Судьба златоглавой священной Москвы

Москва священная, часть третья

Лучше всего, что я видел в этом мире,
это все-таки Москва.
Сергей Есенин

Символы Москвы знакомы нам с детства. Обычно ими выступают памятники архитектуры и скульптуры. Но помимо этих памятников недавно стали говорить о памятниках градостроительства. Это крупные ансамбли памятников архитектуры, целые комплексы зданий и сооружений, кварталы старинной застройки, древние системы улиц, торговищ и проч. Памятники градостроительства, конечно, более сложны для восприятия и требуют для их понимания и оценки определенной образовательной подготовки. В свою очередь, среди памятников градостроительства наиболее сложными и ценными предстают символические памятники градостроительства, которые являются крупнейшими священными символами нашей столицы, составляющими суть самого понятия "Москва Священная".

Градостроительные символы имеют рассыпную структуру. Для уяснения этого можно прибегнуть к аналогии: сравнить древнюю Москву с русским смешанным лесом, в котором как бы рассыпаны отдельно или купами разнопородные деревья: березы, ели, клены, сосны, тополя, рябины... Так и в древней Москве один тип памятников архитектуры, составляющих один градостроительный символ, был <перемешан> с другим, третьим, четвертым типами.

Здесь речь пойдет о шести таких <рассыпных> символических памятниках градостроительства: Соборной Руси, Воинской славы, Дома Пресвятой Богородицы, Второго Иерусалима, Третьего Рима, Небесного Града. Рассказывать о каждом символе придется кратко. Но надеемся, все будет понято, особенно знатоками старой Москвы.

Святителя завет исполнился великий:

Помалу собралась вкруг белого Кремля,

Как под надежный щит, вся Русская земля,

И каждый град ее свою здесь церковь

Ставил... И высилась Москва!

А. Майков

Этот символический градостроительный памятник начал складываться мало-помалу с XIV века по инициативе Петра митрополита и князя Ивана Калиты. Присоединяя территории раздробленных русских земель к Москве, московские власти стали сначала вывозить в свой стольный город местно чтимые святыни: главную икону и главный городовой колокол, - чтобы в Москве они уже <в сборе> начинали свое бытие, символизируя единство русской земли и народа.

Так, в Ивановской колокольне к колоколам кремлевских соборов были подсоединены соборные колокола Твери, Смоленска, <вечники> Новгорода, Пскова... В иконостасе Успенского собора появились иконы Спаса из Новгорода, Покрова Божией Матери из Пскова, Благовещения из Устюга, Богоматери Одигитрии из Смоленска, Богоматери Умиление из Владимира...

В деле <собирания Руси> Иван Калита выработал еще один способ крепкого присоединения раздробленных русских земель к Московскому княжеству. Способ этот оказался столь эффективным, что применялся его наследниками вплоть до XVI века. Из присоединяемых удельных княжеств и стольных городов в Москву насильно выселялись <лучшие люди>: князья, бояре, ремесленники, купцы, которые в Москве образовывали особые общины. Так появились слободы и сотни Дмитровская, Ростовская, Устюжская, Хлыновская, Ржевская, Тверская, или же просто общины <сведенцев> из Переяславля-Залесского, Старицы, Ярославля, Новгорода, Пскова, Смоленска... Территория Москвы походила на лоскутное одеяло, лоскутки которого были собраны вместе из земель всей <лоскутной>, раздробленной Руси.

Начиная с XIV века в Москве стали появляться также подворья - представительства крупнейших городов и монастырей Русской земли. Нередко они располагались на территориях общин сведенцев. В структуре застройки столицы, включая Кремль, таких подворий в XVII веке стало насчитываться более сотни. На каждом подворье обязательно ставился хотя бы небольшой храм или часовня, нередко каменные. Вместе с другими храмами сведенцев они наполняли Москву множеством церковных глав, медных и золотых крестов, включаясь в храмовое многоглавие столицы. Так удивительный градостроительный символ Соборной Руси входил россыпью в застройку города, его социальную, функциональную структуру, в общую градостроительную композицию, выделяя тем самым столицу из всех древнерусских городов.

Символ Соборной Руси имел даже свой <голос>. Своими колоколами он входил в соборный колокольный звон города, в многоголосый <божественный хор> Москвы, ее благовест (по-гречески - <евангелие>). Современники, особенно иностранцы, свидетельствовали, что он был грандиозен и не походил своей мощью ни на один благовест городов мира. Вот, например, что сообщил об этом А. Олеарий: <С большим удивлением и напряженным вниманием прислушивались мы, иностранцы, в первые раз бывши в Москве, к этому в высочайшей степени разнообразному говору нескольких тысяч колоколов, звон которых произвел на нас какое-то особенное, до тех пор незнакомое нам ощущение>. Могучий голос тысяч московских колоколов был голосом Святой Руси в ее священной столице.

Памятник Воинской славы

Врагам, мучителям народа,

Изменникам земли родной

Ты тяжела, и нет им хода

К твоей Обители Святой...

Но в страх врагам, но в радость краю

Она, великая, жива!

И старый клич я подымаю:

Да вечно здравствует Москва!

К. Аксаков

Москва стала стольным городом Русской земли в самую тяжелую пору - во время татаро-монгольского ига. Принимая к себе несчастных беженцев из разоренных южных русских земель, давая им кров, соединяя их вместе, она превратилась сначала в щит, а затем и в меч Руси. Победа на Куликовом поле выдвинула ее на передний край борьбы с многочисленными врагами.

Ядром общерусского войска была в те времена тяжеловооруженная княжеско-дворянская конница. Родовитые потомственные профессиональные воины - князья со своими дружинами, бояре, дворяне проживали в Москве на территории Белого Царь-города. Из них государь обычно набирал и талантливых воевод-полководцев. В границах Земляного города (Скородома) в конце XVI-XVII в. располагались стрелецкие, пушкарские слободы, а в них - московские конные и пешие стрелецкие полки, составлявшие надежную опору всех русских войск. Военные слободы, сосредоточенные у 12 главных ворот Скородома, образовывали четыре района расселения московского войска на севере, юге, востоке и западе столицы. В целом весь район расселения напоминал в плане греческий крест, поскольку в промежутках между концами креста располагались болотистые участки местности: пойма реки Москвы, Козье болото, болота речки Ольховца.

В символический градостроительный памятник Воинской славы входят: во-первых, крепостные стены города и укрепленные монастыри; во-вторых, храмы и братские дворы московского войска (княжеские, дворянские, стрелецкие): в-третьих, обетные, мемориальные храмы, поставленные в память о битвах, победах, бедствиях.

В 1548 году царь Иван Грозный, по благословению св. митрополита Макария, установил: <Совершать ежегодно в 21 день июня во всех церквах общую память благоверным князьям, боярам, христолюбивому воинству, священническому и иноческому чину и всем православным христианам, и всем убитым на войне и погибшим в огне, в воде, также от голода, жажды, мороза и всяких других нужд> (История Русской Церкви Макария, VIII, 50).

В ХVI-ХVII вв. по стенам Кремля, Китай-города, затем Белого Царь-города и к некоторым монастырям совершались памятные крестные ходы всего московского духовенства и народа, начинавшиеся от Лобного места. Перед этим в Успенском соборе проводилась служба о сохранении Москвы от вражеских нашествий и бед. Такой же службой завершались затем крестные ходы.

Множество памятников Москвы являются памятниками расселения московского войска. Это храмы, построенные, как правило, на средства самих стрельцов и пушкарей, которых возле храмов и хоронили. Главной была церковь Св. Николы Стрелецкого против Боровицких ворот Кремля. В Скородоме и Замоскворечье стояли церкви Св. Троицы в Пушкарях, каменная с 1657 г., Сергия в Пушкарях с 1684 г., Спаса в Пушкарях 1683, Троицы в Листах 1671, Большого Вознесения в Сторожах 1685, Николы Явленного на Арбате 1589, Благовещения за Тверскими воротами 1697, Пимена в Старых Воротниках 1689, Николы в Пыжах 1647, Троицы в Вешняках 1678, Троицы в Зубове 1657, Казанской Божией Матери у Калужских ворот 1681 г. и другие (многие разрушены в 30-х годах нашего века).

Говоря о мемориальных памятниках воинской славы русского народа в Москве, необходимо заметить, что на Руси вообще не ставили каких-либо египетских обелисков, греческих стел и мавзолеев, римских статуй полководцам и триумфальных арок... Все героические или бедственные события отмечались постановкой часовен или храмов. В них памятные дни, события отмечались ежегодно молитвами, службами. Память о событии, таким образом, не исчезала в сознании народа, как не исчезала наша история, состоявшая из цепочек таких событий. А ведь эти храмы-памятники и часовни недавно разрушали, якобы в борьбе с <религиозным дурманом>.

В воинских памятниках Москвы существует иерархическое построение. Центрих - Красная площадь и ее главные святыни. Троицкий собор на Рву (храм Василия Блаженного) - главный памятник победы над Казанским и Астраханским ханствами, спасения в середине XVI века русского народа от мусульманского порабощения и уничтожения. Казанский собор - главный памятник спасения и освобождения Москвы и Русской земли от католической экспансии в начале XVII века. Четыре часовни возле Спасских и Никольских ворот были окончательно построены после возведения храма Христа Спасителя в конце XIX века как его послы-представители на Красной площади в память об отражении европейских армий Наполеона.

Главным воинским мемориальным сооружением стал Архангельский собор Кремля. Будучи усыпальницей великих князей и царей, он воплотил в себе обобщенный символ русского войска, водимого Михаилом Архангелом. Почти все князья и цари, изображенные на столпах и стенах собора, представлены не в схиме (хотя они принимали ее перед смертью), а в княжеских и царских одеяниях. Этим подчеркивалось значение их земного пути. За каждым <портретом> стоит жизнь не только правителя русского княжества или царства. Гробницы храма - это место последнего упокоения верховных главнокомандующих русских войск, полководцев - в точном значении этого слова.

Святыней особого рола, посвященной матерям, женам, сестрам, дочерям великих князей и царей служил Вознесенский собор Кремля. Монастырь и собор были основаны супругой Дмитрия Донского Евдокией (в иночестве - Евфросинией). С тех пор храм служил усыпальницей великих княгинь, цариц, царевен вплоть до XVII века. Всех гробниц в соборе было 35. Но собор был разрушен в 30-х годах нашего времени, а гробницы были кощунственно выброшены по определенной азиатской морали: самая большая обида наносится народу тогда, когда избивают его женщин, а мужчины не могут их защитить. Здесь обида усугублена была тем, что надругались над могилами царственных женщин.

Памятников, посвященных многим известным воинским событиям, стояло в Москве множество. Так, победе на Куликовом поле 1380 г. были посвящены церковь Рождества на Сенях и Вознесенский монастырь в Кремле, Рождественский и Высоко-Петровский монастыри в городе, церкви Всех Святых на Кулишках, Рождества Богородицы на Стрелке и другие. Разные воинские события были отмечены памятными церквами Введения на Лубянке, Покрова в Рубцове, Казанской Божией Матери в Коломенском, Пророка Елисея, Ильи Пророка на Воронцовом поле, Петра и Павла в Лефортове и многими другими. Донской монастырь был основан после отражения набега на Москву крымского хана в 1591 г. Новодевичий в 1524 г. - в память об освобождении Смоленска, как и храм Спаса Смоленского 1514 г. у Москворецкого моста. Церковь Ризоположения в Кремле - памятник спасения Москвы от нападения орды царевича Мазовши в 1451 г.

Памятник Воинской славы Москвы был грандиозным не только по величине, но и по охвату исторического периода жизни страны: с XIII по XIX век (700 лет). Воплощенный некогда в храмовых постройках, крепостных стенах, воинских зданиях-приказах, он сливался воедино с образом всего города и был неотъемлемой частью истории и жизни его. И не только столицы.

В XVII веке у кремлевской стражи существовал обязательный распорядок-ритуал переклички с разных стен с упоминанием крупнейших русских городов:

Славен город Москва! Славен город Киев! Славен город Владимир! Славен город Новгород! Славен город Псков!

Дом Пресвятой Богородицы

Днесь светло красуется славнейший

град Москва, яко зарю солнечную

восприимши, Владычице, чудотворную

Твою икону. К ней же мы ныне

притекающе и молящеся Тебе взываем

сице: о пречудная Владычице

Богородице, молися из Тебе

воплощенному Христу Богу нашему, да

избавит град сей и вся грады и

страны христианские невредимы от

всех навет вражиих и спасет души

наша, яко милосерд.

Тропарь иконе Владимирской

Божией Матери

По мнению верующих, каждый человек, дом, город имеют своего небесного заступника, чудесного покровителя, мистического охранителя. Образцом передачи города охранению Пресвятой Богородицы с начала IV века считался Константинополь, затем на Руси с Х века - Киев, а с XII века - Владимир Залесский. Например, неведомый нам летописец под 1176 годом записал: <Бысть радость велика во граде Володимере и прославиша вси всемогущего Бога и Пречистую Его Матерь, скорую помощницу граду Своему, заступившу его от великих бед и люди своя укрепи, и не вложи им страха в сердце>. Представление отом, что заступницей Москвы является Матерь Божия, выразилось через особое понятие <Дом Пресвятой Богородицы>, где под <Домом> разумели храм, город и землю-волость. В Москве такое <триединое> понятие внедрилось с конца XV века под воздействием переселенных в Москву новгородцев и псковичей (у них были Дом Святой Софии, Дом Святой Троицы). Триединое понятие нередко применялось так, что не всегда можно было уяснить, о чем идет речь: о храме, народе или всей земле. Так, Козьма Минин в 1612 году призывал в Нижнем Новгороде: <Православные люди! Похотим помочь Московскому государству - встанем все как один за Русскую землю, за Дом Пресвятой Богородицы!> А когда нижегородское народное ополчение под предводительством Минина и Пожарского взяло 22 октября штурмом Китай-город Москвы, затем вынудило поляков и литовцев сдать Кремль, неведомый летописец событий подытожил: <И тако очистил Бог Дом Пресвятыя Богородицы Вселенской... от безбожныя литвы>. В XV-XVI веках пограничную реку Угру, где Русь освободилась от татаро-монгольского ига, называли <поясом Пресвятой Богородицы>.

Архитектурная, градостроительная материализация символа <Дом Пресвятой Богородицы> осуществилась в Москве не только с возведением в центре Кремля Большого Успенского собора, но и со строительством множества храмов во имя Богородицы по всей территории города, посвященных другим ее праздникам. Незримое присутствие Богоматери в Русской земле, в Москве было явлено через многочисленные чудотворные Ее иконы. Они были видимыми знаками, символами покровительства Царицы Небесной русскому народу и Московскому государству. По вере людей от икон этих источались многочисленные чудеса: больные излечивались от недугов, слепые прозревали, глухие стали слышать, люди спасались от бед, обретали счастье... А в критические моменты, угрожавшие иногда самому существования русского народа, по усердной молитве перед этими иконами Пресвятая Богородица воистину поднимала дух русских людей, чудесно спасала Русскую землю от страшных разорений, а русский народ - от погибели. В этом отношении особо знаменательны два исключительно русских праздника, посвященных Богоматери: Покрова Богородицы (1/14.X) и Казанской Божией Матери (8/21.VII; 22.Х/4.Х1). В центре Москвы на Красной площади посреди храма Василия Блаженного высится шатер придельной церкви Покрова Богородицы, а с другой стороны площади стоит Казанский собор.

В Кремле церкви Благовещения Пресвятой Богородицы были возведены на Сенях великих князей (царей) и в митрополичьем (патриаршем) Чудовом монастыре, церковь Рождества Пресвятой Богородицы - на Сенях великих княгинь (цариц). В Кремле существовало еще не менее семи Богородичных храмов различных посвящений.

А по самому городу не счесть было храмов и придельных церквей, поставленных во имя Пресвятой Покровительницы и Заступницы, чудотворных икон Божией Матери: Ахтырской, Благовещения, Боголюбской, Введения во Храм, Владимирской, "Всех скорбящих Радость", "В скорбех и печалех Утешение", Гребневской, Грузинской, Донской, "Живоносный Источник", Знамения, Иверской, Корсунской, "Неопалимая Купина", "Нечаянная Радость", Одигитрии, Покрова, Похвалы, Ржевской, Рождества, Смоленской, Страстной, Толгской, Троеручицы, Умиления, Успения, Устюжской, "Утоли моя печали", Целительницы, Феодоровской и других. Удивительно ли, что Москва, <наполненная> такими храмами, иконами, в которых и перед которыми москвичами ежедневно воссылались Царице Небесной молитвы, называлась <Домом Пресвятой Богородицы>.

Второй Иерусалим

Изыдем любовию, подобно народам, в

сретение Ему, да и в наш Иерусалим внидет

ныне Христос... Уготовим, яко горницу, души

наши смирением, да через причастие внидет

в нас Сын Божий.

Св. Кирилл Туровский, XII век

Традиция уподоблять свой город святому граду Иерусалиму также была известна на Руси со времен ее крещения. Золотые ворота Киева возведены по подобию Золотых ворот Иерусалима (и Константинополя), а Золотые и Железные ворота Владимира Залесского - по подобию ворот Иерусалима. И снова цепочки символических отождествлений тянутся к Москве. По словам позднего сказителя, Петр митрополит в начале XIV века пророчествовал, что в Москве <яко по Божию благословению: и церквей Божиих будет, и монастырей святых бесчисленное множество, и наречется сей град Вторый Иерусалим>. В Софийской летописи в сказании <О московском взятии от царя Тохтамыша и о пленении земли Рускыя> говорится: <Боже! Приидоша языцы в достояние Твое, оскверниша церковь святую Твою, положиша Иерусалима яко овощное хранилище...> В соответствии стакими представлениями в структуре Москвы постепенно появились <иерусалимские> символические элементы, причем не просто в названиях, словесных отождествлениях, но и в отождествлениях градостроительных.

Сначала возле Москвы стали <появляться> Поклонные горы, - конечно, по подобию Поклонной горы около Иерусалима. Еще в XII веке русский паломник игумен Даниил писал о ней: <И ту есть гора ровна близ пути града Иерусалима, яко версты одноя вдалее, и на той горе сседают людей с коней и пеши все людие ходят и поклоняются христиане Святому Воскресению>. В Москве на двенадцати дорогах, подходящих к городу, возникли Поклонные горы на тех подгородных холмах, с которых впервые открывался вид на город. И люди, конечно, <сседали> с коней или саней и кланялись златоглавой столице. Досюда москвичи провожали отъезжающих или здесь встречали приезжавших.

В подражание Иерусалиму в Москве появилось Лобное место снаружи города-Кремля еще при Василии III (других крепостных стен на посадах еще не было).

Со времени св. митрополита Макария Лобное место оказалось связанным с христианским праздником Входа Господня в Иерусалим на Неделе ваий (Вербное воскресенье).

По чину середины XVII века это происходило уже так: <Патриарх, взем Евангелие в руку, а в другую крест золотой, и благословляет Государя крестом, и садится на осля. И Государь ведет осля за повод, а Патриарх на осляти благословляет крестом народ. И идут в град к Соборной церкве (символ Входа Господня в Иерусалим - Г.М.).

В 1532 году, еще при Василии III, возле столпа Ивана Лествичника была заложена церковь Воскресения Христова (точнее, Обновления храма Воскресения Христова во Иерусалиме). Освященная в 1544 году, она была закончена и устроена <под колоколы> в 1552 году. В 1555 году Иван Грозный и митрополит Макарий перенесли в нее также престол церкви Рождества Христова с Милославского двора и <собор уставили>. Еще в XVII веке этот собор именовался <Воскресенским, что под колоколами> (1669 г.).

Кремлевский собор Воскресения Христова стоял посреди огромной площади, образованной двумя площадями по его сторонам: Соборной и Ивановской. Он занял центральное положение как в плане, так и в композиции всей Москвы <с помощью> столпа Ивана Великого. Отметим, что когда в 1592 году вокруг Москвы появились стены Белого Царь-города, затем Скородома и столп Ивана Лествичника стал плохо видим даже с Поклонных тор, царь Борис Годунов приказал надстроить его вверх, превратив в Ивана Великого. Как башня в Иерусалиме, колокольня обозначила в центре Москвы храм Воскресения Христова.

Борис Годунов в начале XVII века намеревался даже убрать Успенский собор и на его месте возвести, как в ветхозаветном Иерусалиме, храм Святая Святых, но с Гробом Господним: <И камень, и известь, и сваи - все было готово, и образец был деревянной сделан по подлиннику, как составляется Святая Святых; но вскоре его (царя) смерть застигла>.

С юга напротив Кремля в XVI-XVII веках за рекой Москвой на Царицыном лугу тянулся Большой Государев сад. Сад был регулярным, засаженным цветами, огородными культурами, ягодными кустарниками, плодовыми деревьями, в нем имелось 144 источника-фонтана. В местоположении сада можно видеть аналогию с Гефсиманским садом у стен Иерусалима. Там сад расположен за речкой Кедрон. За Гефсиманией виднелась вдали часовня, построенная на месте Вознесения Господня, имеющая восьмигранную форму. В Москве при взгляде из Кремля за Государевым садом на горизонте также виднелась восьмигранная церковь во имя Вознесения Господня в Коломенском.

Не только православные, но и католики хорошо понимали духовное значение Москвы, ее символические трансформации. Указанные элементы структуры, градостроительной композиции, свидетельствуют о сознательном устроении города, в частности, по образу мировой христианской столицы Иерусалима. Не случайно поляк Маскевич, бывший участником и свидетелем нападения на Москву польско-литовских войск во главе с Дмитрием Самозванцем в начале XVII века, записал: <Итак, мы снова запалили ее, по изречению Псалмопевца: Град Господень измету, да ничтоже в нем останется>. Сколько раз врагам хотелось, чтобы в нем ничего не осталось.

А там, как Рим, разлегшись на холмах,

Взнося тьмы глав - святыни украшенье,

Как вечное потомства вдохновенье.

А. Одоевский

Освобождение русского народа от татаро-монгольского ига поставило перед Московским государством вопрос об осмыслении своего исторического бытия и предназначения. Именно тогда была трансплантирована из Византии и нашла у нас почву богословская мысль о <Третьем Риме>. Идея действительно стала быстро <вызревать>, следуя процессу новых исторических событий: 1473 год - брак Ивана III с последней византийской принцессой Софией Палеолог и принятие в качестве московского государственного герба византийского двуглавого орла, 1480-й - освобождение от ига, 1498-й - попытка Ивана III посадить на царский трон внука Дмитрия.

В начале XVI века с посланиями к Василию III выступил псковский монах, старец Спасо-Елеазаровской обители Филофей. Он писал: <Старого убо Рима Церковь падоша неверием Аполинариевой ереси. Второго Рима - Константинова града церковь агаряне секирами и оскордами разсекоша. Сия же ныне Третьяго новаго Рима державного твоего царствия святая соборная Апостольская Церковь во всей Поднебесной паче солнца светится... Ведай и внимай, благочестивый царь (!), что все царства православной христианской веры снидошася в твое единое царство. Един ты во всей Поднебесной христианам царь>. Свое послание старец Филофей увенчал главной мыслью: <Два убо Рима падоша, а Третий (Москва) стоит, а четвертому - не быти>.

Концепция <Москва - Третий Рим> стала на Руси общеизвестной и общепризнанной при сыне Василия царе Иване Грозном, когда после 1547 года Московское великое княжество стало царством. Идея сыграла огромную роль в развитии русского имперского самосознания, возвышении русского централизованного государства. Но не найдя признания за рубежом, она не нашла отражения и в официальных документах Руси. Она так и осталась бы умозрительной идеей, если бы не московские градостроители. В XVI-XVII веках они активно внедряли в структуру Третьего Рима элементы двух первых.

Прежде всего, в Москве отыскали <семь холмов>, поскольку на семи холмах стоял Рим Первый, а Рим Второй (строившийся по подобию с Первым) даже назывался <Семихолмным>. К сожалению, названий семи московских холмов история нам не сохранила.

Главными холмами в Первом и Втором Риме считались места их древних цитаделей: в Риме - Палатинский холм, в Константинополе - холм Акрополя Византия. На холмах этих были выстроены прямоугольные комплексы императорских дворцов по принципу . В Москве комплекс царских палат тоже строился в плане квадратным, хотя Кремль был треугольным (см. <Кремленаград>,-план-рисунок Кремля времени Бориса Годунова).

В Римской империй все расстояния отмерялись от позолоченного Милиария-мильного столба, находившегося в центре Рима. В Византийской империи все расстояния отмерялись от Милия - столба, воздвигнутого на площади Августеон перед западным входом в храм Св. Софии - по подобию римского Милиария. Но Москва, восприняв от Византии идею Рима как центра христианского мира, пошла в ее градостроительном проявлении по другому пути, более приличествующему христианскому, точнее - православному центру. В Иерусалиме, в храме Гроба Господня имелся <Пуп земли> - центр вселенной. А поскольку Москва мыслилась также и вторым Иерусалимом, то центром Московского царства стало Лобное место: именно от него, согласно <Книге Большого чертежа>, стали отмеряться расстояния до городов Русской земли.

В Царьграде Золотые ворота с запада от города были совмещены с Семибашенным замком (Гептапиргий), напоминавшим замок Давидов в Иерусалиме. В Москве в юго-западном углу Белого Царь-города была выстроена единственная семишатровая башня, напоминавшая цареградский Гептапиргий. А символическое значение и функцию Золотых ворот приняла на себя еще раньше Фроловская (Спасская) башня Кремля, обретя двойной смысл: первый был связан с праздником Входа Господня в Иерусалим, второй - с триумфальным входом в Кремль царей, как во Втором Риме.

Гербом Русского царства стал двуглавый византийский орел, но на его груди поместили герб Москвы - св. Георгия Победоносца, убивающего змия. Двуглавый орёл увенчал все правительственные здания и сооружения Москвы: царские дворцы, приказы, деловые дворы, подворья, воротные башни Кремля, Китай-города, Белого Царь-города, Скородома, шатры ворот Всехсвятского моста, и конечно, многие постройки загородных^: царских дворцов. С цареградских построек на берегу Босфора двуглавые орлы как бы перелетели на <цареградские> постройки на реке Москве. Особенно примечательным в этом отношении был московский Царь-град с двуглавыми орлами над каменными воротами к семишатровой башне на западном углу гигантской крепости.

Наш Царственный летописец записал под 1453 годом о6 обороне Константинополя: <Царь повеле... разделити воином градские стены, и стрельницы, и врата; такоже и всех людей; и колоколы ратные на всех сторонах изстави, да кождо их подаст и хранит свою страну>. В Московском Кремле возле Спасских, Троицких и Тайнинских ворот на трех его стенах были поставлены башенки для <сплошных> ратных колоколов. Из этих небольших памятников Третьего Рима доныне сохранилась лишь Царская башенка возле Спасской башни.

С точки зрения концепции <Трех Римов> можно легко понять цель массового привлечения в Москву иностранных специалистов и, в первую очередь, мастеров из Первого Рима (итальянцев) И Рима Второго (греков, особенно православных иконописцев, стенописцев:). Отовсюду приглашались зодчие, каменщики, резчики, чеканщики, литейщики: Это были также сербы, болгары, немцы, англичане, шведы, татары: Как Первый и Второй Рим, Москву строили <разных орд люди>. Строили как столицу христианского православного мира <все языцы> земли.

Однако коренное отличие в строительстве Москвы заключалось в том, что ее мастера-строители не были рабами или пленниками, а приглашенными наемными работниками, равными по положению тем, кто их приглашал. Третий Рим воздвигался на иных, христианских началах, исходя из идеи изначального родства всех народов и их культур. В московском символе проявилось стремление связать историю Московского государства со всемирной историей, показать избранность его как конечного периода домостроительства Божьего от истории Вавилонского и Персидского царств, Римской и Византийской империй. <А четвертому Риму - не быти>.

Небесный Град

И аз Иоанн видех град святый Иерусалим

нов, сходящ от Бога с ,небесе...И слышах

глас велий с небесе, глаголющ: се скиния

Божия с человеки...

Откровение св. Иоанна 21,2-3

В Священном Писании упоминается два Иерусалима: земной, исторический, и Небесный; Райский, - Обитель спасения, уготованная людям от Бога. Они не случайно носят одно имя: грады земной и Небесный соотносятся друг с другом; как образ и Первообраз. Поэтому для христианского духовного сознания было естественным устроить земной город как градостроительную икону по образу Небесного Первообраза, чтобы он обладал присущими Первообразу благодатными энергиями. Действительно, в структуре Иерусалима, Рима, Константинополя, Киева, Владимира можно найти черты уподобления Небесному граду Иерусалиму в соответствии с описаниями, имеющимися в Ветхом и Новом Завете. Но в наиболее развитом виде такое уподобление было воплощено в градостроительной структуре и образе Москвы. Начальная мысль об этом, например, напрямую передана в иконе XVI века <Благословенно воинство>, где Москва символически изображена в виде <Небесного Града Сиона>.

Священный градостроительный символ Небесного Града в Москве начал создаваться со строительства собора Святой Троицы на Рву (храм Василия Блаженного) в 1555-1561 годах. Градоподобные формы собора с 25 главами и крестами-престолами прямо указывали на Небесный Град с его Небесным Престолом, окруженным 24 престолами. Неслучайно затем и Лобная площадь стала называться Троицкой. Дело в том, что Троицкая площадь (а затем Красная площадь) стала трактоваться с середины XVI века как <храм под открытым небом>. Об этом говорят записи о крестных ходах из Успенского собора на площадь: <И пришед на Лобное место, ставятся с образы... как на крылосе> (РИБ, III, 142). В соответствии с таким пониманием площади храм Троицы на Рву (Василия Блаженного) с его 25-главием понимался как напрестольная сень над престолом Святой Троицы, а Лобное место как храмовый амвон.

Храм под открытым небом занял строго срединное положение в Москве, особенно после строительства Царь-города и Скородома в 1586-1592 годах. В этих крепостных стенах Москвы были дважды сдублированы символически стены Небесного Града с его 12 воротами (по трое ворот на четыре страны света). Особенно ясно это было видно в Скородоме, где 12 главных ворот были выделены трехшатровыми завершениями (Скородом был не квадратным, а со скошенными в плане углами).

Застройка Москвы была дворовой, и больше половины ее территории было покрыто садами и огородами. Сад на Руси назывался <раем>, следовательно, весь город напоминал Небесный Рай. Это подкреплялось еще любовью москвичей расписывать храмы, палаты, крыльца и другие пристройки растительным орнаментом.

Одновременно со строительством Царь-города и Скородома наш гениальный зодчий-градостроитель Федор Конь стал возводить на территории Москвы <огненные храмы>. <Огненный храм> представляет собой четверик-куб, накрытый горой кокошников: либо круглых, в виде, множества светящихся нимбов, либо (позднее) килевидных, ввиде множества языков пламени. Если куб стен означал символически Землю, то гора кокошников символизировала Небо, огненные небесные силы: ангелов, серафимов, херувимов. Глава храма знаменовала собой Самого Господа Бога, <Сидящего на херувимех>. С конца XVI по начало XVIII века в Москве и ее ближнем дворцовом пригородном окружении было возведено около 300 <огненных храмов>. Храмы возвышались своими огненными верхами (символами небесных сил) над зеленью московских садов (символом Небесного Рая).

Таким образом, храм под открытым небом центра Москвы в составе Троицкой (Красной) площади, Лобного места-амвона, напрестольной сени над престолом Святой, Троицы (храм Василия Блаженного); сады по всей территории города (рай); огненные храмы, возвышавшиеся над застройкой и зеленью своими кокошниками и цветными главами с крестами; наконец, наружные стены города с 12 воротами - все это символизировало Небесный Град. В описании св. Иоанна Небесный Град - <чистое золото, подобен чистому стеклу>. Москва в XVII веке была златоглавой, сотни церковных глав, тысячи крестов над городом были вызолочены. Златоглавая Москва и была тогда символом Небесного Града, как бы сошедшего с неба на землю.

Геннадий Мокеев

 
Ссылки по теме:
 

Приглашаем обсудить этот материал на форуме друзей нашего портала: "Русская беседа"