Перспективы Косово

Статья

В процессе распада СФРЮ сербский автономный край Косово и Метохия сыграл роль детонатора. Какой будет дальнейшая судьба края после превращения СРЮ в квази-федерацию «Сербия и Черногория»?

Напряженность сохраняется

Еще в середине 70-х годов будущий посол США в Югославии, хорошо известный в Балканском регионе политик Л. Иглбергер заметил: «Могила Югославии копается в Приштине... Посмотрите, что вы, как государство, делаете в Приштине и в Косово вообще. Вы открыли им один из самых больших университетов в Югославии, дали им Академию наук и в этих высоких институтах готовите каких-то политологов, социологов, философов, чем сами создаете великую армию будущих недовольных, которые:

не будут ни хотеть, ни уметь делать что-либо серьезное, которые завтра выйдут на улицы и потребуют свое государство».

Теперь уже совершенно ясно, что не недостаток внимания к албанцам, а переизбыток его со стороны государственной власти СФРЮ породили тот феномен, который стал детонатором развала. В 80-ые годы через Фонд по кредитованию ускоренного развития слаборазвитых республик и автономных краев Косово получало 1,5 миллионов долларов ежегодно (нежелание тратить большие средства на поддержание экономики Косово было одним из серьезнейших мотивов для выхода из состава СФРЮ Словении и Хорватии). Но при том, что темпы экономического роста в этом крае были самыми высокими по стране -- 6,7%, уровень дохода на душу населения был значительно ниже общеюгославского, а уровень безработицы на 30% превышал средний показатель по стране: в конце 80-х годов 800 тысяч человек в крае не могли ,найти работу, что вполне естественно, так как по темпам естественного прироста населения Косово занимало первое место в Европе. Причины коренились в истории этнических столкновений в Косово и они не могли быть решены силами одной Сербии и даже одной СФРЮ. Однако мировое сообщество искало решения проблемы в первую очередь за счет сербов.

Один из уроков Косово состоит в том, что модель решения албанского вопроса за счет уступок со стороны славянского населения в Сербии, Черногории и Македонии, не снимает остроты национальной проблемы албанского этноса. В последнее время это выявилось совершенно отчетливо. Стремление Хавьера Соланы этого выразителя европейского конформизма и внешнеполитической инертности в фарватере США - снять напряженность на Балканах путем организации «нового Дейтона», то есть превращения СРЮ в триединую конфедерацию по типу Боснии и Герцеговины, не является даже паллиативным решением. После того как парламенты Сербии и Черногории ратифицировали соглашение об уничтожении СРЮ, переименовании государства в «Сербию и Черногорию» и сохранении этого временного статуса на три года, на первый план снова вышла проблема Косово. Формально край остается автономной частью Сербии, де-факто суверенитет Сербии на его территорию не распространяется, хотя существует такая структура, как Координационный центр по Косово в Сербии, на территории края находятся полицейские силы ООН, миротворческий контингент НАТО и целый сонм международных наблюдателей. Как известно, все эти военно-административно-полицейские структуры ни в какой мере не помешали этническим чисткам сербского населения -- большая часть геноцидных эксцессов и вандализма имели место после вывода из края Югославской армии и ввода туда войск КФОР. В настоящее время от сербов в Косово сохранились лишь жалкие анклавы: в Приштине 300 человек из проживавших когда-то в столице края 40 000 сербов, в Печи -- 200 человек из 20 000, в Призрене -- 100 человек из 11000. Всего Косово покинули около 280 000 сербов, то есть две трети неалбанского населения края. Наиболее активная и многочисленная сербская община сохранилась в городе Косовская Митровица, но она стала объектом непрекращающихся репрессий. В апреле 2002 года здесь произошло массовое выступление сербов в защиту арестованного лидера и столкновение с международными полицейскими силами с жертвами как с той, так и с другой стороны.

Сербские анклавы остаются только при условии их каждодневной охраны со стороны международных миротворческих сил, но так продолжаться не может. Должно быть найдено конструктивное решение. Сербская община в Косово запугана и лишена основных гражданских прав, наиболее активная и состоятельная часть населения покинула Косово и имеет статус беженцев на территории Сербии (их проблема также не решается); та часть сербов, которая решила остаться для проживания в Косово, консолидируется вокруг Сербской Православной церкви и пытается наладить диалог с албанской администрацией.

В конце 2001 года были проведены выборы в парламент Косово под контролем миссии ООН. Созданная в результате политическая структура выглядит сегодня следующим образом: президент, однопалатная скупщина и органы местного самоуправления -- муниципалитеты. Деятельность парламента находится под строгим контролем спецпредставителя ООН, без его ратификации ни один закон не имеет силы. В скупщине 120 депутатских мест, из которых 20 -- не выборные и принадлежат национальным меньшинствам, 10 из них сербские. В ходе муниципальных выборов была проведена перерегистрация избирателей, причем занимались этим представители ООН, чем превысили свой мандат.

В ходе перерегистрации удостоверения личности получили 1 миллион 250 тысяч избирателей, однако не были должным образом учтены сербские беженцы (280 000 человек). В результате выборов в парламент прошли представители 14-ти партий, из которых 8 албанских. Остальные представляют национальные меньшинства -- цыганское, турецкое и пр. В скупщине будет представлена только одна сербская партия -- Партия сербского возвращения, занявшая третье место. Из 120 мандатов, таким образом, 22 получили сербы. Лидером выборов стала партия Ибрагима Руговы -- 47 мандатов, радикалы -- Демократическая партия Косово Хашима Тачи -- на втором месте, Альянс за будущее Косово -- возглавляемый полевым командиром Хайреджини -- на четвертом месте.

В ходе выборов и сразу после подведения их итогов обострилась внутриалбанская политическая борьба, которая привела к затяжному кризису, увенчавшемуся победой умеренного крыла под предводительством Ибрагима Руговы, ставшего в марте 2002 года официальным президентом Косово. В торге, который продолжался с декабря 2001 по март 2002 года, было достигнуто согласие между Демократической Лигой Косово (И. Ругова) и Демократической партией Косово (национал-радикалы Х. Тачи). Премьером правительства стал Байран Реджип, а министерские; портфели распределились следующим образом -- 4 у ДЛК, 2 -- у ДПК, остальные достались попутчикам ДЛК, в том числе и сербам. Следует отметить, что законность выборного процесса в Косово вызывает большие сомнения в условиях, когда большая часть сербского населения покинула край и была лишена участия в голосовании, а от числа реально проживающих в Косово в выборах участвовало чуть больше 60% (при большой традиционной организованности избирателей-албанцев). Как иронично отмечали наблюдатели, основная задача «партстроительства» среди косовских албанцев состоит в трудоустройстве бывших полевых командиров OAK.

Некоторые аналитики в сложившейся ситуации считают возможным говорить о существовании в среде евро-атлантических экспертов и лиц, принимающих решения, некоего плана, направленного на нормализацию ситуации в Косово путем заключения договоров между сербскими и албанскими политическими лидерами о разграничении ответственности. Подобные договоренности, однако, во-первых, держатся на атлантистских штыках, во-вторых, возможны только при власти И.Руговы, которому роль «албанского Ганди» не по плечу; оба компонента не являются константами политического процесса и почвы для стабилизации ситуации вокруг Косово не создают.

Оптимальное решение — кантонизация

В новой политической конфигурации Косово может либо стать равноправным участником федерации с Сербией и Черногорией, либо сохранить свой автономный статус в составе Сербии (но и в этом, самом фантастическом варианте, полномочия Косово будут расширены, а суверенитет Сербии должен быть гарантирован мировым сообществом), либо получить государственную независимость в качестве Республики Косово. Любой из вариантов требует пересмотра статуса Косово. Это открывает политические возможности для невоенного решения существующего комплекса вопросов.

Распад Югославии знаменовал глубинные кризисные явления в мировой политике и вне этого мирового контекста был невозможен. По мнению многих аналитиков, к исходу XX века ялтинско-потсдамская система себя изжила, столкнувшись с противоречием «национальное самоопределение -- необходимость сохранения существующих государственных границ». Изжила себя также система блоков и глобальное противостояние, в котором Югославия играла (небезуспешно) роль «буфера».

Помимо этого сама Югославская федерация пережила острейший кризис экономики в условиях самоуправленческого социализма, кризис государственной системы в условиях гиперинфляции, кризис социалистической идеологии, кризис экстерриториальной федерации как формы национального самоопределения, кризис теории и практики югославизма как этнополитической основы многонационального государства (разновидности «славянской идеи»). Расцвет югославянской федерации, покоившийся на формуле Тито «слабая Сербия -- сильная Югославия» не мог быть долгим и прочным. Однако и распад единого государства в кровавой войне не был предопределен.

Косово послужило детонатором балканского кризиса. Свою роль разносчика сецессионизма на Балканах албанский этнос сохраняет и поныне. На вопрос журнала «Шпигель»: «Что будет, если Косово станет частью нового государства южных славян?» -- И.Ругова ответил: «Тогда будет новая война, и все жители Косово возьмутся за оружие».

То обстоятельство, что Юго-Восточная Европа переживает эпоху трансформаций в системе «нового мирового порядка» и гегемонии единственной сверхдержавы, подводит к необходимости выработки нового международного статуса Косово под эгидой международных спонсоров, какими могли бы выступить США, Россия и ОБСЕ. Только в таком формате государства региона в состоянии выработать жизнеспособную модель региональных международных отношений. Участие России имеет значение не только для сербской стороны, но в еще большей степени для самой России, на территории которой полным ходом разворачиваются процессы «балканизации» (Северный Кавказ, республики Поволжья) и опыт повседневной работы с этими явлениями становится для России частью ее повестки дня.

Безусловно, разработка нового статуса Косово -- предмет долговременной (не менее 3-х лет) многопрофильной работы, однако основополагающие ее принципы могут и должны быть определены уже сейчас. Еще в далеком 1968 году выдающийся сербский писатель и общественный деятель Добрица Чосич предостерегал: в попытках сохранить территориальную целостность Косово и Метохии Сербия может потерять эту цельную землю совсем. Он подчеркивал, что двойной суверенитет - югославский и албанский - на этих землях невозможен. История подтвердила правоту писателя, как и своевременность многочисленных проектов по разделу края на сербские и албанские области. Академик М. Йовичич в 1996 году писал: «Косово и Метохия сегодня представляют собой непотребный элемент ассиметричного государственного устройства, который по этим причинам надо обязательно ликвидировать». Он предлагал территориальное - не этническое -- разделение всей страны на 13 регионов, то есть новый принцип федерализма без привязки к национально-культурной автономии.

Последним до кризиса 1999 года был проект кантонизации Косово сербского историка Д.Батаковича. В крае создавалось 18 кантонов, из которых 5 имели бы преимущественно сербское население и входили бы в конституционную систему Сербии, остальные -- албанские имели бы более слабые связи с Федерацией. Однако принцип кантонизации, буквально насильно примененный в Боснии и Герцеговине и в Македонии, в Косово был отвергнут из-за стремления албанских лидеров к террористическому захвату всего края силой.

Сегодня, в условиях коллективного противодействия методам террора в международной политике, компромиссное решение для Косово, в основу которого будет положен принцип кантонизации (разделения территории края под контролем уже находящегося в нем миротворческого контингента) вновь чрезвычайно актуально. В этом случае российский контингент возьмет на себя естественные для него функции обеспечения безопасности сербского населения и выйдет из двусмысленного положения, в котором он пребывает сейчас. Только на основе кантонизации (территориального разделения) может быть реализовано историческое право сербского народа на проживание в косовском крае, на владение совокупным экономическим богатством края, в развитие которого сербы внесли решающий вклад, на сохранение исторического наследия церковно-монастырского комплекса Косово и Метохии, принадлежащего всему православному миру.

В основу разделения должен быть положен учет исторического ареала проживания этносов, пропорциональное распределение ресурсов (с учетом сербов-беженцев из Косово, то есть по последней переписи 80-х годов), защита исторического наследия. Сербские кантоны, естественно, сохранили бы свой статус в Сербии, албанские кантоны могли бы получить статус по итогам референдума (присоединиться к Албании или сохранить независимость от всех).

Кантонизация -- оптимальное решение не только для Косово, но и для Македонии (где процесс разделения территорий стихийно -- с нарушением прав славянского населения -- уже идет), и для Черногории, где албанская община копит силы для повторения проверенного косовского сценария. Важно поэтому обеспечить условия, при которых процесс кантонизации будет проходить в условиях относительной стабильности, под контролем миротворческих сил, с учетом мнения населения и при защите прав меньшинств.

Россия могла бы выступить (после необходимых консультаций с сербской стороной) инициатором этого международно-правого урегулирования, способного не только развязать тугой балканский узел и сделать вменяемой российскую политику в регионе, но и предложить жизнеспособную модель разрешения этно-конфессиональных конфликтов на территории СНГ (в первую очередь в Приднестровье, Абхазии, Южной Осетии).

Елена Бондарева