Было это давным-давно. Из заморских краёв вернулись на сибирскую землю горихвостки, дрозды, зарянки, славки, да всех и не счесть. С радостью их встретили синицы, дятлы, кедровки и все местные птицы. Разговорам не было конца. Птицы-сибиряки рассказали о том, как пережили лютые морозы. О трудных перелётах и о том, как скучали по родным местам, поведали перелётные.
Птицы нежились в потоках солнечных лучей. Дышали духмяным настоем, исходившим от молодой клейкой листвы берёз и осин, хвои лиственниц, сосен, кедров, елей и пихт, зеленеющей травы и первых цветов – медуниц, подснежников, фиалок… Славили весну. Их незатейливые песни: цви-цви-тиу; сень-звень; фиу-лиу; негромкие рулады, перемежающиеся свистом, сливались в ликующий хор. Взбудораженные и счастливые, выбирали птицы места для гнёзд.
В один из погожих дней увидели крылатые певуньи на деревьях мохнатых гусениц, которые пожирали хвою и молодую листву, оставляя ветки деревьев голыми.
– Без хвои и листвы лес засохнет и умрёт, – переполошили всех сойки.
– Где нам тогда жить? – забеспокоились кукши.
– Надо не разговоры вести, а спасать деревья. Собирайтесь в стаю и полетим воевать с гусеницами, – поторопили всех скворцы.
Как словом, так и делом. Полетели птицы на выручку деревьям. Гусеницы по лесу лавиной катятся, зелень без устали грызут. Увидели пернатое племя, распушили волоски-иголки и дружным хором сказали:
– Попробуйте, ухватите нас!
Возмущённые птицы напали на гусениц, но тут же отпрянули назад.
Гусеницы потешаются:
– Не по вкусу мы вам пришлись! Вы думали, что с нами, как с другими мягкими и гладкими червячками, запросто управитесь. Не тут-то было! Мы защищены ядовитыми волосками. Ну, кто ещё желает нас попробовать?
Пригорюнились птицы, крепко задумались, как деревья от обжор спасти? Прислушался поползень и говорит:
– Кукушки вернулись, слышите – кукуют? Они позже всех прилетают. Может быть, им по вкусу придутся эти страшилища?
Прислушались птицы. Издалека доносилось:
– Ку-ку, ку-ку, ку-ку!
Разыскали кукушек. Они куковали, друг с другом играли, места для гнёзд выбирали. Лето в Сибири короткое, а успеть многое надо – гнёзда свить, яички отложить, птенцов вывести, выкормить, на крыло поставить и улететь зимовать в тёплые края. Про нашествие гусениц кукушки не знали и не ведали. Наперебой стали им птахи о беде рассказывать. Шум, гам на всю округу подняли. Кое-как разобрались кукушки, кто на кого напал и кому помощь нужна.
– Показывайте, где эти страшилища пируют. Уж мы-то деревья отстоим, от ненасытных злодеек защитим!
Налетели кукушки на мохнатых разбойниц и с таким аппетитом стали их есть, что гусеницы перепугались не на шутку. И волоски распушили, и на ветках приподнялись торчком, чтобы напугать бесстрашных птиц. Только им это не помогло.
Пока кукушки с гусеницами расправлялись, другие лесные певуньи гнёзда построили, яйца откладывать стали. Одна из кукушек, Кукуля, между делом, сказала подружкам:
– С гусеницами к концу лета бы управиться. Когда детей выводить будем, кормить, на крыло ставить?
– И, правда! – забеспокоились подруги. – Надо бы с птицами посоветоваться, как нам быть.
Собрали кукушки птичий слёт. Рассказали о беспокойстве за потомство. Задумались птицы: как им помочь? Парочка зарянок предложила:
– Дайте нам на воспитание одного птенца.
– Как же мы вам дадим птенца? – спросила Кукуля. – Если гнездо некогда свить, чтобы яички отложить да малышей высидеть.
– В наше гнездо яичко отложите, – снова предложили зарянки.
Лесные птицы любили и уважали зарянок за общительный характер и доброту. По соседству с их участком синичка жила. Как-то она заболела, так зарянки заботы о ней на себя взяли, хотя прокормить своих шестерых малышей не так просто. У парочки серых славок, тоже живших по соседству с зарянками, беда случилось: кобчик подкараулил и поймал вначале маму, а потом и папу. Остались птенцы сиротами. Так зарянки взяли их на попечение – кормили, поили, летать и песни петь научили.
Глядя на зарянок, и другие птицы захотели помочь кукушкам – принять их потомство в свои гнёзда.
– Вы деревья спасаете, лес – наш общий дом оберегаете. А мы вам детей вырастить поможем, – убеждали кукушек птицы.
– Как же мы потом своих кукушат соберём? Как узнаем, все ли живы, здоровы? Мы выводим от десяти до двадцати птенцов, – беспокоилась Кукуля.
Зарянки успокаивают Кукулю:
– Не беспокойся, не обидим вашего птенца. Приглядим, как за своими, родными.
– И мы не обидим, – уверяют другие птахи.
Супруг Кукули – Кукуш – говорит жене:
– Соглашаться надо. Деревья не отстоим – погубят их гусеницы. То, что нам по вкусу, не всем птицам в пищу годится. К тому же аппетит у нас ого-го какой! Каждая взрослая кукушка только за час съедает до ста гусениц, а за световой день, посчитай, сколько?! Ни одной птице не угнаться за нами в поедании насекомых. А мохнатых гусениц кроме нас никто из пернатых не ест. Получается, что мы главные заступники леса. Птенцов не выведем – кукушечий род изведётся. Тогда деревья от мохнатых разбойниц защититьнекому будет. А лес засохнет, где птицы жить будут?
Посоветовались супруги между собой и согласились отдать потомство на воспитание другим птицам – по одному птенцу в семью. Остальные кукушечьи пары последовали их примеру.
Показали зарянки Кукуле своё гнездо. Его устроила крошка-мама в ямке в густом кустарнике. Устлала сухой листвой и травинками. Гнёздышко получилось тёплое, уютное, от чужих глаз скрытое. Отложила зарянка свои яички и Кукулино приняла. На приёмное яйцо удивилась:
– Надо же, от наших не отличить: маленькое светло-розовое с ржаво-бурыми крапинками!
Вывелись у зарянок птенцы. Среди них и кукушонок, который первым делом выбросил из гнезда всё лишнее, то есть детей приёмных родителей. Зарянки этого даже не заметили, так как приёмыш занимал всё гнездо. Теперь жучки, червячки, мухи и паучки доставались только ему. Рос он не по дням, а по часам. Уже в гнезде не умещается, а крошки-родители кормят его без устали и приговаривают:
Кукушонок в ответ красный рот разевает, неустанно принесённую приёмными родителями живность глотает.
То же случилось и в гнёздах других птиц. Но таких птичьих семей немного оказалось, и особого вреда кукушата их роду не принесли.
Поскольку ничто не отвлекало кукушек, управились они с вредителями к середине лета. Попробовали своих птенцов разыскать, да где там! Ни одна птичья пара не призналась, что кукушонка воспитывает.
– Наш, – говорят. – Роднее не бывает!..
– Что нам-то теперь делать? – спросила Кукуля Кукуша. – С гусеницами управились, детей другие птицы растят. Не то, что вернуть, показать нам не хотят наших крошек.
– Полетим в тёплые края. Тоскливо здесь без птенцов и без дела, – ответил Кукуш.
Погоревала Кукуля, но согласилась с мужем. Полетели они в тёплые края, за ними и другие кукушки потянулись. К осени кукушата подросли, окрепли и тоже в тёплые края улетели. С родителями там встретились. Нарадоваться друг на друга не могли. Зиму вместе прожили, а весной на родину вернулись. И снова их птичья стая встретила. Поведали пичуги, что, как и в прошлом году, на лес гусеницы напали страшные, «волосатые». Спасать деревья надо. Заплакали мамы-кукушки, что снова детей в чужие гнёзда отдавать придётся. Их слёзы капали на землю, и прорастали синими, голубыми и белыми цветами. Их так и назвали – кукушкины слёзки. А там, где ходили кукушки по земле в поисках своих детей, расцвели цветы. Приглядишься – башмачки бордовые, желтые, пятнистые. Их так и нарекли – кукушкины башмачки…
Много времени минуло с той поры, но не перевелись в лесу мохнатые гусеницы. Вот и приходится кукушкам воевать с ними от зари и до заката, определив потомство на воспитание другим птицам. Так с тех пор и ведут свой род.
Любовь Московенко
Приглашаем обсудить этот материал на форуме друзей нашего портала: ""
