Эти записи я решила вести, заразившись книгой «Моя семья и другие звери» английского писателя Джеральда Даррелла. «Моя семья и наши приключения в Абхазии» - так стоит назвать мои заметки. Когда я вечерами нашёптывала их брату, он поначалу возмущался, потом начал одобрительно похихикивать, и, в конце концов, стал ставить мне оценки за творчество. Признаюсь, что иногда я могла схлопотать и слабенькую троечку. А ещё прошу не ставить знак равенства между моими родными и моими героями. Я их увидела такими с тем, чтобы мама, папа, равно, как и читатель, улыбнулись. Когда спросила у братишки: «Может другим именем назвать мальчишку?» Он умоляюще заявил: «Не надо. Так будет неинтересно».
В дороге
Уже за день до поездки мой братец успел всех извести. Он лишь раз был на море. В Лазаревском. Целыми сутками клянчился домой, заработал себе отит на левое ухо и со слезами на глазах выл, что больше ни за какие коврижки сюда не приедет. Теперь же он прыгал через дорожные сумки и радостно визжал: «Море-море, мир бездонный…»
Наш поезд отправляется поздней ночью в 3.36 с вокзала города Россошь. Сумки наготове, все разошлись по кроватям. Дед с бабулей заказали такси, завели три будильника в доме и всё равно спали по очереди. На кухне пахло свежесжаренными котлетами. Бабушка решила откормить нас перед дорогой.
В поезде мы освоились довольно быстро. Я замоталась в одеяло, пыталась уснуть. Брат, весь переполненный вихрем разнообразных впечатлений, мучил маму вопросами: «Где в поезде воду берут? Где туалет? Когда мы приедем?» После слов: «Мама, мне так скучно!» сладко засопел, и все вздохнули с облегчением.
***
Проснулась наша семья спозаранку. Никите (брату) приспичило чистить зубы и есть. Справившись с тем и с другим за минуту, он начал скакать по вагонным полкам, тыкать маме в лицо грязными сланцами и после того, как чуть не опрокинул кружку с кипятком ей на ногу и получил пару добрых оплеух, успокоился и положил ручки на коленки, как примерный мальчик.
Скоро большая остановка. Для нас с Никитой это счастье. Можно будет размять засидевшиеся косточки и растрясти набитые до отвалу желудки.
Ростов. Выскочив из поезда, как сорвавшиеся с привязи телята, мы бросились к ларьку с мороженым. Втридорога купили три маленьких стаканчика и поскакали в тенёк.
Снова пыльный плацкарт. Жара злит уставшую маму и заставляет потеть вздыхающего папу. На следующей большой Кавказской станции мы совершили налёт на продуктовый магазин. Папа летел впереди, мы с братом семенили следом. Главное – успеть на поезд. Стоянка 26 минут. Ничего не ведающая о нашем плане мама спокойно почитывала в вагоне скучный детектив. Когда мы, гордые, вломились с пакетом всякой всячины и вывалили ей на колени холодный пакетик тбилисского молока, она довольно хрюкнула. Поезд тронулся. В десятый раз мы приступили к обеду.
В Абхазии
Всю ночь во сне я неустанно спасала тонущих кошек и собак, отправляла их шлюпками на берег. Если бы не утро, я бы измучилась до смерти. Встав с кровати, я направилась к окну. Чего и требовалось ожидать – тёмно-синие тучи плотно затянули солнце и крепко-накрепко пришились к морю. Не лучший денёк для загара. Я пожаловалась маме, которая сидела на кухне и дочитывала свой скучный детектив, что если мы сегодня будем сидеть дома, то я умру от скуки. Она сделала вид, что полностью меня поддерживает, хотя ей было абсолютно наплевать, пойдем мы куда-то или нет. Тогда я стала будить папу. Он уж точно не останется равнодушным к просьбам любимой дочки. В итоге – мы идём всем семейством в сторону парка и пока неизведанных мною новоафонских водопадов. Никита жалобно скулит, что у него болит пятка, мама, лишённая своего утреннего спокойствия, тоже не очень счастлива. И лишь я в руках с фотоаппаратом скачу во всю прыть и заставляю мою дружную семейку смотреть в объектив и улыбаться.
В парке мы с Никитой разбудили рыжего пса, пошугали уток, и я успела несколько раз щёлкнуть чёрного лебедя, который гордо проплывал под мостиком. На водопадах мы плюхались, как чертенята, в ледяной воде. А на обратном пути пакет мороженого помог нам незаметно добраться до столовой.
Шторм выбросил к берегу целое море медуз. Я схитрила, сказав Никите, что они бьют электротоком. Теперь он вопил, как ужаленный: «Спасите! Помогите!», а я ехидно хихикала.
***
Четверг выдался самым событийным. Утром родители кинули своих детишек одних, сами, как заботливые синички, упорхнули за кормёжкой на сухумский рынок.
Детки проснулись, поели… Хотя стоп, я слишком обобщила. Никита валялся на кровати и на все мои настойчивые напоминания о завтраке реагировал громким наигранным сопением. С завтраком я неплохо справилась за двоих. И к приходу родителей успела снова проголодаться. Как только заботливые кормители переступили порог, мы, как голодные галчата, кинулись перерывать все пакеты в поисках персиков. Налопавшись досыта, мы захватили с собой каждый по последнему сочному персику и двинулись на пляж, где мой братец должен был сфотографировать меня на фоне обеденных волн. Назад я вернулась обиженная и злая, в сердцах крикнула маме, что этот крендель на всех фотографиях запечатлел меня без ног, либо без других необходимых частей тела, и что моя морская «фотосессия» пошла насмарку! Не дослушав мамины успокоения, я потелепала в душ, а выйдя из него, была схвачена с поличным и посажена на стул для осмотра. Мой милый братец подцепил вшей! Источником столь скверной болячки я считаю собаку и кота, с которыми он постоянно обжимался, разрешая слизывать с себя кефир, которым мама его мазала от ожогов. Теперь я выла, как побитая собака, носилась по двору и вопила, что хочу уехать немедленно домой, что мне теперь придется стричься налысо и что перхоть на моей голове появилась именно сегодня. Папа, не выдержав всего этого цирка, схватил Никиту от греха подальше и кинулся в аптеку за спасительным средством. Мама спокойно выслушивала мои истерики и даже попыталась рассказать историю о том, как я в никитином возрасте тоже притащила в дом вшей. Через час вся наша семья была смачно промазана спиртовым раствором и с пакетами на головах расхаживала по двору. От Никиты, как самого блохастого члена семьи, я решила держаться на расстоянии, упуская возможность шлепнуть ему бесплатный подзатыльник или отпустить щелбан. А он довольно визжал, что «Теперь блохастость – это защита от Кати».
***
Раннее пятничное утро началось с короткого отчётливого собачьего лая. Мало того, что этот вшивый пёс наградил нас всех своими паразитами, так он ещё и редкий трус - лает только на соседских ёжиков и кошек, возомнив себя перед ними хозяином фазенды. А когда во двор заваливаются незнакомцы, его хозяйское величество изволит прятаться под столом.
Оставим свои возмущения в покое. А то ещё скажет, что наговариваем на истинно абхазских псов.
В этот день мы запланировали грандиозное восхождение в храм. Именно восхождение. Потому что подняться в это старинное, времен Александра III строение – это целое путешествие по взбирающейся в небо каменной лестнице. Не буду расписывать вскружившие голову своей красотой виды, открывающиеся с пологого склона. Мое внимание завлекли ряды пронумерованных деревянных скамеек, среди облупившихся церковных стен. Эта, на первый взгляд, католическая черта, заставившая усомниться в православности храма, оказалась простейшей загадкой. «В 90-е здесь был клуб», - объяснил мне местный житель.
Пока я разбиралась с деревянными лавками, мой брат по папиной просьбе нацепил на себя церковную юбку и плавно волочил её по полу, сметая всё на своем пути. Вредничать и канючить - было не в его интересах. Папа при условии хорошего поведения пообещал подняться с ним в пещеры. Что и честно выполнил, пока мы с мамой шастали по рынку. Местом встречи в отсутствии телефонов для созвона мы выбрали лебединый парк. Но ведь наша дружная семейка не может жить без приключений! Три часа мы ждали своих кавалеров под пальмой. Я успела поваляться бедолагой у мамы на коленях, была несколько раз перезаплетена экспериментальными причёсками в маминой парикмахерской, съела три пуда мороженого. Мама периодически кружила по парку с взволнованным лицом. Измучившиеся от ожидания, мы стали представлять страшные картины: эти два умника разбили мой фотоаппарат и теперь боятся возвращаться – это была моя версия; мама предположила, что Никита сломал ногу, а возможно, сразу две, и теперь папа несёт его на руках обратно. В конце концов, я не выдержала и направилась в сторону дома, оставив маму одну наедине с её волнениями, получив предварительное обещание, что ждать она будет не больше часа. Голодная и злая, я шла довольно быстро, приблизительно через сотню метров настигла наших мальчиков, идущих вразвалочку мне навстречу. Видите ли, им было скучно нас искать, поэтому они решили скоротать жаркий полдень в столовой за двумя тарелочками горячего. Папа поспешил забрать с лавочки маму, а со мной в попутчики записал Никиту. По дороге братец поведал, какие виды они видывали в пещерах, как сытно кормят в столовой, и тыкал пальцем в каждую собаку, радостно визжа, что она тоже с ними трапезничала. Вечером, когда обеденный инцидент был благополучно исчерпан, мы направились лечить нервишки морской водицей. Первым после моря в душ умаршировал брат. А потом шёпотом на весь двор выдал, что там до него купался очень пахучий дядя, который носил туда зеркало, потом надушился вкусным шампунем. «И теперь, мама, у нас в душе даже нет пауков!», - закончил он громко с выражением.
***
- Катя, а ты сегодня писала что-нибудь? Ты вечером всегда сочиняешь!
- Так мы ж с тобой сегодня никуда не ходили, Никит. И целый день – сплошное затишье. Что же мне выдумать?
- Нет, надо, что бы ты что-нибудь сочинила, а то мне будет скучно.
Сочиняю. Специально для Никиты.
Выстукиваю заметку на телефоне: «Последние сутки плюхаюсь в море. Завтра отчаливаю. Жди, Воронеж». Встаю с кровати. На кухне брат кормит блохастого тунеядца: «Столько счастья у кота, когда дал ему сальца! Даже стих сочинил!», - напевает сам себе под нос.
Подслушиваю диалог:
- Мама! Пошли на море! Я совсем засиделся (вытряхивает воду из ушей).
- Сейчас! Только купальник найду!
Никита весело визжит:
- Твои трусы для верха и для низа висят на верёвке!
Через полчаса скачет с берега счастливый, комментируя на всю улицу: «Катя! Твой дядя такой хороший, сегодня мне вот такого краба поймал. Он специально со мной говорит по-русски. Видит, что я иностранец». Поясню: мой дядя – это наш абхазский сосед, который пару раз мне улыбнулся и помахал рукой.
Весь сегодняшний вечер мы прыгали на волнах, периодически снимая с ушей куски тины и бегали на кухню, стаскивая со стола плохо лежащие куски сыра или лаваша. Мама тем временем варила разные похлебки и грешным делом попросила разок Никиту нарвать ей немного лаврового листа. Этот оболтус притащил на кухню целый пучок скомканной зелени, и сказал, чтобы она сама выбрала «свою вларушку», потому что он не соображает. Сейчас этот негодник вылез из окна на крышу и вопит: «Мама! Мама! Дядя в жабрах плывёт!» (забыл слово ласты).
Возвращение
В новый и прощальный для меня абхазский день Никита привёл целую ораву друзей. Артём, тезка Никита, ещё два джигита и Янка, маленькая обезьянка, теперь живут в соседнем доме. Но обитают постоянно у нас. Успели забрызгать зеркало на умывальнике, съели два лаваша и тарелку персиков, Янка забросала камнями уже почти родного нам блохастого пса. О слове «скучно» мой брат вспомнил только на вокзале, когда целых пять минут мы простояли в ожидании поезда. Моё семейство уезжает завтра. Я в связи с командировкой в Грецию вынуждена ехать сегодня. Целые сутки придётся трястись самой на полке. Никто мне теперь не пощекочет пятку, не укусит за ухо, мама не включит «раптор» под комментарии Никиты: «Бойтесь, комары! Вы теперь - ничто!». И целый пакет еды мне теперь не приносит удовольствия, потому что некому заглядывать мне в рот и отбирать конфеты... «В Абхазии хорошо, а в Греции ещё лучше!» - подбадривает папа.
Поезд трогается, скрипят тормоза, колеса крутятся всё быстрей, быстрей, и мой маленький братец бежит за вагоном, что-то кричит на прощание и машет мне вслед загорелой ручонкой.
Екатерина Мушурова,студентка Воронежского университета
Приглашаем обсудить этот материал на форуме друзей нашего портала: ""
