Под крутым косогором стояли крытые соломой конные дворы. Если быть точным – два: в одном находились рабочие лошади, в другом – молодняк и матки, готовые вот-вот разродиться.
Среди вторых были три лошади, которых дед Андрей особенно берег и холил, как только мог. Ухаживать за ними бегали ежедневно все деревенские ребятишки: кто стойла чистил, кто сена задавал, кто репы из дома приносил, только обязательно пареной. Почему именно такой, теперь уже и не припомнить.
Каждый из ребят не единожды побывал на конюшенном дворе. Попробуй отлынь, придет время – никто тебя к лошадям не подпустит. А время это было особенное, масленичное.
Дед Андрей в последний день масленицы не торопился выйти из дома. Пацанье с утра весь косогор облепило, а его все нет и нет.
– Заболел, поди, – пробегал шепот.
– Да, чай, блинов еще не наелся, он на еду алчный, – выкрикивал кто-то и тут же умолкал: а вдруг кто выдаст?
– Да он каждый раз так: вы приходите пораньше, смотрите, не проспите, а сам и не торопится, – итожили другие, и разговоры умолкали.
Все глядели в сторону крайнего дома, откуда из-под старого тополя должна вынырнуть коренастая фигура.
Наконец-то показывался дед Андрей, и гурьба с косогора скатывалась к конюшне. Здесь старик неторопливо разматывал закрученные проволокой двери конного двора, долго сметал с валенок снег – его на них вовсе и не было, выбирал троих самых сильных ребят и пропадал в конюшне.
Зато через полчаса, когда лошади запряжены в расписанные сани-козырки, не соблюдая очередности, визжа и давясь, ребята занимали в них места, дед Андрей уже не делал никаких замечаний. Он просто привязывал вожжи к забору и подставлял самодельную табуретку к одной из лошадей.
Доставал из-за пазухи порванные во многих местах ленты – красные, темно-синие, желтые – и навязывал их на дугу. Потом из карманов широченных штанов вынимал колокольчики, крепил их на дугу и непременно на каждую привязывал «глухари». Это тоже колокольчики, только закрытые, больше похожие на новогодние шары.
«Глухари» не пели звонким голосом, они в веселую сумятицу колокольчиков вносили какую-то неприметную грусть и оттого были любимы как взрослыми, так и детьми.
Поезд готов, пассажиры извертелись, ожидая команды.
Наступает момент, колхозный конюх дед Андрей крестит каждую группу и произносит долгожданную фразу:
– С Богом.
Праздник начинается.
Иван Чуркин
Приглашаем обсудить этот материал на форуме друзей нашего портала: ""
