Из Дневника времен Японской войны (к 100-летию Русско-Японской войны)
26 Декабря 1903/8 Января 1904. Пятница. 2-й день
Праздника Рождества Христова.
<...> С негодованием в душе вышел от юного секретаря
А-ва, так любящего копировать императора Вильгельма в фабрении своих усов:
...на главной стене в комнате высоко водружена буддийская божница; «я так люблю
это», говорит.
— А иконы-то нет у вас? — спрашиваю, не видя нигде
оной по стенам.
— Нет, есть, — говорит, — вот она, — и указывает на
входную стену; действительно налево от порога в углу высоко едва видна
какая-то крошечная иконка. Так и отпечатался во всем этом интеллигент последней
формации, без религии и без здравого смысла, один из захиренных баранов
Панургова стада. А еще с такой прямо русской фамилией! Гадко! Сколько он в
свою жизнь наложит грязных пятен на русское имя! Какое мерзкое воспитание ныне
дают и каких нравственных калек выпускают в жизнь!
6/19 Февраля 1904. Пятница.
<...>
Газеты, японские и аглицкие, даже пересматривать невыносимо — так все исполнено
восхвалением японцев и злорадством русских: то Россия не в авантаже (без
сомнения, до времени) в нынешнем ее столкновении с Японией. Все, все ненавидят
Россию! Прав был Александр III, сказав, что у нее только один друг — Николай,
князь Черногорский.
16/29 Февраля 1904.
Понедельник 2-й недели Великого Поста.
Пала грусть-тоска глубокая
на кручинную головушку;
Мучит душу мука смертная
вон из тела душа просится.
Это по поводу того, что русский флот японцы колотят и
Россию все клянут — ругают, поносят и всякие беды ей предвещают. Однако же гак
долго идти не может для меня. Надо найти такую точку зрения, ставши на которую
можно восстановить равновесие духа и спокойно делать свое дело. Что, в самом
деле, я терзаюсь, коли ровно ни на волос не могу этим помочь никому ни в чем, а
своему делу могу повредить, отняв у него бодрость духа. Я здесь не служитель
России, а служитель Христа. Вес и должны видеть во мне последнего. А служителю
Христа подобает быть всегда радостным, бодрым, спокойным, потому что дело
Христа — не как дело России — прямо, честно, крепко, истинно, не к поношению, а
к доброму концу приведет, — сам Христос ведь невидимо заведует им и направляет
его, так и я должен смотреть на себя и не допускать себе уныния и расслабления
духа.
А ты, мое бедное Отечество, знать, заслуживаешь того,
что тебя бьют и поносят. Зачем же тебя так дурно управляют? Зачем у тебя такие
плохие начальники по всем частям? Зачем у тебя мало честности и благочестия?
Зачем ты не привлекаешь на себя любовь и защиту Божью, а возбуждаешь ярость
гнева Божия? Да вразумит тебя, по крайней мере, бедствие нынешнего поражения и
посрамления. Да будет это исправляющим жезлом в руках Отца Небесного!
17/30 Июня 1904. Суббота.
Расчетный за месяц скучный день, с грустными, горькими
мыслями, навеваемыми неудачной для России войной и тем, что уже ее поносят
все, особенно протестантские миссионеры. А тут еще новое несчастие: Министра
Внутренних Дел Плеве убили.
18/31 Июля 1904. Воскресенье.
<...>
Бьют нас японцы, ненавидят нас все народы, Господь Бог, по-видимому, гнев Свой
изливает на нас. Да и как иначе? За что бы нас любить и жаловать? Дворянство
наше веками развращалось крепостным правом и сделалось развратным до мозга
костей. Простой народ веками угнетался тем же крепостным состоянием и сделался
невежественен и груб до последней степени; служилый класс и чиновничество жили
взяточничеством и казнокрадством, и ныне во всех степенях служения — поголовное
самое беспросветное казнокрадство везде, где только можно украсть. Верхний
класс — коллекция обезьян — подражателей и обожателей то Франции, то Англии,
то Германии и всего прочего заграничного; духовенство, гнетомое бедностью, еле
содержит катехизис — до развития ли ему христианских идеалов и освящения ими
себя и других? <...> И при всём том мы — самого высокого мнения о себе:
мы только истинные христиане, у нас только настоящее просвещение, а там — мрак
и гнилость; а сильны мы так, что шапками всех забросаем... Нет, недаром
нынешние бедствия обрушиваются на Россию — сама она привлекла их на себя.
Только сотвори, Господи Боже, чтобы это было наказующим жезлом Любви Твоей! Не
дай, Господи, вконец расстроиться моему бедному Отечеству! Пощади и сохрани
его!
23 Июля / 5 Августа 1904. Пятница.
<...>
Усердное служение наших священников у военнопленных и хорошее обращение японцев
с военнопленными вообще немало пользы принесут для Японской Православной Церкви
и для сближения Японии и России вообще: больше тысячи пленных, вернувшись,
разойдутся в тысячи мест России и везде молвят доброе слово о японцах и
Японской Православной Церкви.
Нужно надеяться, что с пленными японцами в России
также обращаются хорошо, и они, вернувшись домой, молвят не менее доброе слово
о России...
26 Июня / 8 Августа 1904. Понедельник.
<...>
Доктор Ясосима, сострадающий моему одиночеству за удалением всех русских по
случаю войны, сегодня прислал мне шелковый круглый веер и корзину яблоков и
дуль. Не знаю, чем одаривать его, как завзятый буддист, христианских книжек не
берет, больше у меня нет ничего для подарков.
31 Июля / 13 Августа 1904. Суббота.
Вечером сегодня составление списка икон в ризнице и
кое-что в библиотеке. Все эти дни превосходная для просушки облачений и книг
погода: солнечно и тихо.
2/15 Августа 1904. Понедельник.
<...>
Впрочем, есть и очень доброе: 12 августа нового стиля наша Русская Императрица
родила сына, значит — прямого наследника Императору. Благослови его Бог,
возрасти в благочестивого, истинно православного и мудрого, и крепкого
Императора!
4/17 Августа 1904, Среда.
Несчастная эта война с мыслей не идет, ко всему
примешивается и все портит; знать, патриотизм такое же естественное чувство
человека, как сознание своего я, что будешь делать! Нужно терпеть это
беспрерывное, мучительное колотье.
11/24 Октября 1904. Понедельник.
Остались мелочи по приготовлению и печати Церковных
Евангелий и Апостола и исправленного Ирмология. Пора приступать к Октоиху.
Боже, еще целое море переводов! Но зато какая польза будет от них! Нужно только
в церкви внятно читать и петь, а молящемуся внимательно прислушиваться, — и
целое море христианского научения вливается в душу, — озаряет ум познанием
догматов, оживляет сердце святою поэзиею, оживляет и движет волю вслед святых
примеров. Это не протестантская церковная беднота, пробавляющаяся несколькими
ветхозаветными псалмами, своими слезливыми стишками и самодельной каждого
пастыря проповедью — «чем богаты, тем и рады», — и не католическая богомольная
тарабарщина с органными завываниями. Это — светлая, живая, авторитетная
проповедь и молитва устами всей Церкви Вселенской, голосом Боговдохновенных
Святых Отцев, в совокупности столь же авторитетных, как Евангелисты и
Апостолы, верховодители церковной молитвы... Помоги, Боже!
4/17 Ноября 1904. Четверг.
То же. В душе два течения, и нижнее, скрытое, бурливо,
жгуче, мучительно; сердце тоже на войне и тяжело ранено...
11/24 Ноября 1904. Четверг.
Отец Сергий Судзуки из Мацуяма пишет, между прочим,
что «между пленными русскими есть Борис Т-ев, военный корреспондент, говорящий
о себе, что он происхождением перс; предок его принял православие потому, что
ему вместе с этим предложили жениться на какой-то аристократке; в Мацуяма не
ладит с офицерами, потому что сторонник мира, а не войны». Видно, что дрянь человек;
уж не толстовец ли?
19 Ноября /2 Декабря 1904. Пятница.
Никто так [не] ненавидит Россию и не желает ей зла,
как протестантские миссионеры. Почему? Да потому что Россия не дает им развращать
себя. Во всех заряд в протестантских изданиях, если встречается что про
Россию, так непременно злое и хульное. <...> О, лицемеры и
пройдохи!
Святитель Николай Японский
Приглашаем обсудить этот материал на форуме друзей нашего портала: "Русская беседа"