать всю жизнь.

Когда келейницей Батюшки отца Николая стала Т. Гроян, матушка поняла, кто она такая, и просила у Батюшки благословение сказать об этом людям, окружавшим его. Но Батюшка категорически запретил: «Ни в коем случае, уроют, живьем уроют». Так было показано, какая страшная сатанинская сила стоит за этим человеком, и что Батюшка все удары решается принимать на себя. Служившая Батюшке женщина В. В., по его благословению поселившаяся на острове много лет назад, была обманута Т. Гроян, оказалась, сама того не подозревая, в ее секте, переменилась и стала служить врагу. Матушка не находила себе места от осознания того, среди каких людей живет Батюшка, каким духовным страданиям подвергается изо дня в день. Когда Батюшку перестали выпускать из домика, стали против его воли «лечить», матушка не один раз приезжала, пыталась освободить его от этих мучений, писала обращения, статьи, письма. Матушке стало небезопасно бывать на острове. При одном упоминании Тюмени «келейницы» приходили в ярость, начинался переполох. Матушку преследовали и в родном городе, ей приходилось скрываться на чужих квартирах. Но она не могла жить без своего духовного отца, не могла бросить его в беде и шла на риск. Однажды появилась на острове в облике белокурой «немки» (в брюках и парике) в сопровождении своего «племянника». Когда я ее увидела такой, не выдержала, рассмеялась и сказала: «Грех-то какой». А матушка ответила серьезно: «Да нет тут никакого греха». Казалось, что она вся без остатка погружена в мысли и молитвы о Батюшке и была готова к самопожертвованию. О батюшке она думала всегда и, когда его не стало, она говорила: «Если вы будете думать о Батюшке, вам всегда и везде будет хорошо».

Сейчас многие недоумевают, почему Батюшка не уехал с острова, если он действительно оказался среди врагов. Дело в том, что у Батюшки было благословение своего духовника служить на острове – и он не мог его нарушить.

После убийства Батюшки матушка обращалась во все возможные инстанции, прикладывала все усилия, чтобы, наконец, люди узнали истину, что Батюшка не умер, что его убили и выкрали его святое тело из могилы сатанисты. Она сражалась за Батюшку до последней капли крови…

Однажды я спросила Батюшку: «У нас в городе должен открыться N-ский женский монастырь (Батюшка благословил матушке быть его игуменьей). Можно ли мне помогать этому монастырю?». Батюшка тепло улыбнулся, задумался, что было совершенно очевидно, о ком-то дорогом и родном ему и ласково ответил: «помогай им, чем можешь…»

Дорогие Батюшка и Матушка, молите Бога о нас!

Весна 2006 г.

***

Р.Б Татиана П.

Заочно я знала об Оле Казанцевой еще с девяностых годов, со времен митингов против строительства нефтехимкомплекса под Тюменью. Личное знакомство не стало близким, так как с семьей жили долго на севере, а позднее, уже переехав, окунулась в мирские заботы, а матушка, совсем наоборот, тяготилась миром, все ее заботы были сфокусированы на одном – духовной помощи тем, кто в ней нуждался.

Сложилось так, что судьбы членов моей семьи и семьи подруги тесно переплелись с Олиной, а потому многое из ее жизни знаю не понаслышке… Уверена, что издание истории ее удивительной подвижнической жизни будет полезно всем: и тем, кто только выбрал дорогу к храму, и тем, кто уже знаком с законами духовной жизни, и тем, кто ничего об этих законах не знает... Как не знала их я, когда впервые в 96-ом поехала к батюшке (как теперь понимаю, по тропочке, проторенной матушкой) сначала с дочерью и внучкой, потом с сыном, потом одна…

Много сил своего некрепкого здоровья отдала м. Оля моим детям. Она (сама или через сестер) не только открывала глаза на то, что все, что с нами происходит, происходит не случайно, но и давала прямые рецепты выхода из тупиковых ситуаций. А таковых было много. Вот только один случай. У дочери раздается звонок от Матушки: если она хочет переломить ситуацию со здоровьем сына-младенца, срочно пусть берет билет на самолет и летит на остров к батюшке Николаю. Мне стало известно, какую бурю поднял зять, узнав о ее решении поехать, брань на всех и вся стала просто стеной… В другой день-момент эта поездка однозначно не сложилась бы, тогда же все зависело от решимости дочери. С двумя малышами (старшего оставлять не стала) она одна отправилась в это трудное путешествие, и оно прошло (как, впрочем, и все ее другие поездки с детьми) без единой запинки с билетами на самолеты, поезда и авто. По молитвам батюшки, а также матушки и сестер, ребенка перестали преследовать приступы удушья. Позже мне передали матушкины слова, что еще по дороге к Пскову, в поезде, когда мальчика вырвало, он получил исцеление за подвиг послушания его матери.

Сына м. Оля «тащила» все годы учебы в медакадемии и далее до самой своей смерти. То, что сын на сегодня имеет профессию, друзей и семью православную, даже невоцерквленный муж знает – матушкина заслуга. Я рассказывала мужу многое из того, что знала о м. Оле, он с удивлением, иногда с недоверием слушал эти почти фантастические истории, удивленно качал головой, сочувствовал и всегда одобрял посильную помощь отважной общинке. Оля не забывала справляться о здоровье мужа у сына, а когда узнала о его проблемах с легкими, предложила свой рецепт, и развитие болезни было остановлено.

Благодаря Олиному влиянию мы стали внимательнее относиться к питанию и продуктам. Как-то давно сын с удивлением рассказывал, как Матушка выбирала при нем продукты на базаре. Останавливалась, проходила мимо, внимательно присматривалась, а потом показывала пальчиком, какой кусочек, какой помидорчик положить на весы. Ей достаточно было взглянуть на фрукт или овощ, чтобы понять, на здоровье он или на вред. Стали обращать внимание на состав расфасованных продуктов. Казалось бы, мука она и есть мука, но вот с некоторых пор кто-то решил, что и в нее надо добавлять разного рода «улучшители»… Предостерегала, что ряд наших товаропроизводителей в сфере переработки закупили западные технологии, предполагающие разного рода химические добавки, которые имеют свойство накапливаться в организме; называла, продукцию каких предприятий лучше вообще обходить стороной; знала сорта местных колбас, которые можно есть без опаски для здоровья; объясняла опасность употребления генетически модифицированных продуктов (специальная в связи с этим маркировка на упаковке, обязательная в Европе, для третьих стран, к каковой относят и Россию, не считается обязательной). Она тонко чувствовала меру, например, того же растительного масла в блюде, перебор которого мог легко привести приготовленное из полезного в бесполезное, а то и вредное для организма. Рецепты, продиктованные ею, думается, еще дождутся того дня, когда они будут собраны, мне лично она как-то рассказала, как на их кухне тушится морская рыба с зеленым луком.

Общалась со мной матушка, если доводилось, всегда очень по-доброму, видела своим духовным взором, чего понесу, а чего нет. Благодарна матушке за то, что с ее благословения переезд с севера области был безболезненным, а «нашедшая» меня работа – любимой и желанной.

Р.Б. Алексей и Елена

С матушкой Ольгой меня познакомил будущий муж. Это было воскресенье – заговенье на Великий пост. Вначале даже и не придала значение слову «Матушка». Среди гостей Матушка вела себя очень скромно, тихо, незаметно, спокойно. Старалась, чтобы незнакомый человек чувствовал себя уютно, комфортно. Постоянно шутила. Мягкость, доброта, отзывчивость и искренность располагали сердце любого человека к этой миловидной, симпатичной, с жизненной искоркой в глазах женщине. Позже узнала, что Матушка была очень больна и постоянно лежала. Но, несмотря на такое удручающее положение, она старалась всем помочь, кто ее принимал и понимал. Матушка видела человека духовными очами, любила простых, «не от мира сего» людей, бесхитростных, смиренных и кротких. Она говорила Духом, что человеку необходимо сделать, чтобы быть чище и светлее, как исправить свои недостатки. Но человек по природе своей – гордое существо, и эта гордыня брала верх, поэтому многие обижались, злились и раздражались. Но Матушка все терпела и молилась и всегда уважала и поддерживала тех людей, кто хоть как-то пытался бороться с собой, со своими страстями. И когда, после обличения, человек понимал, что был неправ, укорял себя, то странным образом наступало облегчение и утешение на сердце. Особенно был благодарен тот человек, который с точностью и смирением выполнял совет, послушание – тогда у него все было хорошо.

При тяжелой болезни Матушке нельзя было употреблять многие продукты. Кроме того, она Духом могла видеть, в каком духовном состоянии покупаются эти продукты и у каких людей. Матушка приветствовала только натуральную, экологически чистую, выращенную без удобрений и свежую продукцию. Приготовлению пищи уделяла особое внимание, многие рецепты говорила Духом. Для такого тонкодуховного человека, как Матушка, приготовить какое-либо блюдо было очень сложным делом. Она считала, что человек в плохом духовном состоянии не может приготовить здоровую пищу. Послушание – прямой путь к исправлению. Поэтому важно было скрупулезно следовать каждому слову Матушки при приготовлении пищи и непрестанно молиться, на все спрашивать разрешения и совета, полагаться только на Бога, Матушку, свою волю не навязывать, можно только предлагать.

Когда Матушка молилась за близких, друзей, благодетелей, болящих, нуждающихся, то при этом чувствовала состояние каждого человека – могла остановиться на ком-нибудь и сказать, что сегодня нет этого человека на молитве. Это означало, что его духовное состояние неважное и нужно всем усиленно помолиться.

Часто, в тяжелые минуты, когда не знаешь, как выйти из трудной ситуации, Матушка в этот момент позвонит, подбодрит, даст совет, поддержит молитвой. При этом сама порой находилась в больном состоянии.

По своей природе Матушка была скромным человеком во всех отношениях. По молитвам ее и сестер студенты и школьники хорошо сдавали экзамены, ищущие работу удивлялись предложенным высокооплачиваемым местам, болящие часто исцелялись. А Матушка не признавала, что все происходит по ее молитвам, она считала

Однажды у моего мужа была сильная ангина: температура 39, болело горло. Матушка посоветовала искупаться в проруби на Крещенье. Мороз был на улице –30 градусов. Все удивились, когда на следующий день после купания ангины как не бывало. Одной из сестер, которая с пристрастием относилась к обливаниям и рвалась к крещенской проруби, она, наоборот, не благословляла купаться, говорила, что в таком состоянии купаться не на пользу, и только когда у нее проходила эйфория, и состояние уравновешивалось, тогда разрешала.

Был случай, когда мы решили приобрести машину. Посоветовавшись с Матушкой, выбрали отечественную марку автомобиля, и при этом она добавила, что лучше белого, синего или серого цветов, но только не красного. При покупке муж решил, что может сам выбрать цвет и отдал предпочтение все-таки красному. Матушка очень огорчилась этим поступком и сказала, что под этой машиной он будет лежать до Второго Пришествия. Так все и произошло. Муж посещал автосервис каждый месяц. Через год пришлось купить новый автомобиль.

Матушка была настоящим русским человеком, патриотом, переживала и молилась, когда были военные конфликты в Ираке, Сербии, очень любила незамысловатый, старинный, деревенский уклад, призывала к простоте, приводила в пример и советовала читать жития Святых, произведения Василия Шукшина.

И теперь, после смерти нашей Матушки, мы постоянно обращаемся в молитвах к ней за помощью в различных ситуациях и всегда получаем поддержку.

***

Р. б. Анна

Матушку я помню лет с семи, она работала в «Тюменской Правде» вместе с моей мамой, а я дружила с ее дочкой – Лелей.

Матушка Оля всегда отличалась неравнодушным отношением к людям, с которыми ее сводил Бог, – как к родным. Принимала близко к сердцу все проблемы и деятельно старалась их разрешить.

В то время в ее квартире собирались все сотрудники. В любой час дня и ночи двери ее дома и сердце были открыты для всех, кто в этом нуждался. Она сидела с человеком часами, выслушивая и утешая его, поила чаем, укладывала спать.

Кого-то выручала, кого-то мирила, за всех переживала.

Бывало по семейным обстоятельствам, что и я подолгу жила у Матушки. Кормилась, спала с Лелей в одной постели, как вторая родная ее дочь. Обеих она равно обнимала и целовала, провожая в школу.

Матушка Оля была остроумным, талантливым человеком с большим сердцем. Наблюдательная по природе, журналист от Бога, она с потрясающей точностью помнила все подробности встречи с людьми. Интервью почти не записывала, все складывалось и сохранялось в ее удивительной памяти, голос, интонации, выражение лица человека, его характерные слова. Умела похоже изобразить человека, говорила целые фразы его интонацией, выявляя его внутренний мир.

Материалы писала глубокие, благодаря ясному уму сразу открывала суть проблемы. О чем бы ни писала, из множества фактов и маловажных деталей умела найти основное, главное.

Все эти дары Божии созрели и расцвели в полную силу, когда она встретилась с Батюшкой, старцем с острова Залит, и вышла по его благословению на главное дело своей жизни – руководство людей на пути ко спасению.

Когда Матушка пришла к Богу, сразу надела платочек. И стала носить его всюду, даже на работу, где это выглядело диким и непонятным для далеких от Господа людей. Над нею подшучивали, но Матушка была человеком твердым во всем, что касается веры, даже в малом.

По совету Матушки, впервые уехала на остров Залита в Псковскую область к Батюшке Николаю Гурьянову, который благословил ее слушаться. А это оказалось непросто.

С самого начала женщин приучала носить платочек, прямо-таки упрашивала: «Анюточка, у тебя ручки золотые, сшей себе на голову полосочку, расшей бусинками. Как красиво-то будет!» Объясняла, что Батюшка благословил носить платок всегда-всегда, и спать в нем: «Что же ты снимаешь платочек, выходя из храма, Бог-то ведь везде!»

С людьми, близкими по духу, она говорила прямо, открыто. Обличала их пороки, а иногда очень смешно изображала человека, выявляя его грех, в котором тот упорствовал. Все смеялись, а грешнику становилось не по себе, уж лучше бы поругали.

По благословению Батюшки и по духовной опытности Матушка определяла духовный возраст человека, склад его натуры.

С духовными младенцами была ласкова, терпелива и снисходительна, нянчилась с ними, как настоящая мать. Объясняла каждую буквочку духовной азбуки.

С врагами Христовыми была мужественной, твердой и бесстрашной. Сразу понимала и видела их козни и планы. Как первые христиане, всегда была готова к смерти за Христа, за Батюшку.

Себя она совсем не жалела ради людей, отдавала все силы без остатка, выслушивала подолгу и помогала каждому словом, а если возможно и делом и молитвой. Если это только принесет хоть крупицу пользы душе того человека.

Во время мучительных болезней, когда силы иссякали, Матушка Оля не ослабевала духом, принимала людей лежа, обставленная лекарствами.

За послушание велела каждый день читать Евангелие, – «Да какие же вы христиане, если каждый день Евангелие не читаете! Стыдно!»

Сама же трудилась духовно постоянно. Молилась, читала святых Отцов и во всем слушалась Батюшку. Без его благословения не предпринимала никаких важных дел, уча нас своим примером послушанию, смирению и любви.

Матушка Оля беззаветно любила Батюшку, была предана ему всей душой. Была с Батюшкой близка духовно и понимала его. Когда мы ездили к батюшке, велела записывать, как и что он сказал. Говорила, что все происходящее с человеком на острове в поездке к Батюшке, совершается Духом Святым, и все не случайно. Потом, дома, она нам, как детям, объясняла все, что сказал Батюшка. А мы учились понимать духовный язык.

Помню, как Матушка радовалась, когда я, не договариваясь заранее, встречалась с нею на Залите. Значит, мы вместе и идем одной дорогой,– говорила она, вкладывая духовный смысл, что Бог показывает, что к Старцу, т. е. к спасению в данное время идем одним путем.

Когда она начала кормить нас «твердой духовной пищей», выносить это было трудно. Чтобы принять правду о себе, нужно смириться и начать себя ломать. А этого не хотелось делать, ведь это мучительно тяжко.

Матушка говорила всегда о пользе молитвы Иисусовой.

На воздыхания, что отвлекаюсь и не могу сохранить внимания во время молитвы, учила, что нужно читать молитвы десятками. Выделяя на каждом десятке по одному слову. Сначала делать ударение на слове Господи, думая про себя, что обращаемся к Самому Богу, Творцу Неба и Земли.

Следующий десяток с ударением на словах Иисусе Христе, – именно Его ты исповедуешь Богом. Сыне Божий, – ведь это Сын Бога Всевышнего сошел к нам с небес, стал человеком, чтобы нас спасти. Помилуй мя, – вопльдуши погибающей. Грешную,– исповедую себя грешной и нечистой, надеясь только на милость Твою.

– Поступай так и не потеряешь внимания на молитве, ободряла Матушка.

Невозможно описать, сколько за эти годы вложила в нас Матушка души, сколько молилась и болела за нас. Вникала во все мелочи жизни, помогала советом. Учила нас любить, дружить, Верить, молиться, воспитывать себя и детей.

Она открыла нам великую силу молитвы по соглашению, которую все читали друг за друга. Пламенно верила со слов Господа, что когда двое или трое попросят его об одном, все даст он просящим. И вера Матушки и наша никогда не посрамлялась.

Она вела всех к Богу, и очень огорчалась и болела от нашего непослушания, нераскаянности и нежелания трудиться над собой ради спасения души.

Духовное родство ставила выше плотского, и жалела тех, кто пристрастно относился к своим родственникам только за то, что они близки по крови.

«Ведь это маловерие! – говорила она, – какая польза семье от человека, отказавшегося от своего Креста и нарушающего волю Божию о нем. Ведь тем самым он отвергает себя от помощи Божией и благодати. Нужно иметь решимость, – говорила Матушка, – выполнить любое благословение Старца, и веровать, что за послушание Господь подаст благодать Свою и тебе и близким твоим, за которых ты молишься. И спасет всех».

«За твое послушание Господь пошлет Ангела своего твоим дорогим людям, и он так все управит, как ты и не смог бы сделать». Еще Матушка предупреждала, что ведь и враг знает о благословении на тот или иной путь. И сделает все, чтобы человек не выполнил волю Божию, а значит, погиб. Кого благословил Батюшка в монастырь, – будет тянуть в мир, в семью, или что похуже. Принявших монашество – гнать любыми средствами из монастыря. Благословленным на семью, – будет делать все, чтобы разбить эту семью.

«Точно исполняйте благословление Батюшки, и спасетесь», – наставляла Матушка Оля.

Она объясняла, что с истинным Старцем спасаться легко – от человека требуется только послушание. А волю Божию о тебе, и твой путь откроет ему Бог. Да еще Батюшка и молитвой поможет.

Именно поэтому так ненавистны Духоносные люди, Старцы врагу рода человеческого и служителям его. Поэтому наш дорогой Батюшка был сначала отрезан от духовных чад, заперт, а потом и убит сатанистами. Матушка говорила, что и тела его в могиле не оставили, увезли, чтобы люди не могли получить от него помощи на могилке.

Но Батюшка все равно с теми, кто любит его и слушается Господа. Он помогает всем.

После убийства Батюшки стали охотиться за нашей Матушкой, но Господь долгое время хранил ее от злодеев.

Наша Матушка послушание и смирение ставила превыше всего, «Бог гордым противится, а смиренным дает благодать», – напоминала она.

– когда ругают, обличают, – молчи. Не оправдывайся, даже если считаешь, что ругают несправедливо, все равно молчи и проси прощения. Господь потом за смирение откроет твой грех. Оправдываться – не монашеское дело

– Когда апостолы писали свои послания к первым христианам, не было ни монахов, ни мирских, все было одно. А жизнь проводили такую святую, что в любой момент были готовы идти на смерть». А ведь жили среди язычников, среди пороков. Бог тот же, что и в те времена, и требования к нам те же, что в дни апостольские. Мы должны жить, как они.

Она была духовной орлицей, и звала нас за собой, держала нас своей верой и любовью.

А я тогда даже не понимала до конца, какой Человек говорит со мною на равных, не понимала, что вижу Святую. К сожалению, до меня это дошло уже только после ее смерти. С того времени, как убили Батюшку Николая, многие недуги, сдерживаемые его молитвой, как стеной, зашевелились и стали оживать. С уходом из этой жизни Матушки, они встали в полный рост. Мы оказались беззащитны. Теперь нужно бороться уже самим.

***

Когда Матушка впервые собралась на остров и шла покупать туда билеты, переходила с сынишкой улицу. На обочине дороги ее осенило: «Сынок, мы же забыли помолиться». И они прочитали молитву «Отче наш». Только успели окончить, – на Матушку налетела машина и искалечила ее, а мальчик остался в стороне невредимым.

Так враг рода человеческого всеми силами пытался отвратить ее от поездки к старцу, а если возможно, то и погубить. Ведь он знал, какой Матушка человек. Что она душу положит, чтобы потянуть за собою всех, с кем сведет ее Господь. Так и вышло. Молитва спасла ее в катастрофе. Матушка Оля осталась инвалидом, но примером доказала истинность слов: «Сила Божия в немощи совершается».

Матушка учила, что послушание превыше всего. И Сам Господь помогал ей объяснить эту истину всем нам. Как-то отпустила сына погулять и назначила время, когда он должен вернуться домой. Когда это время настало, он, посмотрев на часы, подумал, что останется на улице еще немного. И тут же упал, сломав ногу. А потом долгие дни сидел дома, не имея возможности ходить, и читал за послушание Псалтирь и Лествицу. Урок о послушании запомнился надолго.

Я часто жаловалась Матушке на непослушание и выходки моих детей, а она говорила, что все от моих грехов и «выходок», от моего непослушания Господу. – «Вини во всем только себя, стань святой, и у детей вырастут крылышки», – обнадеживала она.

«Дети – твое зеркало. Кайся, меняй себя. Как только ребенок начал «чудить», пиши подробную, безжалостную к себе исповедь. Отхлещи в ней себя», – советовала Матушка.

Ругала, когда я водила детей на частое, «механическое» Причастие, не объясняя им о Таинстве, не готовя их.

«…Исповедать надо и ежедневное Причастие детей в Светлую седмицу. По гордости… без подготовки, как должное, к Самой Величайшей Святыне, не изменяя, не очищая сердца. Не укоряя, не видя себя, своей гордости. Ходила показывать себя в Собор, так там модно ходить с детьми гордо в храм, чтоб себя показать», – строки из ее записки ко мне.

Говорила: – «Причастие без подготовки, в той мере, какая она доступна младенцу, еще ухудшает ситуацию. Ребенок демонизируется, как недостойно причастившийся».

…На упорное непослушание детей учила отвечать, когда они начнут что-нибудь просить или спрашивать, – «Ты меня не слушаешься, и я тебя слышать не буду». (Вот причина, почему Бог иногда не слышит наши молитвы).

…«Приучай детей к труду, чтобы не было потребительского отношения к людям. Пусть трудятся каждый день по силам».

«Анюте надо больше работать в огороде и приучать к этому детей, особенно старшего. Говорить, что без него они останутся без урожая, будут голодать. Надежда на него как на хозяина, на старшего после папы Мужчину» .

Не разрешала хвалить детей, и вообще людей. Только в крайних случаях, чтобы ободрить человека немощного или больного. Говорила, что похвала развивает гордость, тщеславие. Останавливает работу над собой и духовный рост в человеке. «Похвала – великий вред, – объясняла Матушка, – ведь кто хвалит, даже за глаза, тот указывает бесу, где он забыл поработать. И на человека наваливаются тяжелые искушения». Приводила слова одного старца своему ученику: «Что я сделал тебе плохого, за что ты хвалишь меня?»

«А обличения, наоборот, когда их принимают, исцеляют душу, подвигают ее к покаянию, – учила она. Батюшка Николай Гурьянов называл обличения лекарствами. – «Лекарства-то принимай», – советовал он одному человеку…

Она приучала к внимательной духовной жизни, к ежедневной проверке своей совести. Советовала всегда носить с собой блокнотик с ручкой и записывать сразу все свои согрешения, и все полезное ко спасению.

– Не запишешь сразу, а враг все украдет, потом и не вспомнишь, – объясняла она.

Матушка Оля рассказывала, как велик пред Богом подвиг девства. «Девство уже приравнивается к монашеству. Это сокровище, которое надо беречь ради Христа. В Царстве Небесном есть Песнь, – говорила она, – которую могут слышать и петь только девственники, и нет прекраснее ее».

Как-то Батюшка спросил Олю: «Хочешь, дам тебе Крест?» – Матушка, не дрогнув, ответила: «Хочу». Батюшка вынес Крест – большой и тяжелый. она приняла его, безропотно несла всю жизнь. Одного священника с любовью предостерегала: «Батюшка, смотрите, не сойдите с Креста».

***

Р. Б. Геннадий

С матушкой Ольгой я познакомился, когда она была уже игуменьей женского домашнего монастыря, благословленного Батюшкой Николаем Гурьяновым. В начале нашего знакомства я общался с матушкой редко. Это случалось перед поездками на остров Залит. Она помогала составлять различные жизненные вопросы, которые были у меня к Батюшке. Но в последние месяцы ее жизни я стал общаться с матушкой Ольгой чаще.

Она в это время жила в селе и очень тяжело болела. Я ездил к ней почти каждую неделю. В основном по просьбе матушки приезжал помогать монастырю. Сам я в это время находился почти круглосуточно в трудовой суете. Дни проходили сплошь как трудовые будни. Абсолютно было некогда заниматься своим духовным состоянием.

Поездками же своими не я больше помогал ей, а она помогала мне вырваться из этой губительной для души суеты.

Матушку я знал как духовно опытного человека. Но то, что у нее есть дар прозорливости, я стал понимать чуть позднее. А вот случай, который не оставил и тени сомнения в этом.

В очередной раз, приехав в деревню по просьбе матушки (по какой уже не помню), я сидел в доме на кровати напротив нее. Матушка тяжело болела, и ей трудно было разговаривать, она молчала. Молчал и я, но что в это время творилось в моей голове – стыдно очень вспоминать. Мысленно я себя жалел, что так много приходится работать, что не могу устроить свою жизнь, что приходится постоянно отвлекаться от своей занятой работы (суеты). Конечно, в том числе и по просьбе матушки. Думал, почему это должен делать я, а не другие, я и так очень занят? Сколько это должно продолжаться? Не нравилось, что меня постоянно дергают от дел и т. д. В общем, был полный ропот и уныние от осознания своего положения.

И так мы молчали с матушкой, наверное, минут двадцать. Тишину прервал слабый, тихий голос матушки: "А ты не думай ничего такого. Считай, что все это делаешь для Бога. Тебе так легче будет принять все это". Я пытался что-то возразить, но из-за стыда не смог. Мне стало очень стыдно в этот момент, что я – здоровый человек, без всяких ограничений здоровья, ропщу, и тяжело больная матушка, зная, что творится у меня в душе, меня утешает, а не наоборот. Я был настолько обескуражен этой ситуацией, что не промолвил и слова.

Светлая память матушке Ольге. для нее были ясны болезни души человека. И были для нас как лечение ее любовь и молитва. При воспоминаниях о матушке Ольге хочется говорить, как и при воспоминании о Батюшке Николае: "Дивен Бог во святых своих".

***

В одну из поездок на о. Залит вместе с братом в 2001 году к Батюшке, мы остановились у жительницы острова Евдокии Ивановны. Представились как паломники из Подмосковья. Так как к Батюшке не пускали, то по благословению игуменьи матушки Ольги, мы попросили саму Евдокию Ивановну отнести наши гостинцы и записки с вопросами.

Надо отметить, что эти записки с вопросами и просьбой помолиться могли попасть к Батюшке, соответственно как и ответы обратно, по определенной схеме. Нужно было отдать записки вместе с гонораром (можно было в долларах) соседке Батюшки Ирме. Она уносила их вместе с едой Валентине, которая ухаживала за Батюшкой. В этом позорном «бизнесе» соседка Батюшки Ирма и Валентина были компаньонами. «Дело» поставили на поток и преуспели настолько, что барышами хвастались перед жителями острова.

Для паломников же это был часто единственный путь узнать ответы самого Батюшки, а не от Т. Гроян. Если Т. Гроян была на острове, у нее хватало наглости самой отвечать на вопросы и водить к Батюшке высокопоставленных лиц и всяких мафиози. Кстати, жители острова рассказывали, как накануне нашей поездки приезжала кавалькада автомобилей. Это были так называемые «солнцевские» – преступная группировка из Москвы. Т. Гроян привела их, но Батюшка не стал с ними разговаривать.

Когда наши вопросы «коммерческим путем» попали к Батюшке, к счастью, там присутствовала и сама Евдокия Ивановна. Она принесла нам ответы на записки и рассказала интересный случай, который произошел в домике у Батюшки. Батюшка пил чай, но, не допив до половины, резко перевернул чашку вверх дном. Валентина стала выговаривать: «Что же это ты, Батюшка, опять, в который раз так, делаешь?» и т. д. А Батюшка, чуть погодя, сказал: «Вот, Валентинушка, приедут скоро на машинах люди, сперва тебя убьют, а потом меня». А Валентина: «Да что же ты такое говоришь, Батюшка?» А Батюшка отвечает: «Ну ладно, Валентинушка, сперва меня убьют, а потом тебя». Женщины рассмеялись, думая, что Батюшка шутит.

Когда мы приехали, я про этот случай рассказал игуменье Ольге. Она сказала: «Батюшка в случае с чаем показывает, как внезапно лишат его жизни люди, которые приедут на машинах».

***

Р.Б. Давид и Манана

Мы очень благодарны Богу за то, что познакомились с удивительной женщиной, которую все называли матушка Ольга. Она многое изменила в нашей жизни, также как и в жизни других людей. Очевидным было ее благотворное влияние на окружающих. Она никогда не оставалась равнодушной, воспринимала боль и радость каждого, как свою. Всегда старалась помогать, чем могла, и чем не могла. И помогала. Она молилась за всех, за вес мир и других учила тому же.

Матушка Ольга обладала удивительной духовной силой, которая притягивала к себе. Хотелось все время находиться рядом, общаться с ней. Она учила жить нас по-православному, и не только на словах – сама была ярким примером Христианского благородства. Матушка жила так, как жили наши Боголюбивые предки, жила по Заповедям Божьим. Сейчас так уже почти никто не живет. Поэтому и ополчился на нее враг рода человеческого. Предательство и обман стали ответом за ее любовь и добро…

Она была одинока среди людей, потому что не была такой, как все.

Это был Богом избранный сосуд, который спасал нас всех, наши души. Но, спасая нас, погибала сама, погибала физически, а духовно – возрастала, приближалась к Богу.

Известно, что человек, чем больше приближается к Богу, тем больше отдаляется от людей. И мы не успевали за ней, – куда нам! Часто даже не понимали ее.

Я не могу без боли вспоминать нашу матушку. Очень много светлых воспоминаний, много – радостных и умилительных, но очень тяжело от сознания того, что не уберегли…

Прости нас, Господи!

***

Мы познакомились с матушкой Ольгой незадолго до ее смерти. Она была уже тяжело больна, но еще не была прикована к постели, хотя приходилось много лежать – почки иначе не работали. Немотря на свою болезнь, матушка вела очень активный образ жизни. К ней часто приходили люди за помощью или просто повидаться.

Мы все очень любили бывать в гостях у матушки. Несмотря на многолюдство, никто не оставался без ее материнского внимания. Она замечала все и реагировала с такой деликатностью и любовью, что каждый чувствовал себя самым дорогим и желанным гостем.

А какие интересные бывали беседы! С ней можно было делиться самым сокровенным, в полной уверенности, что все будет понято правильно. Часто спрашивали советы и старались следовать им. Она учила, как важна внимательность в духовных делах, особенно – в выполнении благословения. И Господь показывал, как серьезно нужно было относиться к ее словам и как точно надо было выполнять все, что она говорит.

Помню, как всех пригласили в деревню отпраздновать Рождество Пресвятой Богородицы. Я предложила матушке, что испеку хачапури, и она это одобрила. Но потом, не согласовывая с ней, решила испечь еще и торт. Почему-то бисквит с первого раза не получился, и вместо того, чтобы задуматься: почему? – я начала печь другой. На этот раз повезло. И торт получился вкусный.

Положили два подноса со стряпней в машину за задним сиденьем и поехали в деревню. Но по дороге мы оказались в аварийной ситуации. Мужу пришлось резко затормозить, из-за чего оба подноса со всем добром свалились вниз. Дети, которые сидели на заднем сиденье, ничего не успели предпринять. Я, расстроенная, кинулась спасать хоть что-нибудь и очень удивилась, что с хачапури ничего не случилось, даже не сломался. А вот торт пришлось собирать ложками. Наконец-то я поняла – не надо было его делать, на это не было благословения.

***

Матушка Ольга была очень внимательна ко всему, что происходила вокруг. Она замечала и чувствовала такие вещи, о которых мы и не подозревали.

Мы часто советовались с матушкой по поводу воспитания наших детей, и она не уставала помогать нам и в этом. «Как можно дольше подержите их возле себя, чтобы они как можно дольше пропитывались духом доброй верующей семьи, – писала она в ответ на вопрос о занятии спортом. – Ведь всякое отвлечение на сторону бесследно не проходит, подружится с каким-нибудь человеком, примет его дух, его какую-нибудь червоточинку – и все. Потом будет очень трудно вылечить. Батюшка никогда не благословлял заниматься спортом»… «Не подделывайтесь под них. Пусть они привыкают к тому, что авторитет мамы и папы – самый большой. Хотя без проблем не обойдется. Но это будет потом, вот потом и будем решать. Но их будет гораздо меньше, если сейчас над их душами работать неустанно».

Матушка советовала читать детям жития святых на ночь. Делать это каждый день, чтобы появились и привычка, и потребность. «А можно еще за ужином загадывать духовные загадки и они потом сами будут их придумывать. Например: почему Господь, который Сам все создал, родился в бедной пещере? – не показал ли Он, что Ему не богатства нужны, а сердца, что богатые прилепились к богатству. А поклониться пришли не цари, а пастухи».

… Мы очень благодарны матушке Ольге за все, что она сделала для нас. Надеемся, и в будущем не оставит нас в своих святых молитвах…

***

Из Дневников Н. А.

Матушка говорила:

Внезапно умирают люди, которые никогда не придут к покаянию.

Говорить неготовым людям вопреки их желанию – прелесть. Насилие в духовной жизни недопустимо! Нельзя говорить неготовым неверующим людям.

Непослушание несет зло в мир.

Все, что в Евангелии, – то есть заповеди.

Православный человек – незаметный, скромный.

Иисусовой молитве десятилетиями учатся.

Слезы – из-за гордости, тщеславия. Плакать на людях нельзя!

Как нарушишь благословение Старца – идет сразу духовное затмение.

Надрыв никому не нужен. Он идет от врага.

К Батюшке нужно ехать с глубочайшим покаянием и укорением себя. Только тогда будет поездка удачной

Старцы не говорят, пока их не спросят.

Непослушания Батюшка не выносит. Послушным он рад.

Никто не должен себе доверять!

Господь любит мужественную душу!

Закулисные разговоры утверждают в плохом, и бес расколы рождает.

Когда идем ко причастию нужно молиться и просить о своей духовной нужде.

У Бога все логично, у беса все противоречиво.

Если родители не наказывают детей, то детей наказывает Бог.

Батюшка обличает в форме вопроса.

Чем здоровее человек, тем больше себя жалеет.

Объяснения (в значении «оправдания») уничтожают того человека, который объясняет.

Все несчастья в мире от неблагодарности. Нет благодарности.

***

р. б. Нина

разное

Колокольный звон

Однажды весенним вечером Матушка с Тимой сидели у открытого окна в комнате. Маленький Тима рисовал церковь. И вдруг они услышали колокольный звон. Рядом храма не было. Откуда он взялся – непонятно. На душе стало легко и радостно.

Это «звонил» Батюшка. Звуком колокола он приглашал их к себе на остров.

Слушай свое сердце

У Матушки всегда можно было спросить о чем угодно, и она могла на все дать ответ.

Часто говорила, чтобы мы слушали и не переспрашивали и не настаивали на своем. И в жизни всегда подтверждалось все, что она говорила, и первые ее слова были действительно от Бога. То, что мы выпрашивали от нее в угоду себе, выходило для нас же боком.

Она всегда напоминала нам: «Я говорю это не от себя», а однажды даже сказала: «Как будто кто-то открыл мое сердце и все туда вложил». И Батюшка ей всегда говорил: «Слушай свое сердце».

Матушка надевает шляпку

Она иногда пользовалась таким приемом. Но такое случалось не часто. Когда человеку внушалось словами, и он не понимал или отрицал – она все же выполняла Батюшкино благословение и прибегала к очень действенному способу, просто надевала шляпу сверху на платок и обличала с такой силой мастерства, что человек узнавал себя со стороны, сам смеялся над собой вместе со всеми и сразу вразумлялся. Ей приходилось часто пользоваться шляпой в семинарии, когда она была наставницей у будущих матушек.

***

Однажды я ездила с N. к Батюшке. А по возвращении жаловалась на нее Матушке, за всякие ее манеры. Матушка внимательно слушала меня, а потом и говорит: «Ее все манеры – чисто внешнее. Это исправимо. Зато она – добрая. А попробуй ты исправить свое злое сердце. Тебе гораздо труднее». Стало стыдно, и гнев на сестру прошел.

***

Матушка очень скорбела и переживала за отца Николая, когда он, однажды, оказался в больнице и его врачи не так лечили. Благодаря ее вмешательству, смертельная опасность от отца Н. отступила, и его лечила она сама, и все, что она предложила, поставило его на ноги.

Об одной из поездок на Залит

Перед поездкой самочувствие Матушки было таким плохим, что пришлось вызывать врача. Когда врач узнала, что больная собирается в такое далекое путешествие, то очень удивилась: «Ну, я не знаю, как вы сможете доехать». Священник в связи с этим пришел и исповедал ее дома и тоже не мог представить, что в таком состоянии можно ехать. Но Оля не только доехала, но и шла до острова пешком – машин не было.

Шли и часто останавливались. с нею в этой поездке были еще два человека, одна из наших сестер и врач из Москвы, которая никак не могла понять, что Оле действительно плохо. Она все убегала вперед, а Оля говорила: «Я дальше идти не могу», – и садилась на подставленную ей сумку.

Все усугубилось тем, что на льду была вода. Матушка с сестрой в валенках. Благо, что валенки были большого размера, они надели на ее ноги двое толстых носков, обернули полиэтиленовыми мешками, а потом надели валенки, сверху их – снова мешки, только уже потолще. Верхний полиэтилен скоро порвался, но нижний хотя бы не давал воде проникнуть к самим ногам.

Страдание ее было велико, ведь она не могла переносить холод из-за холодовой аллергии. Дул пронизывающий ветер, поэтому грудь и спину пришлось тоже обвязывать полиэтиленовыми пакетами.

Эта дорога для Оли была, наверное, самой тяжелой из всех. Когда дошли, Батюшка утешил, встретил примерно такими словами: «Как же ты шла по морю?! Как же ты дошла?» – и долго держал всех у себя в келье. Оля потом говорила: «Батюшка видел, как я шла по льду».

это был подвиг со стороны Оли. И ее поддерживала только молитва Батюшки.

***

Андрей П.

Первая встреча с матушкой Ольгой – в Тобольске на площади Успенско-Софийского собора Тобольского Кремля. Священник Н., с которым недавно познакомились в Свято-Знаменском Абалакском монастыре, просил нас с другом помочь погрузить вещи. Мы подошли к зданию регентской школы, где ждала с вещами женщина с сыном. Это было все быстро, какое-то мгновение, отец Н. показал вещи, мы их донесли до машины, погрузили. Помню, день был солнечный. На голове у матушки была шляпа (впоследствии она рассказала, что это благословение Батюшки, Старца Залитского). А сама сияла пуще солнечных лучей. Шла от нее доброта и любовь, хотя она совсем нас не знала. Она была вежлива, добра, приветлива. Спросила, как нас зовут, откуда мы, поблагодарила за помощь. Они уехали.

Следующая наша встреча состоялась через четыре года в городе Тюмени, куда меня после окончания семинарии направили на послушание в Знаменский Кафедральный собор. В то время множество прихожан и священство ездили к Старцу Николаю на остров Залит за молитвенной помощью и советом. Так попал к Батюшке, поехав за благословением трудиться в храме (с благословения священника по просьбе матушки Ольги). Встретились с матушкой Ольгой перед дорогой. Она рассказала о Батюшке и посоветовала, как правильно ехать, как задать вопросы и где остановиться. Она сама, узнав о Старце, приняла его всей душой и сердцем, во всем советовалась с ним, жила по его благословению и выполняла послушания Батюшки. Благодаря ее любви к людям, благородному и благодарному сердцу, я доехал до Залита и узнал Великого Старца Отца Николая Гурьянова.

Матушка Ольга сама вспоминала, что когда мы с другом проводили ее с сыном Тимофеем в Тобольске, они поехали к Батюшке на Залит. Она вписала нас в записочку, отдала Батюшке помолиться. В другой приезд, когда Батюшка еще служил, она помогала прибирать в храме, из алтаря вынесли записки, которые Батюшка в тот день читал на службе. И она нашла ту самую записочку с нашими именами. Батюшка вымаливал самых немощных духом и душой, брал на себя слабых. Я благодарен матушке Ольге за то участие в моей жизни. Она помогала мне отойти от мира, приехать к Батюшке. А после Батюшка мне благословил во всем советоваться с ней и все ей говорить.

Она приняла Христа всем сердцем, и даже сильная болезнь не могла помешать ей нести Свет Христов людям. Матушка Ольга не была равнодушна к людям, их бедам и болезням. Она понимала Батюшку, духовный язык Старца, учила нас жить духовно, не уповать на земное-тленное, но устремляться душой и духом к Горнему, жить по заповедям Божиим и не нарушать благословение Старца.

За искренность и чистоту сердечную, горячее стремление познать Истину, Батюшка Николай любил свою духовную дочь – матушку Ольгу. Злые, завистливые люди, видя доброе расположение Старца к матушке Ольге, пытались всячески помешать их общению. Она понимала все, что творилось на острове, переживала за Батюшку, храбро противостояла силам зла. Они пытались не раз увезти Старца с острова, снимали лукавые фильмы о недееспособности Батюшки. Еще в самом начале она спрашивала у Батюшки благословение, чтобы сказать людям, предупредить о том зле, которое поселилось в келье Старца, но Батюшка, зная их злобу и коварство, сказал ей, что не надо: «Уроют, живьем уроют».

Цель сатанистов была и есть найти всех подвижников на Руси и за ее пределами. Изолировать от народа, чтобы прекратилось благодатное окормление. А после этого уничтожить молитвенников и старцев, а себя поставить на их место, одевшись в рясы и церковные облачения. И устроить нам бесовское «православие». Чтобы приуготовить народ к принятию антихриста.

Батюшка Николай вокруг своей кельи сдерживал эту бесовскую рать. А после его смерти, они пошли безнаказанно лгать по Руси. Вот только некоторые места. Монастырь «Спорительница хлебов»; Тюмень, ул. Гаспаровская, 3 – «Музей и часовня», Мытищи под Москвой. Сколько людей они уже оболванили и завербовали, включая и Великую княгиню Ольгу, пожелавшую остаться жить в Тюмени.

Долгое время охотились за м. Ольгой, желая покончить с ней, убить человека, который будит Россию. она кричала, как когда-то Шукшин: «Ванька, смотри!», – проснись, опомнись, сатанисты хотят убить Душу России, Дух Российский – Великого Старца, удерживающего все зло мировое.

Перестали пускать к Батюшке, общались отец духовный с дочерью через записки, в которых спрашивали всё. «Келейницы» даже не догадывались, что являются «передатчиками» разговора духовных людей, часто не передавали записки или отвечали сами, но матушка всегда знала, кто ответил на вопрос. Она помогала людям составлять вопросы к Батюшке и понимать его ответы.

Когда Батюшку закрыли от людей, мы были на острове во дворике Батюшки и пытались его освободить. Злобные «келейницы» закрывали Старца от людей железным листом в оконном проеме. Батюшка Николай и матушка Ольга плакали, разделенные стеклом физически. Духом были вместе. Батюшка благословлял матушку Ольгу, они смотрели друг на друга, плакали, и всё, что было вокруг, – крик, шум, – было где-то далеко и ничто не могло помешать их духовному общению. Матушка, найдя источник Живой Воды, указывала дорогу и другим, учила почерпать из него и, не растеряв ни единой капли, хранить ту Истину и стремиться к Ней.

Она несла свой крест с достоинством и чистой совестью. Отдавала без ропота с терпением и сугубым смирением всю себя на служение Христу, через послушание Старцу, Великому Русскому Старцу.

Вечная память матушке нашей Ольге. Царство Небесное, куда она стремилась и дошла всей своей жизнью. Аминь.

***

Р.Б. Ксения

Судьба свела меня с Ольгой Валерьевной Казанцевой благодаря дружбе с ее дочерью, Ольгой Петровной Казанцевой. Я всегда с радостью приходила в их дом, наполненным теплом, добротой, мудростью. В комнатах, на кухне – иконки, всегда чисто, уютно.

Часто приходили друзья и за советом и помочь. Чувствовались взаимная поддержка, доверие друг к другу.

В глазах Ольги Валерьевны всегда виделись добрый свет, ясный ум, чистота помыслов. Это был прямой, честный, открытый, смелый человек. Болезнь не сломала ее рук. Постоянно чувствовалась готовность прийти на помощь людям.

Много раз я советовалась с Ольгой Валерьевной в отношении своей дочки, у которой были проблемы со здоровьем. Ольга Валерьевна всегда находила нужные слова, знала множество хороших народных рецептов.

Ольга Валерьевна вырастила прекрасных, чистых душой детей. Иногда она казалась немного суровой, но это, я думаю, было проявлением мудрости, ответственности за судьбу близких, России. Порой мне думается, что этому человеку было вверена важная миссия на Земле, Ольга Валерьевна шла по жизни какой-то особой дорогой.

Почему-то вспоминается Рождество, Лене очень хотелось порадовать Ольгу Валерьевне, и я купила пихтовую веточку с шишками. Запах хвои, горячий чай с вареньем, приятное ощущение… В доме Казанцевых на душе становилось хорошо и спокойно, и в то же время просыпались силы, хотелось сделать что-то важное для людей, для страны.

Я благодарна судьбе за то, что она подарила мне радость общения с таким замечательным, чистым, сильным человеком.

***

О книге матушки

Фрагмент публикации «Книга земных трудов матушки Ольги»

(газета «Тюменские известия», 13 апреля 2006 года. Автор – Владимир Лысов)

Недавно Союз писателей России наградил (посмертно) тюменского журналиста Ольгу Казанцеву за книгу «Поле, длиною в жизнь» премией ИМПЕРСКАЯ КУЛЬТУРА.

Журналисты среднего поколения, работавшие в газете «Тюменская правда» в 80-х — начале 90-х годов, хорошо помнят Олю Казанцеву, выпускницу факультета журналистики Уральского государственного университета. Из-под ее пера выходили публикации о селе, о тех, кто создавал главное богатство страны — хлеб. Нет такого уголка на юге Тюменской области, где бы она ни побывала в командировках, собирая материал для своих публикаций.

Талантливый журналист, Оля была многогранной в своем творчестве. И первой из тюменцев нашла дорогу к отцу Николаю Гурьянову с острова Залит Псковской области. Она стала его верной духовной дочерью. А батюшка помог ей отточить ее удивительное чувство истины до великой веры.

Публикации на духовную тему стали основными в ее журналистском творчестве. В них Оля бесстрашно заступалась за Православную Веру и Церковь, доказывая, что корень всех бед России в том, что у народа украли азбуку духовной жизни, которая ведет к истине. По благословению старца Николая Гурьянова она написала об этом книгу «Украденная азбука», которая стала второй частью большой книги «Поле, длиною в жизнь».

Первая ее часть состоит из статей разных лет, опубликованных в «Тюменской правде», «Омской правде», профсоюзной газете «Позиция». Составители стремились показать время, место и людей, которые жили в этот сложный для истории Отечества период.

Книга земных трудов Оли Казанцевой «Поле, длиною в жизнь» — это ее весточка неиссякаемой любви ко всем нам, живущим на земле.

Приложения и другие документы

2003, № 24

Телеграмма Саддаму Хусейну:

«Ирак, Богдад. Президенту Саддаму Хусейну.

Дорогой Саддам, молимся за Вашу победу и желаем, чтобы вы заманивали врагов в города, тогда они не будут бомбить вас и вы победите. = Ваши русские православные друзья».

Напрямую в Багдад, оказывается, телеграмму послать невозможно – нет связи. Отправили : Москва, ул. Погодина, 12. Посольство Ирака. Послу Аббасу Халафу.

Апрель, 2003.

Телеграмма

Г. Москва, Лубянка, генеральная прокуратура России. Генеральному прокурору В. Устинову

Уважаемый товарищ Устинов, зачем же так неправильно толковать статью о разжигании национальной розни, переворачивать понятия и нападать на патриотов, в данном случае – на верховного муфтия Талгата Таджидина. Джихад не затрагивает национальную принадлежность, а относится исключительно к агрессорам. Он не касается даже американцев, которые выступают против войны в Ираке. Опасность разжигания национальной розни – в Вашей трактовке, т. к. Вы искусственно создаете те проблемы общественной жизни, которые пока не существуют.

Убедительно просим Вас заняться делом убийства сатанистами Старца отца Николая с острова Залит. Столько раз обращались к Вам с заявлениями по этому делу, также ФСБ пересылала наше заявление Вам, но от Вас в нарушение всех законов за полгода не поступило ни одного ответа = Православные русские, всего более 50 подписей.

***

Мир вам!

Примите и вы с миром наше мирное слово. В последнее время появилось в прессе много мнений по поводу ситуации на острове Залит, вокруг Батюшки о. Николая Гурьянова. Некоторые видят проблему в том, что верующие люди разделены на тех, кого пускают к Старцу, и тех, кого не пускают. Другие, чье мнение представляет радиопередача «Радонеж», считают, что появились будто бы паломники-экстремисты, которые в декабре пытались совершить нападение на батюшку. Третьи, местные жители острова, уверяют, что на Батюшку никто никогда не нападал, и все это – досужие домыслы тех, кто держит его взаперти…

Сколько людей, столько и мнений. Выслушайте мнение тех самых «экстремистов», про которых вещало радио «Радонеж».

Много лет мы окормляемся у Батюшки на острове Залит. Все, что связано с Батюшкой, для нас свято, потому что самое важное в жизни освещено его благословением, он был нашим советником и в беде, и в радости. По его благословению и молитве совершались венчания, игрались свадьбы, поступали в институт наши дети, успешно проходили операции, приобщались к вере наши родные и друзья. Мы исповедывались, причащались у Батюшки, слушали его обличения, наставления и пели с ним его необыкновенные небесные песнопения, учились понимать его высоко-духовную иносказательную образную речь и смотреть на себя и окружающих глазами Бога, через него говорящего.

Каждый раз он говорил нам: «Как я рад, мои родненькие, что вы ко мне приехали. Милости Мы жили от отпуска до отпуска, да еще ухитрялись из Сибири доскочить до Залита в майские и новогодние мирские праздники. И всегда Батюшка просим». Об этом можно вспоминать бесконечно.

Каково же было наше горестное недоумение, когда три года назад Батюшка стал настойчиво много-много раз благословлять нас: «Приезжайте на мои похороны», «Скоро меня здесь не будет», «Не забывайте посещать мое жилище». И только теперь, когда вот уже 1,5 года он не выходит, стало ясно, о чем говорил Батюшка.

Нам сказали – Старец ушел в затвор, и мы бы рады поверить, но не верит сердце. Какой же это удивительный затвор – с келейницами и многочисленными посетителями с черного входа…

Нам сказали, что Батюшка сам не хочет выходить – мы и это готовы принять за чистую монету. Но вот этим летом Батюшка, держа иконки в руках, показался в дверях, радостно взглянул на паломников у забора и уже спускал ногу на ступеньку, чтобы побежать к людям, как обе келейницы, обернувшись, тут же оказались возле него, преградили путь и выйти не дали.

Потом пришло известие, что наш бесстрастный Батюшка, далекий от всего суетного, вместе с келейницами состоит учредителем московского фонда имени Государя.

Затем сообщили, что Батюшка «добровольно» подписал свой домик одной из келейниц.

И наконец, выяснилось, что другая келейница оформила над Старцем опекунство. Причем и в том, и в другом случае Батюшка не только не проявлял своего доброволия, но долго не давал согласия. Оба оформления закончились глубоко за полночь.

Зачем у живого Батюшки отнимать дом? зачем Старцу опекун, ведь ухаживать за ним можно и так? И если Батюшка недееспособен и нуждается в опекунстве, как же может он быть учредителем фонда? Разве нет в этом противоречия? Вопросы один за другим переполняли нас, пока мы не поняли: Батюшку хотят увезти и пытаются это действие узаконить.

Мы просили Бога не дать нам чувства неприязни к тем, кто живет рядом с Батюшкой и пытается отнять, изолировать его от нас и других людей. По милости Божией этого чувства у нас нет и не было. Но это не значит, что мы согласились позволить увезти Батюшку.

И вот мы в дороге по незастывшему озеру. И нам радостно, что дороги нет. Впервые за несколько десятилетий официально местными властями Пскова объявлено запрещение проезда автомобильному транспорту, потому что впервые такая теплая зима. Как видно, Сам Господь препятствует увозу Батюшки.

Мы ложимся на кочки, чтобы хоть немного отдохнуть, потому что 7 километров по болоту, особенно с инвалидностью, идти невероятно трудно. Остальные приедут на маленьких трехместных воздушных подушках спасательной службы. Мы приехали и уехали, когда дороги на остров не было, потому что знали, что только это обстоятельство, как алиби, помешает объявить нас похитителями Батюшки. Но это не помешало. Таковыми нас все-таки объявили вопреки многочисленным очевидцам в лице жителей острова, которых мы сами же и пригласили быть свидетелями нашего с Батюшкой свидания, что один из нас и зафиксировал на пленку.

Накануне через постороннюю женщину спросили Батюшку в записке: «Наш отец находится в заключении, можно ли ему помочь?» И получили от Батюшки ответ и благословение: «Можно помочь. Я буду за всех за вас молиться».

Да, мы очень хотели увидеть нашего Батюшку, а когда увидели – забыли обо всем и потеряли дар речи. Нам удалось лишь войти в сени и открыть дверь в келью, чтобы посмотреть на Батюшку. Дальше мы не двигались, т. к. столкнулись с душераздирающим криком, ругательствами и нечеловеческим натиском двух женщин.

Батюшка реагировал на все это вначале светло, спокойно и радостно. Он говорил им: «Вы что орете?» И благословлял нас, и шел к нам навстречу, но келейница стала толкать его в грудь и отбрасывать назад, после чего Батюшка охнул и опустился на стул… Смотреть на это было выше наших сил, и мы вышли во двор, где дожидались остальные, сдерживавшие и увещевавшие охрану.

В сенях было всего пять человек: священник, оформляющий инвалидность, инвалид II группы, пишущая эти строки, пожилая женщина-пенсионерка и случайный попутчик с сестрою из Москвы, который хотел посмотреть на Старца, т. к. никогда его не видел.

Судите сами, могли ли эти люди осуществить нападение на Батюшку, как оповещает о том радио «Радонеж». Вот какие казусы случаются с журналистами, выслушивающими только одну сторону. А ведь на острове свидетелей нашего пребывания более чем достаточно. Правда, через несколько дней многие из них подверглись запугиваниям, а также были вызваны в сельский совет и предупреждены.

Но это было потом. А тогда возле домика Батюшки собрались местные жители, стали требовать, чтобы Батюшку выпустили. Сначала все пели, потом скандировали: «Выпустите Батюшку». Некоторые смотрели в окно, в щелку между занавесками, и видели, как Батюшка встал и пошел к дверям. Все возрадовались: «Батюшка идет к нам благословлять!» Но его снова не пустили, стали толкать в грудь до тех пор, пока он снова не опустился на стул. Люди возмущались, звали Батюшку, просили его выглянуть хотя бы в окно.

И Батюшка действительно подошел к окну, отдернул занавески и стал благословлять. Но для тех, кто был с ним в домике по плоти, и это было невыносимо – они задергивали занавески, тушили свет, чтобы не видно было Батюшку, а в конце концов – притащили железную ставню и закрыли окно изнутри.

Тут люди не выдержали, стали стучать. И чудо – Батюшка снова выглянул. От его неземного облика заплакали все, кто был во дворе.

И сам Батюшка тоже плакал. Он смотрел на нас с необыкновенной любовью, и слезы часто катились по его дорогому лицу. Невозможно, да и не нужно описывать, что выражал его взгляд. С такою любовью может смотреть только Сам Господь. Он словно говорил: «Вы не сможете освободить меня, но я сам жертвую собою»…

Теперь нас хотят выставить преступниками, и никого не интересует мнение Батюшки. Но когда мы вошли в сени и вскоре, увидев Батюшку, вышли оттуда, приехал личный шофер келейниц, их доверенное лицо – местный Саша Петров. Он постучал, ему открыли изнутри и пропустили в дом. К чести его он интересовался мнением Старца, и Батюшка сказал ему: «Ко мне приходили хорошие добрые люди, нас хотят поссорить, но я буду молиться, и все будет хорошо».

Мы сказали Саше, что приехали для того, чтобы Батюшку никуда не увезли с острова, потому что остров – это Батюшкино благословение его покойного духовного отца и Старца. Это наше сообщение так удивило Сашу, что он не мог скрыть своего потрясения: «Как же так, а мне они все время говорили, что вот приедут тюменцы и увезут Батюшку».

Так открылось – то, что вынашивали сделать сами, заранее приписывали нам. Но мы на это не в обиде: ни на келейниц, ни на журналистов, которые доверяют одной только стороне. Через 2 дня после нашего отъезда на остров прибыла женщина, которая направилась к келейницам и представилась прокурором. Она была на редкость словоохотлива и еще в Толбе на лодке рассказала местным попутчицам, что в Питере для Батюшки готовы келья и приемная, где он будет принимать паломников… Несуразный слух разом облетел Залит, люди встревожились и поняли, что приезжая «прокурорша» была приготовленной картой в чьей-то игре… Во всяком случае, миф о тюменской угрозе окончательно рухнул.

И участковый милиционер, и сотрудники ОМОНа, которые прибыли в тот вечер на остров по вызову келейницы, не нашли состава преступления. Потому что преступления не было. Была любовь духовных детей к духовному отцу.

Но была еще рядом ненависть. Хотя «всяк ненавидяй брата своего»… дальше страшно произносить. Разве это не ненависть, что нам пытаются запретить приезжать на остров, отказываются передавать Батюшке записки, отвечая за самого Батюшку: «Он не хочет за вас молиться». А теперь еще угрожают уголовным делом – за что?

Страшно, что Батюшка все это видит, знает и очень страдает. Страдает именно оттого, что видит, как православные готовы судиться с православными и говорить неправду. Страшно, что все мы мало думаем и помним об этом.

Недавно духовные лица и представители прессы снова поехали на остров, сняли новую ленту о Батюшке.

Как и подобает смирению, Батюшка говорит, что все хорошо, что он всем доволен и келейницы хорошие. Для смиренного всегда все хорошо, особенно хороши те, кто смиряет. «Как же можно осуждать, ведь они – монахини», – говорит Батюшка и так, с любовью обличая, подсказывает всем общую ошибку: не осуждать надо, а тем более жалеть и молиться за них, «ведь они – монахини». по-другому он говорить не может, он до конца будет взваливать и тащить свой крест и брать все только на себя. Лишь бы мы остановились во враждебных словах, мыслях и действиях.

На новой ленте Батюшка плачет, горько плачет (казалось бы, почему, все так хорошо). И просит остановиться. В чем? И кого? Может быть, того, кто готовит для нас задуманное? «Всяк ненавидяй брата своего есть…» Батюшка жалеет всех и не хочет допустить человекоубийства. Слова его редко кто слышит. Поэтому он плачет – может, услышим слезы – они просят остановиться.

Послушаемся ли мы Батюшку? Послушаемся ли мы Господа?

По поручению паломников,

О. Казанцева

Июнь 2003 г

***

В Генеральную прокуратуру

Российской федерации[19]

Июль 2003 г.

заявление[20]

Уважаемые товарищи, в связи с тем, что наша жалоба на необоснованный отказ в возбуждении уголовного дела по факту смерти Гурьянова Н. А. (Старца с о-ва Залит) находится под вашим контролем, а также нами получен ответ, данный генпрокуратурой депутату государственной Думы Федерального Собрания Г. И. Райкову, убедительно просим вас самих заняться этим делом, тем более что псковская прокуратура и милиция окончательно нам в этом отказали (копии прилагаем). Из вашего ответа (11.04.03 за № 16/2-615-03) депутату Госдумы Райкову видно, что «прокурору Псковской области поручено организовать проверку сообщаемых сведений, дать оценку действиям должностных лиц и законности принимаемых решений…, решить вопрос об ответственности виновных должностных лиц». Три месяца выполняется это указание генпрокуратуры, и за эти три месяца мы получили окончательный отказ. По-другому, видимо, и быть не могло, т. к. прокурор, которого сатанистам вместе с губернатором удалось вытащить для устрашения народа во время похорон на остров залит, не хочет или не может признать факта влияния на себя с их стороны. Мы сочувствуем его нехватке мужества, но он, видимо, решил идти другим путем – все отрицая и во всем отказывая.

В жизни бывает всякое. Как может человек (тот же прокурор) разобраться в келейницах, которые носят монашеские рясы, а сами принадлежат к тоталитарной сатанистской секте? Из прокуратуры области нам ответили, что секты « Антиник » на территории области нет. Но ведь «не зарегистрировано» не значит нет. А Батюшка перед смертью сказал нам, что есть – «в чаще близ Пскова эта секта». И Гроян Т. И. – оттуда и еще Бог весть откуда.

В этой связи просим вас назначить для расследования этого дела компетентного и неподкупного следователя, а также внимательно ознакомиться со всеми документами, в т.ч. и с нашим мнением по поводу фальсификации фактов в Постановлении об отказе в возбуждении уголовного дела от 06.06.03 за подписью ст. следователя прокуратуры Псковского района А. С. Хлопкова.

Только в последнем Постановлении после полугодовой переписки нам сообщили, что по факту смерти гр. Гурьянова Н. А. 25.08.02 было сообщение от местной жительницы Полетаевой Р. И. (т.е. еще до нашего обращения в органы). В ответ на это обращение была проведена проверка лейтенантом милиции Псковского ОВД Соловьевым В. В., который произвел осмотр места происшествия, опросил заявительницу, взял справку из ЗАГСа и вынес первое постановление об отказе (06.09.02) за отсутствием состава преступления.

Интересно, как лейтенант Соловьев усмотрел отсутствие состава преступления, если он прибыл на место гораздо позже захоронения Батюшки и тела его не осмотрел и не видел вообще, т. к. Батюшка был погребен со страшной скоростью, на 2-е сутки, вопреки всем правилам и без объявления, в строжайшей тайне держали и самый факт смерти.

Постановление Соловьева было отменено «как незаконное в связи с неполнотой проверки». Новая проверка была поручена лейтенанту того же ОВД Аратюняну А. С., которым якобы согласно последнему Постановлению л-та Хлопкова были опрошены свидетели Иесаокова Г. Я., Пикалева П. Ф., Сафронов В. С., Соколова Е. В., Микеда С. В. и с их слов вновь вынесено Постановление за подписью Аратюняна об отказе в возбуждении уголовного дела, но уже за отсутствием события преступления.

Но как верить л-ту Хлопкову, если в нашем архиве имеется ответ прокурора Псковского района Т. Д. Козловой, где черным по белому написано, что л-том Аратюняном были опрошены почти сплошь другие свидетели – Глазунов Л. И., Коротких В. В., Пикалева П. Ф. и Полетаев А. Г., двое из которых – Пикалева и Полетаев (фельдшер и глава администрации) – вольные и невольные сообщники сатанистов, а двое других – Глазунов и Коротких – сознательные их пособники (хотя работники прокуратуры в одном из ответов пытались представить их местными жителями, явно подтасовывая факты). Так зачем л-т Хлопков поставил задним числом совсем другие фамилии, не фигурировавшие ранее в Постановлении Аратюняна? При этом простых коренных жителей острова правоохранительные органы почему-то в свидетели не привлекают. Не потому ли, что в народе открыто говорят, что все, что связано с келейницами Гроян и Полищук, – дело темное и нечистое. А может, люди в погонах боятся услышать правду о тех, кого пытаются всячески покрыть?

Уважаемые товарищи из генпрокуратуры, мы предупреждаем, что нас много, и мы не отступим, хотя некоторые из нас уже вынуждены покинуть город из-за мести, преследования сатанистов, которые открыто звонят священникам и требуют, чтобы мы забрали заявления и документы из прокуратуры.

Больше всего нам непонятно, почему органы прокуратуры заведомо становятся на сторону сатанистов. Почему не боятся присылать нам ложь. Так, прокурор Козлова относительно наших сомнений в насильственной смерти сообщает, что л-том Аратюняном «была истребована и изучена вся медицинская документация, касающаяся здоровья Гурьянова Н. А.». Забыла прокурор, что в своем постановлении сам л-т Аратюнян уже написал: «на момент выезда Гурьянов Н. А. уже был захоронен, медицинской карточки в мед. учреждениях на него не заводилось».

Также и дальнейшие ответы из органов от разных служебных лиц отличаются большим противоречием между собою. Так, например, лейтенант Аратюнян утверждает, что на момент смерти у Батюшки находилась фельдшер Пикалева и две монашки, «данные которых установить не представляется возможным». Но фельдшера Пикалевой в домике у Батюшки, когда наступила смерть, не было. Об этом мы направили в прокуратуру много свидетельств разных людей, которым местные жители сами рассказывали, как Пикалева вышла из домика напуганная, куда ее пригласили уже к мертвому Батюшке, и «по секрету» сказала местным, что Батюшка умер и что говорить об этом ей запретили.

В противоречие постановлению за подписью л-та Аратюняна л-т Хлопков строит свое постановление об отказе в возбуждении уголовного дела (06.06.03 г.) полностью на рассказе прислужника Гроян Л. Глазунова, который уверяет, что он сам присутствовал при смерти Батюшки. Мы много раз, приезжая, видели его на острове, как он беспрекословно подчиняется сатанистке Гроян, исполняет все ее команды. Вероятно, он вполне мог присутствовать при страшной смерти Батюшки, но тогда почему Гроян в своей статье «Русского вестника», где до самых мелких деталей пишет сочинение о том, как умирал Батюшка, даже не упоминает присутствие Л. Глазунова? Да и в прокурорских ответах к нам из Пскова указываются только три фигуры – келейницы и фельдшер.

Псковские прокуроры и следователи отвечают невпопад и противоречат друг другу. Тем не менее, л-т Хлопков с удовольствием, как проверенный и установленный факт передает лживый рассказ Л. Глазунова о том, что насилия к Старцу никто из них никогда не применял. А между тем, все мы и другие паломники видели не один раз, как келейницы одни и с помощью охранников заталкивали в дом Батюшку, когда он хотел выйти на улицу к людям. И сам Батюшка незадолго до смерти подтвердил прихожанке Знаменского Собора, как Гроян и Полищук держали его за подрясник сзади, когда он пытался выбежать из дверей.

Кроме того, сами охранники и на похоронах и еще раньше рассказывали, что им приходится связывать Батюшку, который вырывался и не давал ставить себе неизвестные уколы, чего не сможет доказать теперь и экспертиза, т. к. тела Батюшки уже нет в могиле. Уколы, кстати, делала Гроян. Меньше всего Постановление (от 06.06.03 г.) за подписью Хлопкова походит на официальный документ. Точнее – это защитный апофеоз тех, кто, по нашему мнению, убил Батюшку. Л-т Хлопков, как под гипнозом, передает все, что говорит Л. Глазунов, и даже не видит противоречия между его фактами: то Батюшка сам хотел уединиться в затвор от мира, то «его посещало много влиятельных лиц». Но какой же затвор с влиятельными лицами, тем более, когда их много. Батюшка никогда не будет отгораживаться от простых людей и общаться с влиятельными, он вообще не выносил, когда к нему попадали по блату. И уж тем более он не мог рассказать о своем тяжелом Кресте первому встречному, хоть и влиятельному, т. к. тот просто не вынес бы. Тем не менее, лейтенант Хлопков, со слов прислужников келейниц, считает это веским аргументом, т. к. Батюшка влиятельным бы мог сообщить об угрожающей ему опасности.

В последний свой день Ангела на земле (вернее за день до него, 21 мая 2002 г.) Батюшка, под охраной выведенный на прогулку, открыто сказал людям, которые стояли по другую сторону забора: «Как я хочу туда, к вам…». Но охранники и Гроян увели его со двора.

И, наконец, уже ни на кого не ссылаясь, следователь Хлопков категорично спорит с нами: «В ходе выезда на о-в Залит было установлено, что земля могилы и на остальном кладбище идентична, признаков разорения могилы не выявлено». На наш взгляд, это прямая подтасовка фактов, т. к. все жители острова могут подтвердить, что земля заменена и вывезена в овраг и привезен был песок на ее место. А то, чтобы соблюдать могилу без признаков разорения – так на то там и остаются охранники, которым платили и платят большие деньги.

Когда следователи так открыто, даже в документах, говорят вопиющую неправду и опрашивают вот именно не местных жителей, а прислужников сатанистов, выдавая их ложь в качестве неоспоримых фактов, создается впечатление, что псковские прокуратура и милиция глубоко коррумпированы и податливы на известные давления извне. Похоже в Пскове никто ничего не боится, т. к. следователь Хлопков не стесняется даже клеветать на нас: «а также фельдшера Пикалеву П. Ф. они (т. е. мы) подозревают в убийстве Гурьянова…» А ведь о роли фельдшера в этом страшном деле мы уже сказали вполне определенно, что она являлась (и продолжает оставаться ею) пособницей сатанистов – не вызывала врача, не забила тревогу уже когда узнала о смерти и под страхом их запрета не сообщила ни в милицию, ни в скорую, ни людям во всеуслышание; да и теперь продолжает врать под их давлением, что она находилась в домике в момент смерти, а там ее не было. Но мы никогда не говорили, что она является убийцей – как же должностное лицо, л-т Хлопков так легко играет словами и предвзято относится к данному делу.

Почему следователи верят кому угодно, но не нам? Почему вся псковская милиция и прокуратура даже не задумались и не обратили внимания на тот факт, что епархиальное собрание в составе 250 священников во главе с владыкой Евсевием вскоре после смерти Батюшки признали монашеский постриг Гроян и Полищук ложным, а их самих сектантами. Но они продолжают хозяйничать не только на острове, но и влиять на ход дела, мешают восстановить правду. А ведь это просто определить, на чьей стороне правда – для этого нужно провести эксгумацию.

С нами, как с заявителями, работники псковской прокуратуры не церемонятся. На все наши доводы ответ удивительно безапелляционный. В лице советника юстиции областной прокуратуры В. Краюхина (от 14.04.03) нам заявлено резко и не терпяще возражений: «В ходе дополнительной проверки ваши доводы о насильственной смерти Гурьянова Н. А. проверены, но не нашли своего подтверждения. Установлено, что смерть наступила вследствие заболеваний возрастного характера…».

Хочется спросить – каким же образом вы это установили, уважаемые защитники права? Не тем ли, что доверяете показаниям тех, кто прислуживает сатанистам. Ведь эксгумация не произведена и до сих пор не проведена экспертиза, на которой мы настаиваем. Как же можем доверять вам мы, которые воочию, собственными глазами видели обескровленного Батюшку, с синяками, выдавленными глазами и сбитым на бок носом? Голословное, взятое с потолка заявление юристов – юридически неграмотно, логически неверно, мягко говоря. А по сути мы имеем дело с должностным преступлением с вашей стороны.

Далее – на каком основании вы игнорируете заявление врачей, присутствовавших на похоронах? Таким образом вы игнорируете их веские профессиональные доводы, ведь врачами, как и милиционерами тело Батюшки перед захоронением не осматривалось.

Правда, один факт в последнем Постановлении прокуратуры Псковского района (06.06.03) из заявления врачей все же принят во внимание. Но только для того, чтобы его извратить и отвергнуть. В заявлении врачей значится, что согласно приказу МЗ № 241 от 07.08.1998 «О совершенствовании медицинской документации…» фельдшер не имеет права выдавать заключения о смерти. Следователь Хлопков безапелляционно приводит тот же приказ и констатирует, что в соответствии с тем же приказом МЗ «фельдшер имеет право выдавать свидетельство о смерти».

Но это уже прямая подтасовка фактов – сознательно сокращен приказ Минздрава, в котором далее оговорено, что фельдшер имеет право давать заключение о смерти, но только в исключительных случаях, в виду отсутствия врача, где имеет (значение) фактор расстояния (очевидно, в глухой, удаленной от города местности). Об этом как раз писали врачи – почему не был вызван врач ни до, ни после смерти при таких возможностях, как катера, машины, сотовые и другие телефоны?

Казалось бы, тот факт, что никто после смерти так и не осматривал тело Батюшки (даже священника с трудом допустили облачать мертвого Старца и то, начиная с верхней одежды, грубо поправ каноны Церкви) – должен был насторожить работников РОВД и прокуратуры, но увы – они предпочитают занимать сторону мучителей Старца и тем самым заставили нас сомневаться в их профессиональной порядочности и состоятельности.

Кто поверит, что в то время, когда в связи со смертью Батюшки, от Пскова курсировало «Полесье», а от Толбы десятки частных лодок – и приехали сотни людей, чудом узнавшие просочившуюся тщательно скрывавшуюся информацию – кто поверит, что нельзя было доставить для осмотра тела, вынесения компетентного заключения одного-двух врачей? Разве это не преднамеренно распланированный ход событий? Что подтверждает также бешеная скорость, с которой уже на 2-е сутки тащили гроб с телом на кладбище, хотя таких всемирно известных старцев хоронят на 6-8 сутки, давая возможность всем, знавшим его, проститься с ним.

В связи с этим настоятельно просим: провести эксгумацию могилы Батюшки о. Николая (о. Залит).

Это самое главное наше доказательство – тела Батюшки там нет, сатанисты ритуально надругались над ним и уничтожили (все это Батюшка предсказывал раньше и перед смертью). Поэтому сейчас москвичка Гроян (которую не может найти прокуратура) активно ведет полночные передачи в Москве, где выступает против нашего желания провести эксгумацию. Она пишет лживые статьи, ведет лживые передачи, а Батюшки давно уже нет в его могиле, и правоохранительные органы не желают связываться с этой силой, разрушающей государство. Более того, угрожающие нотки постановления звучат в наш адрес: «В ходе проверки установлено, что инициаторами многочисленных жалоб и обращений в различные инстанции, в том числе в Генеральную прокуратуру, является группа граждан г. Тюмени…». Но ведь мы не скрываемся – зачем нас «устанавливать в ходе проверки», когда мы сами уже устали писать вам в надежде на помощь и понимание.

Убедительно просим содержать в тайне и самую возможность факта эксгумации, т. к. все, что становится известным псковским милиции и прокуратуре, сразу же становится известно и тем, кто убрал из жизни Батюшку о. Николая.

По поручению верующих и духовных чад Батюшки Л. Н. Атемаскина, Л. П. Кузнецова, Н. Н. Фомичева, Н. Я. Бизерова и другие.

Июнь 2003 г

Дополнение к заявлению

о возбуждении уголовного дела по факту убийства Батюшки о. Николая Гурьянова

20 мая 2003 года за подписью зам. прокурора Псковского района Барсукова А. П. в ответ на наш запрос о присылке нам копии постановления об отказе в возбуждении уголовного дела по убийству Батюшки с о-ва Залит. Мы получили заверение, что «копия постановления будет прислана в Ваш адрес для обжалования в судебном порядке». Но воз и ныне там. Много месяцев мы не можем получить на руки постановление об отказе в возбуждении уголовного дела, чтобы подать в суд. Такое же поведение находим и у работников Российской генеральной прокуратуры: от них мы вообще не получили ни одного ответа за много месяцев. Слова Президента Путина о юридической защите граждан и правовой надежности государства повисли в воздухе беззакония со стороны юридических органов.

С возмущением – верующие г. Тюмени

Декабрь 2002. Текст О. Казанцевой

Директору ФСБ

тов. Н. Патрушеву

от граждан, проживающих в г. Тюмени,

заявление.

Убедительно просим содействовать возбуждению уголовного дела на москвичку Гроян Т. И., являющуюся инициатором убийства в конце августа 2002 года православного Старца – Батюшки о. Николая Гурьянова с острова Залит Псковской области. О смерти Батюшки не было сообщено, факт смерти скрывался и от местного населения, и от правящего епископа г. Пскова, и всей России.

За месяц до смерти сам Батюшка в своем жесточайшем заключении нашел способ и открыто сообщил верующим, что его «келейница» Гроян принадлежит к сатанистской секте «Антиник».

Мы, верующие из Тюмени, прибыли на похороны Батюшки в последний день благодаря звонку местных жителей. Вопреки всем правилам хоронили Батюшку на вторые сутки, бегом, очень поспешно, пытаясь скрыть следы преступления. И все же эти следы были на лице и руках Батюшки – единственных открытых частях тела, о чем свидетельствуют фотографии и фильм с похорон Старца, а мы видели это своими глазами. Все присутствующие на похоронах врачи говорили о насильственной смерти Батюшки, о чем свидетельствуют синяки на руках, точнее, на тыльной стороне запястьев, куда стекала кровь вследствие неестественного (распятого) положения рук Батюшки. Также и открытые глаза, вдавленные вовнутрь с огромными синяками и кровоподтеками вокруг. Приоткрытый рот и борода вообще были закрыты так, что рассмотреть их не могли даже священники, которые целовали открытое лицо.

Прилагаем Вам материалы-свидетельства из Интернета, куда от собственного бессилия обратились верующие для того, чтобы все узнали об этой опасности. Частично это материалы наших тюменских верующих людей, а частью – тех, кто знали Батюшку и ездили к нему и откликнулись из других городов.

Нам стало известно, что тела Батюшки уже нет в его могиле. Сатанисты под руководством Гроян вывезли его и уничтожили таким же способом, как Царскую семью, о чем накануне своей смерти предсказал Батюшка одному из клириков нашей епархии.

Просим немедленного вскрытия могилы, освидетельствования мощей, т. к. никто не освидетельствовал его после смерти.

Обращаемся к вам, уважаемые товарищи из ФСБ, т. к. верим еще, что вы стоите на страже государственности и не дадите самой могущественной секте сатанистов окончательно развалить церковь, а значит и страну.

P.S. Перед тем, как убрать Батюшку, сатанисты совершили нашествие на Тюмень с целью убрать человека, который распознает все их действия. Когда по факту преследования мы обратились в Тюменский ФСБ – над нами просто посмеялись: назначили встречу, на которую даже не явились.

С уважением и надеждой на помощь

всего 12 подписей

***

Директору ФСБ

тов. Н. П. Патрушеву

от группы граждан

г. Тюмени

заявление

Уважаемый Николай Платонович!

Убедительно просим пересмотреть решения Вашей администрации (ФСБ), принятые по нашим заявлениям (первое – зарегистрировано за N№ КЛ 66-15 от 26.11.02; второе – вх. N№ А-6753 от 28.11.02). Последнее отправлено в Генпрокуратуру России, хотя в заявлении ясно указано, почему нельзя переадресовывать заявление в это ведомство.

Просим заняться делом по факту убийства Батюшки о. Николая (Гурьянова), Старца с острова Залит именно в рамках Вашей системы (ФСБ).

Батюшка был убит сатанистами, о чем ясно было предсказано за месяц до свой смерти им самим жителям нашего города. Об этом также свидетельствуют отклики и обширная полемика в Интернете, развернувшаяся сразу после его насильственной смерти, которая была очевидной для каждого честного человека, чудом оказавшегося на его похоронах, т. к. факт смерти тщательно замалчивался и скрывался. Подборка собранных распечаток из Интернета прилагалась к первому заявлению, как и фильм о похоронах Батюшки, запечатлевший следы насилия.

Просим Вас ознакомиться с этими заявлениями. Нам известно, что в сферу деятельности ФСБ входит раскрытие преступлений, содеянных членами особо опасной тотальной секты сатанистов. Тем более, когда речь идет об уничтожении крупных государственных деятелей или общеизвестных уважаемых людей.

Безусловно, к таким людям относится Батюшка, о. Николай Гурьянов с острова Залит, которого знали не только в нашей стране. Без преувеличения – к нему ездил весь мир. Перед своей смертью он сам предупредил, что его келейница Татьяна Гроян является сатанисткой, членом секты «Антиник».

Вероятно, чтобы обезопасить себя и запугать окружающих, она незадолго до убийства Батюшки привозила к нему генерального прокурора Устинова, а затем – на похоронах Батюшки – псковского прокурора вместе с губернатором.

Мы не хотим бросить тень на генпрокурора Устинова – возможно, он обманут, и не знал, что под монашеской одеждой скрывается лютая сатанистка. Но, согласитесь, этот факт затруднит расследование этого дела в рамках прокуратуры.

Еще раз убедительно просим заняться расследованием этого дела работниками ФСБ.

По поручению прежде подписавшихся – Н. Н. Фомичева, Е. Д. Выдрина, Л. П. Кузнецова, Т. Е. Синякова

Наш контактный телефон и адрес:

(8 345-2) 32-17-61

г. Тюмень, 625035, ул. Республики, 190-65

Прилагаем:

1) копию заявления верующих, написанного после службы одного из храмов нашего города (более 100 подписей);

2) фильм о похоронах Батюшки о. Николая (Гурьянова);

3) подборку распечаток-отзывов верующих о смерти Старца в Интернете (47 с.).

Февраль 2003

Текст О. Казанцевой

В организации:

Президенту Российской Федерации

В. В. Путину

ФСБ

Прокуратуру

МВД

Московскую Патриархию

от врачей, присутствовавших

на похоронах о. Николая Гурьянова

с о. Залит (26 августа 2002 г.)

Доводим повторно до Вашего сведения наше заявление о возбуждении уголовного дела по факту насильственной смерти Батюшки о. Николая Гурьянова.

Совершенно непонятно, на каком основании отказано в возбуждении уголовного дела?

Обращаясь к Вам, просим и требуем повторно рассмотреть все особенности этого дела. Имеем на это все права, являясь гражданами России и зная, что правоохранительные органы обязаны защищать наши интересы, т. к. содержатся за счет наших налогов, отсылаемых в казну государства. Со своей стороны вновь указываем на наличие фактов, подтверждающих ритуальное убийство Батюшки – о. Николая Гурьянова.

1. Что касается факта установления смерти Батюшки – о. Николая Гурьянова и ее освидетельствования. Очевидно, что лейтенант Арутюнян не знает, что Приказом МЗ от 07.08.1998 г. за номером 241 «О совершенствовании медицинской документации, удостоверяющей случаи рождения и смерти в связи с переходом на МКБ-10» фельдшер не имеет права выдавать заключение о смерти и дает медицинское свидетельство о смерти только в исключительных случаях, ввиду отсутствия врача, где имеет значение фактор расстояния.

2. Не странно ли то, что не было никакой медицинской документации, т. к. фельдшер Пикалева П. Ф. в длительное время общалась с Н. А. Гурьяновым? Что фельдшер Пикалева также на словах лечила Батюшку? Ведь медицинская документация составляется не только для отчета и учета, но и, как говорится среди медиков, «для прокурора». Мало ли какие препараты давали и ставили Батюшке? И не выпускали из дому под предлогом, что он болен и ему только что сделали укол? Где это отражено в документации? И почему тем более раз не было документации медицинской, тело не было осмотрено квалифицированным медицинским работником-врачом, а лишь представителем среднего медицинского персонала – фельдшером, когда люди пожилого возраста должны состоять все на учете?

3. Теперь, что касается якобы плохого самочувствия перед смертью, начиная с 21.08.02 г. Почему не был оповещен врач при таких возможностях (сотовые телефоны, машины, катера). Вместо этого фельдшер с монашками как будто сидели и ждали смерти Батюшки, хотя право на здоровье имеет любой гражданин России, и это прописано в Конституции РФ, статья 41. Ведь о. Залит находится совсем недалеко от областного центра Пскова. Неужели за период с 13:00 по 17:30 24.08.02, как говорится в постановлении, критического состояния не было возможности вызвать «скорую помощь»? Или они и не собирались этого делать, т. к. на самом деле в доме происходили другие события, как полагаем мы – преднамеренное убийство?

Как публично «заботиться» о здоровье Батюшки – эти «монашки» могут, приглашая для консультации профессора, академика (этот факт отражен в фильме компании «Русский дом»), а вызвать скорую помощь в критические часы и дни не смогли!

Теперь, что касается фактов самого захоронения.

а) Во-первых, как отмечают многие очевидцы, среди которых есть и медики и сотрудники правоохранительных органов, это наличие на тыльной стороне кисти скопления темно-синей крови и под ногтями, что может свидетельствовать о том, что руки могли находиться долгое время тыльной стороной кисти книзу, что неестественно для официально освидетельствованного фельдшером покойника (поза распятия).

б) Что касается земли на могиле Батюшки, невооруженным взглядом и сейчас видно, что она доставлена с берега. Это песок, где при удобном случае можно запросто вскрыть могилу, учитывая, что захоронение произведено очень неглубоко – 1 метр (что тоже странно).

Что касается кирпичей, которыми закладывали могилу со стороны ног покойника. Раствор для кладки кирпича состоял практически из воды и песка, что было сделано для ненадежности конструкции.

Указанное в Вашем постановлении свидетельство о том, что в момент смерти Батюшки присутствовали с фельдшером «две монашки», данные которых в настоящее время установить не представляется возможным, так как местные жители их не знают, и пояснить о их местонахождении не могут!!!»

Уважаемый лейтенант А. С. Арутюнян, как такое может быть, когда эти две «монашки» прожили на острове каждая более 10 лет? Одна из них Валентина Полищук проживала на острове постоянно и имеет квартиру и родню (дочь) в Санкт-Петербурге. Вторая, Татьяна Гроян, проживала на острове периодически, имея постоянное местожительство в Москве.

А население их прекрасно знает, если Вы, конечно, поговорили с кем-то.

Информацию могут дать глава администрации А. Полетаев, а также Александр Петров, работавший по найму шофером у Т. Гроян, да в принципе, весь остров. Почему бы для этой цели не собрать сход граждан такого маленького острова, как это сделали органы власти совместно с корреспондентом газеты «Известия»? На том сходе люди высказывались очень откровенно.

Куда подевались машины, вся охрана, которая несколько лет не впускала народ, приезжавший издалека? Почему не изучены кинодокументы, фотодокументы, свидетельства очевидцев (а ведь это ваша обязанность)?

Таким образом, в данном пункте Вы полностью подписались в постановлении под своей некомпетентностью.

Итак, уважаемые представители правоохранительных органов, обращаем ваше внимание повторно на предоставленные сведения о совершении уголовного преступления и привлечение лиц, виновных в этом преступлении: Татьяны Гроян и Валентины Полищук и лиц, сотрудничавших с ними – фельдшера, главу администрации, охранников приезжих и сотрудничавших с ними местных жителей.

Следующий отказ в возбуждении уголовного дела будет расценен:

1.Как умышленное нежелание выполнять прямые обязанности и содействовать всячески в раскрытии преступления.

2. Как факт коррумпированности правоохранительных органов вашего района и региона.

3. Как повод для обжалования в вышестоящие инстанции.

Врачи: Врач-невропатолог Яровая И. К.

Врач-терапевт Атемаскина Ю. Н.

Кафедральный врач Костанов Г. Г.

Врач-реаниматолог Полякова З. Н.

***

Октябрь 2003

Прокурору Псковской области

Лепихину Н. Н.

от Бизеровой Н. Я.,

Поляковой З. Н.,

Кузнецовой Л. П.,

Фомичевой Н. Н. и др.

Уважаемый товарищ прокурор!

Обращаем Ваше внимание на крайнюю, мягко говоря, недобросовестность подведомственного Вам работника – прокурора Псковского района Козловой Т. Д., которая столько раз, не обращая внимания на сообщаемые нами факты, ловко подтасовывая свои факты, отказывала нам в возбуждении уголовного дела в отношении одной из предполагаемых нами убийц Батюшки, о. Николая с острова Залит – москвички Т. Гроян.

Так, мы сообщаем, что 18 сентября 2002 г. епархиальное собрание Псковской епархии в составе 250 священников признали монашеский постриг келейниц Гроян и Полищук ложным, а их самих сектантками.

Но прокурор Козлова почему-то не прибегает по этому поводу к свидетельству псковских священников и владыки Евсевия, который неоднократно свидетельствовал против них, запрещая брать от них неканонические иконки и никем не благословленные книжки, которые, иначе говоря, являются сатанинскими со всеми атрибутами сатанинской символики.

Что же по-Вашему 250 местных псковских священников говорят неправду, а один о. Митрофан, благочинный совсем другой епархии, без году неделя привезенный и обманутый Т. Гроян, лучше них всех знает ситуацию? На каком основании Ваша подчиненная прокурор Козлова в своем постановлении об отказе в возбуждении уголовного дела от 25 августа 2003 года игнорирует мнение всего епархиального собрания Псковской епархии в составе 250 священников? Значит она заодно с Т. Гроян, которую сам Батюшка за месяц до смерти в разговоре с нашей паломницей назвал сатанисткой, находящейся в ложном постриге, и она свидетельствует об этом письменно.

На каком основании прокурор Козлова игнорирует и это свидетельство людей, не побоявшихся себя назвать?

Как насмешку над правдой и Истиной мы восприняли последний перечень тех свидетелей, которые приводит в своем отказе прокурор Козлова. В этом списке 9 человек – старых знакомых сатанистки Гроян, а возможно и прямо ей подчиненных, вплоть до родной сестры Гроян, никогда ранее на острове не бывавшей. Почти все они проживают в Москве или Московской области и к местным жителям никакого отношения не имеют. Откровенно говоря, это подбор свидетелей, указанный самой гроян, и удивляет тот факт, что прокурор оказывает ей такое послушание.

И так во всем. Мы пишем, что не доверяем фельдшеру Пикалевой, которая не имела права давать заключение о смерти и по закону и по тому факту, что выполняла все преступные команды Гроян, которая оставила умирающего Батюшку без медицинской помощи, якобы сидела ждала его смерти и даже не вызвала скорую помощь, чтобы спасти его. Это при наличии сотовых телефонов, катеров, машин и т.д.

Пикалева также лжесвидетельствует о том, что Батюшке не давались никакие лекарства и не делались никакие инъекции, а наши паломники свидетельствуют о том, что в июле, за месяц до смерти Батюшка пытался вырваться и бежать из дому, громко взывал: «Дайте же мне отдохнуть от этих лекарств». Все это тоже зафиксировано письменно и печатно, но прокурор Козлова не желает замечать наши факты.

Далее «свидетель», а вернее соучастник охранник Глазунов лжесвидетельствует со слов прокурора Козловой о том, что Батюшка лекарств не принимал, т. к. сам не хотел, а после похорон он, келейница Полищук и другие охранники говорили нам: «Вы думаете, ваш Батюшка такой смиренный, а нам приходилось его связывать, чтобы сделать ему укол».

Как же сами себе противоречат «свидетели», принятые Козловой по команде Гроян? И какие такие «лекарства» вливали в Старца, если он не желал их и убегал от них?

О том, что Пикалева и Глазунов – сообщники Гроян в убийстве Батюшки (так же как и А. Малютин из Москвы, который и раньше беспрекословно выполнял самые безнравственные команды Гроян) об этом свидетельствует их явная сообщническая ложь о том, что в день смерти Батюшка с самого утра был в бессознательном состоянии…?

А как же тогда публикация Гроян в «Русском вестнике» «Небесный ангел», которую она к сороковому дню успела состряпать в книжку с фальшивыми фотографиями, где она сама утверждает, что Батюшка до самой последней минуты был в полном сознании и якобы целовал ей руки и без конца благодарил ее (ту, с которой он всех просил быть поосторожней, и сам раскрыл тайну, что она сатанистка, в ложном монашеском постриге).

Что это? Главные лжесвидетели не успели договориться? Или уже окончательно заврались? А районный прокурор Козлова их явно покрывает, игнорируя даже противоречивые документы, ведь статью Гроян «Небесный Ангел», подписанную собственноручно ею, мы тоже пересылали в прокуратуру. Как же внимательным следователям и прокурору не сверить их показания.

И уже совсем смехотворным (хотя здесь совсем не до смеха) выглядит тот факт, что прокурор Козлова на основании опроса лжесвидетелей сообщает нам, что у Батюшки во время похорон не было ни синяков, ни проколов на руках, ни вдавленного глаза… А куда же нам девать свои глаза, когда мы все воочию это видели, и кроме этого открытый рот (закрытый на похоронах от всех материей), а также открытые (в минуту нечеловеческой боли) глаза, которые так и не смогли закрыть. Но как же быть со снимками и видео-кассетой, снятой и пущенной в продажу самими же сторонниками Гроян, где все это настолько очевидно, как очевидно, что снявшие фильм из Екатеринбурга, минуту и больше держат кадр со вдавленным глазом и проколами на руках. Во всем этом видно торжество победы убийства над православным Батюшкой и всемирным Старцем.

На основании подобной беспрецедентной предвзятости прокурора Козловой и явному ее стремлению к подтасовке фактов, делаем вывод о коррумпированности Козловой и выражаем ей свое особое недоверие. Но мы надеемся, что в правоохранительных органах Пскова есть еще честные люди. А также не верим, что сатанисты могли завербовать главного прокурора области, хотя обмануть и пустить пыль в глаза они могли. Мы знаем, что им удалось обмануть и купить за вход к Батюшке многих людей, которые не понимают, в чьи лапы они попали, так же, как не понимает этого келейница Полищук В. В. Но мы также знаем, что Батюшки уже нет, к сожалению, в могилке, они сделали с ним все, что ими задумано по их сатанистской магии. Поэтому они так перепугались и продолжают пользоваться своим единственным средством – ложью, перевешивая на нас то, чем больны сами.

Просим Вас, уважаемый прокурор области, заступиться за Батюшку перед Богом и людьми, расследовать это дело и наказать убийцу Батюшки (а в том, что он убит, у нас сомнений нет, это много раз при жизни предсказывал и он сам).

Можно привести еще много фактов крайнего противоречия, которые районная прокуратура, как говорится, в упор не замечает, как не хочет заметить особый документ – обращение врачей, присутствовавших на похоронах Батюшки. Такое явное игнорирование фактов и документов наводит только на один вывод – откровенное покрывание сатанистов со стороны районной псковской прокуратуры.

19.09.2003 г. в «Русском вестнике» Т. Гроян вновь опубликовала свой агрессивный выпад против всех, кто понял и знает – какою смертию на самом деле умер Батюшка. Из ее печатных нападок, подписанных обманутыми ею людьми, мы поняли, что не одни мы добиваемся установить тот факт, что Батюшки нет в его могиле. Судя по всему и другие люди, кому близок и дорог Батюшка, обращаются и в следственные органы и в Комитет по безопасности в Государственной Думе.

Судя по всему, даже в районной Псковской прокуратуре есть честные и добрые люди, коли Гроян злобно обрушилась в печати на зам. прокурора Луговскую и еще несколько человек, занимавшихся, хоть и не совсем успешно, выяснением истины. Сатанисты почуяли, что им не верят – их басням, что они якобы были преданы Батюшке, что эксгумация – это «глумление над честными останками». Нет, единственное, чего они боятся – это эксгумации, потому что Батюшки в могиле давно уже нет. Поэтому Гроян за подписью других людей с такой яростью нападает в печати на всех, кому по-настоящему дорог Батюшка, ей нужно немедленно пресечь и «привлечь всех заказчиков и участников к уголовной ответственности».

Уголовная терминология, которой она пользуется, выдает ее с головой.

Бизерова Н. Я.

Атемаскина Л. Н.

Кузнецова Л. П.

Фомичева Н. Н. и другие

***

Май 2003

Письмо Г. И. Райкову

Уважаемый Геннадий Иванович!

Благодарим Вас за содействие, которое Вы оказали нам, тюменским верующим, передав письмо Н. Патрушеву.

Желаем Вам крепкого здоровья, успехов в работе Государственной Думы и Вашей партии.

С искренней признательностью – верующие г. Тюмени.

***

июль 2003

Письмо г. И. Райкову

Уважаемый Геннадий Иванович!

Простите за беспокойство, снова к Вам обращаются Ваши земляки. Благодарим за помощь. Вы единственный человек из верхов, который откликнулся на нашу скорбь. У нас есть неопровержимые факты и доказательства того, что всемирного Старца и нашего духовного отца – Батюшку о. Николая Залитского – убили сатанисты и ритуально надругались над его телом, выкопав из могилы и уничтожив. Все эти доказательства мы предоставили в Псковскую прокуратуру, с которой в течение полугода ведем нескончаемую переписку, но они вызывающе не ответили ни на один наш аргумент, бесстыдно подтасовывая факты в угоду сатанистов, которые, по всей видимости, имеют на них влияние. Они уже окончательно отказали нам в возбуждении уголовного дела по факту убийства Старца и ни под каким предлогом не хотят проводить эксгумацию.

По закону, после отказа региональной прокуратуры, нашим заявленим должна заняться Генеральная прокуратора, но они отфутболивают нас снова в Псков, сами нарушая закон.

Считаем, что первый зам. генерального прокурора Ю. С. Бирюков не выполнил данное Вам свое обещание, отослав наши материалы в Псков уже после их отказа нам. Явно, что в Генпрокуратуре хотят заволокитить дело, не понимая, что все беды в России (тер. акты, наводнения и проч.) происходят из-за убийства такого Старца.

Поэтому, Геннадий Иванович, несмотря на всю Вашу занятость убедительно просим Вас передать прилагаемое к нашему заявлению (пакет документов) либо первому заму Устинова Колесникову, либо директору ФСБ Патрушеву, которые, по идее, и обязаны заниматься расследованием преступлений сатанистских сект в России.

***

Сентябрь 2003

Письмо Г. И. Райкову

Уважаемый Геннадий Иванович!

К Вам обращаются Ваши земляки-тюменцы. Мы с интересом наблюдаем за Вашей политической карьерой. Как политический лидер и человек, Вы нам симпатичны, и мы искренне желаем Вам победить на предстоящих выборах.

В очередной раз мы обращаемся к Вам за помощью. Однажды Вы нам уже помогали, но бюрократическая машина Генеральной прокуратуры все же поглотила все наши попытки пролить свет на страшное преступление против православной России – мученическую смерть и невыносимо тяжкие страдания православного Старца, митрофорного протоиерея Николая Гурьянова с острова Залита Псковской области.

Мы – духовные чада нашего Батюшки, много лет со своими проблемами обращались за молитвой и духовной помощью к известному в России Старцу.

23 августа 2002 г. его жестоко убили сатанисты, и после похорон вскоре извлекли его тело из могилы и сожгли в чаще близ Псковского озера, чтобы скрыть следы пыток и издевательств. Прозорливый Батюшка сам предсказывал свою смерть. Имена его убийц известны, и они до сих пор еще не привлечены к уголовной ответственности.

Мы целый год ведем переписку с Генеральной прокуратурой, но все безрезультатно. Мы имеем множество доказательств и улик виновности келейницы Старца Т. Гроян и ее сообщников, но ни на один из наших аргументов Псковская прокуратура не ответила, как и на тот факт, когда в епархиальном собрании 250 священников объявили келейниц Т. Гроян и В. Полищук сектантками, находящимися в ложном постриге.

Мы не доверяем Псковской прокуратуре, пишем в Генеральную прокуратуру и хотим, чтобы работники Генеральной прокуратуры разобрались по делу убийства Старца. Генеральная прокуратура обещала нам, что как только на уровне Псковской прокуратуры нам откажут, то она займется нашим делом. Но уже трижды нам отказала и районная и Псковская областная прокуратура, тем не менее Генеральная прокуратура продолжает отправлять наши запросы в город Псков.

Генеральная прокуратура – это единственная организация, которая не выполняет законы и в течение года не дала нам ни одного ответа не только в месячный срок, но и за весь год, хотя наши все заявления неоднократно принимались под расписку.

Уважаемый Геннадий Иванович, неужели нам не добиться справедливости в правовом Российском государстве и по закону не привлечь к ответственности опасных преступников за убийство известного в стране Старца?

И кто может разорвать этот замкнутый круг бесконечной нашей переписки, ведь преступники спокойно гуляют на свободе?

***

Сентябрь 2003

Группа верующих людей из Тюмени

Генеральному прокурору

тов. Устинову

Уважаемый тов. Устинов!

Наше письмо Вам – последняя надежда разобраться по закону и привлечь к уголовной ответственности особо опасных преступников – убийц, которые безнаказанно еще ходят по земле, прикрываясь Вашим именем.

Мы просим возбудить уголовное дело против сатанистки Т. Гроян, убийцы и келейницы небезызвестного Вам Старца, отца Николая Гурьянова с острова Залита Псковской области. Она и ее приближенные нагло спекулируют Вашим именем, что они, якобы, возили Вас на остров к Батюшке.

Но мы абсолютно уверены, что Вы ездили на остров как верующий человек, совершенно не зная, что его келейница Т. Гроян является сатанисткой и будущей убийцей Батюшки.

Мы целый год ведем переписку с Генеральной прокуратурой, и все безрезультатно. Ваши работники берут наши заявления, регистрируют и отсылают их на расследование в Псковскую прокуратуру, на которую мы же и жалуемся из-за ее коррумпированности и очевидной для всех связи с сатанистами, так как для устрашения народа они даже на похороны привезли псковского прокурора, чтобы никто не посмел жаловаться.

23 августа 2002 г. Батюшка был зверски убит Т. Гроян, и после похорон (после девятого дня) тело его похищено из могилы сатанистами секты «Антиник», к которой и принадлежит Т. Гроян, и сожжено в чаще близ Псковского озера.

В заявлении мы настаиваем на эксгумации из могилы тела Старца, и будет очевидным тот факт, что его там не окажется. Прозорливый Батюшка сам предсказывал свою смерть и факт о принадлежности Т. Гроян к сатанистской секте подтвердил тюменским паломникам.

Мы имеем множество доказательств и улик виновности келейницы Т. Гроян и ее сообщников, но ни на один из наших аргументов Псковская прокуратура не ответила, как и на тот факт, когда в епархиальном собрании 250 священников объявили келейниц Т. Гроян и В. Полищук сектантками, находящимися в ложном монашеском постриге.

Но почему же Псковская прокуратура не обращает на этот факт никакого внимания?

Уважаемый тов. Устинов, мы искренне верим, что Ваш личный контроль и руководство в расследовании причин смерти и выявлении виновных лиц, а также Ваше разрешение на эксгумацию тела Старца из могилы и создание Государственной судебно-медицинской экспертизы будут иметь, наконец, действенную силу и результат.

P.S. В Генеральной прокуратуре нам обещали, что как только на уровне Псковской прокуратуры нам откажут, то нашим делом тогда займется Генеральная прокуратура.

Но уже трижды нам отказала и районная и Псковская областная прокуратуры, тем не менее, Генеральная прокуратура продолжает отправлять наши запросы в город Псков.

Генеральная прокуратура – это единственная организация, которая не выполняет законы, и в течение года не дала нам ни одного ответа не только в месячный срок, но и за весь год, хотя наши все заявления неоднократно принимались под расписку.

Все документы к письму прилагаются.

Духовные чада Батюшки, группа верующих людей из г. Тюмени

***

Октябрь 2003

Генеральному прокурору

Владимиру Устинову

Уважаемый тов. Устинов!

Вот уже больше года мы, верующие из Тюмени, безуспешно пытаемся пробиться через железный занавес равнодушия Псковской прокуратуры по поводу убийства Батюшки Николая с острова Залит. До сих пор мы надеемся, что это недоразумение по крайней мере со стороны Генпрокуратуры, которая четырежды принимала у нас документы с заявлением о возбуждении уголовного дела на сатанистку Т. Гроян по факту убийства Старца, спешного захоронения с последующим изъятием тела Батюшки из могилы, увозом в неизвестном направлении с последующим уничтожением мощей Батюшки, как и предсказывал он сам.

Четыре раза мы передавали и в Генеральную прокуратуру наши заявления, свидетельства людей о том, что псковская прокуратура выбирает сознательно в «свидетели» людей, которых самих надо судить и уже никак нельзя доверять их показаниям, т. к. они скорее участники преступления, а некоторые из них, возможно, исполнители его. Хотя нас ни разу не пригласили дать свидетельские показания, а также полностью игнорировали мнения врачей, присутствовавших на похоронах, как будто не было в помине такого документа.

В конце концов, в Псковской прокуратуре нам уже несколько раз необоснованно отказали в возбуждении уголовного дела (хотя сами же каждый раз отменяли свои отказы как необоснованные). После этого мы на основании Закона обращаемся с заявлением в высшую инстанцию – генеральную прокуратуру. Но получается, что генпрокуратура сама нарушает закон, отпинывая неопровержимые документы тем, кто нам уже много раз отказал, и где сатанисты-убийцы крепко уже поработали, используя связи своих высокопоставленных покровителей. Но мы не отступим, мы будем стучаться в ваши двери до тех пор, пока вы нам не откроете – не заведете хотя бы следствие и не спросите всех свидетелей, в том числе и нас.

Ведь вдумайтесь только – средь бела дня в России убили Старца, которого знал и любил весь мир. И до сих пор ни одна душа не заступилась за него по-настоящему, хотя многие содрогнулись, увидев его в гробу с синяками на руках, со вдавленными открытыми глазами и открытым ртом, который тщательно закрывали ото всех материей. У Батюшки не было ни кровинки – он был ритуально обескровлен, и мы все свидетельствуем об этом. А теперь после года переписки со псковской и генеральной прокуратурой, сатанисты, почуяв, что попались, сочиняют открытое письмо главному прокурору России для того, чтобы якобы защититься от клеветы. Лучшая оборона – нападение, по такому принципу они обманывают народ и правоохранительные органы, а обманутый редактор «Русского вестника» печатает эту ложь, как обманутые показной святостью подписывают ее, не зная, что защищают сатанистку. Причем не скрывают, что им известны все формулировки ответов, которые отсылаются из псковской и генпрокуратуры. Кто же с такой охотностью поставляет сатанистам всю информацию?

Мы знаем, что цель подобных писем одна – не допустить эксгумации, т. к. вскрытие могилы обнаружит единственную правду – тела Батюшки там нет.

Уважаемый генеральный прокурор! Будьте осторожны с теми, кому, возможно, уже удавалось ввести Вас в заблуждение относительно келейниц Старца (прежде всего – Гроян Т. И.).

Сатанисты предусмотрели все. Они знали, что они замыслили и как они расправятся с Батюшкой. Поэтому им нужен был областной прокурор и губернатор на похоронах, а также высокие чины в келье Батюшки при его жизни, тогда как простой народ последние 3 года не пускали.

Авторы (а скорее всего авторша) обращения в генпрокуратуру ловко и коварно использует слова об угрозе Православию и Государству в лице сект и сатанистов, пытаясь переложить с больной головы на здоровую. А мы знаем, что ложь – основа всех ее обращений и публикаций. Страх перед разоблачением движет ею. С какою злобой набросились на писателя Изборцева, издавшего книжку о Батюшке «Я помолюсь за вас», где он срывает с Гроян маску лицемерия и лжи. Зачем нужно ей печатно (сначала в том же «Русском вестнике» год назад, а потом в брошюре под названием «Небесный Ангел») сочинять красивые выдумки о том, что Батюшка, уже будучи мертвым, протянул руку и сам взял крест и Евангелие. Писатель же Изборцев изобличает ее во лжи, т. к., по словам священника иеромонаха Феофила, который сам вложил Батюшке Крест и Евангелие, ничего подобного не было и близко. Подобные лживые детали в ее публикациях – сплошь и рядом. Но разве это не задача следствия сверять разные мнения с тем самым де-факто?

Как же можно верить той, которая, забыв выдрессировать и без того запуганную фельдшерицу Пикалеву П. Ф., «поёт» себе дифирамбы, описывая последний день жизни Батюшки, который якобы до последнего дыхания находился в ясном сознании и без конца благодарил ее (хотя главный свидетель вспоминает о том, что за месяц до смерти Батюшки просил быть с ней осторожными и сам открыл, что она сатанистка из страшной секты и находится в ложном монашеском постриге). А между тем нынешним летом и фельдшер Пикалева и охранник Глазунов дали показания в районной прокуратуре и оба заверяли, что Батюшка весь последний день своей жизни находился в бессознательном состоянии. Так кто же из них врет?

Наглядно сообщаем Вам, что в самих ответах псковских правоохранительных органов, как и в ответах сознательно подобранных «свидетелей», столько противоречий, что перечисление их заняло бы по времени долгий судебный процесс. Так, в первом Постановлении об отказе в возбуждении уголовного дела от 6 января 2003 г. за подписью начальника МОБ ОВД Псковского района капитана милиции Ивонина О. А. сказано: «В момент смерти Гурьянова Н. А. вместе с ним находились фельдшер Пикалева П. Ф. и две монашки, данные которых установить не представляется возможным…». Так что отказ в возбуждении уголовного дела сфабриковали на основании одного-единственного, причем заинтересованного, свидетеля – фельдшера Пикалевой.

А несколько месяцев спустя в официальных ответах псковской прокуратуры вдруг появился еще один «свидетель естественной смерти» – охранник Глазунов. Как сообщает от 25 августа 2003 г. прокурор Псковского района Козлова – «на момент смерти Гурьянова… в доме находились Пикалева П. Ф., Гроян Т. И., Полищук В. В., Глазунов Л. И.».

Как же так? В январе единственный «свидетель» фельдшер Пикалева сообщает лейтенанту Псковского РОВД Аратюняну, что кроме нее были только 2 монашки, а к лету и в августе разным следователям она сообщает еще про одного «свидетеля». Кстати, «свидетель» этот (Глазунов) нам и другим паломникам после похорон на кладбище говорил, жалуясь на Батюшку, что ему приходилось(!) связывать Батюшку, чтобы сделать ему уколы. Тем не менее, представителям прокуратуры он заявляет, что никаких уколов Батюшке не делали вообще.

Непрерывная цепь лжи. Можно привести еще множество фактов. Но ведь набирать подобную фактуру – это компетенция следственных органов. Нам же очевидно, что прокуратура приводит в своих ответах факты, противоречащие друг другу, но при этом не замечает их и не делает никаких выводов.

Думаем, что врут все, т. к. к великому нашему стыду и позору Батюшка был убит, и они теперь ни за что не хотят, чтобы была проведена эксгумация. Они боятся этого больше всего, чтобы этого не допустить, они бросят все силы, хотя спрашивается – если тело Батюшки на месте – чего же вы так боитесь?!

У нас нет высокопоставленных покровителей, своих газет, через которые мы бы сказали людям правду, но у нас есть совесть, которая не позволяет нам молчать об этом страшном злодеянии века – убийстве всемирного необыкновенного Старца, который весь мир держал своей молитвой.

Сила не на нашей стороне, но мы знаем, что не в силе Бог, а в правде.

Товарищи из Генеральной прокуратуры, Помогите нам!

Подписи:

P.S. Лучшая защита – нападение, поэтому Гроян также пишет «угрожающее» письмо в прокуратуру с просьбой завести на нас уголовное дело в связи с клеветой на нее.

***

ВАШЕ СВЯТЕЙШЕСТВО, БЛАГОСЛОВИТЕ!

Покорнейше просим Вас простить за беспокойство. Мы уже делали две попытки обратиться к Вам с письмами, но не знаем наверняка – читали ли Вы их.

Третий год мы, двенадцать человек, живя в миру, образуем по сути домашний монастырь. Об этом знает правящий владыка Димитрий, который ранее благословил нас хлопотать о передаче нам стен бывшего женского монастыря. Но ознакомившись с нашим уставом, он определил нам оставаться, как есть.

Мы отчасти понимаем владыку, т.к. он планирует создание в Тюмени монастыря милосердия, который, возможно, нужен, а мы по своему духовному устроению хотели бы молиться. И не можем нарушить благословение нашего духовного отца – Батюшки о. Николая (Залитского), который благословил нам быть монастырем «только молитвенным».

Желая сохранить настоящий мир, церковный и душевный, уповая на милость Божию в том, что Господь сподобит нас послужить Ему в монашеском чине, просим Вас, Ваше Святейшество, содействовать образованию у нас в Тюмени ставропигиального женского монастыря.

P. S. Подробнее на Ваше имя изложено в письме губернатора области Л. Ю. Рокецкого.

По поручению сестер – Казанцева Ольга Валериановна

***

Ваше Святейшество!

Обращаются к Вам верующие из Тюмени. Мы, миряне и священники, много лет окормляемся у Батюшки с острова Запит. Но сегодня с горечью изливаем перед Вами невыразимую боль нашего сердца по поводу того, что это благородное окормление ныне насильственно прервано.

Долгое время мы со скорбью наблюдали, как эти люди (Татьяна Гроян и Валентина Полищук, ныне монахиня Николая и монахиня Михаила) грубо попирали как человеческие, так и старческие права Батюшки, ограничивали его свободу не только в выборе встреч и духовных бесед, но и элементарную свободу передвижения. Каждый из нас испытал агрессию этих женщин, а на вопрос, заданный 8 лет назад о том, можно ли обличить Татьяну? – Батюшка ответил: «Боже упаси! Уроют, живьем уроют».

Теперь мы понимаем, что Батюшка тогда уже знал, что готовят ему эти люди, и какая опасность неправильного духовного развития им угрожает. А поскольку сами они не в состоянии это ни увидеть, ни признать, и зная последствия, Батюшка по своей Господней любви, не желая других жертв, принес в жертву себя.

Несколько лет подряд обе они поочередно прослушивали все разговоры с людьми, стоя у него за спиной и нисколько не стесняясь самого Батюшку. Поговорить с Батюшкой и разрешить насущные вопросы удавалось лишь чудом, когда он выбегал нарочно за калитку, а теперь такие встречи пресечены и невозможны вообще, не говоря уже о том времени, когда Батюшка сам приглашал для беседы в дом. И если сначала закрывали Батюшку на замок, никому кроме себя не позволяя входить к нему, но теперь, вот уже третий год дежурит вооруженная охрана, охраняя по существу не Батюшку (т. е. он всегда во всеуслышание был против этого), а этих женщин.

К сожалению, много раз приходилось видеть и слышать, как не только миряне, но и люди в священном сане высокого духовного звания не понимают обличения с любовию. Батюшкиного евангельского языка, на котором он говорит. Возможно, этим можно объяснить тот факт, что члены патриаршей комиссии не сочли нужным встретиться на острове ни с кем, кроме тех, кто держит Батюшку в заключении. Хотя на острове имеются люди, которые понимают Батюшку, которых он благословил купить дом и остаться там навсегда.

Большое количество людей искренне любят Батюшку, но мало кто понимает его сразу, как только начинает ездить к нему, так как почти все мы воспринимаем по плоти, а Батюшка говорит простыми словами, но исключительно по Духу.

Спустя лишь несколько лет, после частых посещений Батюшки, мы научились понимать, что если Батюшка говорит «Я», то это Господь так считает. Если он говорит «не уезжайте», то предупреждает, что можно «уехать» в сторону от истинного Духа. Если пытается накормить, то обличает духовную недостаточность, духовный голод и так далее… Поняла ли комиссия правильно Батюшкины слова? Грешным делом, мы в этом сомневаемся.

Косвенным доказательством тому – видеокассета фильма, снятого редакцией «Русского дома», тиражированная на всю страну. Никто из духовных чад Батюшки не мог равнодушно смотреть и слушать, как священник о. Валериан (Кречетов) и редактор А. Н. Крутов в присутствии Батюшки беседовали о нем же, не задавая Батюшке ни одного вопроса. Батюшка закрывал глаза, покряхтывал, покашливал, но на него не обращали внимания. Тогда он встал и ушел к себе в келию. Те, кто знает, что Батюшка ничего не делает просто так, поняли, что Бог в эту минуту удалился от них. Бога не устраивает плотское мудрование о том, что Батюшка – пожилой человек, и к нему не надо никому ездить, не надо его беспокоить. Почему-то себя к числу беспокоящих ни о. Валериан, ни А. Крутов со спутниками не относят, как не относят себя к ним многочисленные знакомые Т. Гроян, приезжающие из Москвы и входящие к Батюшке по блату. Понимают ли такие паломники, что им говорит Старец? Похоже понимают так же, как о. Валериан и А. Крутов, которым Батюшка в конце их фильма вышел и сказал: «…утонете, хоронить у меня некому…», они снова не поняли сказанного им обличения и напечатали этот разговор в журнале. А ведь «утонуть» у Батюшки означает не «выплыть, не спастись. Кто мы такие, чтобы объяснять это священнику с солидным стажем и маститому редактору? Захотят ли они понять, на что посягают, препятствуя людям приезжать Богу? Сколько раз Батюшка говорил нам: «Как я рад видеть Вас, мои дорогие. Какие вы счастливые, что переплыли море и попали к залитскому попу». А один раз, встречая людей, плывших в бурю, сказал: «Поздравляю Вас с подвигом». Так разве не жестокосердно лишить верующих людей такого утешения – общения со Старцем?

Вот уже больше года Батюшка не выходит, и 2 года тому назад, предсказывая свое настоящее положение, приглашал: «Приезжайте на мои похороны». За несколько месяцев до того, как Батюшку заживо похоронили, он много раз благословлял нас: Не забывайте посещать мое жилище. И еще говорил: «Меня завтра здесь не будет».

Последние слова усиливают наши опасения, что его могут увезти с острова, хотя сам Батюшка никуда уезжать не хочет, ведь остров – это благословение его покойного Старца иеросхимонаха Симеона из Псково-Печерского монастыря. Поэтому Батюшка говорит: «Мне отсюда уезжать нельзя, не имею права».

Тем не менее, Валентина проговорилась о намерении увезти Батюшку. Татьяна Гроян неоднократно заявляла о том, что ее бы воля – она бы давно его увезла. Не для этого ли они обе насаждают мнение, что Батюшка хочет уйти и ушел в затвор, хотя от самого него никто такого не слышал.

Удивительно, что эти женщины, живя рядом с Батюшкой и не допуская к нему никого, кроме своих знакомых, сами не отличаются мирностью духа, пребывают в раздраженном, агрессивном состоянии. Плод их злобы – новый, высокий и сплошной забор, который появился совсем недавно для того, чтобы уже ни Батюшка, ни мы не смогли увидеть друг друга через кухонное окно, откуда мы столько раз получали его старческое благословение.

В таких условиях мы научились общаться с Батюшкой, задавая ему вопросы в прикровенном виде. Например, спросили: «Наш священник протоиерей Николай находится в заключении. Мы очень переживаем за него, думаем и знаем, как ему помочь? Что делать?» Рукою Гроян написан Батюшкин ответ: «Можно обратиться к Патриарху». Даже не поняли, что речь идет о самом Батюшке. А сколько раз выносили записки, отвечая за Батюшку сами, пытаясь подменить Святого Духа. Но теперь отнято последнее утешение – записки перестали брать и носить к Батюшке совсем.

Мы чувствуем, как тяжело нашему Батюшке находиться рядом с этими людьми даже при его великом бесстрастии и благодати. Своим поведением он показывает это прежде всего им, но они этого не понимают. Недавно Батюшка начинал читать вечерние молитвы в 3 часа дня и даже в 12, чтобы уйти «спать». Теперь читает утром вечерние, а вечером утренние, показывая, что в этой тюрьме смешались для него день и ночь. Они же делают вывод и объявляют, что у Батюшки не не в порядке с головой.

Это мнение разделают несколько залитских женщин, которых поэтому и впускают.

Батюшка, зная, что каждое его слово передается за стенами его домика, говорит фельдшеру: «Собирайся, скоро поедем», – и показывает, что приглашает с собою хоть кого-нибудь, лишь бы не быть с ними в одиночестве. Другая, О. Я. Писарева, рассказала, что Батюшка надел варежки, носки, шапку и пошел. Валентина спрашивает: «Куда?» Батюшка ответил: «В Уборную» – а сам пошел к выходу на улицу. Валентина преградила ему путь: «Туда не разрешается». И он сказал местной женщине: «Вот видишь, что делает?». Но обе стали говорить, что у него не в порядке с головою.

Ваше Святейшество! Мы пытаемся подражать Батюшке – жалеть их и молиться за них. Но мы не можем дольше выносить всех издевательств над Батюшкой, когда ему не дают нормально жить и общаться с людьми. Когда глумятся над Духом Святым и объявляют его не в себе. Тогда как при посещении игумении Георгии из Горнинского монастыря Батюшка ей прямо сказал: «Я хочу выйти, а они меня не пускают».

Ваше Святейшество!

Простите, благословите наш путь и очень просим – помолитесь за нас. Мы, нижеподписавшиеся, вынуждены выехать на остров для поддержки, оказания посильной помощи Батюшке и по возможности избавления его от заточения. Ибо нет сомнений, что он – не в затворе, а в заключении. Мы видели, как нынче летом Батюшка пытался выйти на улицу и уже показался в дверях, но Валентина и Татьяна Гроян не дали ему выйти.

Подобное видят и другие. Таким унижениям подвергался он и раньше, когда просил ключ у охранников от своей собственной калитки, но они так и не дали ему, потому что подчиняются только Татьяне и Валентине, которым удалось спрятать Старца от народа.

Вот почему много раз в день читает Батюшка свое стихотворение.

«Теперь всего лишен я,

Посаженный в тюрьму.

Досада, горе, голод

Терпеть уж не могу…»

Какое сердце не содрогнется от всего этого, не говоря уже о том, что врачи переполнены чувством возмущения. С точки зрения медицины – это неслыханный эксперимент, когда человека с больным сердцем оставляют без свежего воздуха и дневного света (три окна забиты пледом) и в течение многих дней ему не позволяют выйти даже на прогулку.

Еще раз просим Ваших молитв. Мы едем на остров, но большинство из нас работают и не смогут долго оставаться там. Мы не хотим конфликта, мы хотим только одного, чтобы у Батюшки была нормальная жизнедеятельность и рядом с ним люди, уважающие его слово и желания.

Ваше святейшество! Примите, пожалуйста, и, если можно, уважьте нашу смиренную просьбу, чтобы за Батюшкой приехала ухаживать монахиня Елизавета из Пюхтицкого монастыря, приехать которую в разговоре с игуменьей Георгией благословил сам Батюшка. Если можно, пусть с нею будет сопроводительный документ. Ваш Патриарший Указ, чтобы никто не смел посягать на свободу Батюшки.

Ваше Святейшество, простите нас за причиняемую скорбь, тогда как нам хотелось хоть чем-то Вас порадовать и утешить.

С уважением, благодарностью и молитвой – тюменцы:

P.S.

Ваше Святейшество!

Мы опасаемся, что Батюшку могут увезти именно в этот пост, когда станет лед, и по нему сможет передвигаться транспорт. Это же показывает Батюшка, об этом говорит внешнее поведение его «келейниц». Зная, как тяжело придется монахине Елизавете, выезжаем заранее, чтобы ее поддержать и помочь ей с Батюшкиного благословения. Мы переживаем, что охрана ее может просто не впустить.

P. S.

Ваше Святейшество!

Стало известно, что дом, в котором живёт Батюшка, подписан Валентине Васильевне, нотариус, которого они привозили, просидела у Батюшки до 12 часов ночи, т. к. Батюшка до последнего не соглашался на это.

А недавно нас потрясла еще более страшная новость: Гроян оформила опекунство над Батюшкой. И также до 1 часу ночи Батюшка не соглашался на это. Они берут его измором и вынуждают делать то, что им нужно. Теперь у них все готово к тому, чтобы Батюшку увезти.

[1] «А потому сказываю тебе:прощаются грехи ее многие, что она возлюбила много, а кому мало прощается, тот мало любит» – от Луки, 7, 47

[2] Имена девочки и ее мамы изменены.

[3] 7 декабря по благословению Старца была сделана попытка его освободить.

* Мы тогда почти все вынуждены были сменить внешность, многие были в париках, и Гроян решила беспардонно проверить свои подозрения.

[4] Успела записать только первые слова стиха

[5] Батюшка и Матушка Оля употребляли слово «бить» в значении бить словом или огорчать и не слушаться

[6] Означает, что принял на себя этот удар, иначе бы Гроян принесла много зла в мире.

[7] Однажды приехало много епископов, Батюшка не выходил, народу собралось много. Епископы чинно зашли к Батюшке и чинно вышли. Народ волновался. Его не запустили, сказали, что Батюшка плохо себя чувствует и к людям не выйдет. Когда все священнослужители ушли, вдруг выходит веселый бодрый Батюшка к народу, и в это время почти прибежал обратно епископ Тернопольский, единственный из всех епископов, такой же, как все мы – радостный и благодарный, и был большой праздник в душах всех. Он потом благословил еще всех с разрешения Батюшки иконой Почаевской Божьей Матери. А Матушка ему сказала: «Как хорошо, что поступили по сердцу и возвратились, (не побоялись поступить не как все), и как Батюшка вознаградил».

[8] Батюшка был уже закрыт. По его благословению нам вынесли канон Петра Могилы. Матушка сказала, что нужно его прочитать. И мы стали читать канон на кладбище. В это время подошли две женщины, и одна из них стала кричать: «Все равно он меня лечит, выйду, выйду я из нее»

[9] Матушка говорила, что Батюшка и в заключении давал знаки для имеющих очи видеть. Если человек подходил к домику со смирением и сокрушением, шторка на окошке открывалась, если в гордости – закрывалась.

[10] Т. Гроян оформила над Батюшкой опекунство

[11] Матушка объясняла эту фразу так: Батюшка, как святой, который принимает со смирением все происходящее вокруг как волю Божию, сказал этим, что примет тех, кто будет в доме как волю Божию. Если бы удалось войти нам, то Батюшка точно такие же слова сказал о нас. Сам же он хотел, чтобы в доме были мы и благословлял нас на это.

[12] Когда началась охота за нами

[13] Матушка говорила, что современное издание «Жития русских святых», хотя имеет одинаковое оформление, но существенно отличается от книги «Жития святых» свт. Димитрия Ростовского подобными сомнительными вставками (и в первом и во втором абзацах)

[14] Такого рода вопросы Матушка задавала те, кого Батюшка благословил быть врачом.

[15] В то время все горело во Пскове и Москве, иные люди ходили даже в масках. Из-за дыма не было ничего видно, дышать трудно. Дословно не можем воспроизвести. Узнав это, матушка сказала, что Батюшку, возможно, как и царственных мучеников, они сожгли. Однозначно, что эти пожары – гнев Божий на Москву, т. к. Гроян оттуда, и на Псков, потому, что там свершилось.

[16] Здесь и далее в «Приложении» курсивом выделены примечания

[17] В связи с переходом его под юрисдикцию Русской Церкви Зарубежом, что вело в то время к расколу.

[18] 21 февраля 1613 г. было принято Соборное постановление, где народ присягнул Царю за себя и потомков, а кто нарушит, тот проклянется в сем веке и в будущем

[19] Матушка сделала все для того, чтобы возбудили уголовное дело по убийству Батюшки. В течение двух лет велась непрекращающаяся переписка с прокуратурами Москвы и Пскова, ФСБ

[20] Тексты документов написаны О. В. Казанцевой

Составитель Сергей Котькало

Поиск

Искомое.ru

Приглашаем обсудить этот материал на форуме друзей нашего портала: "Русская беседа"