«Так говорил Богомолов» книга Богомолова, и я её прочитал, потому что книга из букв и слов на полке стояла, где и положено книге быть, и я её увидел, и взял, когда проходил.
Пусть не «так говорил Заратустра» у Ницше, но Натан Дубовицкий сказал, мол, не лыком шиты и наши, пусть и не Дантова ада образец, но все же и в наших рядах, не хуже ваших выпестышей наш на любой случай может матюгнуться.
Ради того только это писано, чтобы Натану Дубовицкому не казалось, что все нормальные люди языки в одно место засунули. Есть ещё кто, находясь в здравом уме и добром здравие, способен отличить литературный текст от адской похабщины.
Книга стояла на полке в библиотеке, куда я хожу за чем-то, не знаю теперь для чего, если там Она, как книга стоит или как сказал один Сорокин, как «театр слов. Точных и ярких. В свободном пространстве». Зачем «туда ходить» если она там в «пространстве» свободы, заняла всё пространство?
– Его нет, – думал я, – а она будет на полке.
Она отняла у меня субботнее утро. Она вырвала страницу из моего утра.
– В гроб он лёг не зря, – думал я.
Его нет больше, нет, а она предо мной распласталась, и я глазами вожу по страницам из букв, будто Сорокин парю, над бумажным «пространством».
Пропало утро оттого, что я к страницам прикоснулся. Я видел, как он в гроб улёгся вместе с тёлкой, запомнил её надрез губы, чтобы рот никогда не смел закрыться от слов, состоящих из букв.
Он ушёл, я видел катафалк и тёлку рядом, с заячьей губой.
Я приоткрыл последний прилипший капталу листок, как бы нехотя взгляд мой скользнул и увидел я, там совсем ничего говорящим о том, что сказала бы мне со страницы одна только цифра.
Думал я: «А если верно, что она в единичном стоит экземпляре, если так, то возьми и исчезни она в полутусклом сортире, никто не заметит пропажи, потому что мерзости место в мерзейшем отвале.
В ад последуй за автором адова ересь!
Натан Дубовицкий зовёт «прочитать и спуститься в этот ад», «продраться сквозь «тернии к звёздам», кто с головой в дерьмо погружаться, звёздную пыль отряхнув, совсем не согласный стоит.
P.S. Аннотация издателя:
Книга Константина Богомолова стоит вне жанров и законов. Литературная и экзистенциальная дерзость, сочетание иронии и лиризма, высокого и низкого, бесстыдство в исследовании человеческой природы, в обнажении собственного «я» с его страхами и комплексами, наконец, упоённая игра с жанрами и стилями – всё это выдвигает собранные здесь тексты в авангард современной русскоязычной литературы. /Москва АСТ/.
Виктор Балена
Приглашаем обсудить этот материал на форуме друзей нашего портала: ""
