Первобытные племена строго относились к своему имени, его нельзя было открывать непосвященным под страхом смерти. Даже древние римляне, стоявшие на более высоком культурном уровне и при нормальном сознании, уважавшие себя особенно, говорили: – «Имя – это предзнаменование». Причем предзнаменование это тогда было дурного свойства. Оберег от дурного глаза и помысла у наших предков русичей и в целом у восточных славян воплощался в имени Нелюб, Неждан, Некрас, которые праславяне давали своим новорожденным чадам.
Можем ли мы отказываться от многовековых традиций и обычаев тысячелетней истории и культуры наделения имени человеку? Факты убеждают и свидетельствуют, что можем. Даём имя, а затем его изымаем и делаем это себе вовред. Повальное изымание имён из родного героического прошлого Отечества нашего произошло после 1917-го (того самого), когда в пылу идеологического мифотворчества и крушения всего старого началась чудовищная ломка всех устоев России: обычаев, представлений, верований, этических и нравственных законов. Именно тогда, без малого 100 лет тому назад вошла в обычай порочная практика отчуждения (изымания) имени собственного не только у человека, но и у среды его обитания. Так появились на географической карте России вместо «Великая русская возвышенность» (равнина) – космополитическое название – «Средняя полоса», вместо Павловска, что под Петербургом – Троцк, г. Лугу в том же углу Северо-Запада страны, стали именовать Слуцк. Дворцовую площадь в С. Петербурге назвали в честь Урицкого, г. Белые Струги в Псковской губернии переименовали в Красные Струги. В революционном экстазе помышляли переименовать белку – в «краснушку» и даже «бельё», и понятно почему. Отняли имя собственное у Троице–Сергиева Пасада, назвав его Загорском, у Екатеринослава, Екатеринбурга, Петрограда… Одним словом, всё это прискорбно, многое мы уже проходили и, к счастью, снова вернулось «на круги своя».
В пору заказного мифотворчества и так называемого «триумфального шествия» (той самой власти), исходным материалом для «модного» имени человека послужил словесный эрзац, составленный из сокращений имён революционных вождей: Марлен (Маркс, Ленин), Лорик (Ленин, октябрьская революция), КИМ, РЭМ, – позвольте дальше не продолжать.
А совсем недавно, в т.н. постсоветский период истории, русских людей упорно и упрямо стали называть «русскоговорящими», народ в провинции России – поселенцами, а извечные наши исчезающие деревни – страстотерпцы – поселениями. Отсюда вот и унижительно-оскорбительный эрзац – поселенцы. Не правда ли, – чудовищно!
Автору этих строк до сих пор абсолютно не понятно, почему и зачем гордое имя Россия, в газетах, журналах, на Т.В., в документах разного толка и направления подают в оглупляющей аббревиатуре «РФ», русскую Православную церковь – РПЦ. А ведь против последнего аббревиатурного «эрзаца – упрощения» ещё недавно выступал наш патриарх Алексий 2. И ничего, процесс выхолащивания смысловой сути и русскости продолжается.
Порочной практикой всех революций всегда была их антикультурная направленность, выражавшаяся в стремлении незамедлительно устранить форму и смысл существования старого уклада. В своё время, пораженные революционным угаром, Франция и Китай быстро пришли в себя и не стали разрушать «всё до основанья». Значительно дольше продолжалось революционное экспериментирование и реформаторство в России. В результате семидесятилетнего реформирования национальная составляющая народов страны были стерты с лица земли и заменены на идеологически мотивированные новоделы: «советская культура», «советская литература», «советский народ» и т.д. т.п. С первых лет революционных «преобразований» в порядке модно-обязательном в городах и весях и прежде всего, в Москве, и Петрограде началось переименование улиц, площадей, театров, других учреждений культуры и искусства. Об этой порочной практике замены старых наименований на новые, в честь революционных вождей, их соратников и даже, представьте себя, их жен и подруг по разному подполью; с беззаботной и относительно обеспеченной жизнью за границей, с тупой рассудочностью свидетельствуют стихотворные строки поэта Б. Слуцкого:
Имя падало с грохотом
И забывалось не скоро.
Хотя позабыть немедля
Обязывал нас закон.
Оно звучало в памяти,
Как эхо далекого спора,
И кто его знает, кончен
Иль не кончен спор?
Публикация же актуальнейшей статьи на заданную тему Ю. Полякова «Где проспект Ивана Калиты» (Л.Г. 04.07.12, №12) убедительное свидетельство, что спор не закончен. В таких же городах, как древний Брянск и на всей великой Русской равнине он и вовсе не начинался. И так, по Брянску, такой вам факт: из четырёх районов почти полмиллионного древнего, в прошлом города с княжеским престолом, три района носят названия связанные с революцией, а точнее с революционными деятелями. Центральный городской район Брянска по сей день называется Советским районом, а в нем на ул. И. Фокина, соответственно «Советский народный районный суд». В честь большевика Фокина назван микрорайон ж.д. станции Брянск 2. И наконец, не забыт большевик Володарский, в честь которого назван ещё один из районов г. Брянска. А совсем недавно, неизвестно почему на Брянщине буханку русского хлеба назвали «хлебом володарского». Абсурд, да и только. После упоминаний районов Брянска, пройдемся мысленно по его площадям и улочкам. Главная площадь города – пл. Ленина. Есть в Брянске улицы: Ульянова, Крупской, Менжинского, Луначарского, Воровского, пл. Карла Маркса, им 22 съезда, КПСС, комсомольские и пионерские и т.д. и т.п. Но нет в древнем городе улочки в честь известного на всю Россию в 19-м – начале 20-го столетий знаменитого промышленника, мецената-добротворца, основателя «Мальцевского заводского округа» Сергея Ивановича Мальцева.
В конце 18 века отцом С. И. Мальцева И. А. Мальцевым, под Брянском в селе Радица были основаны стекольный и хрустальный заводы. В1790 гхрустальный завод был перенесен в г. Дятьково. Своё заводское дело С. И. Мальцев расширил настолько, что в1886 гоно составило в денежном эквиваленте 15 760 000 рублей. Для своих лесов он установил сороколетний и более поздний срок рубки; неустанно искал в своих владениях каменный уголь и нашел его. Построил свыше200 кмузкоколейной ж.д. начинавшейся у с. Радица Вагонная Орловско-Витебск ж.д. Ещё в середине 20-го столетия по этой узкоколейке можно было добраться от Дятьково до пос. Ивот. Были и шоссейные дороги, соединявшие все главные заводы Мальцева: Дятьково, Ивот, Любохну, Старь, Бытош, Жиздру, Людиново. При Людиновском заводе чугунного литья были сталеварочные печи и громадная механическая мастерская на 196 станков, что позволяло выпускать паровозы, вагоны, рельсы и т.д.
Сегодня имя замечательного промышленника С.И. Мальцева, к сожалению, мало кому известно не только в России, но и на его родине в Брянском крае. И как замечательно и логично было бы переименовать в Брянске «Володарский район» – на «Мальцевский». Это важно сделать сегодня, дабы не прослыть «Иванами, непомнящими своего родства». Наш долг вернуть из забвения целые пласты русской истории, а заодно навести элементарный порядок в такой научной дисциплине как топонимика. И дело сие не шуточное, ибо сегодня всё говорим о том, что некогда гордый Великоросс под угрозой исчезновения как нация. Не лишне здесь напомнить, что и «Котёл» для её переплавки уже готовится ... (см. статья А. Воронцова «Кого в котёл?» Л.Г. 2012)
Сегодня ситуация такова, что многое убеждает в том, что нам следует постепенно, не откладывая в долгий ящик убирать оккупацию наших городов и весей от прославления «героев окаянных дней»; интернационалистов всех мастей, грязно и кроваво наследивших на родных просторах. В противном случае русскому народу уготовлена печальная участь постигшая однажды египетских коптов, о которых в глубокой христианской древности, в Египте, основатель первых монастырей Антоний Великий сказал: «Только копты и крокодилы не говорят на своем языке»
Хорошо бы убрать со страниц желтой прессы т.н. «политкорректность», вкупе с пресловутой «толерантностью, разумеется, когда речь идёт о героическом прошлом русского народа, чести и достоинстве России, ибо до боли «за державу обидно».
В наше время объяснить ситуацию, сложившуюся с названиями городов и улиц, площадей и учреждение легко и просто. Последние два десятилетия в России нет идеологической составляющей. Получается, опять «застой». Стало быть он кому-то нужен, стало быть кто-то ещё мечтает всерьез, и не без оснований надеется на возвращение эпохи «всеобщего равенства» под эгидой вождей и тиранов, чтобы окончательно разрушить и похоронить русскую цивилизацию. Вот оттого-то и переименовать не торопятся … В своё время историк М. П. Погодин свои лекции в Московском университете начинал так: «Кто мы? Откуда мы? В чем наше предназначение?» Этими глубокого национального смысла и значения словами он с первых минут подчинял к себе внимание студентов и настраивал их думать. И сегодня, в начавшемся диалоге (споре) о судьбе памятников монументальной культуры героям революционного брожения России должна быть определена наша позиции по отношению к сложившимся реалиям. Первое, считать ли их ценными продуктами памяти с воспитательным, полезным для общества и народа значением? Если считать, то их следует признать и сохранять, как символы, подлежащие правовой охране государства. В случае же утраты однажды – восстановить. Второе, если не считать их таковыми, то надо будет согласиться, что они (новые названия) не являются ценностными с точки зрения истории и культуры. А, если уж и давались по усмотрению идеологически передержанных, полуграмотных функционеров и вождей революции по методу подхалимажа и холуяжа, то не пора ли нам, наконец, опомниться и очиститься перед Тысячелетней историей Отечества нашего и совестью нашей. Не следует упускать из вида и мавзолей организатора «красного террора» на главной площади страны. «Мы не Египет», – сказали однажды в Болгарии, убрав в Софии аналогичное сооружение. И успокоились…
Однако вернёмся к топонимике, а точнее к статье «Где проспект Ивана Калиты?» Ю. Полякова, подвигшей меня взяться за перо. Я с удовольствием готов подписаться под текстом автора статьи, где резонно и аргументировано сказано: «Думаю, главная беда в том, что у нас нет государственной идеологии, а значит, консолидированной версии отечественной истории. Поверженный во Второй мировой войне Японии запретили иметь армию. А России, кстати единственный из частей поверженного и расчленённого СССР запретили иметь идеологию. Не знаю даже, что хуже». Браво, уважаемый главный редактор «Л.Г.»! После провозглашённого вами откровения на злобу дня, остается только добавить, – «украденные» у нашего народа, Вами перечисленные героические имена и есть частица той идеологии, которой всем так не хватает, сегодня. Это к тому же является законным правом каждого народа на «саморазвитие», о чем в своё время говорил немецкий философ Фихте.
Господин Ю. Поляков! Вас можно понять, когда вы с горечью констатируете неутешительные факты, связанные с переименованиями: «Нет-нет, я вовсе не зато, чтобы всё снова переименовывать. Хватит – напереименовались». Однако следовало бы понять и нас, ещё на что-то надеющихся провинциалов, неразучившихся понимать, что с народом и страной что-то происходит неладное. В контексте этого провинциального понимания я и хотел бы вслед за «королем поэзии» И. Северяниным повторить из униженной, погибающей на глазах всего бела света русской деревни, его стихотворные строчки:
Нет здесь скуки, сводящей с ума:
Ведь со мною природа сама.
А сумевшие сблизиться с ней
Глубже делаются и ясней.
Нет, не тянет меня в города,
Где царит «Золотая орда».
Ум бездушный, бездумье души
Мне виднее из Божьей глуши.
После осмысления выше приведённого стихотворения И. Северянина, знавшего по его по собственному выражению «от доски до доски» поэзию поэта – родолюба гр. А.К. Толстого, автору этих строк ещё раз подумалось о неразумности некоторых наименований и просто излишнем повторе их в нашем Первопристольном граде, что было бы достаточно в столице одной Малой Грузинской улицы, а Большую Грузинскую улицу назвать в честь замечательного русского поэта и драматурга Алексея Константиновича Толстого, 200-летие которого готовится отметить моя родная Брянщина. Тем более, сегодня имя классика русской литературы несправедливо замолчено. А знать его современному поколению молодых людей архиважно, так как на его произведениях воспитывалось не одно поколение русских людей. Друг императора Александр 2, А. А. Фета, И. А. Гончарова, И. С. Тургенева,
Ф. Листа, других не менее значимых представителей русской и мировой культуры, гр. А. К. Толстой подолгу жил в Москве, учился в ней, и, что не менее важно воспел её в своём творческом наследии. Его роман «Князь Серебряный», драматическая трилогия, баллады и былины повествуют о Москве. Граф А. К. Толстой любил нашу древнюю столицу, её старину и не опасаясь навлечь на себя гнев власть предержащих и защищал от варварского разрушения её памятников древнего зодчества. В своём обращении к Александру 2 по этому поводу он негодует: «И всё это безсмысленное и непоправимое варварство творится по всей России на глазах и с благословения губернаторов и высшего духовенства. Именно духовенство – отъявленный враг старины, и оно присвоило себе право разрушать то, что ему надлежит охранять, и насколько оно упорно в своём консерватизме и косно по части идей, настолько оно усердствует по части истребления памятников».
Возвращаясь к сказанному выше поэтом – родолюбом, поэтом «мысли воинствующей» (Вл. Соловьёв), как и в целом по давно назревшей проблеме, поднятой в статье Ю. Полякова «Где проспект Ивана Калиты?», остаётся заключить, – пришла пора осознать крайне тупиковую и опасную ситуацию, в которой оказалась Россия и её государствообразующий народ. Давайте, наконец, в срочном порядке научимся уважать себя, сегодня, тогда-то и не надо будет держать в плену национального безпамятства названия наших городов, площадей и улиц. Обретение же чувства личного (русского) достоинства невозможно без извлечения из под глыб национального забвения славных имён нашего Отечества, без связи поколений.
Август 2012
Михаил Трушкин, ст. науч. сотрудник Литературно-мемориального музея А. К. Толстого
Приглашаем обсудить этот материал на форуме друзей нашего портала: ""
