Осенью 2005 года состоялась экспедиция, посвящённая годовщине крестьянского восстания 1921 года. За время странствий наш проект приобрёл, без преувеличения, межрайонный и даже, как выразилась его бессменный вдохновитель и организатор, старший научный сотрудник Ишимского краеведческого музея Надежда Проскурякова, межконтинентальный характер. На этот раз, помимо тюменцев и ишимцев, в экспедиции приняли участие представители Аромашевского района в лице главы администрации Петра Ивановича Николайца и жителя деревни Новоберезовка Степана Ефимовича Вилюка, и Вагайского района в лице начальника Вагайского ДРСУ Владимира Ильича Захарчука.
А межконтинентальной она стала потому, что её участником волею случая оказался гражданин Австралии. Так что русская эмиграция на пятом континенте узнает о наших попытках восстановить историческую справедливость.
Цель поездки состояла в том, чтобы добраться до острова Шевченко – последнего оплота мятежного крестьянства, отыскать хоть какие-то следы пребывания на нём отряда повстанцев и поставить памятный крест на месте гибели ста десяти человек. Все они, как нам известно, остались лежать на этом острове.
Были сборы недолги
Как-то сразу всё не заладилось. Из южного форпоста Западной Сибири в сторону Аромашева, откуда, собственно, и должна была начаться основная часть путешествия, выехали в четыре утра. Выехали – громко сказано, потому что за ближайшим поворотом у нашей «Газели» лопнуло колесо, и на его замену ушло ровным счётом два с половиной часа. Так что в отправной пункт мы добрались только к десяти утра.
Какие-то потусторонние силы явно были против поездки. Может, стоило прислушаться к знаку свыше? Во всяком случае, дальнейшие события показали, что иногда надо доверять предчувствиям. Дорога предстояла дальняя: от деревни Новопетрово Аромашевского района до Северного болота, которое находится уже на Вагайской территории; потом 35 километров по болоту до гряды островов. Среди них и основная цель нашей экспедиции – остров Шевченко. Неподалёку от него (по местным, разумеется, меркам) – Бандитские острова, где была основная база повстанцев, там же – остров Весёлый, где скрывался один из последних вооружённых отрядов под командованием Сикаченко. Недолго думая, я предложила назвать безымянную гряду Партизанскими островами. Никто не возражал.
Поскольку передвигаться предстояло по болоту, то и транспорт нужен был соответствующий. В наступление на Вагайские топи двинулся почти настоящий танк, этакий железный монстр на гусеницах, броневик с ласковым и каким-то несолидным прозвищем «газушка». Боевой отряд пехоты в составе шести человек набился в самодельный кузов; Пётр Иванович Николаец и хозяин «газушки Владимир Ильич Захарчук заняли места вперёдсмотрящих; из открытого люка торчала голова водителя Саши. Если учесть, что Николаец и Захарчук были вооружены карабинами (как нам, городским недотёпам, было сказано – от лосей отбиваться, у них как раз начался период гона), то наша разношёрстная компания на танке весьма смахивала на отряд завоевателей. Не хватало только шлема на голове у водителя.
Страна непуганой дичи
Первые два часа поездка напоминала увеселительную прогулку. Погода стояла чудная: яркое солнце, синее небо, белые пушистые облака, ослепительно жёлтые листья деревьев, приглушённых тонов болотная трава, алые всполохи неизвестных растений в тёмной воде. Невозможно было оторвать взора от этого великолепия.
Когда-то по Северному болоту, которое тянется до самого Омска, проходил зимник. Сутками шли по нему нескончаемые караваны лесовозов. Теперь дорога стала зарастать чахлыми, но настырными деревцами, – лес потихоньку наступает на болото. Может быть, пройдёт сотня-другая лет, и здесь будет твёрдая почва, а местные жители, если, конечно, к тому времени деревни не исчезнут одна за другой с лица земли, будут ходить сюда за грибами и ягодами.
Пока же в летнее время преодолеть эти топи можно только на самоходке, такой, как «газушка». Впрочем, местная живность свободно передвигается вплавь. То и дело наш путь пересекали тёмные колеи, оставленные лосями, а то и медведями. Судя по следам, проходили они здесь незадолго до нашего появления. Страна непуганой дичи …
Всё было бы ничего, если бы не одно неизвестное нам, а потому неучтённое обстоятельство. По болоту «газушка» развивает скорость не более 6-7 км в час. Если учесть, что нам предстояло преодолеть не менее 40 километров, то легко представить, сколько времени заняло форсирование водной преграды.
Уже через 2-3 часа путешественники приуныли. «Газушка» не приспособлена для пассажиров, так что поначалу все стояли на ногах, держась руками за железный каркас для тента. Потом стали потихоньку опускаться на дощатое дно кузова. Нашлась пара досок, из которых тут же смастерили импровизированные скамейки. Что касается автора этих строк, то мне место определили верхом на алюминиевой фляге с водой. Спасибо Захарчуку, дал мягкую куртку – она хоть как-то компенсировала отсутствие комфорта.
И всё-таки неудобства отходили на второй план, когда мы смотрели вокруг себя. Казалось бы, ну что хорошего может быть в болоте? Но и в одиноких камышах, и в тонких, каких-то недокормленных и от того трогательно-нежных берёзках была необъяснимая, щемящая душу прелесть. Танкетка, плюясь белым вонючим дымом, упрямо ползла вперёд и со смачным хрустом молотила всё, что попадало ей под гусеницы: болотную траву, нагие берёзки, безлистые ивы, осыпавшие нас белым пухом серёжек.
Вдали замаячила тёмная гряда поросших лесом островов, и наш проводник, Степан Ефимович, воздел вверх руку, словно Ленин на броневике, указывая путь.
Остров Шевченко, куда мы, наконец, добрались, когда солнце уже почти скрылось за деревьями, невелик – не более трёх километров в поперечнике. Впечатление, по крайней мере, вечером он производил гнетущее. Полная тишина. Ни одной птицы. Ветер путается в кронах высоченных берёз и осин. Остров словно только что поднялся из воды: идёшь, спотыкаясь, по кочкам, по бурелому, ни цветочка тебе, ни грибочка. Ощущение запустения. Странно говорить такое по отношению к лесу, но именно так.
Оставив танкетку на заброшенной дороге, участники экспедиции мгновенно потерялись меж деревьев. Проводник Степан Ефимович, а вслед за ним Николаец и Захарчук исчезли в лесных дебрях – ушли на поиски места, где, по рассказам стариков, прятались повстанцы. Когда-то, проезжая по острову верхом на коне, Вилюк наткнулся на непонятные ямы, отдалённо напоминавшие провалившиеся от времени могилы. Теперь, спустя много лет, ему предстояло снова их найти.
Лирическое отступление
Странный мы народ, русские… Создаём кумиров, свергаем… Назначаем праздники, отменяем… В смутные девяностые кто-то решил, что день 7 ноября впредь нужно отмечать как День согласия и примирения. Вот только кого и с кем следует примирить – уточнить забыли. И вдруг новая блажь депутатам на ум пришла. Решили отныне и вовеки веков праздновать освобождение России от польских захватчиков. Как будто важнее события в нашей стране никогда не было. У меня в связи с этим возник вопрос: что, уже все помирились? Полный консенсус? Останки Деникина в Питер привезли и на этом в Гражданской войне точку поставили? Тогда почему повстанцев, поднявшихся на защиту своих семей, до сих пор в сибирских деревнях называют бандитами? Почему в каждом райцентре стоят памятники жертвам «кулацко-эсеровского мятежа» - безвинно убитым коммунарам и коммунистам, но ни одной, даже самой невзрачной пирамидки на безвестных, затерянных в лесах и степях могилах расстрелянных, порубленных, замученных в застенках ЧК повстанцев? В архивах бывшего КГБ сохранились документы, свидетельствующие о том, как один за другим умирали от инфарктов участники восстания, заключённые в одной из тюменских тюрем, – молодые, здоровые мужики. Что же с ними делали, если они умирали от инфарктов?! До сих пор никто не рассказал народу правду об этом восстании и не покаялся в преступлениях, совершённых государством против сибирского крестьянства?!
Самое удивительное, что ответ на вопрос «Почему мужики взялись за оружие?» знают все: да потому что продотряды зерно выгребли подчистую. И, тем не менее, тех, кто пытался противостоять красному беспределу, по прежней, советской ещё привычке называют бандитами. И не хотят ворошить прошлое, восстанавливая историческую справедливость.
Так что нелёгкое, но благое дело досталось на нашу долю.
Забытая могила
Память не подвела старого охотника: несколько заросших жёлтой болотной травой провалов мы обнаружили на большой поляне. Ещё один квадрат, напоминавший старую заброшенную могилу, прятался среди берёз и осинок. Пока мужчины разбивали лагерь, мы приступили к раскопкам. К этому времени стемнело. Вместо прожектора пришлось использовать фонарь видеокамеры, благо телеоператор ишимского телевидения Валера не отходил от «гробокопателей» ни на шаг. Уже первые несколько минут работы показали, что мы не ошиблись в своих предположениях: расположение слоёв земли в раскопе подтверждало, что когда-то здесь уже копали яму, точнее, могилу… На всякий случай отошли на несколько метров в сторону, сделали шурф, – там земля оказалась нетронутой.
Вскрывать захоронение не стали, – мы же не «чёрные археологи». В темноте, разорванной багрово-красным, тревожным пламенем костра, установили памятный крест на месте, где похоронены зверски убитые повстанцы, и отслужили молебен. Пусть их мятущиеся души упокоятся с миром!
Ночевать на острове никто не планировал, поскольку никто не мог предположить, что одна только дорога займёт целый световой день. Связи с внешним миром не было никакой. Гнетущее впечатление, которое производил остров, усиливалось ощущением оторванности, изолированности, потерянности. Я бродила в девственной траве, цеплялась полами куртки за ветки кустарников и представляла себе картину последнего боя: бешено храпящие, вздыбленные кони, азарт разгорячённых убийц, разбегающиеся в смертельной панике люди, крики умирающих, кровь… И одинокая могила посреди болота…
Анастасия Викторовна Ржебко, одна из двух уцелевших во время бойни женщин - подводчиц, рассказывала, что повстанцы настолько не ожидали нападения, что практически не сопротивлялись – не успели. Красноармейцы вдоволь помахали шашками… Впрочем, ни ужасная эта картинка, ни деревянный настил кабины внутри танкетки вместо привычного мягкого дивана не помешали уснуть, едва голова коснулась сумки с дорожными вещами, заменившей подушку. Если бы не лёгкое похрапывание соседки, и не долгий, отчего-то гулкий мужской разговор у костра, то сон на свежем воздухе можно было бы назвать идеальным.
Горячее сердце, холодная голова…
И всё-таки мистики на нашу долю хватило. В это трудно поверить, но утром следующего дня во время первой попытки выехать с острова у нашего танка отвалилось … колесо! Можно понять, почему сообщение об этом почти не встревожило женскую половину экспедиции, – мы просто не представляли себе, что такое без домкрата приподнять железную махину, снять гусеницу, поставить на место диск колеса и далее в обратном порядке! Но и лица мужчин – аромашевского главы и его вагайского друга тоже оставались безмятежными. Словно поломка произошла в двух минутах ходьбы от мастерской, и ликвидировать её было делом техники. За четыре часа ремонта Захарчук сорвался один только раз, пообещав послать водителя … нет, не туда, куда вы подумали, а пешком за тридцать километров – в деревню за недостающими запчастями. После этой угрозы запчасти сразу нашлись, словно специально были припасены в партизанском схроне.
Вместо водителя в деревню за подмогой вызывалась идти Надежда Проскурякова, предложив проводнику Степану Ефимовичу сыграть роль Сусанина. На её горячее сердце, жаждавшее преодолеть два «небольших» болота и двадцать пять километров лесом, нашлась холодная голова Николайца. В деревню он Проскурякову не пустил и тем самым, без преувеличения, спас её для науки.
Петр Иванович позже отозвался о нашем участии в экспедиции: «Женщины вели себя хорошо, а потом даже мешать перестали…».
Первая поломка в некотором отношении сыграла положительную роль: у ишимских краеведов появилась возможность более детально исследовать остров. В результате нашли место, где были расположены землянки, в раскопе – обгоревшие, оплавившиеся обломки кирпичей, яму, заполненную золой: по всей видимости, на этом месте долгое время горел костёр. С помощью миноискателя, взятого напрокат в воинской части, пытались найти хоть какие-то гильзы, но … увы! А приключения тем временем продолжались. Отремонтированная в полевых, почти военных условиях танкетка взяла курс ближайшую деревню, каковой, по мнению нашего проводника, должна была стать его родная Новоберезовка. Но, как говорится, человек предполагает, а Господь располагает. Не прошло и часа, как мы заблудились. Одновременно с этим наш «гроб на колёсах» остался без гусеницы. Слава богу, что случилось это на острове, а не в болоте, иначе мы бы просто пошли ко дну. Весёленькая перспектива, не правда ли?
Было ощущение, что некие потусторонние силы удерживают нас в этом лесу. Может, мы не завершили свои поиски? Может, что-то скрытое, не увиденное, незамеченное осталось на острове и на этот раз навсегда?
Чем иначе можно объяснить тот факт, что спустя ещё полтора часа на лесной дороге мы вновь потеряли очередное колесо?! И это ещё не всё. В девять часов вечера, на окраине деревни Новопетрово, куда мы попали вместо предполагаемой Новоберезовки (мне это напомнило песню про Щорса: «Он шёл на Одессу, а вышел к Херсону») в полной темноте «газушка» угодила в колею с жидкой грязью и свернула к чёртовой матери всю ходовую часть с правой стороны. Автора этих строк и Надежду Проскурякову эвакуировали. «Газушку» вытаскивали и ставили на колёса без малого два часа. Говорят, самым ласковым словом, сказанным в адрес водителя, было слово «коршун». Всё остальное – непереводимый русский фольклор. Правда, мы этого уже не слышала, так что наши спутники остались у нас в памяти, как очень сдержанные и воспитанные люди.
Сиднейский странник
Если кто и оказался в нашей дружной компании случайно, так это Коля Ротенко. Точнее, Николас, потому что по паспорту Коля – гражданин Австралии. Он принадлежит к первой волне русской эмиграции. В далёкие двадцатые годы его предки, жившие в Пермской губернии, покинули Россию, уехав сначала в Харбин, а в начале пятидесятых, когда Китай стал социалистическим, – в Австралию. Семья Коли из числа тех эмигрантов, кто на протяжении десятилетий сохраняет свою принадлежность к русскому языку, русской культуре и, конечно же, к русской православной церкви. Вместе с группой паломников из Австралии Коля объездил пол-России. За три недели побывал в Екатеринбурге, Тобольске, Москве и Санкт-Петербурге, проехал по Золотому кольцу… И задержался в Ишиме. Что меня нисколько не удивляет. Этот город обладает уникальной способностью притягивать к себе хороших людей.
Коля все тяготы нашего походного быта переносил не просто стоически, но, я бы даже сказала, с нескрываемым восторгом. Мало того, что оказался в Сибири, так ещё и попал в такую глухомань, побывал в такой переделке, увидел такие красоты, какие не каждый русский увидит! Иностранцы за подобный экстремальный отдых большие деньги платят. Так что Коля грудью дышал на полную катушку. Да и в экспедиции он оказался человеком далеко не лишним. То ли профессиональная жилка сказывалась – по специальности Коля инженер, то ли долготерпение верующего человека, но за любое дело он брался с охотой и в первых рядах. Колесо у «Газели» лопнуло, – Коля лезет под машину, устанавливает домкрат, откручивает гайки, невзирая на то, что становиться на колени приходится в самой что ни на есть жирной сибирской грязи, а руки помыть в радиусе нескольких сотен километров негде. Крест на могиле повстанцев установить – пока ишимский краевед Гена Крамор препирается с Надей Проскуряковой, Коля берёт в руки лопату и начинает копать яму. Миноискатель не работает, – Коля сначала его настраивает, а потом сам ходит с ним по острову, пытаясь отыскать хоть какие-то следы последнего боя. Гусеница у танка лопнула, – Коля с кувалдой ходит за водителем и помогает ему ремонтировать гусеницу. После очередного ремонта в шоке подходит к Проскуряковой:
– Надя, я не могу понять, как можно без единой запчасти отремонтировать машину так, что при этом ещё и лишние детали остались? Они их выбросили, сказали: и так пойдёт! Когда уже по дороге домой в лесу отлетело очередное колесо, мужики, чтобы поставить его на место, выкопали в земле яму. Починили и поехали дальше. Коля схватил лопату и яму стал закапывать.
Ты зачем это делаешь? – подошёл к нему Николаец.
– Вдруг после нас кто-нибудь поедет и провалится, – ответил ему Коля, сразив этой фразой Петра Ивановича наповал. Двадцать лет по этой глухомани никто не ездил и ещё лет двадцать после нас никто не поедет! Вот что значит другой менталитет и другое восприятие мира. Яму Коля закопал - таки и только после этого забрался в кузов танкетки.
Мужественные наши спутники в присутствии женщин вели себя сдержанно, хотя, как мне думается, иногда кому-нибудь из них хотелось сказать пару крепких словечек. Прорывалось только тогда, когда, казалось, нас с Проскуряковой поблизости не было. При этом мужчины забывали о том, что в лесу громкие слова разносятся на большие расстояния. Спрашиваю Колю: – В Австралии русские употребляют идиоматические выражения?– Не знаю, – пожимает он плечами, – наверное, но в моём кругу таких нет. Я с такими не общаюсь. Бедный Коля!
Постскриптум За время странствий с ишимскими музейщиками мы не раз оказывались в сложных ситуациях: скрывались от пограничников в Казанском районе, попадали в лесной пожар, ночевали в машине на размытой от дождя дороге в окружении семи «камазов»… Но путешествие в Вагайские болота было самым экстремальным. Мы могли утонуть в болоте. Могли застрять в лесу, – там, где ходят медведи и лоси, чьи следы мы постоянно видели вокруг. Вместо одного дня экспедиция продолжалась трое суток, в течение которых мы не могли связаться с близкими и сообщить о том, что живы-здоровы. Нас потеряли везде – в Тюмени, в Ишиме, в Новоберезовке… Мы подшучивали над нашим телеоператором Валерой, который, выходя из дома, почистил ботинки, даже не подозревая о том, куда едет и что его ждёт. Трижды сломался танк и дважды «Газель». И все эти приключения, все эти трудности мы преодолевали ради одной цели: для того, чтобы вписать ещё одну строчку в летопись крестьянского восстания, поставить ещё одну точку на ранее неизвестной странице его истории. Надеемся, что нам это удалось.
Надежда Проскурякова (Ишим)
Приглашаем обсудить этот материал на форуме друзей нашего портала: ""
