Если представить нашу литературу в виде ландшафта словесности, то он предстанет обширным и разнообразным в исторических реальностях своего века. Заметны и впечатляющи в нём выси, достигшие пиковых вершин мирового уровня. При этом повсеместно заметны подъёмы словесности, видные отовсюду, они тоже причислены временем к необычным возвышениям, - то наша отечественная классика, служащая к познанию жизни своих людей. Ландшафт отечественной словесности насыщен живыми образами на фоне натуральных картин из жизни родного края, воспевая его даровитым словом и облагораживая средствами искусства. Впрочем, слой культурного ландшафта не всегда был открыт и осваивался десятилетиями, оставаясь непроработанным.
Но в последние годы ситуация коренным образом поменялась. Появилась надежда, что начатое движение возвращать в литературный обиход забытые и отторгнутые имена, продолжится. В 2019 году, после длительного перерыва, наконец вышел шестой том биографического словаря «Русские писатели. 1800 - 1917» с ценнейшими сведениями о вновь открытых писателях, снабженными разысканиями библиографического характера. Пока десятилетиями задерживался выпуск очередных томов, прежний энциклопедический подход к освоению источников, конечно, в силу внешних обстоятельств, устаревал и менялся, но всё непреходящее в программе оставалось в силе. Потому-то филологи, историки литературы и надеялись, что этот биографический словарь будет достойно завершён, и проект издания не закроют. Выход в свет шестого тома обрадовал литературную общественность. Теперь есть уверенность, что этот многотомник завершится, как сумели довести до конца энциклопедический словарь русских писателей Двадцатого века, живших после катастрофы в странах рассеяния. И даже возвращены отечественным читателям их основные произведения и воспоминания друзей. А из трудов крупных двигателей отечественной мысли порадовало изданное обширное собрание публицистики Василия Васильевича Розанова - ответственный руководитель научного проекта доктор А.Н. Николюкин, бессменный подвижник отечественной словесности.
Свои скромные усилия библиографы А.Н. Стрижев и М.А. Бирюкова направили на разыскания источников к библиографии недооценённых русских прозаиков, внесших полезный вклад в сокровищницу русской литературы и не нашедших достойного признания в непростую эпоху искажённой революцией русской жизни. Каждый исследуемый источник надо было найти, увидеть «в глаза», и освоить, проследить его публикацию с оценкой критики; лишь после этого всего текст справки включался в персональную библиографию. В завершение составляли краткий очерк жизни и деятельности литератора. При этом, разумеется, бралось в расчёт и всё основное, опубликованное ранее по данной персоне. В каждом конкретном случае исследовались в крупнейших библиотеках страны сопутствующие материалы относительно биографических сведений и творческих замыслов при создании произведений. Работа кропотная, требующая «усидчивых способностей». Но ведь этим требованиям подчиняются все библиографы, их работа чрезвычайно увлекательная, связанная с обширным поиском. Награда за старания - благодарность читателей за прояснённую проблему.
Начали мы свои занятия с освоения перечня публикаций яркого литературного критика и учёного Николая Ивановича Надеждина (1804 - 1856). Его печатные работы раннего периода нам были известны - собраны и переизданы Юрием Владимировичем Манном однотомником: Н.И. Надеждин. Литературная критика. Эстетика (1972). Эта знаменательная книга положила начало освоению обширного творческого наследства недооценённого подвижника мысли, педагога и мыслителя. К сожалению, последний период жизни Н.И. Надеждина составителем представлен схематично, неубедительно. Утверждается, что сотрудничая в отделе Министерства Внутренних Дел, Николай Иванович «замарал себя». Что же там неблаговидного делал литератор, что потребовало от него поступаться совестью учёного? С 1842 года Николай Иванович и вправду руководил ведомственным журналом, в котором опубликовал крупные историко-географические и краеведческие исследования: «Новороссийские степи», «Город Зарайск в старину и ныне», «Исследование о городах Русских», «Гиржавский монастырь» и ряд других важных материалов. Наряду с огромной загруженностью по формированию объёмных номеров «Журнала Министерства внутренних дел», в котором, печатал труды сотрудников отдела П.И. Мельникова (Печерского), В.И. Даля, редактор ещё успевал вести аналитические обзоры, посвящённые церковному расколу, вмешательству агентов деструктивных сект, приверженных скопческой и другим ересям. Вместе с тем Надеждин близко к сердцу воспринял инициативу создания Русского Географического Общества, и в только что возникших «Записках РГО» (1847) он помещает свой труд «Об этнографическом изучении Русского народа». Была составлена им программа добровольного сбора и описания краеведческих сведений из русской жизни. В 1853 году вышел составленный и отредактированный им «Этнографический Сборник» - начало большого делу становления научной дисциплины народоведения.
Материалы к библиографии Н.И. Надеждина подбирались нами в расчёте на возможную полноту источников к персоне, при этом не забывалось и их дальнейшее уточнение и совершенствование.
Другим аспектом наших библиографических исследований было творческое наследство видной писательницы второй половины XIX века Елизаветы Васильевны урожд. Сухово-Кобылиной, выступавшей под псевдонимом Евгения Тур (1915 - 1892). Эта даровитая женщина с первой же крупной повести «Ошибка», напечатанной в «Современнике» (1849), вызвала острый интерес к её прозе, написанной профессионально, с большим вкусом и чувством стиля, повесть насыщена подробностями московской жизни. «Женская словесность» такого уровня тогда была вновинку, потому-то об этой литературной премьере было много отзывов крупных прозаиков той поры, в их числе И.С. Тургенев. Впоследствии год от года творческий размах оригинальной писательницы возрастал, её имя становилось известным и привлекательным. Евгению Тур постоянно печатают «Отечественные Записки», «Русский Вестник», «Санктпетербургские Ведомости». Этим именем дорожили издатели и многие читатели.
Проходили трудные десятилетия, на чужбине и в родном краю. Творческий потенциал писательницы Тур не иссякал, а всё больше упрочнялся. Появлялись новые темы в публицистике и новые жанры в прозе - биографические очерки, с опорой на собственные наблюдения и на житийные сказания, рассчитанные на юношество. Евгения Тур - неизменная рассказчица в журнале «Детский Отдых».
Когда плотно взялись за персональную библиографию этой выдающейся русской писательницы, то оказалось, что для охвата и перепроверки источников необходим фронтальный просмотр отечественной периодики тех лет и выявление архивных текстов, в основном тверского происхождения, ведь в Твери жили последние годы фельдмаршал И.В. Гурко и его жена Мария Андреевна, дочь писательницы Евгении Тур. Наработки местных краеведов и исследования литературоведов прошлых десятилетий позволили нам расширить и углубить библиографические статьи, полнее ощутить реалии эпохи. В «Материалах к библиографии» возможно шире представлена литература о жизни и творениях графини Елизаветы Васильевны Салиас де Турнемир - так полностью именовалась наша талантливая писательница после замужества, впрочем в литературе она больше известна под своим псевдонимом. Посвящённая Евгении Тур публикация представлена в «Литературоведческом журнале» ИНИОН РАН № 36, 2015 г., и в интернете.
Наиболее цельным и оригинальным было творчество писательницы Надежды Степановны Соханской, известной под псевдонимом Кохановская (1823 - 1884). Она создала ряд произведений углублённой проблематики, в поисках положительного героя в действительной русской жизни. Её главным идеалом в людях стал мотив сострадания и любви в человеческих отношениях. Она не выпячивала негативы в жизни, а принимала её такой, как есть, уповая на смирение, терпение и веру. Спасение ближних через покаяние и очищение греховной души от мрака падения и стремление возвыситься к спасительному свету и было то новое в прозе Кохановской, что сближало её с вождями славянофильства, с братьями Аксаковыми и Хомяковым. Но даже и в тесном общении с ними Соханская сохраняла независимость мышления - это проявлялось в отстаивании своих суждений относительно своеобразия национального народного характера, его идеалов и средств художественного выражения в искусстве и философии.
Повести этой замечательной писательницы «После обеда в гостях» и «Гайка» пользовались огромным успехом в среде просвещённой публики, выдвинув Н.С. Кохановскую на видное место в русской словесности. Дальнейшие её публикации только упрочняли это положение. Особенно ко времени пришёлся развёрнутый очерк Надежды Степановны «Степной цветок на могилу Пушкина», помещённый в журнале «Русская Беседа» (1859). Это был крупный вклад писательницы в только что разворачивающуюся Пушкиниану, и её «Степной цветок» явился подлинным украшением среди исследований о великом поэте. Так и оценили его современники Кохановской.
Большим событием в русской литературе явилось обнародование повести Надежды Степановны «Рой Феодосий Саввич на спокое» (1864), где талантливой писательницей благоговейно отмечен один из главных героев - святитель Белгородский Иоасаф. Поначалу это крупное её прозаическое сочинение печаталось в целом ряде номеров газеты И.С. Аксакова «День», так что духовную прозу литературной труженицы с хутора Макаровка прочла вся благочестивая Русь. Критика отмечала между тем необычный язык произведения, сближающий его с народным сказом и эпосом.
В самом конце жизни Кохановская горячо вступилась за попранную истину Писания. Её гневное письмо графу Л.Н. Толстому полемизирует с яснополянским критиком непреложных истин православного учения, против развращающих ересей. Публицистика Кохановской пока ещё ждёт анализа историков литературы и современных богословов. Биобиблиографические сведения о жизни и деятельности великой труженицы словесности и патриотки уже начинают вновь появляться после вынужденного перерыва. И надо надеяться, что даровитое слово искреннего сердца найдёт своих вдумчивых читателей в наше непростое время. Возможно, делу возвращения забытого имени послужит и эта библиографическая сводка, представленная нами в «Литературоведческом журнале» (№ 45, 2019 г.).
Ещё более «отодвинут» от нынешней читающей публики коренной русский беллетрист Евгений Львович Марков (1835 - 1903). Крохи из его огромного художественного наследия всё же начинают пробиваться к свету. Пристальное прочтение его краеведческих очерков уже уверенно заявлено в разных краях страны. Обострился интерес и к его исследовательским путешествиям в другие земли, начиная с Крыма, Кавказа, и завершая Святой Землёй, Египтом, Грецией, Средней Азией и Скандинавскими странами. Обо всём этом писатель оставил интересные, полные подробностей дневники. Впрочем, никогда и нигде Евгений Львович не забывал свою родную страну. К тому же он создал цикл краеведческих очерков, посвящённых Воронежской и соседним с нею губерниям. Его художественные описания волжских городов так живо представлены, что, кажется, не потускнели со временем. Вообще на письме и в созданных им графических зарисовках Евгений Марков проявил себя как этнограф и историк-исследователь необыкновенно ярко и полно.Библиографические разыскания напомнят читателям о жизненном пути и литературном облике этого публициста, весьма ценимого его современниками («Литературоведческий журнал» № 46, 2019 г.).
Окинуть взглядом ландшафт родной литературы непросто, так он обширен именами и явлениями. И лишь библиографам, изучающим источники текстов и собирающим биографические материалы, удаётся узнать факты о жизни и деятельности того или иного литератора. Такой критико-биографический подход достовернее представит творчество писателя в событиях его эпохи, выявит его стилистические особенности, пришедшие на смену стареющих вкусов.
Восхождение к источнику - это всегда поиск, преодоление и подъём. И не по одному направлению двигается исследователь, а во взаимодействии с рядом других, чтобы шире и полнее представить литературное явление. Персональная библиография представляет не только перечень публикаций автора целиком, но и, по возможности, также охватывает источники литературы о нём, включая критику и отзывы. Каждый источник рассматривается «в глаза», ничто с чужих слов на веру не воспринимается. Потому-то библиограф плотно занимается в крупнейших библиотеках, посещает архивы, и там знакомится с домашними бумагами писателя и сведениями близкого круга людей.
До начала творческого сотрудничества с М.А. Бирюковой А.Н. Стрижеву привелось одному по крупицам собирать био-библиографию запрещённого до 80-х годов прошлого столетия писателя-«еретика» Евгения Ивановича Замятина (1884 - 1937). Началось это с 1957 года, когда на лекциях филолога Института мировой литературы Галины Андреевны Белой, - вела курс новейшей словесности для редакционно-издательских работников, где учился, - она перед слушателями поставила вопрос: будем ли мы раскрывать для людей упрятанное наследие гонимых и отверженных до времени литераторов, займёмся изучением их творчества или, уповая на запрет и «неактуальность», будем ждать? Каждому слушателю Редакционно-издательского института Галина Белая предложила выбрать из списка «забытых» прозаиков или поэтов первой половины Двадцатого века привлекательное имя, чтобы собирать произведения этого литератора, осмысливать прочитанное и прийти к необходимости составлять био-библиографию, пока для себя. Кто-то из слушателей остановился на Гумилёве, или на Клюеве, а мне близким оказался Евгений Замятин, тамбовский уроженец, свой по духу и языку человек.
Надо ли пояснять, как непросто тогда было собрать публикации его произведений, вышедших когда-то у нас и за рубежом. И осваивать всё это, добытое с трудом и при затратах, без перспективы напечатать, представляло немалые трудности. Двигала лишь охота самостоятельной работы, между тем библиография публикаций Замятина постепенно полнела, а увидела свет лишь в 1988 году в журнале «Советская библиография». К сожалению, оставили на потом разыскания литературы об этом прозаике, а ведь они были также готовы, выполнены в самом начале увлечения. Пришлось полную библиографию писателя сдать в архив ИМЛ на хранение.
В дальнейшем усиленно собирал библиографические сведения к житиям и литературным источникам, связанным с прославленными историческими лицами и духоносцами, как св. Серафим Саровский, Иоасаф Белгородский, святой праведный Иоанн Кронштадтский. Были выпущены книги и богословские труды, посвящённые их жизни и деятельности, составлены персональные библиографии, изданы сборники воспоминаний самовидцев и поэтические приношения святым. Увидели свет предсмертные дневниковые записи Иоанна Кронштадтского, воспоминания монахинь Дивеевского монастыря.
И всё же светские писатели, их жизнь и деятельность не переставали вызывать живой интерес. Давно А. Стрижева остро привлекали повести и рассказы прозаика Леонида Фёдоровича Зурова, сподвижника Бунина по эмиграции. Язык молодого писателя отточенный и образный, насыщен реальностью пережитого добровольцем и честным человеком, предстал во всём блеске таланта, владеющего тонким стилем и ёмкими сюжетами. Доставая с трудом хотя бы то, что найти было возможно в спецхране крупнейших библиотек, составил сборник произведений Зурова, а заодно пополнялась и библиография его публикаций и литературы о нём. Получился довольно обширный однотомник Зурова «Обитель». После связался в деловой переписке с псковскими, эстонскими, московскими и английскими исследователями творчества этого беллетриста, и разыскания получили некоторую законченную полноту - опубликованы в «Литературоведческом журнале» (№ 32, 2013 г.) и в Интернете.
Приблизительно то же произошло и с библиографией печатных публикаций Василия Никифорова-Волгина, русского прозаика из Нарвы. Его участь, вплоть до расстрела, была прослежена в биографическом очерке. Чутким ухом писатель подслушал страшные были, рассказанные русскими беженцами, прихлынувшими в Нарву в самый разгар революционного террора, творимого яростными ненавистниками. И тяжёлые сцены насилия Василий Никифоров изложил в подробностях, выделяя при этом суть людей православных: не терять в человеке доброго начала, залога нравственной победы духовных основ жизни, заложенных надеждой на помощь свыше. Библиография публикаций В. Никифорова-Волгина вбирает в себя и труднодоступные источники. Немалых усилий потребовал поиск даже скудных сведений о его последних годах жизни в Таллине и мученической кончине в сибирском заключении. Книга его выдающихся по мастерству рассказов в итоге порадовала читателей. Для любознательных приложена полная библиография произведений Никифорова-Волгина, рассыпанных в уникальных изданиях, уповая, что впоследствии появятся источники, вполне доступные исследователям. Ныне имя этого прозаика прочно вошло в ряд новейших духовных писателей.
Ландшафт отечественной словесности богат своим разнообразием, богат многими именами. Назовём только тех, над чьим творческим наследием потрудились в меру своих возможностей. В Сборнике читатель найдёт страницы, посвящённые духовному публицисту В.С. Арсеньеву и выдающемуся литератору и педагогу Сергею Рачинскому, писательницам Марии Жуковой и Ольге Хмелевой, а также знатоку и бытописателю Москвы Николаю Васильевичу Сушкову, детской писательнице Марии Ростовской, фантасту Алексею Перовскому и создательнице живых страниц героической истории войны с Наполеоном Екатерина Новосильцевой. Добротно написанные книги этих и многих других талантливых беллетристов не устарели, и дожидаются внимательных читателей.
Упомянем и публикации автографов сокровенного Сергея Александровича Нилуса в пятом издании его книги «Близ есть, при дверех». Впервые обнародованы многие страницы новых текстов и разыскания к его публикациям. Да и сами канонические страницы автором поправлены и уточнены. Приведены ценные архивные тексты к биографии публициста. Всё это сделано без вмешательства редактора, им была проделана чисто текстологическая работа, что и не вызвало нареканий по выходе в свет нового издания. Все комментарии в книге авторские. Письма и отзывы современников или оценки работы аналитика носят общий характер.
Такой же подход применялся составителем и при начале издания сочинений святителя Игнатия Брянчанинова, осуществлённого позже «Паломником» в восьми томах. Библиография к нему разработана сотрудниками Российской национальной библиотеки.
Немало времени пришлось А.Н. Стрижеву затратить на разработку библиографий к творчеству редких русских литераторов давней поры: В.К. Тредиаковского, М.М. Хераскова, И.Е. Срезневского, А.С. Шишкова, А.Ф. Лабзина. Публикации увидели свет в «Литературоведческом журнале» Института научной информации по общественным наукам (ИНИОН) РАН: №№ 25 (2009 г.), 28 (2011 г.), 32 (2013 г.), 35 (2014 г.), и в научных сборниках, что привлекло внимание любознательных читателей.
Отметим также библиографические разыскания А.Н. Стрижева, посвящённые выдающимся духовным писателям: Святителю Димитрию, митрополиту Ростовскому («Богословские труды» № 39, 2004 г.), почитаемому богослову средних веков Фоме Кемпийскому («Богословские труды» № 40, 2005 г.), а материалы к библиографии Святителя Иоасафа Белгородского разработаны в содружестве с М.А. Бирюковой («Литературоведческий журнал» № 47, 2020 г.).
Прежняя творческая атмосфера в литературе, с её антиисторизмом и нажимом на приматы декларируемой догмы, исчезла. Появилась возможность вернуть упрятанные в небытие имена забытых писателей, чьё творчество не изучалось и не рассматривалось библиографами. Теперь отторгнутые входят в литературный обиход, и это радует всех любителей отечественной словесности.
Александр Стрижев, Маргарита Бирюкова
Приглашаем обсудить этот материал на форуме друзей нашего портала: ""
