В одном из знаменитых в 20-ые гг. 20 в. « Окон РОСТА», некоторое время, как известно, редактировавшихся Владимиром Маяковским, присутствует сатирический сюжет, озаглавленный редактором как « Лев Толстой и Ваня Дылдин». На картинке, иллюстрирующей этот сюжет, запечатлен человек, держащий в руках портрет известного всем своим согражданам классика, а из-за этого портрета выглядывает его, в общем-то, ничем не примечательное лицо, которое тот же Маяковский в одном из своих стихотворений резко и хлестко назвал « мурлом мещанина», вполне в духе своего времени, отнюдь не предрасполагавшего к сентиментальности. И сюжет этот, представляющий, на первый взгляд, лишь маленький эпизод в обширном творчестве Маяковского, на самом деле, является весьма важным и довольно символичным: он наглядно показывает, как иногда нелепо выглядят попытки какого-нибудь никчемного и малозначительного человека занять в обществе отнюдь не подобающее ему положение. Аналогичных же примеров можно привести немало не только из области художественной литературы, но и из области реальной отечественной истории, и один из наиболее наглядных таких примеров, несомненно, представляют собой события, о которых пойдет речь дальше, происходившие незадолго до переломивших ход истории России революционных смут начала ХХ века.

Впрочем, происходить такие события могли практически в любое время и в любой стране: очень часто в истории великие ее деятели, которых можно в полной мере назвать творцами важнейших событий, соседствуют с малозначительными персонажами, подобными Ване Дылдину, запечатленному на одной из карикатур Маяковского, сопровожденной достаточно язвительной сатирической эпиграммой. Соседство это, конечно, не было мирным и органичным и представляло собой непримиримый нравственный конфликт: наглядным примером тому могут послужить, например, некоторые события из истории России второй половины 19 в. Период этот, как известно, был довольно непростым, в том числе, и для Русской Православной Церкви, однако, нельзя, высказывая в адрес этой эпохи немало справедливых критических замечаний, не признать, в частности, того, что в этот период в отечественной истории появилось немало видных церковных деятелей, из биографий которых складывается, как многоцветная мозаика, полная картина религиозной и общественной жизни России второй половины 19 в. Одной из таких исторических фигур, несомненно, имевших первостепенную значимость, был в церковной истории России 19 в. архиепископ Харьковский и Ахтырский Амвросий (в миру – Алексий Иосифович Ключарев). Родился будущий архиепископ в1820 г. в городе Александрове Владимирской губернии, в семье протоиерея, занимавшего должность настоятеля главного городского собора. Но к монашеству и к архиерейству будущий видный религиозный просветитель, духовный писатель и талантливый проповедник пришел не сразу: сначала, в 1844 г., Алексий Ключарев окончил Московскую Духовную Академию, затем преподавал в Московской Духовной Семинарии, а еще позднее был рукоположен в сан священника и назначен настоятелем храма в честь Казанской иконы Божией Матери у Калужских ворот в Москве (нынешний район Октябрьской площади – храм до нашего времени не сохранился, поскольку был взорван в начале 70-ых гг. ХХ в. под предлогом расширения правительственной автотрассы накануне визита в Москву Президента США Р. Никсона). Прихожанином этого храма впоследствии с раннего детства был известный русский писатель И.С.Шмелев, и именно в приходе этого храма происходят многие эпизоды романа И.С.Шмелева «Лето Господне». Но это происходило по времени несколько позднее, чем настоятелем Казанского храма у Калужских ворот был назначен священник Алексий Ключарев: это памятное событие, том числе, и для самого молодого священника, произошло в1850 г. И с первых же дней своего пребывания здесь отец Алексий развернул энергичную просветительскую деятельность – послушать его яркие эмоциональные проповеди часто приходил народ со многих московских приходов. Кроме того, отец Алексий основал в это время такое необычное издание, как религиозно-просветительский журнал « Душеполезное чтение», содержание которого отличалось большим разнообразием: на страницах этого журнала можно было встретить материалы, относившиеся к самым разным жанрам, от детских сказок и кулинарных рецептов до серьезных философских и богословских статей и стихов, а впоследствии там были опубликованы многие рассказы И.С.Шмелева, отличавшиеся глубоким нравоучительным содержанием. Управлявший в то время Московской епархией митрополит Филарет (Дроздов) поначалу, на первый взгляд, холодно и скептически отнесся к энергичной деятельности молодого священника – за годы служения в своем храме отец Алексий мало преуспел в плане карьеры. Но, как оказалось, митрополит Филарет вовсе не желал препятствовать трудам талантливого проповедника, видя в них немалое положительное значение для жизни общества. Таким образом, митрополит Филарет лишь пытался проверить искренность намерений своего подчиненного – когда же видный иерарх убедился в том, что за трудами отца Алексия не скрывается никаких карьеристских амбиций, он стал больше доверять ему, и отец Алексий часто стал произносить свои проповеди на архиерейских службах. Еще спустя какое-то время отец Алексий довольно рано овдовел и, в соответствии с существовавшей тогда неукоснительно соблюдавшейся традицией, принял монашество и в1877 г. был рукоположен в сан епископа Дмитровского, викария Московской епархии. В1882 г. епископ Амвросий (такое имя отец Алексий получил в монашестве) был возведен в сан архиепископа и назначен управляющим Харьковской епархии с титулом архиепископа Харьковского и Ахтырского. Центр этой епархии был крупным университетским городом, и у истоков действовавшего здесь университета стояла такая известная личность, как талантливый математик, уроженец села Осипова Ковровского уезда Владимирской губернии и выпускник Владимирской Духовной Семинарии Тимофей Федорович Осиповский. Эти обстояте6льства, несомненно, благоприятствовали продолжению духовно-просветительской деятельности архиепископа Амвросия, начатой им в Москве: в частности, здесь, в Харькове, архиепископ Амвросий основал религиозно-философский журнал « Вера и разум», и в обоих созданных им изданиях талантливый проповедник выступал также в качестве редактора. Журнал « Вера и разум» был отчасти схож с издававшимся в Москве журналом « Душеполезное чтение», однако, имел и ряд принципиальных отличий от него, поскольку был ориентирован, прежде всего, на университетскую интеллигенцию, и содержание его было, в большей степени, философским, чем рассчитанным на все слои населения. Вместе с тем, создавая журнал « Вера и разум», архиепископ Амвросий оставался верным себе: даже самые сложные богословские темы излагались на страницах журнала « Вера и разум» отнюдь не заумным, а вполне доступным и понятным языком, а основные принципы своей проповеднической деятельности архиепископ Амвросий, помимо всего прочего, изложил в отдельной, изданной в Харькове книге « Живое слово».

В течение девятнадцати лет, вплоть до своей кончины 3 сентября1901 г. архиепископ Амвросий управлял Харьковской епархией – к моменту завершения своего жизненного пути он являлся самым старшим по возрасту иерархом Русской Церкви. Деятельность его в своей епархии развивалось по нескольким направлением, из которых важнейшим было строительство новых монастырей: за неполных два десятилетия их было основано несколько десятков, и в их числе следует особо упомянуть основанный архиепископом Амвросием монастырь в селе Борки, на месте происшедшего в1887 г. крушения поезда, на котором семья императора Александра 3 ехала в свою летнюю резиденцию в Крыму.

Но этот, казалось бы, вполне позитивный процесс в церковной жизни, имел, как оказалось, и весьма настораживающую и довольно неприятную сторону. В те же годы, когда Харьковской епархией управлял архиепископ Амвросий (Ключарев), там нам начало распространяться скандально известное сектантское учение, основателем которого был крестьянин села Тростянец Ахтырского уезда Харьковской губернии Василий Карпович Подгорный, известный также под именем Стефана, которым называл себя позднее. Началось все под видом православной благотворительности: на своем участке в городе Богодухове Харьковской губернии Подгорный создал сначала богадельню, которая позднее была преобразована в женский монастырь. Затем он основал еще несколько женских монастырей в разных уездах Харьковской губернии, что поначалу ни у кого не вызвало подозрений: зная об энергичной просветительской деятельности архиепископа Амвросия (Ключарева), многие просто подумали, что у энергичного, несмотря на возраст, архиерея появился достойный помощник в деле монастырского строительства. Но позднее из монастырей, созданных Подгорным, потянулись тревожные слухи о том, что Подгорный произносит перед своими последовательницами длинные нелепые проповеди, в которых допускает грубые нападки на церковный брак и бессовестно склоняет многих обитательниц созданных им общин к сожительству, порой не обращая внимания даже на их несовершеннолетний возраст, а блуд, в частности, с самим собой, считая неким религиозно-нравственным долгом. Распространению в народе скандального и нелепого сектантского учения Подгорного в немалой степени способствовало молчаливое попустительство властей: в1893 г. сектантский вождь отправился на Афон, беспрепятственно получив такую возможность, поскольку до этого считался вполне законопослушным православным христианином. Оттуда он вновь вернулся в Харьковскую губернию, уверяя всех, что принял на Афоне монашество с именем Стефана и предъявляя ставленническую грамоту, на поверку оказавшуюся поддельной. В этот период секта подгорновцев начала широко распространяться не только в Харьковской, но и в Курской губернии, а затем специальная комиссия, созданная по указанию Святейшего Синода, занялась проверкой многочисленных жалоб на Подгорного и его единомышленников, выявив вопиющие случаи разврата и кощунства над традициями и обрядами Православной Церкви. Подгорный предстал перед судом, и одним из самых серьезных обвинений в его адрес было обвинение в постоянных нападках на православный брак. Будучи признанным социально опасным, Подгорный был помещен под арест в Суздальский Спасо-Евфимиев монастырь, но на этом скандальная история секты подгорновцев отнюдь не закончилась. Сюда же, в Суздаль, переселилась семья Подгорного – его жена и дочери совершенно беспрепятственно жили здесь, снимая просторную квартиру недалеко от Покровского женского монастыря. Квартира эта служила прибежищем для приезжавших сюда единомышленников Подгорного, и, кроме этого, через близких сектантского вождя передавались письма, адресованные приверженцам секты, жившим в других городах. Приезжавшие в Суздаль единомышленники, и, главным образом, единомышленницы Подгорного днями и ночами дежурили под стенами Спасо-Евфимиева монастыря, а личные вещи основателя секты не только почитались его последователями как святыни, но и служили объектами поистине языческого поклонения. Такое откровенное сумасшествие продлилось до1903 г., когда, по одним данным, Подгорный умер под стражей, так и не покаявшись, по другим же данным, все же успел принести покаяние, умер и был похоронен как иеромонах, приняв также перед смертью уже законный иноческий постриг. После смерти Подгорного созданная им секта распалась, в чем, несомненно, следует видеть закономерный неизбежный и закономерный итог этой истории. Отдельные последователи этой секты в течение некоторого времени еще пытались ее возродить и сохранить, используя в качестве предметов поклонения личные вещи своего вождя, а также, например, просфоры, когда-то переданные Подгорным из своего суздальского заключения. Но все эти попытки, как и следовало ожидать, оказались безрезультатными, что тоже, несомненно, является глубоко символичным, как символичным является и то, что село Тростянец Ахьтырского уезда бывшей Харьковской губернии, давшее отечественной истории такого скандального персонажа, как сектантский предводитель Подгорный, имело в отечественной истории 20 в. весьма недобрую славу: в годы Великой Отечественной войны здесь находился крупный концентрационный лагерь, где было уничтожено более 300 бойцов и командиров Красной Армии, а также сотни жителей окрестных украинских и белорусских сел и деревень.

Кроме того, в этой истории можно увидеть еще одно, гораздо менее зловещее совпадение: порой совершенно непостижимые человеческим умом соединили в рамках одной и той же эпохи столь разных людей, как видный деятель отечественного православного религиозного просвещения архиепископ Харьковский и Ахтырский Амвросий (Ключарев) и не прославившийся ничем, кроме скандального самовозвеличивания, кощунственных нападок на брак и семью и служения своим самым низменным страстям основатель сектантского движения Василий Подгорный, известный в литературе под незаконно присвоенным им именем иеромонаха Стефана. Помимо всего прочего, представляется необходимым заметить, что эти две во многом несовместимых одна с другой человеческие судьбы нашли свое отражение и в истории Владимирского края: хотя факт рождения в городе Александрове будущего архиепископа Амвросия (Ключарева) и пребывание под стражей в Суздальском Спасо-Евфимиевом монастыре скандально известного сектантского вождя Василия Подгорного представляют собой, на первый взгляд, незначительные, с краеведческой точки зрения, эпизоды, судьбы архиепископа Амвросия и Василия Подгорного, на самом деле, представляют собой две грани одной и той же эпохи в истории страны и Владимирского края – эпохи, правильное осмысление которой является довольно сложной проблемой, хотя на первый взгляд, и кажется довольно простым.

Андрей Торопов (г. Владимир)

Поиск

Искомое.ru

Приглашаем обсудить этот материал на форуме друзей нашего портала: "Русская беседа"