Еще один год ушел в вечность, прошел – и не возвратить его ничем, никакими силами не возвратить к бытию и одной минуты его. И все мы – старые и малые, и много пожившие и только вступившие в жизнь – одним шагом ближе стали к тому неминуемому концу, о котором так нужно почаще думать, и так не хочется думать, который называем смертью.

Весело и радостно встречают новый год, торжественно проводят. День нового года – день благожеланий и поздравлений, день радости. Что же, можно и признать его днем радости, имея в виду даже и не то его значение, которое только что указано, значение глагола времени, проповедника сокращения нашей жизни, приближения смерти. Людям, отягощенным скорбью, людям чающим небесного отечества или по апостолу, имущим желание разрешитися и со Христом быти, разве не радостно знать, что время их искушений и скорбей сократилось целым годом – временем не малым на пространстве нашей краткой жизни, – разве не радостно им знать, что время земного пребывания уже коротко, и скоро откроются для них врата неба и блаженства?.. Да, это так. Но кто сей блаженный, кто этот счастливец? А у нас эти новогодия ликования, эти всеобщие пожелания и поздравления не звучат ли горькой насмешкой, не отзываются ли тяжелым укором совести? Чего желать, с чем поздравлять?.. Пожелать еще нового года, который будет копией прошедшего, поздравить еще с новым годом, который даст возможность снова предаться плоти и греху, такой жизни, что при взгляде на нее можно будет подумать, что мы будем вечными обитателями земли, что Бог, смерть, суд, ад и рай для нас только пустые звуки?.. Невеселые мысли на веселый день!

И нельзя сказать, что эти мысли как бы насильственно не заставляли нас сосредоточиться на них вниманием, и особенно теперь, в настоящие часы нового года, ибо этому учит многознаменательный и поучительный настоящий день. Премудрый царепророк Давид даже и в безмолвной смене дней и ночей услышал некий голос и некую торжественную проповедь, объявляемую миру на всех языках и наречиях. «День дню передает речь, и ночь ночи вещает знания. Нет языка и наречия, на котором не слышался бы голос их». Тем более есть проповедь в смене одного года другим. Стоя ныне на рубеже, которым кончился год старый и размышляя пред неизвестностью нового, послушаем, насколько можем, этой проповеди. Старый год дает нам факты, новый – среду и условия для приведения в дело и осуществления выводов из этих фактов. Что дал нам год старый? Чем ознаменовался? Что особенного внес он в нашу жизнь? Старый год ко внешней войне прибавил еще войну внутреннюю, междоусобную, дал нам нестроение в государственной и общественной жизни, совершенное безначалие, лишение всего самого необходимого и местами страшный голод; в прошлом году послал на нас Господь гнев ярости Своея, ярость и гнев, и скорбь, казни и наказания… Целые миллионы наших собратий лишились своих жилищ, не имеют одежды и обуви, остались без куска хлеба. Новый год застал нас в годину тяжелого народного бедствия. Надрывается сердце всякого русского, надрывается сердце всякого человека при мысли только о том, что приходится испытывать теперь многомиллионному населению несчастных, лишенному насильственным образом всего своего имущества и часто куска насущного хлеба. Несчастье нашей Родины так велико, бедствие так ужасно, что касается не одних только тех, кто действительно уже пострадал и голодает, оно ужасает всех здравомыслящих.

Некогда Спаситель сказал, что Пилат смешал кровь Галилеян с их жертвами, и Божественный Учитель даже и в этом бедствии, постигшем только несколько человек из целого народа, указал нечто общее, относящееся ко всему народу: думаете ли вы, что эти Галилеяне были грешнее всех Галилеян, что так пострадали? Нет, говорю я вам, но, если не покаетесь, все также погибнете (Лк. 13: 2). То же применить должно и к нам при настоящих обстоятельствах, и в бедствиях, которые переживает Россия, видеть грозное знамение Божиего наказания. Вот наблюдатели над русской жизнью последних лет, правильнее, последних десятилетий, все единодушно говорят, что у нас стала падать религия, что наша наука забыла Бога, что наша жизнь Его прогневала, что наше ученье, искусства, все способности наши были направлены на получение одних материальных благ. И вот открывается гнев Божий с небес на всякое нечестие и неправду человеков (Рим. 1: 18), скорбь и теснота на всяку душу человека, творящего злое (Рим. 2: 9)! С одной стороны – и прежде всего на исполнилось грозное слово Господа, обещающего отнять от людей, погрязших в безрелигиозности и нравственном отупении, отнять премудрого и разумного советника; исполнилось Божие наказание, выражающееся прежде всего в том, что отнимается у наказуемых разум, и они предоставляются на собственную их волю ходить в неразумном сердце. Погублю премудрость премудрых и разум разумных отвергну. Мнящиеся быти мудри объюродеша! Во всех сферах нашей жизни, – в литературе, науке, общественной деятельности, по сознанию исследователей нашего быта и жизни, замечается удивительная скудость, застой, бедность духовная. Все обратилось к выгоде, ум изощрился в погоне за красными мира, за благами чувственными. Но вместе и истощился, ограничив себя только этой деятельностью и в других областях не создал ничего выдающегося; с ревностью и изобретательностью, достойными лучшего дела, мужи науки трудились только над разрушением веками сложившегося строя и порядка, над изобретением усовершенствованных способов классовой борьбы для уничтожения себе подобных. Издевались над всеми положительными и творческими силами жизни… Одна толстовщина чего стоит! Давно ли было время, когда наша Родина изобиловала выдающимися людьми на всех поприщах жизни и деятельности? То время не знало современного религиозного не то чтобы отрицания, а какого-то индифферентизма, обидного и горького равнодушия ко всем вопросам высшего порядка. А теперь как высокомерно смотрит современность на наивное, как она говорит и думает, прошлое! Но где у нас теперь гении, где таланты, где люди сильные духом и крепкие верой? Объюродели мнящиеся быть мудрыми!

С другой стороны, Господь показал нам, как ненадежны те блага, за которыми мы, как дети за красивыми игрушками, гонялись, в которых полагали и цель, и лучшее украшение нашей жизни. Можно воочию убедиться, как легко без помощи Божией очутиться в безвыходном положении, без куска хлеба, хотя все усилия наши во все предшествовавшие годы жизни, все средства науки, – чуть не все в нашей жизни всецело направлено было к тому, чтобы приобрести побольше этого хлеба. Подобно приточному богачу, мы ставим идеалом своей жизни разорить житницы свои и большие создать, собрать туда вся жита своя и благая своя; в своем служении культу мамоны, в своем поклонении экономическому благосостоянию народов, мы, подобно этому безумцу, смешивая даже душу с чревом, восклицали, получив хоть в воображении своем богатство: «душе, имаши блага многа, лежаща на лета многа; почивай, яждь, пий, веселися. Зачем нам религия, к чему все духовное? Нам нужно то, что существенно; это только и необходимо, это и есть единое на потребу, и во всем этом мы обойдемся и без помощи небес!» Так говорили, да и ныне еще говорят некоторые безумцы. И вот Бог, как и оному приточному богачу, явил нам наше безумие. И вот, один только год гнева Божия, только немного времени гнева и ярости, и скорби, и послания ангелов лютых, – и что же видим? Что защитит и спасет нас от гнева Божия? Пусть теперь наука повелит облакам небесным пролить дождь на землю; пусть теперь искусство, вся мудрость и сила человеческая, соединившись вместе, произведут вновь изобилие плодов земных, которых Бог лишил, пусть заставят землю послушаться голоса их, хотя бы во имя ее собственных законов, которые человеческая мудрость, как хвалятся они, в таком совершенстве изучила. Но мудрость человеческая не раз заявляла во всеуслышание мира, что в открытых ею мастерских, руками ученых ее служителей, ни в какой ученой лаборатории она не может произвести искусственно даже сотой части ржаного зерна. Пусть теперь повелит гордыня наша дать нашей гибнущей жизни мир и порядок! А что, если Бог не престанет во гневе, что если и новый год несет то же, что дал уже старый?

Но довольно о сем. Мы уразумели, чему научил нас прошедший год. Пора сказать нечто и относительно нового.

Что же вещает старый год новому? Чему учит нас? Что делать нам в виду указанных явных знамений гнева Божия? Надо поучиться не у одного года старого, а у целой совокупности старых годов. Те же наблюдатели над жизнью русского народа, указывающие нам темные стороны современности, говорят, что русский человек всегда был крепок и несокрушим твердой верой в Бога, надеждой на Его безконечную благость. Молитва веры склоняла не раз Божию милость к русскому народу, и он перенес все ниспосланные ему тяжелые испытания, от татарского ига до нашествия двадесяти языков, перенесет и не погибнет. И теперь, делая все, зависящее от нас, вспомним Бога, Которого, может быть, не раз забывали в суете жизни, на Его милость и помощь возложим больше всего упования. Господь Иисус вчера и сегодня Тот же и во веки, говорит апостол; подобно человеку, Он не бывает ныне милостивым более, а завтра менее. И если Он исцелял во время земной Своей жизни больных, утешал печальных, насыщал чудесно голодных, то и ныне Он, оставшись неизменным, может сделать то же. Угодна Ему и ныне молитва веры, скрепленная спасительной надеждой и споспешествуемая любовью и делами любви. Преклонит Его на милость наша безпредельная преданность, горячая мольба, совершенное упование. Лишь бы мы, люди Его, достояние Его, были достойны милости. Лишь бы мы, умея различать и рассуждать лицо неба и земли, могли и умели познавать знамения времен и уроки в них Промысла (Мф. 16:8). А знамения времен, прежде всего свидетельствуют нам, что мы должны больше горняя мудрствовати, а не земная, искать прежде всего Царствия Божия и правды его, веруя, что все остальное приложится нам. А затем и о том свидетельствуют эти знамения времен, что Господь, наказав нас, дал нам и возможность исправиться, заставив нас задуматься о нашем нравственном состоянии и увидеть его несовершенство, внушая нам желание исправиться, идти по пути добродетели, дает нам тотчас же и возможность осуществить свое желание и показать его на деле.

Христос и вещает: «Понеже сотвористе единому от сих малых, Мне сотвористе».

Без всякого прекословия в старом заключается семя нового, без всякого сомнения, но все должно жить уроками старого, если желает доброго плода своей деятельности и если не руководится философией, свойственной безсловесным: будем есть и пить, ибо утром умрем…

Пусть же в настоящий день, день нового года, будут нам особенно памятны уроки старого. Аминь.

* Церковность. 1 января 1918 г. № 342.

О СОВЕСТИ

XXIV^*

Заповеди веси: не прелюбы твори, не

убий, не укради, не лжесвидетельствуй,

чти отца твоего и матерь.

Лк. 18:20

Это заповеди, которые, по словам Спасителя, необходимо исполнить, «чтобы наследовать жизнь вечную». Чьи заповеди? Они даны Моисеем, но вы видите и слышите, их повторяет Иисус

Христос, Сам Воплотившийся Бог, Сын Божий, в ответ на вопрос знатного юноши: «Что мне делать, чтобы наследовать жизнь вечную?». Итак, не Моисеем даны эти постановления, а только чрез Моисея, – и даны они Самим Богом. И таким образом, это не Ветхого Завета постановления, а учение неизменное, подтвержденное и в Новом Завете, данное в долготу дней, т. е. на все времена до скончания века.

Следовательно, и сегодня мы слышим наставление о величайшем значении Закона Божия и о превосходстве его над всяким законом человеческим. Правда, вопрошавший Спасителя юноша хотя и назвал себя исполнившим все указанные ему заповеди, однако не признан нравственно-совершенным. Но и здесь мы видим снова не умаление силы Закона Божия, а умаление закона человеческого. Ибо евангельский юноша исполнил Закон Божий именно в духе закона человеческого. В чем этот дух? А в том, что закон человеческий никогда не входил и входить не может в расценку внутреннего достоинства исполнения закона. Для него закрыта душа человека, запечатлено сердце. Для него не видна и недоступна человеческая совесть. Вот почему исполнение человеческого закона чаще всего бывает чисто внешним, видимым, показным и чаще всего совершенно не свидетельствует о внутреннем согласии человека с законом, о внутреннем нравственном его величии. Сколько законов издается на наших глазах в настоящее время! Что же, говоря по правде и совести, эти законы исполняются всеми под удар сердца? Согласны мы с ними? Нет, царствует насилие, принуждение, устрашение, и закон кое-как исполняется. Отнимите меч, штык, арест, тюрьму, реквизицию и конфискацию, – и что останется от нынешних законов? Много ли будет его исполнителей? Он и поддерживается только теми, для кого он временно выгоден…

Так именно и евангельский юноша исполнял заповеди Закона Божия, указанные ему

Спасителем: он действовал, как подневольный и раб, и поэтому не мог войти в самое существо Закона Божиего, как учения любви к Богу и ближнему, как заповеди о самоотвержении и самоотречении. Поэтому-то, как только он услышал от Иисуса Христа, проникшего в его сердце и прозревшего в его основную страсть любостяжания, – как только услышал он призыв все

раздать нищим, возлюбить сокровище небесное и идти за Христом, то он тотчас же «прискорбен бысть», и «отшел скорбя», – как говорится в Евангелии.

Конечно, и нас касается обличение юноши; касается всех нас, и не менее, чем юноши. Несомненно, трудно подняться нам до требуемого Спасителем одухотворенного исполнения Божиего Закона; задача нашей нравственной жизни в том и состоит. Чтобы Божий Закон из области внешней все более и более переходил к нам в душу, в наш внутренний мир, пока сделается неотъемлемым нашим нравственным достоинством, пока дойдем мы до того состояния, о котором говорит Апостол: «праведнику закон не лежит», т. е. для человека, достигшего нравственного совершенства, уже не нужно напоминаний внешнего закона. Да,

трудно это; такое состояние есть завершение и увенчание нравственной жизни, цель всех наших нравственных подвигов, трудов и усилий. Трудно, но не безнадежно, и не в силах человеческих

осуществляется. А в той области, которая доступна и открыта только в вере и Церкви! Читаем сегодня в Евангелии: «слышавшие сие сказали: кто же может спастись? Но Иисус Христос сказал: «невозможное человекам возможно Богу» (Лк.18: 26-27). Так и в христианстве, в жизни нашей, в Церкви, в жизни богообщения и благодати совершается вечное чудо нравственного духовного возрастания человека, чудо постоянного торжества его над естественными, ограниченными силами ослабленной чрез грех нравственной природы человека.

Вне религиозной жизни исполнение человеком человеческого закона всегда будет только внешним, видимым, – и в этом его постоянный «первородный грех», коренной и природный недостаток. Поэтому-то человеческое законодательство, человеческое право, не вспомоществуемое правдой Божией, способно только с видимой и внешней стороны упорядочить жизнь, но не дает ей внутренних прочных устоев. При первой опасности этот внешний порядок может рухнуть.

И если хотите в этом убедиться – смотрите на то, что теперь творится в окружающей нас жизни. Давно ли был в ней порядок? Давно ли была единая Россия и единая государственность? Давно ли, казалось, закон действовал на всем пространстве России? Поставьте далее, други, более глубокие вопросы. На чем, как не на сознании права, воспитывалось русское общество? О чем говорили, настаивали, твердили постоянно, – и о чем, как не о правде, о законности говорили, не умолкая, наши газеты, журналы, всякие общественные организации? Что, как не правовой порядок, становилось признаком высшей культуры? Из-за чего, как не из-за торжества права и законности велась борьба передовой и мыслящей частью нашего общества с «насилиями» власти?

И, казалось, цели, наконец, достигнуты. Русская жизнь, якобы освободившись от пережитков старой власти и вступивши в обновленную жизнь, казалось, теперь утвердит основы порядка, спокойствия, свободы и расцвета жизни, покоящиеся на законе и праве.

А что вышло? Все оказалось только внешностью, только словами, а не делом, только ярким наклеенным ярлыком права и законности над ужасами теперешнего безправия, насилия, произвола, которые напоминают не старый режим, как хотят нас в том еще уверить, – нет, а времена злой татарщины! В этом, кажется, не сомневается теперь та самая печать, та самая интеллигенция, которая столько потрудилась над проповедью права и закона, которая так верила в правду и в силу свою, в собственное влияние на жизнь народа, и которая, надо признать, сама была и ныне остается склонною ко всяким проявлениям нетерпимости, клеветы, злобы и гонений по отношению к своим и идейным и неидейным противникам, как только в ее руках оказывается какая-либо сила…

Все долговременное строительство закона и права сразу рухнуло, как только отошло внешнее принуждение, и в руках властителей жизни оказалась физическая сила. В этом смысле и поучительность современных событий. И что же скажем?

Да, без содействия Божией правды не быть в силе человеческому праву. Без содействия Закона Божиего не укрепиться закону человеческому.

И на вопрос: «Что мне делать, чтобы войти в жизнь», будет всегда исчерпывающим и единственно верным только этот евангельский ответ: «Заповеди веси, – аще внити в живот, соблюди заповеди». Но соблюдай заповеди, как Божьи, а не как человеческие, соблюдай их, призывая силу Божию, а не одну только человеческую. Аминь.

^*В неделю 30-ю по Пятидесятнице, <св. Праотец. 17 января 1918 г.>

** Церковность. 14 января 1918 г. № 344.

ЕВАНГЕЛИЕ И СОЦИАЛИЗМ — О БОГАТСТВЕ

Если хочешь быть совершенным, иди,

продай имение твое и раздай нищим,

и будешь иметь сокровище на небесах,

и следуй за Мною.

Мф. 19:21.

Святое Евангелие рассказывает о богатом, знатном и ученом юноше-законнике, который искал у Господа ответа на вопрос: «что сотворю, – да живот вечный наследую?»

Богатство, знатность, ученость всегда составляли предмет настойчивых желаний и домогательств у людей, и вместе – предмет постоянной горькой зависти, ненависти, озлобленного осуждения. Бывают времена, когда против них поднимается общее озлобление, когда слышатся настойчивые требования – уничтожить совсем и богатство, и знатность, и ученость, как принадлежность отдельных лиц, и сделать их принадлежностью всех людей, – всем людям поровну разделить богатство, совсем уничтожить различие по знатности, роду и положению, всем равно дать доступ к одинаковой учености. Такое время мы и ныне переживаем, и притом в проявлениях ужасных безпорядков, злобы, насилий и крови. Но и теперь, несмотря на все эти проявления, для многих остаются все еще привлекательными и соблазнительными речи о подобном равенстве людей – в учении так называемого социализма, многим простодушным кажутся убедительными уверения социалистов, что и Христос-Спаситель учил тому же, о чем говорит социализм, и, между прочим, будто бы так именно наставлял и евангельского юношу.

Правду ли говорят социалисты? Не лучше ли они, люди неверующие, понимают учение Евангелия, чем верующие христиане?

Сколько мир стоит и сколько он будете стоять, существовали и будут существовать различия между людьми – то в одном, то в другом отношении. Как нельзя в неодушевленной природе уничтожить различие утра и вечера, дня и ночи, холода и зноя, весны и осени, зимы и лета, так нельзя в среде живых существ уничтожить различие молодости и старости, рождения и умирания, силы и слабости, здоровья и болезни, дарований и посредственности, ума и глупости. А если есть такие различия и если уничтожить их невозможно, то богатство, знатность и ученость, являясь только производными явлениями от упомянутых коренных различий, существующих между людьми, очевидно, навсегда останутся в человеческой жизни.

Больше всего вызывает разговоров и озлобления богатство. Говорят: отнимите его у богатых, разделите между всеми поровну, и тогда все прочие различия между людьми падут сами собой, наступит мир, любовь воцарится между людьми; нечему будет завидовать и нечего делить.

Детское, неразумное рассуждение! Посмотрим, как оно может осуществиться. Станем делить богатства и достигать общего равенства. Но, во-первых, кто же нибудь явится тогда распорядителем и судьей в этом дележе; а таким образом, сразу же явится и видимое неравенство людей: одни распоряжаются, другие исполняют их распоряжения; одни судят, другие подчиняются... Разве на этом неравенстве не будет распрей и злобы? Во-вторых, не все ведь можно разделить поровну даже из внешних благ: нельзя, чтобы у всех были одинаковые дома, построенные из одинакового материала, в одинаковом климате, обращенные в одну сторону, построенные в одной и той же местности и т. д.; нельзя, например, разрезать на части всем поровну одну знаменитую картину, разбить на равные куски крупные драгоценные камни и т. п. И в-третьих, наконец, если бы мы и достигли каким-либо чудом полного равенства в распределении благ внешних, т. е. богатств, золота, то завтра же, вследствие различия в силе, в молодости, здоровье, уменье и усердии, это равенство немедленно нарушится. Одни сохранят и приумножат полученное, другие потеряют, испортят... Равенство есть только на кладбище, ибо умершие тела одинаковы и равно безчувственны... Но в живой жизни, среди живых людей всегда будет и проявление жизни – различие и разнообразие служений, дарований, положений и состояний.

Так Господь устроил мир, что он является прекрасным именно в разнообразии своих явлений. Так Господь устроил и мир разумных существ на земле, их жизнь и взаимоотношения, что они достигают целей своего совершенства в области духа, отличающего их от окружающих тварей, в этом именно безконечном разнообразии дарований, служений, состояний и положений. Правда, есть равенство у людей в области духа: все равны пред Богом и все одинаково сотворены Им, все искуплены Христом; все призываются равно и одинаково ко спасению в Церкви и благодати. Но и равенство в правах перед Богом уже обращается в неравенство заслуг пред Ним: и в царстве вечности, по учению Слова Божия, – «ина слава солнцу, ина слава луне, ина слава звездам; звезда от звезды разнствует в славе, – тако и в воскресении мертвых» (1 Кор. 15:41). Каждый получит на суде Божием не равное воздаяние, ибо при равенстве воздаяния пало бы различие между добром и злом. Поэтому нет ничего неосновательнее ссылки современных социалистов на пример евангельского юноши в доказательство справедливости своих требований о разделе всех богатств и имуществ поровну между всеми людьми. В словах Спасителя: «если хочешь быть совершенным, продай имение твое и раздай нищим, и будешь иметь сокровище на небесах, и гряди вслед за Мною», — в этих словах все, от начала и до конца, говорит против социализма и осуждает именно социалистов, которые и являются подобными евангельскому юноше, слишком привязанному к земным стяжаниям. Только отуманенная мысль, только упорство злобы, только лицемерие зависти и жестокости могли придумать для социализма столь неудачное оправдание в Евангелии.

Если хочешь… говорит Спаситель: значит, предполагается подвиг отказа от имущества совершенно добровольный; социалисты же обращают его в принудительный и насильственный.

Совершен быти…: указана цель подвига, – нравственное, духовное совершенство; социалисты же имеют одну задачу, — материальное довольство и благополучие: по учению социалистов, если нет у человека достатка и изобилия имения, то он и жизни настоящей не имеет...

Продай имение твое: говорит далее Спаситель: значит, поступи с ним сам, по своему усмотрению, в соответствии с нравственным настроением, распорядись им как собственным.

Дай нищим:значит, и им дай каждому в собственность. Социалисты же прежде всего отвергают право собственности, право человека какую-либо вещь называть

своей. Дай нищим: значить, нуждающимся и по твоему же собственному усмотрению и суди, а не всем поровну. Но это уж рассуждение не социалистическое.

И будешь иметь сокровище на небе: вот куда, на небо, а не на землю зовет Спаситель человека чрез доброе употребление богатства; социалисты же совсем не верят в небо, и жизнь человека ограничивают только землей.

И гряди вслед за Мною: значить, надо иметь свободу идти за Христом, и кому это сделать мешает богатство, как мешало богатому юноше, который был рабом, а не господином своего богатства, тот уж не только может, но и должен усилием воли, сам, своим личным подвигом и желанием отказаться от богатства: оно мешает ему следовать за Христом. Такому человеку надо помнить предостережение Спасителя: смотрите, берегитесь любостяжания... И гряди вслед за Мною: социалисты же менее всего думают о Христе, о последовании за Ним, когда требуют раздела богатств, и менее всего думают о личном подвиге и свободном желании человека. Они именно и страдают любостяжанием, ибо только о богатстве они и говорят; они именно более всего и похожи на евангельского юношу, который отошел от Христа ради привязанности к миpy и богатству.

Не одно богатство может быть помехой в следовании за Христом. Увы, может мешать и любовь к отцу, матери и близким. И здесь учение Евангелия то же, что относительно богатства: «если кто приходит ко Мне, говорить Спаситель, – и не возненавидит отца своего, и матери, и жены, и детей, и братьев, и сестер, и при том и самой жизни своей, тот не может быть Моим учеником» (Лк. 14: 26). Приложите к этим словам выводы социалистов, их учебе о богатстве, и вы будете видеть в Евангелии проповедь ненависти к родителям и близким, и даже проповедь самоубийства. Так далеко заводить самочинное толкование Евангелия без святого руководства Церкви.

Судите же сами, сколько есть правды в попыткахсоциализма обосновать свое учение на Евангелии, ссылаться на учете Иисуса Христа и, в частности, на пример богатого юноши. Судите сами, сколько есть нравственного чутья и верности суждений в том учении, которое полагает, что если у богатого, скупого, жадного, корыстного человека отнять деньги и дать беднякам, а скупость, жадность и корыстолюбие оставить при нем, то это-де будет нравственной заслугой богача, благодеянием и подвигом его по отношению к бедным. Не значит ли это – взять мертвеца, или сонного, или находящегося в безпамятстве, и вообще лишенного свободы человека, продержать его несколько суток в храме – и говорить, что он богомольный; продержать его во время сражения целые дни под пулями – и говорить, что он храбрый и мужественный; вложить насильно в руку монету, разжать руку и отдать монету нищему – и говорить, что он – щедродательный?

Судите сами о достоинстве учения, которое не может уразуметь смысла учения Христова, что не богатство само по себе губит человека, а пристрастие к богатству, любостяжание; что не бедность сама по себе спасает человека, а свобода от пристрастия и рабства сокровищам мира; что можно быть нищим – и вместе сгорать от желания обогатиться, быть жадным, скупым, завистливым и злым; а можно быть и богатым, – но не прилагать к богатству сердца.

Все это совершенно ясно людям, которые воспитались в учении Православной Церкви. Она покажет нам святых и на царском престоле, и в рубище отшельника, добровольно взявшего на себя нищету; она прославит святую Анну Кашинскую, княгиню и потом инокиню и схимницу, она почтит и преподобного Серафима, из богатого дома ушедшего в одиночество пустыни и питавшегося травой. Всюду Дух Господень, и везде во всех проявлениях и видах земного служения дух человека может достигать царствия Божия и правды Его. Увы, и наоборот, везде – и в богатстве, и в бедности человек может служить и царству зла!

И в годину, нами переживаемую, когда противобожное учение социализма так бурно и неудержимо вторглось к нам, к русскому народу, особенно к рабочим и крестьянам, когда оно залило слезами, кровью и насилиями всю нашу землю – в эту годину спаслись от повального безумия те именно люди, которые остались душой всецело верны святой Православной Церкви и ее учению.

В Христовой вере можно и должно быть распорядителем и господином земных благ, а не их рабом; можно и должно, не страшась потери материального обезпечения и богатства приближаться к Господу, а не отходить от Него, как отошел от Христа со скорбью евангельский юноша, богатый, знатный и ученый, которому так же трудно было войти в Царство Христово, как верблюду пролезть в игольные уши, который не в силах был отойти от рабского служения золоту, и между Богом и миром, между небом и землей, подобно социалистам нынешнего времени, избрал мир и землю, но погиб для вечности и Бога.

Трудно богатому войти в Царствие Божие, сказал Спаситель. Это значит, что богатые люди чаще всего совершенно подчиняются страсти приобретения и теряют свободу духа, теряют дорогу к Царству Божию... «Кто же тогда может быть спасен?» – спросил апостол Петр. Иисус Христос ответил: «от человеков, – в человеческих силах, – это невозможно, – это и надо помнить социалистам, которые полагаются только на силу ума и труда людей, – «от Бога же все возможно».

Будем с Богом и в Боге, и тогда не страшно нам будет неравенство на земле, тогда мы сохраним свободу души и в богатстве, и в бедности, тогда станем гораздо выше всяких земных отличий и различий. Мы знаем одно истинное и единственное драгоценное равенство: путь к Богу, путь нравственного подвига, который всем открыт равно и одинаково... Аминь.

* Церковность. № 345. 21 января 1918 г.

Публикация Виктора Калугина

Заявки на первое издание книги сщмч. Иоанна Восторгова

«Пастырский голос во дни смуты. Часть II»

принимаются по адресу: SvatayaRus@yandex. ru

Священномученик Иоанн Восторгов

Поиск

Искомое.ru

Приглашаем обсудить этот материал на форуме друзей нашего портала: "Русская беседа"